Невыгодность.

Ханма и Доракен шли по темным улицам и переулкам. Если еще недалеко светили фонари и можно было хоть что-то разглядеть, то на улице Шюджи ни один источник света не работал. Даже непонятно с чем это было связано. Ведь улица была далеко не заброшенной людьми. Так, Шюджи с данным вопросом смирился еще месяц назад, то есть, когда все это началось. Доракен же и так плохо знал место, про ночное время стоит вообще молчать. Ему даже подумалось, что у Ханмы судьба такая – жить в темноте. Дома в темноте, на улице в темноте, даже на крышу пришел только когда стемнело. "Ведь предпочтет зрению слух, вот точно." — Да как ты так живешь вообще? — Не сдержался Доракен, в очередной раз спотыкаясь о какой-то выступ и чуть ли не врезаясь в столб. — Хья-ха-ха, совсем не ощущаешь пространство? — Да как, блять, тут ощутишь? Нихера не вижу. — Можешь взять меня за ручку, если все так плохо — Ханма со смехом схватил прохладную ладонь, таща парня за собой. — Без этого как-то обойдусь — Доракен не особо оценил шутку Шюджи и выдернул собственную руку из захвата. — Пха-ха, какой серьезный. Так ты готовишься к нашему совместному сну? — Блять.. замолчи — Доракен вспомнил, что сейчас, в отличие от прошлого раза, он трезв. И был точно уверен, что спокойно уснуть как тогда не получится. Главное было подольше побыть вне салона, где тебя постоянно видят работницы. В ночное время он много кому из девушек мог попасться на глаза, а те бы только и задавали вопросы: "Что с лицом?" Спустя небольшое время, оба были уже в комнате. — Голоден? — Поинтересовался Ханма. — А ты готов предложить похавать? — Намекнул Доракен на корыстность парня. — Бха, ты думаешь мне так жалко? Могу угостить тебя сигаретой — Шюджи махнул пачкой перед чужим лицом. — Блять, как, по-твоему, это уберет голод? — Очень просто. — Раз тебе похуй на еду, то как хочешь. Давай спать уже, я устал — Доракена начало клонить в сон, да и чувствовал, что поболтай они чуть подольше, устроили бы какую-нибудь разборку. Ханма молча кивнул, подходя к шкафу и меняя уличную одежду на футболку и штаны для сна. — Бля, холодно, дай накинуть что-нибудь — Кена не устроило, что только он стоит в одних трусах и мерзнет. — Замерз? Идем согрею — Ханма протянул руки, и подойдя ближе заключил парня в объятия, заодно сковывая чужие руки. Он прижался вплотную, до легкой боли сжимая чужое тело. — Блять, опять эти капканы? — Кен как в тот раз пытался вырваться. Он пытался согнуть руки в локтях, чтобы потом оторвать парня от себя. Но даже согнуть руки не особо получалось. Ханма смеялся, пока Доракен в ярости пытался высвободиться. Блондин становился все злее и злее, не понятно, краснел он от злости или смущения, пока собственный торс был намертво прижат к чужому. Бесило, когда тебя так запросто лишают движения, точнее, домогаются. — Пусти — Доракен серьезным тоном произнес слово, смотря прямо в чужие глаза. Этот взгляд говорил о том, что шутка исчерпана, что еще секунда и Кен разхуярит челюсть парня. — Хья-ха, не злись так — Ханма быстро отпрыгнул в сторону, надеясь что после этого его не станут избивать. В комнате и правда было очень прохладно, поэтому Шюджи, все же, не пожалел своей одежды. А может, это из-за того, что парень угрожал ему тем, что вернется в свою уличную одежду. Доракен натянул пижамные штаны с кофтой, которые принадлежали брюнету. Те оказались слегка великоваты: рукава немного длинноватые, а штаны совсем доходили до стоп. Было увлекательно на это смотреть, даже такой парень как Доракен стал таким беззащитным и уютным. Тогда Ханма как никогда был рад, что его рост чуть выше. Он смотрел на Кена, стоящего посередине комнаты, не скрывая того, как данная картина приносила ему наслаждение. — Че уставился то? — Доракен не понимал в чем дело, и казалось, ему было вполне удобно. — А тебе идет пижамка — Подшутил над парнем Ханма, слегка дергая того за рукав. — А? Отвали — Кен откинул руку, не особо улавливая сути и решая даже не вникать. Доракен повалился на чужую кровать, утыкаясь лицом в подушку. После чего не издал ни звука. Ханма подумал, что тот сразу вырубился, даже успел позавидовать, ведь самого его мучала бессонница. Блондин так спокойно лежал, что Шюджи, при всей своей любви доебывать людей, не захотел мешать ему. Даже ушел в другую комнату, чтобы скурить сигарету и побыл у открытого окна чуть подольше, чем обычно, думал запаха