Pass him down (to the leader)

Чимин всегда был особенным мальчиком. Он был умным, красивым, очаровательным и очень общительным, но у него было кое-что, что отличало его от всех парней, которых он знал. Это было его маленьким секретиком, о котором знали лишь родители. Чимин никогда не стеснялся своей киски, но в то же время и не болтал об этом направо и налево. Никто ведь и не предполагал никогда, что у парня может быть вагина… хотя Пак был очень женственным мальчиком. Он был кокеткой, был хитрым и обворожительным, у него просто восхитительно сочные губы и милые глазки-щелочки, а еще изящное гибкое тело с формами, о которых многие девчонки боялись и мечтать. Но он никогда и не пытался быть гетеро. Он вообще не знал, что делать по жизни и как искать себе партнера, а потому выбрал профессию, которая уберегла бы его от подобных хлопот. Мальчик стал айдолом, да еще каким! Всеми любимым маленьким комочком прелести и очарования, который иногда мог превращаться в машину для соблазнения. Но это так, приятное дополнение. Когда Чимин впервые познакомился с мемберами, он видел в них обычных подростков, которыми они и были. Со временем они все взрослели, и из семнадцатилетнего ребенка Пак вымахал в аппетитного молодого человека в самом расцвете сил. Как и все остальные в группе… Сложно было хранить свой секрет на протяжении восьми с лишним лет от тех, с кем он прообщался за жизнь больше, чем с мамой и отцом. Не только его миловидная внешность, но и лисья натура не на шутку интересовали всех шестерых оставшихся. Сначала они просто смотрели на него, как на что-то любопытное, потом как на что-то интересное, а потом — как на что-то желанное. И, черт, Чимину так это нравилось. Он кайфовал от любого игривого шлепка по обтянутой джинсами попке, пусть даже и в шутку, ведь он знал, как парням нравилась его задница. Да кому она может не нравиться? Первым его спалил, конечно, любопытный Чонгук, и тогда Чимину было вселенски стыдно, будто его поймали за тем, что он долбится в майнкрафт. Хотя младший всего-то нашел в тумбочке Пака противозачаточные, которые он решил начать пить, чтобы привыкнуть, перед возможным началом половой жизни. И кому нужны противозачаточные, как не обладателю самой сочной матки на планете. — Хен, ты… — Чонгук неотрывно пялится Чимину между ног, что заставляет последнего стеснительно прикрываться и краснеть на глазах. В жилах младшего кровь буквально бурлит, а глаза горят, ведь теперь ему до жути любопытно. — Перестань, я ничего… Это вообще мамины… Отстань… — Чимин не выглядит как кто-то, кто пытается отрицать факт того, что скрывает отсутствие члена между ног от самых близких ему людей. Обстановка накаляется с такой скоростью, что внутри все приятно сжимается, а вульва начинает неспешно пульсировать. — Черт, что значит отстань, — Чонгук откладывает таблетки на тумбочку и подходит к мальчику вплотную, глядя на него сверху вниз и безумно тяжело дыша. Кончики пальцев покалывают, а член в домашней одежде призывно дергается. — У тебя матка, Чи? Этот вопрос застает врасплох, и Пак сильнее вжимает ладонь в промежность, опуская глаза и бегая ими по полу под ногами. Его взгляд быстро переползает на чужой пах, о который пиздец как хочется потереться всем, чем можно. Да хоть чем-нибудь. — Да… — отвечает еле слышно, ведь видит, что Чонгук вовсе не испытывает отвращения от этой новости. Он поднимает глаза на чужое лицо, кусая пухлую губу и следом облизываясь, что доводит Чона до сочащейся головки. Его белье промокает от мысли о том, что у его хена есть две дырочки… Его хена можно нагнуть, и это даже не будет чем-то плохим. Он наконец может почувствовать себя доминантом, который больше не «малыш Гук-и». Он позаботится о том, чтобы больше Пак о нем так думать не смел. Чонгук в тот вечер позволил себе все, о чем раньше мог