Осень 2022 года, Лондон.
— Чон Чонгук! — Чон Чонгук, позвольте задать вопрос! — Фото для газеты! — Чон Чонгук, правда ли, что вы на заре своей карьеры имели роман с топ-моделью Ким Сокджином? — молодая журналистка, вместе с довольно крупным оператором, умудряются пробиваться через толпу впритык к ограждению и охране главного редактора Космополитен. Доселе незаинтересованный в происходящем мужчина, резко вскинул голову и замер на мгновение. Секундная заминка дала интервьюерше возможность приблизить микрофон на достаточное расстояние и, в какой-то мере, закрыть путь отступления с этической стороны, по крайней мере. Закрыв устало глаза, Чонгук на миг чувствует, как сердце пропускает удар, в ушах звенит, холодок проносится по спине, а в голове круговорот воспоминаний, которые проносятся перед глазами, но нельзя показывать слабость перед людьми. Этот урок Чон усвоил давно и слишком хорошо, чтобы позволить себе хоть малейшее отступление. Мир вокруг будто остановился, щелчки камер слышаться не так часто, гудение и нескончаемый поток вопросов тоже. Все в ожидании ответа на вопрос, который мучает уже третье десятилетие не только голодных до горячих и скандальных заголовков журналистов, но и преданных фанатов и даже обычную публику. Крайняя заинтересованность личностью Чон Чонгука не утихает, а напротив, набирает обороты с каждым годом всё сильнее и сильнее. Такой расклад событий на самом деле вводит в ступор мужчину, ведь он в себе никогда не видел ничего особенного. Если копнуть глубже, вся эта слава ему никогда и не была нужна, но, видимо, такова судьба, как говорит один его хороший, давний знакомый. Хоть Чонгук его уважает и бесконечно благодарен, но это единственный случай, когда он с ним в корне не согласен. Промаргивая чуть заслезившиеся глаза и обдумав ещё какое-то время, стоит ли ему отвечать или нет, Чон наконец-то смотрит в камеру. Его взгляд стеклянный и отстранённый, весь он напряжён и это заметно, особенно учитывая тот факт, что он никогда не подавал какие-либо признаки неуверенности или дискомфорта. — Меня и Ким Сокджина связывали близкие дружеские отношения. У меня остались приятные воспоминания о нём, — при последнем слове голос предательски дрогнул. Никто не мог даже в теории предполагать такой ответ. Всё эти годы его расспрашивали о личной жизни и абсолютно всегда результат был одинаковый: либо игнорирование вопроса, либо же шутливая фраза переводящая тему в совсем другое русло. — Прошу меня простить, но я спешу, всего доброго. — Слухи не врут? — Господин Чон! Значит ли это, что вы были в отношениях? Что же тогда случилось… Мужчина поспешно уходит от столпотворения в сторону своей машины, сжимая трясущиеся руки в карманах до побелевших костяшек. Зачем? Зачем ты это сделал? Теперь у прессы будет, что обсуждать. Он дал волю эмоциям в самом неподходящем для этого месте и ситуации. Столько отказываться от любых подползаний в свою сторону и ради чего? Ради того, чтобы сейчас при любой встречи ему напоминали о прошлом? Надо было поставить точку, давно уже, но Чонгук, как всегда, не может найти в себе достаточно сил. Когда доходит дело до личной жизни, он в принципе никогда не мог вести себя нормально. Сегодняшний инцидент это опять-таки доказывает, что он всё ещё остаётся тем же Чонгуком, который не может контролировать должным образом свои эмоции, даже с учётом прошедших десятилетий. Пока Чон доходит до автомобиля, ему удаётся немного успокоиться и привести мысли в порядок. Погружаясь внутри, он говорит шофёру, чтобы тот поехал побыстрее в аэропорт. Какое-то время они проводят в полной тишине. Чонгук прислушивается к капелькам дождя, бьющимся об стекло. У него всегда было ощущение, будто мир вокруг чувствует всё, что твориться у него внутри. За окном так же паршиво, как и в душе. Вздыхая, он открывает личный журнал и обдумывает расписание, пытаясь отвлечься. — Сэр, не против, если я включу радио? — Да, да… Конечно, — не особо концентруясь на происходящем, Чон продолжает делать поправки и решает позвонить своему ассистенту, но моментально тело будто пронзает молния, а телефон выпадает из вспотевшей руки.Never Gonna Give You Up — Rick Astley Нам не чужда любовь. Ты знаешь правила и я тоже. Моя обязанность — не забывать о них. Ты не получил бы этого от любого другого парня.