меньше останется. Ханма тихо лег. Сон, как обычно, не приходил, парень сверлил потолок взглядом. — Спишь? — Шюджи сам не понял как этот шепот вырвался с его губ. — Нет. — Блять, я думал спишь, специально тихим был — Ханма понял, что его старания оказались бессмысленными. — Не могу уснуть. Брюнет уже ждал ответную ругань, мол "С чего ты взял; никто не просил" и поэтому даже удивился такому ответу. — Я тоже. Теперь оба смотрели в потолок, не произнося ни слова. — Есть выпить? — Доракен сбил молчание спонтанной идеей напиться, как он любил, вдребезги. — Хм.. Есть — Ханма лениво приподнялся, поворачиваясь к тому — Уверен? — Очевидно, да — Тот повернулся в ответ. — Боюсь, тоже захочу выпить. — Конечно захочешь. И выпьешь — Кен не понимал к чему тот клонил и в чем проблема выпить. — Я не знаю нормы — Ханма то ли намекал, что пить не собирается, то ли хотел, чтобы его поуговаривали. — Так и я не знаю, не в курсе? — Кен поддался и перешел к уговорам. — Я буду к тебе приставать — Решил сразу признаться Ханма. — Да похуй — Кен, возможно, даже не понял, о каких приставаниях идет речь. Он уже встал и тянул Ханму за запястье с кровати. — Хья-ха-ха, сам виноват будешь — Вялость Шюджи прошла, и теперь он сам горел желанием нахуяриться у себя же дома. Спустя какое-то время оба сидели на кухонном столе уже очень веселые и рассказывали друг другу любые вспомнившиеся истории. — Блять, вот он третий раз руку сломал, месяца два не срастается, я еба-ал — Доракен рассказал очередную историю про кого-то из знакомых. — Бха-ха-ха, он типа инвалидом будет? — Пха-ха-ха, да хуй его знает. — Блять, я один раз ломал руку, но не потому что соснул в подобном замесе, хья-я — Ханма начал толкать Кена той самой когда-то сломанной рукой и смеяться. — Тих, тих, стоп, еще стопку — Доракен разлил по стопкам водку. Руки уже слабо контролировались, поэтому алкоголь удачно попал и на ногу Шюджи. — Ну ты сука, сейчас слизывать будешь. — Пха-ха, сорян — Кен пытался извиниться, но Ханма схватил того за шею, нагибая к ноге — Ай, блять, ахуел? — Бха-ха-ха — Брюнета толкнули, но это того стоило. Они снова начали чисто пиздеть о всем на свете. Им под градусом казалось, что это чуть ли не самый лучший момент в их жизни, ибо за долгое время ни с кем не удавалось так душевно поговорить и посмеяться как друг с другом. — Я с этими подшипниками заебываюсь, прикинь, зефир свой нахуй чуть не уронил, когда поднимать пришлось, тогда не у себя менял, ставить вообще не на что было — Доракен вспомнил про свой кавасаки, который так любил ремонтировать и совершенствовать. Брюнет посмеялся с того, что сам Кен унизил свой мотоцикл "зефиром". — Бха, надо меня звать, я бы все зарешал — Ханма обнял локтем шею того, словно они уже лучшие кореша, оставалось только добавить "Братан". Кен продолжал воодушевленно рассказывать про мотоциклы, совсем забывая обо всем и думая, что Ханма полностью его понимает, что тоже разбирается во всех деталях, а не сдает свой байк на ремонт каким-то едва знакомым типам. — Бха, я понял, ты ебешь мотоциклы! — Ханму озарило. Он тот час залился смехом. — Да, прям ебу, в глушитель нахуй — Кен не впервые слышал подобные шутки в свою сторону — Я, блять, думаю как скрестить человека и мотоцикл. — Бха-ха-ха, все просто, еби его без гондона, ты че? — Парень уже не мог сдерживаться, смех доходил до истерического, от чего Доракен сам заразился и по итогу оба дико угарали. — Прикинь, я реально об этом думал, это какой же идеальный человек будет, если наполовину мотоциклом станет. — И с глушителем вместо пизды бха-ха-ха Они продолжили, по-дружески толкая друг друга, шутить о зеркалках вместо глаз, аккумуляторах или двигателях вместо сердца, о передачах вместо мозга, искали куда вставлять ключ зажигания, согласились на пупке. Так, они построили целого человека-мотоцикла. Выпив еще пару стопок, они уже сменили тему. Речь зашла о родителях. Ханма выяснил, что парень совсем без них еще с детства, он так удивился новому факту что даже прокричал пару раз: "Бля, не забыть бы". Но он вполне сейчас все понимал, думал, запомнить точно сможет. Доракен же узнал, что парень в плохих отношениях со своими и живет уже отдельно. Ему прояснилось, почему же тут так мало места для нескольких людей, и почему же тут настолько захламлено. — И тебе тут не скучно, я бы подох от тоски — Кен посочувствовал тому. — Мне.. пиздец