лишь мечтать. Он называл Чимина стервой и грязной сукой для члена, он лизал и трахал до умопомрачения быстро и мощно, он шлепал и кончал так глубоко, как мог, заставляя старшего сходить с ума. Ох, если бы только Пак знал, что трахаться с Гук-и так хорошо, он отдался бы ему еще несколько лет назад. Чимин долго целовался с ним, позволяя нежно трахнуть между бедер и скуля о том, как классно это было. А слышать такую похвалу от игривого и задиристого хена, да и в принципе, видеть его таким нежным и слабым, разморенным и подчинённым, было для Чонгука свыше всяких похвал. Он приручил Пака, тем самым подсадив на очень тяжелый наркотик… Чимин не сможет остановиться. Первое время Чимин боялся, что остальные мемберы могут его не принять, могут посчитать странным и уродливым, отвернуться от него… Он чертовски ошибся. Чонгук не мог промолчать о таком открытии, а потому следующим же утром нашептал Тэхену о том, что открыл кое-что новое в их старшем «братике». Долго это обсуждать не пришлось, ведь вместо ежедневного «доброго утра» от лучшего друга Чимин получил два безумных оргазма, за которыми следовали тихие перешептывания и сладкие поцелуи. Да и Чонгук в стороне не остался, изводя вспухшее лоно своего хена умелым языком. Чимину никогда еще так сильно не нравилось быть супер открытым и доступным. Ему нравится то, что прятать больше нечего, ведь младшенькие приняли его, и этого достаточно… …не достаточно. — Хей, а вы не… — Хосок застывает в проходе в комнату Чонгука, заставая макне-лайн в ну очень уж компрометирующем положении. Чимин в позе «69» на Тэхене и с двумя членами в двух дырках сразу. Ох уж эти их эксперименты. Ни для кого из группы не секрет, что они иногда помогают друг другу снять стресс после тяжелой рабочей недели, но все они прекрасно знали, что Чимин раньше в этом никогда замешан не был. Да и это никогда не доходило до группового секса, а тем более двойного проникновения. Чон тихо сглатывает, кое-как вытерпливая на себе три пары до ужаса разгоряченных глаз. — Я… могу выйти, ребята… — гость уже хочет закрыть дверь и поскорее покинуть душное от бурного секса помещение, как вдруг все трое разом выдали громкое «Нет!». — Хен, иди скорее сюда! — Чонгук выходит из растянутой чиминовой задницы и двигается на кровати, хлопая по пустому месту рядом с собой, а Тэхен переворачивает влажное от пота и смазки тело на своей груди, заставляя его сесть практически к себе на шею и кончиком языка приласкивая торчащий клитор, чуть приподняв голову. Чимин чувствует себя такой блядью, какой свет не видывал, но ему так нравится осознавать то, что его любимые мемберы заводятся благодаря ему, пользуются им и кайфуют. Ведь в отношениях младших ничего не изменилось, разве что появилось очень, ну очень много ежедневного секса то вдвоем, то втроем. Хосок сглатывает и подходит лишь потому, что видит Чимина полностью нагим впервые за девять лет. А когда его взгляд натыкается на женскую вагину, о боже… Он то поднимает взгляд на лицо Пака, то опускает его на мокрые складки, которые Тэхен все никак не может оставить в покое, тут же бесстыже накрывая свой пах ладонью и заставляя Чимина довольно заскулить. — Тебе нравится, хен-и..? — Чимин смотрит на старшего и высовывает свой блядский язычок, безотрывно глядя на его восхищенное и заступоренное лицо, его ладошки, которыми он сжимает одеяло под Кимом, дрожат в ожидании ответа. — Твою мать, Пак Чимин… — Чон старший тянется ладонью к горящей киске и вдавливает в клитор большой палец, заставляя его обладателя буквально завыть от удовольствия. — Хен, ты можешь трогать… Можешь взять меня прямо сейчас, а можешь потом, я… Ах… — Чимин-и еле лепечет, все ерзая на месте, ведь он так счастлив быть предметом всеобщего обожания. — Господи, как ты посмел прятать такое от нас? — Хосок сразу щелкнул мальчика по