Это конечная. Сердце больше не выдерживает. Чон в спешке прижимает дрожащие ладони к своему лицу, по которому начинают безостановочно течь горькие, обидные слёзы. Ему казалось, что он выплакал всё, в те года своей безумной и наивной молодости. Но душа ещё болит, ноет и мучается, от того, что не смог. Не получилось. Он корит и ненавидит себя, но любит его, ведь он продолжает быть единственным смыслом жизни, лучиком света в кромешной темноте… Вечной мечтой, до который Чонгук так и не дотянулся.Зима 1987 года, Нью-Йорк.
Отовсюду звучит недавно взорвавший хит Рика Эстли. Вечерние улицы пятничного Манхэттена наполнены самым разным контингентом людей, начиная с громко смеющейся молодёжи, отправляющийся на очередные вечеринки в лучшие клубы страны, заканчивая более взрослой составляющей населения, часть которой заканчивает дела и спешит домой, другая же ищет занятия поспокойнее. Однако, не для всех этот день оказался удачным. — Кто-то порвал… Чёрт, — Чонгук устало потёр переносицу, рассматривая стенд возле остановки на пятой авеню. — Придётся опять ехать в офис, чтобы распечатать объявления. Нью-Йорк город жестокий и коварный. Чон Чонгук убеждается в этом с каждым днём всё сильнее, но не сдаётся. Он юный, красивый, талантливый, но к сожалению немного недостаточно популярный и богатый, чтобы полностью слиться с атмосферой царившей вокруг, зато Чон, можно сказать, преуспевает с совсем другой точки зрения. Такого занятого сложно переплюнуть, он старается появляться везде, где только можно, набирать опыт и, если повезёт, полезные знакомства. Он — новоиспечённый фотограф, у которого горит желанием сердце показать миру своё творчество, то, как он видит прекрасное в маленьких вещах. Чон не жаждет сногсшибательного успеха, но в какой-то мере ему хочется быть увиденным и признанным в узком кругу любителей красивого и необычного. Его стремления уходят корнями в беззаботное детство, которое он провёл в маленьком, провинциальном городке Форкс. Большинству может показаться, что вечно серая природа вокруг никак не может способствовать позитивному развитию каких-либо креативных умений, но, надо признать, место его проживания оказало сильное влияние на его характер. Он всегда выглядел серьёзным, молчаливым и организованным, правда эти качества не распространялись на его душевное состояние, которое, в отличие от поведения, было полной противоположностью и скорее походило на тропическую грозу, чем на постоянно моросящий дождик дома. Впрочем, Чонгуку на данный момент мало, что может по-настоящему испортить настроение. Вокруг настоящая сказка: снег не прекращает идти с прошлой недели. На этом фоне, юноше удаётся подмечать каждую яркую, роскошную вывеску и не менее роскошных моделей, представляющих самые гламурные наряды и аксессуары. Осталось совсем немного и его труд так же будет предоставлен на этих витринах, в модных журналах и галереях. Сегодня намечается первый масштабный проект, который ему любезно подкинул один хороший друг, работающий менеджером в издательстве Хёрст, том самом, которое выпускает всеми известный журнал Cosmopolitan. Ему предстоит провести приватные съёмки с начинающей моделью, что немного странно. Обычно для таких целей нанимают более опытных специалистов. Чонгук, конечно же, не сомневается в том, что талантлив и