Angel Baby

Скажи ему — сыну главы мафии, успешному музыканту, такому рассудительнному и весьма закрытому человеку — кто совсем недавно, что в скором времени он вляпается так абсолютно безрассудно и внепланово, Ким бы одарил этого глупца красноречивым взглядом, не несущим в себе ничего хорошего. Но это случилось, что немного пугает, потому что чересчур ново и слишком неправильно. Ким лишь хотел воспользоваться очередной пешкой своей собственной игры и не мог допустить мысли, что впервые захочет превратить её в ферзя, гордо стоящего рядом с королем. Кого-то столь простодушного и неловкого, искренность которого вынуждает поддаться этому свету. Он готов поклясться, что не встречал таких людей, как Порче. Кроме того, сначала подобная наивная доверчивость и открытость к чужому человеку его удивляла и одновременно вызывала где-то внутри лёгкое раздражение, потому что такое отношение к внешнему миру было полностью чужим и противоположным его собственному, но тот старался игнорировать это, потому что преследовал цель получить информацию, а данные качества только облегчали задачу. Когда он слушал скромные, но пропитанные теплом и любовью строки Чё о его старшем брате, что-то внутри, казалось, незаметно, но все же ощутимо кольнуло. Ему плохо удается представить, чтобы он сам говорил о своих братьях с такой нежностью в голосе, и ту же ситуацию по отношению к нему с их стороны. И всё же, не выудив таким образом какой-либо полезной информации, залез в телефон младшего, но ничего кроме счастливых сообщений брату о занятиях с кумиром не нашёл. Но вот губы тронула улыбка. Момент, когда он сказал ему своё настоящее имя, поразил не только Порче, но и самого Вика. Этот порыв отдать взамен хоть крохотную часть той искренности, океан которой ему безвозмездно дарит этот мальчишка, сложно объяснить. Его внезапное появление дома у Чё дало немного иные от ожидаемых результаты. Ему стало совсем чуточку неудобно за то, что он поставил младшего в весьма неловкое положение, но потом словил себя на мысли, что с неизвестных пор находит эту его, казалось, никогда не покидающую неловкость по-доброму забавной и умиляюще очаровательной. Но после вновь попытался не акцентировать на этом много внимания. Но если это ещё кое-как получилось, то, увидев восхищённый блеск в глазах, которые смотрели в его собственные с такой детской радостью и благодарностью, откинуть осознание того, что тот факт, что именно он стал причиной этой радости согрело что-то внутри, не вышло. И надо же, люди ещё могут радоваться таким довольно простым вещам. Это весьма ново наблюдать. К слову, он вполне уверен, что младшего разрывало желание накинуться на него с объятиями. И он не уверен, как бы на это мог отреагировать. Добравшись до заветной комнаты, он увидел не то, что мог представить. Глядя на многочисленные фотографии самого себя и ту самую рубашку, подписанную его рукой в их первую встречу, он даже не пытался сдерживать то ли улыбку, то ли ухмылку. Однако потом внутри ёкнула, кажется, неплохо так совесть, крича, и тем самым напоминая, что-то вроде: смотри, вот этого влюблённого ангела ты хотел использовать! Конечно он знал о симпатии, по взгляду Порче разве что слепой не догадается, но, чёрт, этот мальчишка настолько. Подождите, ангел? Сидя с Чё за столом и на этот раз слушая реплики о нём самом — но он конечно сделает вид, что слушает о ком-то, кого не знает, — ему хотелось засмеяться. Но засмеяться по-доброму, негромко, совсем беззлобно. Кажется, это называется дурацким хихиканьем? Жуть какая. Да, он точно маленький ангел в его мире, который всегда так или иначе будет связан с криминалом. Услышав песню младшего, в первую очередь он был приятно удивлен его решительностью и настойчивостью. Ким сперва пытался оттянуть данный момент, потому что в голове и так было слишком много этого солнечного паренька, что не было хорошо ни для одного из них, а значит стоило хоть попытаться как-то это изменить. Вышло плохо. Он почти физически ощущал всю неловкость и смущение Чё, когда тот начал перебирать струны, что опять же вызывало улыбку. А слушая его голос, так приятно для ушей рассказывающий, что он чувствует, сердце билось быстрее, более волнительно, а в душе что-то приятно тянуло и теплилось. «Эта песня — голос моего сердца. Слышишь ли ты его?» Слышит. Сидя дома за гитарой и блокнотом, в голове почему-то даже тогда всплывали отрывки этой встречи. Более того, прокручивание в голове его лица, воспроизведения мягкого голоса, — всё это вдохновляло, рождало в голове новые мелодии и тексты. Он, кажется, начинает мириться с тем фактом, что этот ангел оказывает на него слишком много влияния. Но на душе все ещё неприятно кошки скребутся. Пусть Порче знает его настоящее имя, а не только сценическое, олицетворяющее ту сторону самого себя, которая нравится больше, это не значит, что тот знает полностью настоящего его. Пусть в головушке его ясной он идеал, а с губ слетела фраза о том, что ему понравилась бы любая сторона, может ли сам Ким быть уверенным в этом? Ему хотелось показать настоящую версию, хотелось бы оправдать ожидания, но и лицемерить в чем-то тоже не было желания, потому что всё и без того началось со лжи, а его корни чудесно показали, что за ложь и обман заплатит чем-то каждый. Он не ожидал увидеть Порче так спонтанно, но не сказать, что не был рад. Скорее он был недоволен тем, что как раз таки был внутренне счастлив встрече, а потому привычно старался сохранять лицо непроницаемым, дабы никто не видел внутренних противоречий. Когда он узнал, что тот сдал экзамен, — не то чтобы, конечно, могло быть иначе — его захлестнула гордость. Он не сомневался в нём, но это было приятно узнать. И он не может вспомнить, когда последний раз был рад за кого-то. Его сердце сделало кульбит, когда он получил подарок, судорожно намекая хозяину, что нужно слушать его, а не разум. Объективно — в медиаторе не было чего-то столь особенного, субъективно — это самая особенная и драгоценная вещь, которая у него теперь имеется. «Можно я побеспокою тебя в последний раз?» Ему определённо не нравится как звучит это «в последний», потому что внутренний голос кричит о протесте такому развитию событий. Он вполне согласен слушать чужое щебетание и смотреть в глаза напротив как можно чаще. Услышав признание, тот замер, а в голове образовалась пустота. На этот раз он позволил расстеряности отобразится на лице. Да, Ким знал, но, как оказалось, услышать это в лицо был не готов. Однако… эгоистично чертовски рад, что младшему хватило смелости. И, кажется, окончательно потеряв контроль над разумом, потянулся к лицу напротив, обрывая на полуслове, чтобы коснуться губами нежной кожи щеки. Данный жест был нежным и совсем невинным, а сам момент таким хрупким, что казалось любое неверное слово или действие способно было разрушить их карточный домик. Но он очень надеется, что смог таким образом сказать то, что озвучить не смог. Чувствуя руки, сжимающие его в удушающих объятиях, и слыша тихий счастливый смех в шею, он отпускает себя, обнимая бережно в ответ, и начиная улыбаться, так же искренно, как и каждое слово ангела в его руках. — Я не могу дышать, — сдавленно говорит он, не переставая улыбаться. Просто не будет. Кому-то будет больно. Кто-то, вероятно, пожалеет. Но ведь может он хотя бы раз в жизни поддаться своим желаниям?

Я просто хочу жить этим моментом вечно, потому что боюсь, что лучше быть уже не может.