клитору так, что тот аж ойкнул, глядя на старшего с прежним возбуждением и еще большей похотью. — Плохого мальчика обязательно нужно наказать. И его еще долго наказывали вместо совместного завтрака. Сначала втроем, а потом Тэхен отлучился, ведь работу никто не отменял. Зато Паку пришлось помучаться с больной киской на пятичасовой тренировке хореографии, ведь, опять же, работа не ждет. Однажды Чимин поймал Юнги за тем, как тот дрочил в своей студии, слушая какие-то нарезки фанатов с голосами, очень похожими на его и чиминов. Пак просто не мог упустить такую возможность. Тарелка с печеньем осталась на полу у входа вместе с одеждой, а сам мальчик устроился посреди помещения за спинкой стула старшего, ласково его зовя: — Хен-иии, — Чимин смотрит на рэпера ужасно нагло и томно, приоткрывая ротик и любопытно глядя за реакцией Мина. Тот моментально жмет на паузу, но руку с члена убрать не успевает, ведь увидев такую картину тот твердеет пуще прежнего. Всего пара движений ладони доводят Мина до предела, и он даже рот открыть не успевает, как стонет и кончает в свою ладошку. — Ох, хен! Он сразу подползает и губами прижимается к головке, изнутри языком собирая горьковатую сперму и смакуя ее во рту. Юнги не может не продолжить кончать в чужой рот — да какой дурак откажется от того, что сейчас происходит. — Блять, Чимин, какого хуя? — Юнги не успевает прийти в себя после оргазма, как вдруг его седлают с невиданной наглостью и трутся о вновь встающий член чем-то теплым и неровным, но очень мягким… Ладошки опускаются на чужие плечи, а пухлые грязные губы шепчут не менее грязные словечки: — Юнги-хену нужна помощь моей киски? Она такая горячая, всегда готова для твоего большого члена, — Пак всем телом прилегает к остолбеневшему Мину, у которого в голове довольно много вопросов, но они все тут же оттуда улетучиваются, когда его стояк обволакивают узость и мягкость чужой вагины. — О Господи… — почти ни у кого не находится слов, когда они видят или чувствуют чиминову киску своими членами. Его настоящие стоны не сравнятся ни с одним эдитом или пародией, а ритмичные, изящные подпрыгивания просто сводят с ума. У Юнги перед глазами мутнеет, а его руки нежно опускаются на чужую талию, плотно ее обхватывая и лишь помогая довольно крупному тельцу двигаться на твердом стволе. Чимин облизывает чужую ушную раковину и целует мочку юнгиева ушка, перемешивая все это со своими мелодичными стонами, а Мин со своим кинком на звуки буквально плавится. Это на словах он весь из себя такой грубиян, а на деле, оказывается, ужасно нежный и заботливый. Стоило Юнги позже узнать от Чонгука о том, что они устраивают классные групповушки и были бы ему очень рады, он тут же отказался, решая для себя, что будет о Паке заботиться по-своему. Так, чтобы только они вдвоем, чтобы никто другой не видел дерзкого Мина нежным, как мамочка-кошка. Чимину эти приватные сессии с медленным, по-настоящему любовным сексом полюбились не меньше. Он чувствовал себя самым особенным на планете, когда Юнги гладил его со всех сторон, нежно расцеловывая его тело, в особенности милый цветочек, перед и после каждого полового акта. Черт, бедный Мин-и в период ПМС чуть не расплакался, когда Юнги шептал ему на ушко о том, какой тот восхитительно красивый и любимый, совершенно неспешно двигаясь внутри чужой киски и наглаживая чужой клитор тонкими пальцами. Ладно, он правда заплакал, как только кончил на чужой опустевший член. После того случая капризный мальчик не давал никому несколько дней, но это быстро прошло, ведь тогда настало время его любимого секса в душе во время месячных. Чимин никогда бы не подумал, что Тэхен согласится отлизать ему даже под угрозой быть испачканным кровью. Киму даже понравилось, что тут скажешь, у него особый кинк на подобное. Сокджин был единственным, кто