***
В день отъезда настроение Жилина было почти настолько же отличным, как и ясная июньская погода: ему всё-таки удалось подобрать костюм, в котором не зазорно было покрасоваться даже перед американцами, а Стрельников старательно убедил его (дважды: ночью и перед выходом), что только с помощью несравненного полковничьего обаяния они сумеют пробиться сквозь помеху в виде языкового барьера и переводчиков, и что без него не справиться ну никак. Уверенный в собственной незаменимости и ужасно невыспавшийся, Жилин задремал на заднем сидении, пока шестисотый стремительно мчал их за пределы Катамарановска, к арендованной на все выходные туристической базе. В какой-то момент машину тряхнуло на кочке, и полковник, приоткрыв глаза, увидел в окно, как утренние солнечные лучи прорезают густые кроны деревьев, подсвечивая скрывающуюся за широкой посадкой поляну, покрытую сочной, ярко-зелёной травой: из-за необычного освещения она выглядела настолько причудливо, что Жилин так и не понял до конца, не привиделось ли это ему, прежде чем провалиться обратно в сон.***
Запаса хорошего настроения хватило ненадолго: их с Гришей номер оказался шикарным, территория — просторной и ухоженной, американцы — дружелюбными, а переводчики, которых Сапогов организовал в обмен на ящик Jameson — достаточно профессиональными, но с момента начала фуршета прошло всего пару часов, а Жилин уже чувствовал себя как выжатый лимон. — У меня лицо скоро треснет от этой приклеенной улыбки, Гриш. Почему американцы всё время улыбаются, они тебе ничего по этому поводу не говорили? А я ведь даже не уверен, что им перевели все мои шутки! И шампанское в меня уже не лезет, — вопреки собственным словам, Жилин забрал из руки опешившего Стрельникова бокал и залпом опрокинул в себя остатки содержимого, тут же поморщившись. — Это что, газировка?! — Да не суетись ты так. Перенервничал малясь, шампанское не пошло, да и не особо я его люблю, сам знаешь. Стрельников приподнял очки и устало потёр глаза. Оценив стратегически выгодное положение, которое обеспечивала колонна, скрывающая их от посторонних, Гриша слегка помешкал, но всё же позволил себе развязать и спрятать в карман галстук, который они с Жилиным за сутки до этого выбирали битый час, вытряхнув все имеющиеся из ящика на кровать и зарывшись в них по самую макушку. Полковник расценил этот жест как свой шанс и перешёл в наступление: — Хороший мой, как для первого дня мы уже столько важных вопросиков обсудить успели. Будь моя воля, я бы нас за это премировал. Или даже объявил сокращённый рабочий день. — Ты к чему клонишь, Серёг? Мы тут вроде как не на работе. — А к тому, Гришенька, — Жилин решил использовать запрещённый приём и приблизился вплотную, положив обе руки Стрельникову на плечи, — что пора бы нам уже по-настоящему отдохнуть. Давай отсюда сбежим. — Полковник, ты мне это брось. Не по понят... не по этикету будет гостей оставлять. И я в организацию столько бабла вложил, чтобы что — посреди дня слинять? — Пусть все думают, что ты настолько деловой, что тебе по срочному звонку пришлось уехать. Как портфель деловой будешь у меня. К тому же, смотри, — Жилин выглянул из-за колонны и потянул Гришу за собой, — американцы уже вовсю с твоими ребятами общаются. Думаешь, они не справятся без нас до конца дня? А там мы уже и вернуться успеем. — Умеешь же ты убедить...***
Пока гости, ничего не подозревая, продолжали беседовать и прогуливаться по базе, в люксовом номере на втором этаже обстановка была весьма накалённой: разрабатывался коварный план побега. — Значит так, схема следующая: ты, не вызывая подозрений, забираешь ключи у водителя, заодно можешь его предупредить, чтоб без нас тут не паниковали, а потом возвращаешься в номер и выносишь плед, он нам понадобится. Встречаемся на парковке, жди меня в машине, чтобы не привлекать внимание. — Жилин, ты меня как будто ларёк обносить отправляешь с полным знанием дела, дожили. Ты точно в милиции работаешь? И сам-то чем в это время займёшься? — Правильно, представь, что у тебя началась вторая молодость. А я беру на себя самую опасную и сложную миссию: на правах представителя правоохранительных органов изыму вещдоки со шведского стола, чтоб мы с тобой в бегах с голоду не загнулись. К чести водителя, он даже не