умён, его портфолио крайне многообещающее и это доказывает, но ситуация в принципе непонятная; если бы Юнги не заверил его в том, что клиент надёжный и имеет хорошую репутацию, он бы в жизни не согласился на фотосессию в стиле ню у кого-то дома, но деньги нужны, особенно сейчас. Единственное, его насторожил хитрый прищур Мина, который никогда не предвещает ничего хорошего, это по его мнению, а вот с точки зрения Юнги, всё всегда проходит как по маслу, а младший просто паникёр. После такого Чонгук хоть и дуется, но не может не признать правоту старшего. Ему наконец-то удаётся поймать такси, чтобы доехать до нужного адреса. Проговаривая вслух улицу и номер здания в районе Сохо, у него нервно подергивает глаз, то ли от радости, то ли от страха. Он не из тех, кто боится высокопоставленных лиц, но глубоко в своей душе он невероятно волнуется, ведь исход сегодняшней встречи в самом деле может повлиять на всю его дальнейшую карьеру и лишь от него одного зависит, позитивное ли впечатление он оставит, либо же негативное. Удручает тот факт, что ему почти ничего не известно о деталях. По намёкам Юнги он догадался, какого характера будет съёмка и он ему даже дал подписать соглашение о неразглашении. Такая строгая конфиденциальность обескураживает в определенной мере, но не настолько, чтобы он отказался, ведь друг дал ясно понять, что это его шанс и он будет очень огорчён, если Чон из-за своей трусости потеряет. Проведя всю дорогу до назначенного места в хаотичных думах о карьере, катящийся параллельно ко дну личной жизни и сбитого навсегда режима сна, он наконец доезжает до высоченного здания, где точно одна квартира стоит пару миллионов долларов, если даже не десятки. Быстро расплачиваясь с таксистом, он неловко приближается к входу, поправляя своё чёрное пальто. К нему сразу же подходит охрана и он неуклюже начинает копаться в своей сумке, вытаскивая приглашение, без имени, только с подписью. Явно скептически настроенные мужчины пропускают его внутрь, один из них без лишних слов сопровождает его вплоть до двери 32 квартиры на двадцатом этаже и оставляет его одного. Сердце в груди начинает биться настолько сильно, что он слышит отчётливо каждый стук. Чонгук ненавидит себя в данный момент за то, что забыл свои успокоительные, но в прошлое не вернуться и он делает глубокий вдох перед тем, как нажать на звонок. Какое-то время полная тишина, как вдруг входная дверь довольно резко открывается и на пороге появляется статный, взрослый мужчина. Чон сначала обращает внимание на его идеально выглаженный аквамариновый костюм и только спустя пару секунд он осознаёт кто это. Человек чьё лицо он постоянно видит на главных страницах газет и журналов — Ким Намджун. Главный редактор Космополитен и по совместительству одна из ключевых фигур корпорации Хёрст, успешный бизнесмен и филантроп. — Вы Чон Чонгук? Низкий и по деловому строгий голос возвращает Чона в реальность. Он изображает на лице приветливую улыбку и заторможено кивает: — Да, здравствуйте, вот приглашение, я фотограф, который был рекомендован вам одним из ваших сотрудников, Мин Юнги. — Хорошо, — мужчина берёт из трясущиеся рук дорогую бумагу и отходит немного в сторону, жестом приглашая внутри. — Для начала я бы хотел спросить, стоит ли напомнить вам условия, на которые вы согласились? Он цепко смотрит прямо в глаза и Чонгук по началу немного теряется, стараясь проглотить вдруг образовавшиеся в горле ком, но под чужим давлением Чон опять утвердительно кивает. — Отлично, тогда идите за мной в студию, я вам дам нужное оборудование, можете оставить свою камеру вот тут. — Да-да, конечно, — Чон ставит свою сумку на предложенное место и сразу же семенит за мужчиной. Тот выглядит просто сногсшибательно, несмотря на свою грозную ауру и слишком расслабленную улыбку, вкупе с