никак не взаимодействовал с мемберами в сексуальном плане, да и не собирался этого делать. Ему, кажется, было достаточно того, что он просто посюсюкал Чимина и накормил его своими пирожками, назвав милашкой и пообещав если что прикрывать его перед стаффом и начальством, ведь это очень важный секретик. А когда дело дошло до Намджуна… Черт, Чимину казалось, что он сойдет с ума просто от того, как лидер смотрит на него своим тяжелым взглядом, изучающе оглядывает — это все так мучительно. Чонгук рассказал ему уже давно, проболтался, скажем так, и Чимин знал об этом, ожидая увидеть его реакцию. Ему было особенно любопытно узнать, что по этому поводу думает самый рассудительный из мемберов, и как он хорош в постели. Ох, Чимин уверен, что Намджун очень хорош… даже слишком. Но никакой реакции он не дождался. Лишь эти мучительно изучающие поглядывания и полное молчание. Чимин не смог сдержаться, ведь в какой-то момент у него накипело из-за неведения, так что он наведался в комнату лидера после отбоя, тихонько стучась. — Хен? — он открывает дверь и видит мужчину сидящим в кресле с очередной книгой на английском языке. Тот поднимает на мальчика взгляд, и Чимин тут же чувствует дрожь в поджилках. Он заходит и закрывает за собой дверь, глядя куда-то в пол, а потом проходит глубже в помещение. Тут пахнет одеколоном Намджуна, его потом и его присутствием, а еще легким возбуждением Чимина, который чувствует себя настоящей шлюхой, раз хочет, чтобы лидер в конце концов нагнул его и использовал, изучив его пизду. Чимин останавливается посреди комнаты и сильно сжимает между собой бедра, что не остается незамеченным. Намджун смотрит на него со спокойным ожиданием, а у Пака просто закончились слова. Он облизывает пухлые губы и слегка обтягивает пижамные шортики, которые ему купил Тэхен собственной персоной, «чтобы до его киски было легче по утрам добираться». — Я… мм… — Чимин мнется, стоя в паре метров от Кима, и теряется в мыслях. Это слишком волнительно и возбуждающе. Он уже липкий. — Ты что-то хотел? — Намджун поднимает одну бровь и откладывает книгу. Он снимает с переносицы очки для чтения и теперь выглядит еще горячее под этим тусклым светом прикроватной лампы. — Да, я… Я хотел сделать тебе массаж на ночь, если ты… не против, — Пак показывает Киму баночку масла для массажа и давит из себя робкую улыбочку, что вызывает ухмылку на чужом лице. — Что за невиданная щедрость? — тем не менее, Джун встает с места и подходит с кровати, раздеваясь полностью, вплоть до нижнего белья. Чимин не может не засмотреться на это невероятное зрелище… Это даже лучше, чем подглядывать за Кимом в тренажерке, наблюдая за тем, как красиво и плавно перекатываются мышцы под смуглой, потной кожей… Он замечтался и из-за этого стал топтаться на месте, ведь его шортики прилипли к складкам, что ощущается не особо приятно. Его отвлек чужой низкий голос: — Давай же. Намджун уже лежал на кровати спиной вверх, почти полностью обнаженный и готовый приступить к делу. Чимин тут же оживился и залез на лидера верхом, усаживаясь на одно из его бедер. Стоит влажной ткани коснуться чужой сухой кожи, еще и зажимая при этом его набухшую от желания киску, как у Чимина глазки блаженно закатываются и спинка выгибается дугой. Он смотрит на крупную спину и широкие плечи перед собой, вспоминая, зачем он здесь, и приступает, начиная с растирания масла по всей поверхности. — Так с чего же ты вдруг решил меня побаловать таким? Уже сто лет как не приходил, — Намджун говорил тихо и разморено, ведь маленькие ручки Чимина творили с мышцами и костями чудеса даже обычными поглаживаниями и надавливаниями. — Просто мы с тобой давно не проводили время вдвоем, да и я сто лет не приходил, — Чимин легко улыбается и кусает губу, кулачками нежно прижимая чужой позвоночник и лопатки, а потом