стал задавать никаких вопросов, когда Стрельников очень серьёзным тоном сообщил, что у него возникло неотложное дело (только покрутил головой в поисках этого самого неотложного дела и обнаружил его, с абсолютно невозмутимым видом тянущим со стола целую бутылку минеральной воды, явно не первую в и без того увесистом пакете). Вернувшись в номер с мыслями о том, что ближе к вечеру Жилину может стать холодно или захочется помягче постелить, заботливый и запасливый Григорий Константинович взял два пледа вместо одного. Выйти с ними из здания и пересечь территорию удалось без свидетелей, и Гриша уже был готов облегчённо выдохнуть, но на самом подходе к машине нос к носу столкнулся с работником турбазы: звенящая тишина длилась ровно до тех пор, пока тот не опустил взгляд на скомканные пледы, которые Стрельников как родные прижимал к себе. Не дожидаясь вопроса, Гриша принялся накидывать на себя сразу оба: — Я, это... Мёрзну. Работник пару раз моргнул, посмотрел на палящее солнце, неуверенно кивнул и пошёл по своим делам. Стрельников, сквозь зубы проклиная свои заботливость, запасливость и Жилина вместе с ними, уложил пледы в багажник и явно громче, чем следовало, захлопнул крышку, разозлившись от этого ещё сильней. Спустя несколько минут у входа на парковку замаячил светящийся от радости полковник с набитым пакетом. Гришина злость волшебным образом испарилась.***
— Серый, завязывай уже со своими интригами, куда мы едем? — Стрельников вёл машину, пока полковник высматривал что-то в открытое окно, из-за чего его идеально уложенные по случаю торжественной встречи волосы совсем растрепались. — Ох, хороший мой, по пути на базу я такое место видел, восхитительное просто, сказочное. Я, правда, не уверен, что оно мне не приснилось, ухух, так что проверить точно нужно. — Да уж, Жилин, ты у меня тот ещё сказочник... — Гриша, стоп! Смотри, вон там. Припаркуйся где-то на обочине. Стрельников съехал с дороги и заглушил мотор, успев только проводить взглядом Жилина, который тут же выскочил из шестисотого и рванул на несколько метров вперёд. Проследовав за ним, Гриша восхищённо присвистнул: картина действительно открывалась изумительная. За деревьями, растущими плотной стеной неподалёку от трассы, виднелась небольшая поляна — её точно было бы трудно заметить в пасмурный день, но, подсвеченная солнцем сквозь листву, она цепляла взгляд своей яркостью и буквально манила к себе, обещая свежесть, прохладу и умиротворяющую тишину. Полковник вернулся назад и взял его за руку: — Тебе нравится? — Должен признать, отличное место для пикника. — Я чувствовал, что тебе понравится, Гришенька, я так рад. А ты же сам донесёшь туда наши вещи?..***
— Жилин, говорил я тебе, нужно было переодеться. Ты вообще знаешь, сколько стоил этот костюм? А туфли? — Конечно знаю, родной, мы же вместе их выбирали. Но ты уверен, что мы бы не задержались в номере до самого вечера, если бы пошли туда переодеваться? То-то же. Пока Гриша продолжал оценивать масштабы нанесённого урона после небольшой прогулки до поляны по пыли, камням и сухим веткам в отполированных туфлях, Жилин скинул пиджак, подкатил рукава рубашки и со стоном облегчения растянулся на расстеленном пледе во весь рост. — Ну же, хороший мой, не сердись. Иди ко мне, отсюда всё выглядит ещё красивее, — полковник протянул руку, приглашая, и Стрельников, не в силах сопротивляться его мягкой улыбке, опустился на плед рядом с ним. Жилин притянул Гришу к себе, чтобы окончательно успокоить, и поначалу они просто лежали в обнимку, глубоко вдыхая свежий лесной воздух. Большая часть поляны оставалась в приятной тени из-за того, что только редкие лучи могли то тут, то там пробиться сквозь пышные кроны. Гриша зачарованно провёл рукой по прохладной траве, ещё хранящей на себе остатки утренней росы. Не было слышно ничего, кроме лёгкого шелеста листвы и пения птицы где-то вдалеке, и Стрельников внезапно ощутил невероятное облегчение от того, что оставил в машине надоевшие, жаркие перчатки, и от того, что Жилин убедил его, хоть и не сразу, выключить мобильный телефон. За сцену с испорченными туфлями резко стало неловко, и даже захотелось извиниться. — Серёж... — М? — Тут действительно очень красиво. И спокойно. И, кажется, я повёл себя как дурак с этими шмотками бесполезными, наехал на тебя почём зря. Ты не серчай. — Ой, скажешь тоже. Я же знаю, как тебе, такому всему серьёзному, не нравится, когда что-то идёт не по плану, и всё равно сюда потащил, — полковник перевернулся на бок и осторожно поправил прядь волос, падающую Грише на глаза. — И я очень благодарен, что ты здесь со мной. — А знаешь... — Стрельников перехватил его руку и поцеловал в ладонь. — Почему бы нам не проверить, что ещё есть в этом лесу?***