проницательным взглядом. Будь Чон сейчас пьяным в баре с Юнги, может бы и подкатил, но не выйдет. Блять. Ему бы сконцентрироваться на работе, а он уже мечтает о хорошем времяпровождении посередине дня. Пока он отвлекался на неразбериху в своей голове, Чонгук не заметил, как Ким Намджун вдруг остановился и упёрся носом прямо в его спину, пробубнив стеснительно «простите», Чон оказывается застигнутым врасплох тем, что видит перед собой. На чёрной кожаной кушетке сидит полностью обнаженный юноша, предположительно младше самого Чона, стыдливо прижимая к себе ноги, пытаясь таким образом прикрыться. Он подглядывает из-под своих ресниц то на фотографа, то на мужчину, который заказал эту фотосессию. — Джинни, милый, я разве не сказал тебе не двигаться, перед тем, как ушёл? — В наигранно мягком тембре выскальзывают стальные нотки, от которых у Чонгука по всему телу проносятся мурашки. Не хотелось бы ему сейчас быть на месте этой модели, которая судя по обстановке и обращению, не просто нанята на время, а состоит в вполне очевидных отношениях вместе с влиятельным человеком. — Я… Просто холодно… — Если тебе было холодно, почему не сказал сразу? В любом случае, вернись в то положение, в которое я тебя поставил. Хоть вопрос и был задан, понятно, что Намджуну не особо интересен ответ. Пока Джин пытается лечь также, как раньше, выставляя вперёд свою длинную ногу и закидывая голову назад, Чон старается не обращать внимания на то, что творится перед ним и не ставить в более неловкое положение парня, нервно кусающего свою нижнюю губу. Хотя стоит признать, что он восхищается его невероятной красотой и именно этот жест придаёт его невинному образу капельку пошлости. Люди с такими мягкими чертами лица всегда привлекали Чонгука. Тело в свою очередь, хоть и довольно стройное, но имеет приятные окружности в области бёдер, что редко встречается у парней. В тандеме с контрастирующими широкими плечами, создаётся иллюзия тонкой талии, что физиологически в основном отсутствует у большинства мужчин. — Надеюсь, ты насмотрелся, а теперь можешь приступить к работе, мешать не буду, ты волен делать всё, что захочешь с ним. В том шкафу есть разная атрибутика, используй то, что душе угодно, я требую лишь качественный результат. — Хорошо, мистер Ким, — Чонгук откашливается и берёт в руки камеру, настраивая её так, как ему надо. Он поднимает взор на юношу перед собой и мягко ему улыбается. — Джин, да? Рад знакомству, меня зовут Чон Чонгук, — в ответ слышится тихое «взаимно». Чон решает попробовать немного расслабить парня, иначе атмосфера умиротворённости и элегантности будет нарушена ощутимым напряжением. — Для начала я хотел бы тебя попросить прилечь удобнее, не бойся двигаться и дышать полной грудью, договорились? — Я понял, — спокойный и нежный тон, которым говорит Чонгук, отчётливо оказал воздействие на общее состояние Джина, хоть он и продолжал волноваться под внимательным наблюдением Намджуна. Чонгук начинает делать кадры, делая перерывы для того, чтобы корректировать расположение света или же просить модель поменять позу. Спустя какое-то время в его голове назревает интересная идея. — Мистер Ким, вы не против, если я предложу другой вариант? — Что именно? — в сегодняшние планы Намджуна не входило ничего кроме пополнения своей личной коллекции, но вдохновение в чужих глазах подкупает его. — Сейчас уже темнеет, я подумал, что вышли бы красивые фотографии на фоне заката и ночного города. — Хм, неплохо, попробуй, — Чонгук радуется тому, что его на его инициативу хоть и ответили сухо, но по глазам он видит заинтересованность. — Джин, иди в гостиную. Парень встаёт и идёт туда, куда ему сказали. Происходящему он не особо рад, но с другой стороны, ему бы хотелось оттянуть времяпровождение с этим фотографом, в отличии от других, он