разгоняя жидкость по лимфе легкими надавливающими скольжениями вдоль ребер. — Да и ты можешь сам в любое время попросить, я же никогда не отказываю. — Ммм… Спасибо, милый, — мужчина полностью расслабляется и отдается умелым рукам, а у Чимина потихоньку плывет перед глазами. Чем дольше он массирует чужую спину и плечи, тем требовательнее и чаще пульсирует его киска, оповещая о том, что ей очень нужен член. Пак очень «незаметно» начинает ерзать промежностью по крепкому бедру, откровенно закатив глаза и еле сдерживая восхищенное мычание. Он начинает двигать руками по чужой коже чуть медленнее, больше сосредотачиваясь на том, чтобы как следует притереться к чужой ноге и получить удовольствие. Ему даже не стыдно, ведь это то, зачем он сюда и пришел. Делать массаж, конечно, очень здорово, но теперь почти все мемберы снимают напряжение другим способом. Намджун молчит и слегка напрягает бедра, ведь только безногий бы не заметил, как мокрая ткань настойчиво трется о грубую кожу. Чимин буквально трахает бедро лидера, как девственники трахают свои подушки, и скоро он совсем забывает о том, что должен при этом делать Киму массаж спины. Он бесстыже скулит и все чаще дергается и трется о напряженную, потвердевшую мышцу. Ничего не предвещает беды, но вдруг старший резко подрывается с места, переворачиваясь на спину, а после меняя тела местами. Чимин ахает и распахивает глаза, глядя на Джуна, который теперь нависает над ним с огнем в глазах. — Может, мне тоже стоит сделать тебе массаж, Мин-и? — Ким бесцеремонно стягивает с подтянутого тела пижамные шорты и задирает тонкую майку, заставляя нежного возбужденного мальчика вздрогнуть от его резкости. Чимин лишь кивает, обсасывая собственные губы, ведь он так взволнован, что не может разжать пальцы на одеяле под собой. Мальчик ждал этого так долго, и теперь Намджун наконец увидит его недавно раскрытый секретик. Пак глядит ему в глаза и раздвигает ножки, прижимая их к груди так, чтобы пизда полностью раскрылась перед чужим взором. Он чувствует себя первоклассником, который показывает маме домашку, и переживает так, будто жмет руку президенту. А Намджун дразнит, смотря Паку прямо в глаза и не соблазняясь блестящими складками сочной вагины. Он лишь укладывает руки на чужие ребра и почти полностью перекрывает ладонями чужую грудь, кайфуя от контраста размеров. Чимин совсем не ожидал того, что Ким правда просто выдавит масло на его скромный пресс и начнет делать расслабляющий массаж. Он все еще лежит тут, раскрытый перед мужчиной, как последняя блядь, а тот даже внимания не обращает, хотя сам же и стянул с Пака всю одежду. Чимин весь, по самую грудь, покрывается красно-розовыми пятнами, демонстрирующими его дикое смущение. Он совсем не привык к тому, что его киске уделяют так мало внимания, когда она буквально предоставлена на блюдечке с золотой каемочкой. — Хен! — у мальчика бровки домиком, личико раскраснелось, и губы как никогда надуты в искреннем возмущении. Намджун поднимает на все это взгляд, легко ухмыляясь. — Да? Тебе что-то не нравится? — пальцы старшего массируют тазовые косточки и основания бедер, плавно скользя по бархатной коже с парочкой засосов, оставленных кем-то из четверых парней, с кем он часто развлекается. — Перестань меня дразнить! Ты весь месяц издеваешься, постоянно смотришь, но ничего не говоришь, а сейчас и не смотришь даже! — высокий и истеричный голосок парня Намджуна очень забавляет, и он с довольной ухмылкой мнет подкаченные мышцы бедер с доступной ему стороны, но всячески обходит место, к которому всех обычно тянет в первую очередь. — Но я смотрю на тебя, детка, разве это не главное? — Ты правда меня не хочешь? Глаза Пака полны непонимания и мольбы, они почти слезятся, но Намджун на это лишь ласково улыбается и целует уголок чужих губ. — Кто сказал тебе такую глупость? — большие пальцы медленно проходятся по внешним половым губам, сжимая их между собой, а потом разводя в стороны. Губки Чимина раскрываются, а взгляд рассеянно бегает по чужому лицу в поисках объяснений, но уже скоро его личико искривляется в удовольствии, ведь эти самые пальцы начинают плавно водить вверх-вниз по пухлым, склизким складкам. — Я… Я с.