She's mine, my girl.

Сегодняшнее утро отличалось от прежних. Харлин суетилась и носилась по квартире, собираясь на работу. Нет, она вовсе не опаздывала. Просто будильником ей сегодня послужил звонок на телефон от главврача психбольницы, в которой она работала вот уже третий месяц. Молодой, не совсем опытный, но всё же специалист с хорошим потенциалом, которого охватил ужас от слов Мистера Купера. Приняв освежающий душ, девушка не ощутила должного успокоения, лишь ещё глубже утонула в своих мыслях и переживаниях. Квинзель собрала волосы в аккуратный хвост, нанесла немного косметики — пару раз прокрасила тушью пышные ресницы, тонким слоем румян покрыла нежную кожу щёк и красной помадой подчеркнула пухлые губы — а затем принялась выбирать одежду. Взгляд пал на юбку - карандаш, которая идеально обтягивала чудесные бёдра блондинки. Верх девушки прикрывала ничем неприметная тёмно-бордовая блузка, несколько верхних пуговиц которой были расстёгнуты. Остальные атрибуты всегда оставались неизменными – капроновые колготки телесного цвета и чёрные лакированные туфли на невысокой шпильке. Взяв заранее собранную сумочку, Харлин накинула на себя деловой плащ. Завязав его поясом на талии, а затем, тяжело выдохнув, она вышла из квартиры, заперев ту на два оборота. *** — Здравствуйте, Мистер Купер, – поздоровалась Квинзель, поправляя свои очки. — Приветствую, Харлин. Готова? – ответил главврач, снимая с плеч девушки её пальто, которое затем повесил в шкафчик с подписью: «Доктор Квинзель». — Честно ответить? — Вопросом на вопрос не отвечают, милая, – немного улыбнувшись, ответил Джордж и чмокнул девушку в щёку. Да, у этих двоих с недавних пор чуть больше, чем дружеские и деловые отношения. Они не живут вместе, но частенько видятся после своих смен. В коллективе они исключительно коллеги, а вот за его пределами дают волю развивающимся чувствам. — Джордж, не здесь и не сейчас, – шепнула блондинка. — Ты права, пойдём ко мне в кабинет. Расскажу тебе о предстоящем деле, – согласился мужчина, и повел Квинзель в сторону лифта. — Речь точно пойдёт о моём деле? – уточнила светловолосая у не на шутку разыгравшегося спутника, как только дверцы лифта съехались. — Да, Харлин, – если бы та не знала Купера, подумала бы, что он действительно серьёзен и намерения у него исключительно деловые. Но, увы, Квинзель знакома с этим молодым человеком третий месяц, и давно заметила в глазах бурю эмоций с услышанными нотками возбуждения в его голосе. Он хочет её, а она совсем по-другому настроена. Вот чего-чего, а секса с этим мужчиной сейчас Харлин желает в последнюю очередь. Пара зашла в кабинет, Квинзель устремилась сесть на стул и сделать вид, будто она увлечённо изучает папки на столе главврача. Последний, в свою очередь, закрыл за собой дверь на пару оборотов ключа, вставленного в скважину, а затем направился в сторону желаемого тела. Подойдя к блондинке, мужчина положил руки на её плечи, в последствии чего девушка вздрогнула. Он стал поглаживать рамена* Квинзель. — Мистер Купер, я не.. — Чш-ш, милая. Иногда можно позволить себе отдохнуть, верно? – он наклонился к уху дамочки и прошептал это, что вызвало у последней отвращение. — Джордж, прекрати, – уже более уверенно возразила светловолосая. — Харлин, ты чего? – мужчина отстранился, будучи в недоумении. — Я на работе, и ты тоже. Имей совесть и уважай моё личное пространство! – девушка встала из-за стула и повернулась к главному врачу. В её голубых глазах кипели гнев и раздражение. — Прости.. Я вовсе не хотел огорчать тебя, милая. Отнюдь, я намеревался помочь снять стресс перед таким делом, – он говорил это так, словно собирался сделать вполне нормальные и логичные деяния. — Знаете, Мистер Купер, я в состоянии ознакомиться с досье пациента сама. Всего доброго, отчет передам после сеанса, – девушка взяла нужную папку с делом, развернулась на каблучках и вышла с кабинета, предварительно прокрутив в замке ключ. *** Прошло 4 часа с момента ссоры Харли и Джорджа. Первая сидела в своём кабинете и досконально изучала документы на пациента, а последний без всякого зазрения совести отсиживал свою пятую точку в столовой, общаясь с коллегами. В дверь с табличкой: «Кабинет 84. Доктор Харлин Фрэнсис Квинзель.» постучали. Та оторвалась от документов и кратко дала разрешение войти. «Лишь бы не Купер!», – подумала блондинка, затем в кабинет зашла Вероника Тэтч – заместитель главврача. — Здравствуй, Харлин. Пора знакомиться с твоим пациентом, – Квинзель прирывисто вздохнула и встала из-за стола. Взяв нужные документы, светловолосая вышла из кабинета и пошла за Вероникой. Блондинка плелась за Тэтч по многочисленным коридорам, и в конечном итоге они дошли до нужной допросной. Девушка осмотрела каждого из громил, которые стояли около входа в комнату для сеансов. Их было 6-7, Харлин не зациклила на этом своё внимание. — Ты же понимаешь, почему именно тебе отдали дело опасного душевнобольного преступника? – подняла бровь Вероника. — Не совсем.. Кхм.. Мистер Купер так и не изъяснил причину такого поворота событий. Я бы не сказала, что моего опыта хватит на подобные дела, – замялась девушка, с надеждой вглядываясь в глаза заместителя главврача, словно та могла изменить решение начальства. — Харлин, милая.. Я бы с радостью уговорила этих шишек уберечь тебя от участи прошлых лечащих врачей этого пациента, но сама понимаешь, – с грустью в голосе прошептала Тэтч. — Не сказала бы, что понимаю.. Почему именно я?.. Я ещё совсем неопытная, – ответила Харлин. — А кого, Квинзель? Каждый, кто пробовал помочь этому душевнобольному в лучшем случае был уволен за некорректную и непрофессиональную работу с пациентом, а в худшем оказывался на больничной койке с пожизненной инвалидностью, а то и вовсе отошёл в мир иной. Остальных, кому посчастливилось не попасть ни в один из перечисленных ранее ярлыков, он уже давным давно раскусил. Знает каждое наше больное место, и вести с ним сеансы просто невозможно, – разъяснила всё по полочкам брюнетка. — А как же мои одногруппники, которые тоже поступили сюда вместе со мной? – решила попытать последний свой шанс блондинка. — Девочка моя, напомни-ка, кто был лучшей ученицей? – всё. Смысла отпирать нет. Она использовала последний свой козырь в рукаве, который безжалостно был покрыт одной лишь картой – Джокером.