не делает грязные комментарии и не обсуждает его с Намджуном, будто кусок мяса, который не понимает, что происходит. Чон общается с ним глазами, молча выражая довольство им и направляет его осторожно, не критикует и не трогает лишний раз без разрешения. Такое поведение подкупает, заставляя что-то внутри трепетать и волноваться, но он не даёт волю фантазии. За милым Чонгуком, возвышался Намджун, строго и оценивающе осматривающий его. Это охлаждало и возвращало в реальность, где ему нужно думать лишь о том, чтобы выбраться из нищеты. У него лишь два пути: бросить всё и вернуться в дом зависимого от наркоты старшего брата и надеяться выжить, подрабатывая днём и ночью или продавая себя на улице, либо же идти дальше, отдавая своё тело одному единственному человеку, который, несмотря на то, что заработает на нём, но ещё и даст старт для новой жизни. Он вряд ли задержится у него больше, чем нужно для постройки удачной карьеры, так что Джин предпочитает слушаться его и выполнять всё, что требуется, хоть ему не нравится одержимость Ким Намджуна своей коллекцией красивых куколок. Ким, в свою очередь, пока Чонгук несёт в гостиную штативы со светом и остальную нужную аппаратуру, открывает тот самый шкаф и вытаскивает оттуда использованные им когда-то давно потёртые чёрные чулки. Тогдашняя фотосессия с одной из его прошлых пассий закончилась довольно бурно. Этот элемент одежды вызывает в мужчине приятные воспоминания и эмоции. Он берёт его и направляется в гостиную, замечая Чонгука и Джина, на котором накинут пиджак первого. Они беседуют о чём-то крайне увлечённо, смеясь время от времени. Намджун ухмыляется и решает поиграть немного со своим мальчиком. — Джинни? Можно тебя на минуту? — мужчина неожиданно появляется из-за угла, изобразив крайнюю озадаченность и обеспокоенность. Оба парня вздрагивают, Чонгук неловко отходит, а Джин на трясущиеся ногах подходит к Намджуну. — Чонгук, это не займет много времени, прошу меня простить, — он хватает достаточно сильно юношу за руку, настолько, что тот от испуга вздрагивает. Намджун вежливо улыбается Чонгуку и уводит Джина в другую сторону дома. Напоследок юноша кидает на фотографа жалостливый взгляд. Чонгук отвечает ему сочувствующим и смотрит ему вслед обеспокоенно, не понимая, что могло спровоцировать такую реакцию от Намджуна. Наверняка, ему не понравился тот факт, что они начали общаться в его отсутствие, но это лишь предположения и Чону всё равно не узнать в ближайшее время настоящую причину. Задумываясь о сути спонсорских отношений, он не может представить себе какую жизненную ситуацию должен иметь человек, чтобы идти на такое. В основном этим промышляют женщины, реже мужской пол. Как считал немногим раньше Чон, на такое идут чисто из меркантильных побуждениях, но этот юноша совсем не похож на одного из тех, кто готов продаться ради успешного будущего просто так. Несмотря на то, что одно из главных понятий этой индустрии «внешность обманчива» Джин не просто выглядит, но и ощущается слишком непорочным. Во время съёмки он постоянно пытался принять более закрытые позы и реагировал остро на любое касание. Чон надеется, что с ним сейчас всё в порядке. Ему не удалось понять, в каком состоянии был Намджун, когда увёл Джина. Тот слишком хорошо скрывает своё истинное настроение. В любом случае, Чонгук не думает, что тот способен причинить вред или обидеть из-за пустяка такого милого мальчика, как Джин. Чон оборачивается и принимается осматривать окрестности. Всё-таки такой вид стоит своих денег. Весь город как на ладони. Люди выглядят просто до смешного маленькими и никчёмными с такой высоты. Будто на них можно просто наступить случайно, как на муравьев, и нечаянно убить.***