тоскливо — Честно ответил Ханма — Бля, ты бы знал как я рад был, когда ты ко мне завалился. Я каждую ночь тут от одиночества помираю. — Бля-я, ты че, друг, я теперь жить у тебя тогда буду — Дал Доракен пьяное обещание. — Вот, сука, попробуй напиздеть, на цепь посажу и буду веселиться — Ханма тоже увлекся с нетрезвыми обещаниями и угрозами. — Прям на цепь, охуел что ли? — Бха-ха-ха, вон прям у той трубы — Шюджи ткнул пальцем куда-то в темноту. Только он договорил, как вкинул новой информации: — Я сюда телок постоянно водил, но нихуя не помогло, только хуже стало. — Ты про что? — Про одиночество, блять — Вздохнул Шюджи. — Ну а ты думал, чем поможет девка на одну ночь? — А чем поможет не на одну? — Блять, она тебя хотя бы любить будет и, может, ты ее тоже и все будет заебись. — Да нет таких. Кто меня, блять, полюбит? — Кто-то да полюбит, чего в деппресуху вгоняешься? — Да и если меня полюбит, а я нет? Это нихуя не вылечит эту твою депрессуху. — Ну тут ты прав. — Бха, признал мою правоту? — Ну просто есть одна, которая течет по мне, а мне на нее похуй как-то. — Прям течет? Может, тебе приснилось лишнего? — Ханма усмехнулся. — Нет, блять, мне говорили про это все, кто только может. — Да что ты? И какая она? — Блондинка там, вся из себя, огонек просто, но не горит вообще. — Вот и проебешь ты свое счастье с таким "не горит". Ебал ее хотя бы? — Не получилось. — Бха-ха-ха, лох конкретный, я вот всех, кто на меня западал, поимел. — Это девственник, получается? — Хья-ха-ха, смешной. На меня все западают, не знал? — Да что ты, прям все? — Конечно, и бабки с дедами, и собаки с улицы и ты, конечно же. — Я? Да вообще. Все, блять, трусы уже мокрые. — Бха-ха-ха, я же говорю. — Чет я трезвею, надо еще — Кен снова наполнил стопки, протягивая одну Ханме. Дальше диалоги были совсем размытыми, а весь алкоголь полностью опустошен. Оба не помнили, как оказались уже на диване и устроили что-то типа борьбы. Как к этому привело, никто из них и не узнает. Больше похоже было на возню, нежели драку. Никто не мог нормально управлять своим телом. До этого они толкали друг друга, после чего Ханма повалил Кена на этот самый диван. Он прижал чужие руки сверху, сам не понимая к чему это все, ведь тот даже не в силах был сопротивляться, либо же даже не хотел. Ханма через туман в глазах рассматривал блондина, ему приносило наслаждение видеть подобное перед собой. — Хья-ха-ха, какая сексуальная картина. — Чего..? — Кен на выдохе произнес это, совсем уже не понимая происходящее. Он на время даже забыл где он и кто перед ним. Ханма действовал инстинктивно: видел то, что при трезвом состоянии начинало возбуждать – брал. Поэтому он приблизился к чужим губам, дожидаясь любого ответа. Даже настолько пьяный почему-то давал себе отчет, что его могут не понять и послать куда подальше. На руку играло то, что оба ничего не понимают. Кен же без любой мысли машинально потянулся вперед, приоткрывая рот. Какое-то время они даже по-нежному прикасались друг к другу. После легких поцелуев пошли смыкания чужих губ в своих. Медленно повернув голову, Доракен вновь сжал нижнюю губу Ханмы, который раз увлажняя ее языком. Шюджи быстро впивался в верхнюю губу блондина, часто отстраняясь, чтобы дотронуться до чужого языка и вновь захватить ее в поцелуй. Оба медленно меняли положение головы, отстраняясь, чтобы потом вновь прикоснуться. Ханма всасывал чужой язык, лениво выпуская из своего рта, потом проникал в рот парня, облизывая мягкую шершавую поверхность. Кен активно отвечал, обводя и играя со скользким языком. Иногда они отстранялись и облизывали губы друг друга, превращая все это в игру Поцелуи приятно уносили и вызывали истому, которая к утру, возможно, и не вспомнится. Привкус водки полностью заполнил рот, а звук причмокивания всю комнату. Ханма уже отпустил руки Кена, перебираясь своими на его бедра, медленно поглаживая их и изредка сжимая мышцы. Доракен обхватил его шею для удобства, вновь засасывая губы Шюджи. Времени прошло много, оба поняли, что уже устали. Осознание стерло тот момент, когда парни вновь вернулись на кухню и продолжили сосаться уже с привкусом табака и сигаретами в руках. В памяти только то, как Кен, докуривая , кинул взгляд на Ханму, после чего, тот, не сдержавшись, уже сотый раз полез к его губам. Уже начали трезветь, о чем-то говорить и смеяться, но все так же моментами замолкали в поцелуе.