сам подумал… — Пак еле лепечет, его живот часто надувается и сдувается из-за скорости дыхания, а пальчики на ножках беспомощно поджимаются. Ему стыдно смотреть лидеру в глаза, а потому он опускает взгляд на собственную промежность и чужие пальцы, срываясь на сдавленный скулеж. — Я ведь обещал массаж, малыш, — Намджун наклоняется к чужим губам и ласково их целует, заставляя младшего мелко задрожать. Чимина трахали столько раз, что и не сосчитать на пальцах, а это даже и сексом не назовешь, но сам процесс вызывает такую кучу эмоций, что вместо того, чтобы держать свои ноги, Пак обвивает руками чужую шею, желая получить еще больше сладких ласк. Намджун кладет одну руку на бедро, поглаживая его и успокаивая чужую дрожь, а второй рукой круговыми движениями ласкает красную киску, после чего двумя пальцами медленно проскальзывает внутрь, заставляя тонкий стон вырваться из плоской груди мальчика в самые губы. Чимин весь горит, сгорает, когда мужчина гладит влажные стенки изнутри и плотно сжимает бедро в ладони. Пак кусает его губы и даже не пытается перестать позорно скулить, ведь зачем скрывать то, как сильно ему нравится происходящее. — Еще… Черт, хен… — Чимин двигает тазом и старается сильнее насадиться на пальцы, всем видом показывая, что очень хочет большего. — Я могу сд.делать тебе эротический массаж пиздой, только трахни меня уж.же… Намджун смотрит на невинное личико перед собой и поражается тому, как эти ненасытные звери развратили его милого ангелочка. Но такому ангелочку сложно отказать, когда он так открыто просит, а потому Ким отстраняется и спешно избавляется от белья, смазывая член маслом для массажа и тут же проводя головкой по пульсирующему клитору. Он все-таки смотрит на его восхитительную киску, идеально сочетающуюся с его упругим членом, а Чимин просто наслаждается каждой секундой. Мальчик опускает глаза и, прикусив губу, разнежено наблюдает за тем, как его киску изучают и помечают. Он поднимает взгляд на лицо лидера и улыбается, видя, что тому все же очень нравится то, что тот созерцает. Намджун правда в восторге. Узнай он об этой вагине несколько лет назад, он бы трахал Пака безостановочно. И сейчас мемберы коллективно приводят это в действие, заставляя Пака чувствовать себя самым счастливым человеком на планете. Намджун входит плавно, постепенно, но сразу до конца, заставляя Чимина удовлетворенно взвыть. Он чертовски хорош, даже когда еще не начал как следует ебать. А Ким может, и Пак в этом даже не сомневается. — Черт, если ты сквиртанешь на мой член, я буду самым счастливым человеком на планете. Чимин чувствует себя настолько воодушевленным, что незамедлительно закидывает одну ножку на плечо лидера, двигаясь по кровати так низко, чтобы максимально прижаться к его паху. — Тогда выеби меня так, чтобы я обоссался, — стыдом больше и не пахнет, лишь обожаемым Паком кинком на грязные разговорчики. Намджун хватается за мягкие бока и тут же резко толкается, выбивая из младшего звонкий стон с тихими матами. — Ты такая шлюха, Господи, — мужчина тяжело дышит и начинает молниеносно набирать темп, долбясь в горячее тело, как отбойный молоток, с низкими стонами и железной выдержкой. — Ты так плотно сжимаешь меня, неужели даже Тэ и Гук вместе не такие широкие, как я? Чимин задыхается от одной мысли о том, как неделю назад Чонгук и Тэхен нагло оттрахали его пизду вдвоем одновременно. Он тогда бессознательно скулил, как собака, тупо получая удовольствие, не