— Ты настоящая течная сука, не правда ли? — Намджун в очередной раз замахивается и наносит несколько больных ударов по бёдрам. Юноша лежит головой вниз на его коленях, опираясь на руки, чтобы не упасть. — Почему же ты молчишь, разве я не прав? — Ким говорит ровным и спокойным тоном, что идёт вразрез со всеми его действиям. Этот контраст всегда доводил Джина до предистеричного состояния. Он хочет ответить, что нет, он не сука, но вместо этого продолжает захлёбываться своими слезами и кивать в знак согласия, бормоча извинения под носом. Ему нельзя рыдать в голос, иначе благодаря хорошей акустике дома и открытой двери, фотограф сможет их услышать, не то, чтобы он не поймёт, что тут происходит, но тот может и помешать, хотя Намджун не отказался бы увидеть его озадаченное лицо и круглые от увиденного глаза. Ким уверен, что тот бы не стал вмешиваться. Он ощущает слабость людей. Чон Чонгук хоть и высокий, выглядит серьёзно и с виду обладает хорошим физической подготовкой, но у него отсутствует внутренняя сила. Он из разряда жертв, таких как Джин. Чонгук также хорошо смотрелся бы сейчас на его месте, а если подумать ещё немного, они бы выглядели прекрасно вместе. Две сломанные красивые куколки, которых можно выбросить, наигравшись. Но сейчас не время. Намджун почувствовал чужой интерес и подождёт, пока тот сам напросится в его объятия, а сейчас можно позабавиться с тем, что есть. — Джинни, мы с тобой много раз обсуждали, что нельзя общаться с другими, пока ты мой, без моего присутствия, — Ким оттягивает его голову и заглядывает в красные от рыданий глаза. В ответ он получает взгляд полный испуга, это наоборот раззадоривает его и удары продолжаются с ещё большей интенсивностью, чем ранее. — Надеюсь, с этого дня ты будешь вести себя лучше? Отвечай. — Я… Об-бещаю… Я- Ай! — по его ягодицам проходит один из самых сильных ударов за сегодняшний вечер. Джин начинает хныкать, а слёзы текут уже ручейком по его лицу, образуя разводы от небольшого количества туши и подводки. — Ты никогда не можешь, — Ким приподнимает парня так, чтобы тот принял сидячее положение и смотрел в его глаза. — Или даже не хочешь быть хорошим мальчиком, да? — Н-нет! Это не так! Я… Я хороший, правда, — юноша в такие моменты даже не старается играть, ему на самом деле обидно, что его не признаёт самый близкий человек, а Ким Намджун именно таковым и является. Джину не на кого опираться, кроме него и у него нет другого варианта, кроме как полностью ему подчиняться. — Если ты считаешь себя хорошим мальчиком, тогда соизволь привести себя в порядок, у нас ведь гость, а также надень на себя эти чулочки, хорошо? Я уверен, ты будешь выглядеть отлично в них вместе с пиджаком этого фотографа. — Д-да, хорошо… — Джин поспешно пытается встать, но секундой после оседает на пол, сжимая зубы от пронзающей всё тело боли. Все конечности ноют от долгого нахождения в неудобной позе, а ноги и зад в буквальном смысле горят. Он не представляет себе, как выйдет обратно к Чонгуку и что тот подумает о нём. Юноша уже немного раскрепостился перед ним и хотел выглядеть привлекательно на снимках, а теперь он будет просто жалким. Будто его использовали, хотя это именно так и случилось. Заметив абстрагированное состояние Джина, Намджун решает смилостивиться над ним и поднимает его на руки, отнес в ванную и приведя в более менее презентабельный вид. Он не избавляется полностью от беспорядка на лице, а решает лишь подкрасить опять его глазки, чтобы те были более подчёркнутыми и яркими, а ещё наносит немного розового блеска на губы. Теперь его лицо не выглядит убого. Опухшие губы и глаза выглядят отлично, когда кожа становится неестественно белой. Довольный результатом, Намджун несёт Джина обратно в спальню и кладет его на постель. Тот никак не реагирует на происходящее, обитая где-то на задворках своего сознания, пока Намджун увлечённо надевает на него излюбленные