— Гриша, ты не поверишь! Стрельников дёрнулся от неожиданности и побежал на голос, забыв о том, что ещё секунду назад увлечённо разглядывал огромный гриб в попытке понять, съедобный ли он: почему-то первым делом ему пришло в голову, что полковник нашёл в лесу труп. — Жилин, ты где?! — Внизу! Спускайся, только осторожно, здесь песок на склоне осыпается, не осыпься вместе с ним. Подбежав к краю неглубокого обрыва, Гриша посмотрел вниз и шумно выдохнул, увидев настоящую причину ажиотажа: там протекала небольшая, но чистая и довольно глубокая на вид речушка, на берегу которой Жилин активно расшнуровывал туфли. Съехав по склону и собрав на костюмные брюки всю грязь и песок, которые до этого не успели прицепиться в лесу, Стрельников изумлённо уставился на полковника, который уже успел снять рубашку. — Хороший мой, у тебя такого выражения лица не было даже тогда, когда я тебе в участке первый раз... — Не-не-не, Серёг, это другое, погоди, лучше скажи — ты что, реально плавать тут собрался? Голым? — Я тебе даже больше скажу — мы сделаем это вместе! — Жилин восторженно улыбнулся, но, поняв, что ещё одна подобная фраза, и Стрельников в прямом смысле слова задымится, притормозил. — Да ладно, Гриш, ты чего? Не поверю, что ты в детстве так не чудил. — Так то в детстве, а сейчас мы даже полотенца не брали, а нам возвращаться ещё, и... Полковник не стал дожидаться, пока Гриша перечислит все аргументы, и лихо прервал его тираду, стянув с себя трусы и бросив их поверх остальной одежды, сваленной в кучу прямо на песок. — Жду тебя в воде! Она просто отличная, я уже проверял, — Жилин быстро чмокнул Гришу в щёку и с радостным криком ворвался в речку, подняв столб брызг во все стороны. — Давай, ты же любишь плавать! Стоя на берегу, Стрельников будто в замедленной съёмке наблюдал, как Жилин сильными гребками рассекает воду, ныряет и снова показывается на поверхности, зачёсывая назад мокрые волосы, ставшие почти чёрными, как капли искрятся на его бледной коже, когда на них попадает солнечный свет, как он счастливо улыбается и машет ему рукой, и был уверен, что не видел в жизни ничего прекраснее. Пальцы потянулись к пуговицам на рубашке сами собой. Оказавшись рядом, Гриша попытался обхватить полковника руками и поцеловать, но Жилин, словно непокорная русалка, увернулся, хлопнул по воде рукой, заставив Стрельникова наглотаться брызг, и, смеясь, отплыл подальше. Солнце начало постепенно клониться к закату, но, увлечённые погоней, они видели его только в отражении глаз друг друга и окончательно позабыли, когда Жилин позволил поймать себя и заключить в объятия. Они не могли прекратить касаться и целовались так бесконечно долго и жадно, будто им, как рыбам, не нужен был воздух, чтобы дышать. В тот момент они дышали друг другом.***
Гриша убедился, что не зря притащил с собой второй плед, когда они с Жилиным в сумерках добрели до своей полянки: полностью измотанные, голодные, в грязной, промокшей одежде. Абсолютно счастливые и запредельно влюблённые. Скрываться от солнца больше не было нужды, и они переместили свою маленькую стоянку из-под деревьев на открытый участок, чтобы можно было одновременно любоваться звёздами, одна за другой появляющимися на небосклоне, и уничтожать запасы провизии из небезызвестного пакета. Уютно завернувшись в тёплый плед и устроив голову у Гриши на плече, Жилин мечтательно протянул в полудрёме: — Нужно почаще на такие мероприятия выезжать, как думаешь? Уж очень полезными они оказались. — В плане укрепления деловых отношений? — Стрельников обнял его чуть крепче и наклонил голову, чтобы с хитрой улыбкой заглянуть в глаза. — Конечно, хороший мой, и деловых тоже, — полковник не стал упускать возможность и увлёк Гришу в очередной поцелуй, количеству которых за сегодня могли бы позавидовать даже звёзды.