способный и слова из себя выдавить. Сейчас это придает ему столько энергии, что он пяткой с силой упирается в плечо Джуна, чуть не оставляя там синяк. — Блять, я хочу объездить тебя, пожалуйста, — Пак как ошпаренный ерзает на месте, игнорируя заданный вопрос, и даже слезает с члена, показывая, что его намерения чересчур серьезны. — Ты мог сделать это намного раньше, — Намджун дает младшему возможность оседлать свои бедра, упав на спину, и Чимин тут же буквально наскакивает на член, приглушенно вскрикивая. Он не заботится о темпе, тянет, но его прыжки мощные и ритмичные, от чего музыкальная составляющая намджуновой души заставляет своего хозяина низко завыть. Он подмахивает крупными бедрами навстречу хлюпающей пизде ровно в такт, делая фрикции еще более сокрушительными для хрупкого самообладания Пака. — Черт, да, да, да!.. Пожалуйста, хен, хен! — Чимин буквально кричит, забываясь в настолько острых ощущениях, что это чувствуется даже на языке. Он скачет на чужом стояке и гонится за оргазмом, остановив движения на полпути вниз и зарываясь пальцами в складки по сторонам от клитора. Мальчик изогнулся прекрасной дугой, откинув голову назад и жмурясь, а его рука теребит бутончик с невиданной скоростью, ведь ему так нужен этот чертов оргазм. Намджун восхищается этой невероятной картиной, покладисто заботясь о чужом удовольствии и начиная старательно толкаться бедрами вверх. Чимин не стесняется своего удовольствия, его к этому приучили его соседи по месту жительства, а потому он буквально верещит о том, как ему хорошо и прекрасно, когда мочит член, таз, и постель Намджуна. Но Ким не может дать этому оргазму пройти вот так, «впустую», а потому моментально роняет Пака на спину и поднимается, разводя его ноги и уже в миссионерской позе продолжая долбить истекающую женской спермой вагину. — Блять, блять, бля-а-ать… Как хорошо, хен, блять… — Чимин мечется по кровати и надрачивает клитор, даря себе столько удовольствия, что это еще не скоро забудется. Намджун упивается видом прелестного мальчика и продолжает таранить его дрожащую от только что прошедшего оргазма щелочку. Ким ужасно хочет кончить на пульсирующий клитор и застывшую на нем ладошку, а потому выходит и скорее доводит себя до пика ладонью. Чимин успевает изнуренно поднять голову и посмотреть на то, как лидер покрывает его вагину и пальцы свежей спермой, и это вызывает у него довольную улыбку. Ему нравится смотреть на то, как Намджун получает удовольствие от их соития. Это лучшая награда за то мучительное терпение, что ему пришлось пережить. — Черт, блять… Чимин-и… — Кима хватает на несколько громких, тяжелых поцелуев, после которых он падает на кровать рядом с мальчиком. Лишь краем глаза он видит, как тот жадно вылизывает свои пальцы от спермы, делает это дважды и даже трижды, собирая остатки со своего лона. — Я всегда знал, что ты можешь нереально завести за минуту, — Пак роняет голову набок и снова превращается в пушистую овечку с кукольными глазками и нежной улыбкой, отпечаток которой он оставляет на чужой щеке. — Я пиздец как люблю тебя, — Намджун прикрывает глаза предплечьем и приводит дыхание в порядок, ощущая ласковый чмок на локте. — Я тоже тебя люблю, хен. Чимин слышит тихое шуршание, исходящее со стороны двери, и лениво поворачивает голову на бок. Он улыбается, видя там Чонгука, который нетерпеливо облизывается и любопытно разглядывает разморенную офигенными оргазмами парочку. — Я могу… ммм… забрать тебя, Чимин-и? Тэхен-ши не может уснуть и просит нас с тобой ему помочь, — он неловко топчется в дверном проеме, ведь ему стыдно забирать у лидера их общую куколку. Чимин тихо смеется и вытягивает в его сторону руку, тихо мурлыкая: — Все что тебе угодно, Чонгук-и, если дотащишь меня до кровати. Намджун с улыбкой хмыкает. Это станет привычкой для всех них.