чулки. — Готово, иди в гостиную, надеюсь, ты пришёл в себя за это время, — Намджун снимает верхнюю часть костюма, которая промокла, пока он мыл Джина и идёт в сторону своей гардеробной. Юноша несколько мгновений проводит мужчину взглядом, а затем с трудом встаёт и медленно направляется в сторону выхода, когда в коридоре он замечает себя в отражении стеклянных дверей. Джин ужасается и сразу же отводит взгляд, не задерживая его на себе. Он просто не может поверить, что позволяет это делать с собой. Начать самокопание в данный момент худшее, что он может сделать. Ведь в любой момент Намджун может вернуться, а он так и не сделал то, что ему велели. Ускорив, насколько возможно, темп своего передвижения, он наконец-то доходит до чёртовой гостиной. Чонгук, видимо, его не заметил пока что. Он повёрнут к нему спиной и рассматривает мир за окном. Кажется, что за пределами этой люксовой квартиры настоящая свобода, но это иллюзия. Там ещё опаснее для таких потеряшек, как Джин. Без кого-то за своей спиной он даже доехать до другой части города не сможет. Юноша смотрит на такую статную в данный момент фигуру Чона. Метель за окном успокоилась и немного пробиваются лучи закатного солнца, что окрашивают всё помещение, а в особенности парня, в приятный тёплый оттенок оранжевого цвета. Чонгук не вызывает беспокойство, не внушает страха, как большинство мужчин и даже не пытается строить из себя невероятного умельца или же крутого бэдбоя, как большая часть молодого поколения в его возрасте. Ким Сокджин задумывается о том, что, если бы они встретились при других жизненных обстоятельствах. Смогли бы сблизиться, начать встречаться, строить жизнь вместе и купить маленький домик возле океана, завести собачку? Видимо, его занесло насколько далеко в думах о будущем в какой-то альтернативной вселенной, где всё хорошо, что не проследил за тем, как Чонгук с полным непониманм в глазах и изумлением подошёл к нему с хватил за плечи, шёпотом спрашивая: "что случилось?». Ох, если бы ему самому было известно, что ответить на этот вопрос, он бы с радостью это сделал. Но Джин понятия не имеет, как это называть. Ведь он не против такого обращения, но и не получает удовольствие. Ему нравятся те дни, когда Намджун в приподнятом настроении и просто играет с ним, потом осыпая вниманием и заботой, а ещё подарками. Дорогой одеждой, парфюмом, походами в ресторанах и ещё много того, что ему так нравится. Он бы соврал себе, что ему не нравится такое. У него никогда не было ничего из этого, а сейчас, дорвавшись, ему хочется всего и побольше. Джин с Намджуном уже больше года, примерно с восемнадцати лет. Он встретил его в холодный октябрьский вечер, когда решил, что всё кончено. Тогда младший первый раз приехал в Нью-Йорк, потратив на это последние деньги, чтобы увидеть хотя бы что-то прекрасное, перед самым концом. Он весь день ходил по улицам, оглядываясь на красивые витрины со вкусной выпечкой, драгоценностями и одеждой. Когда уже смеркалось, он заметил очень необычный, маленький и уютный бутик, где продавались журналы и книги. Он какое-то время рассматривал страницы разных выпусков, пока не увидел снимок, который разрушал все его представления об мужественности в корне. Очаровательный парень, с ярко накрашенными в красный губами, в белом полупрозрачном костюме и чёрных чулках. Босиком позирующий на фоне Статуи Свободы. Тогда к нему подошёл довольно взрослый мужчина с милейшей улыбкой. Ямочки на его лице, мягкий доброжелательный взор сероватых глаз и «Хочешь, будешь таким же как он?» подкупили моментально потерянного в собственной жизни юношу, который никогда не получал достаточно любви. А теперь этот же самый Ким Намджун стоит у него за спиной и умиляется смешной реакции Чонгука. — Мы разобрались, Чонгук, продолжай работу, ты хорошо справляешься.