Прелести доверия

Свежий вечерний воздух выбивал весь алкогольный дурман. Выйдя на улицу, Джокер первым делом глубоко вздохнул. Надо было остудить голову и себя. Нет, его нисколько не пугал факт того, что они почти переспали с У Ином, как и факт того, что он на улицу то вышел по той причине, что у них в планах продолжить. Его вполне устраивает такой расклад, только вот какой-то червячок совести внутри все равно грыз. Он быстро справился со своей задачей, зайдя в аптеку и привычно попросив презервативы и, уже почти развернувшись, вспомнил У, спокойно возвращаясь к продавцу за смазкой. Он не особо уверен в своем выборе, но так зад его друга пострадать точно должен меньше. Даже в голове это звучит забавно. Поднявшись в квартиру, У Ина на том же месте он не нашел и напрягся. Сбежал? Будет забавно. — Эй, — Джокер скинул свою ветровку вместе с маленьким пакетом на многострадальный диван, на котором кое-где теперь оставались белесые следы. Остальные парни точно их прикончат, если узнают, чем тут занимались, — решил прятаться? Резко обернувшись на шорох со спины, он увидел У. — Что? — тот был почти голым, вокруг влажного от воды торса было только махровое полотенце. У Ин вышел и остановился, опираясь на косяк двери и смиряя Джокера привычно хищным взглядом. Джокер осмотрел его и закусил свежую ранку на губе. Все его оставленные следы теперь были ярче заметны и это сводило с ума. Это он, блять, сделал. Это его. От укусов на шее до оставленных следов ладоней на бедрах, — купил все? На трезвую голову ощущается иначе. Какая-то смесь неловкости и желания от осознания того, что должно произойти. — Купил, — он кивнул в сторону дивана, — ты как? Брюнет усмехнулся и оттолкнулся от двери, медленно сокращая между ними расстояние. Чертов хищник. Даже если нагнут сегодня его, он все равно покажет себя главным. Язвительными словами, взглядом. — Прекрасно, — У Ин обогнул блондина и подошел к дивану, наклоняясь к пакету. — Ты все еще хочешь? — вопрос кажется логичным. Брюнет усмехается, достает из пакета содержимое и загадочно крутит в руке упаковку презервативов. — Знаешь, это может и не понадобиться. — Не понял, — о, Джокер от всей души не понял. — Ты тупой? — У обернулся на него и кинул пачку на стол, после взъерошивая влажные волосы, стараясь спрятать улыбку от чужого взгляда. Блондин проследил за каждым действием, усиленно хмуря брови, стараясь сложить простую истину. Доходит как-то туго, но и осудить его головушку, по которой били и не один раз, очень сложно. — Я чист, блять. Если Джокер и тут затупит и додумается спросить «в смысле?», это будет край. Но он только опускает взгляд ниже, задерживая в районе паха. Осознание долбит по и без того шаткой психике. — Не думай так много, — У Ин улыбается, постепенно возвращаясь к былому настрою. Он совсем не передумал, все еще готов подставить свою девственную задницу. Слишком долго и много фантазировал об этом. Джокер отводит взгляд, пару секунд еще собирается с мыслями и глубоко выдыхает, усмехается, толкается языком в щеку и проходит вглубь комнаты, на ходу скидывая футболку вслед за купленной пачкой. — Иди сюда, — почти шепчет, останавливаясь у спинки дивана. И У идет, снова огибая мебель и вплотную останавливаясь рядом с Джокером. От брюнета пахнет каким-то гелем с сладким запахом, тело почти высохло, а глазки блестят. И он целует. Без разрешения, без раздумий, просто целует. Приподнимается на носочках и жмется губами так сильно, будто боится, что оттолкнут. Джокер его обнимает, вжимает в себя столь же крепко и отвечает, водит языком по влажным губам и наслаждается мятным привкусом. У Ин будто за какие-то ниточки в нем тянет, иначе как объяснить, что его тело так быстро на этого парня реагирует. Ладони потеют на чужой талии и сердце бьется быстрее, как школьник какой-то, честно. А У только сильнее требует. Воздуха на двоих становится мало, но никто не уступает. Джокер сам наклоняется, снова кусает шею и старается как можно больше оставить на себе чужого запаха. У Ин шипит, потому что там только начинает заживать, а этот придурок поверх снова вгрызается. Но сейчас свободы у него гораздо больше, а значит проще начать мстить, чем брыкаться. О, У Ин сделает это с огромным удовольствием. Быстро глазами ищет самый удобный участок кожи и кусает чуть выше ключиц, ногтями еще и впиваясь в плечи. Джокер дергается, напрягается, почуяв клыки на коже в ответ. У Ин даже не пытается нежничать, сразу зажимает челюсть так сильно, как может, и мстит за каждый оставленный синяк. — Ты что делаешь, — Джокер пытается выпрямиться, но этот кровосос вцепился сильно, буквально виснет на нем, еще и, блять, смеется, — да не буду я больше, — теперь уже сам просит, руками за чужую талию стараясь отцепить тело, но по итогу задевая лишь полотенце, которое держалось все это время на честном слове и, не выдерживая напора, спадает на пол. У отпускает чужие плечи и смотрит на упавшую ткань, смеется, сползая на пол вместе с ней. Джокер сглатывает и хватается пальцами сзади за обивку дивана. В штанах заинтересованно дергается. — Потом будешь отрабатывать, — ухмыляется и тянет чужие бедра на себя, устраиваясь удобнее. Джокер никак не реагирует, покорно замирает, только наблюдает за каждым его движением, вздрагивает от первого прикосновения. Брюнет берет сразу, уже во рту член начинает твердеть. Джокер закидывает голову и выдыхает, задумываясь, почему они раньше этим не занимались? Это же удобно и так блядски приятно. У Ин сглатывает, горячо дышит на головку, лижет влажным языком, причмокивает, все равно давится и это так возбуждает. Стягивает ненужную ткань штанов вниз, ладонью ведет выше, от колен до самого пресса, изучает татуировки и сам насаживается глубже, почти скулит, когда Джокер рукой оттягивает его за волосы, гладит по щеке, сам толкается. Когда колени уже начинают ныть, как и член, У последние пару раз двигает головой и встает, сразу оказываясь в чужих руках и пытается поймать чужие губы. Снова целуются, Джокер его сжимает в своих руках, глотает его стоны и чувствует тепло между ними. — На диван, — хриплый голос заставляет колени подкоситься, У в ответ кивает и отходит, они оба жалеют, что не закупили сюда кровать, но точно отметили это отдельным пунктом на будущее. Джокер полностью раздевается и идет к столу, на котором лежали презервативы и отдельно смазка. Подумав, первое он все же брать не стал, но за тюбиком потянулся. У Ин в это время лениво ласкал себя на диване, высунув язык, играет с излюбленным пирсом под губой. Взгляд почти нечитаемый, но очевидно заинтересованный. — Волнуешься? — подойдя ближе, Джокер свободной рукой коснулся щеки, после пытаясь засунуть палец в рот У. — Я не стеклянный, не сломаюсь, — У приоткрывает губы и пускает чужой палец, после сразу же смыкая обратно, впиваясь зубами. Не больно, но ощутимо, — мне твоя нежность нахуй не сдалась, — улыбается, но с пальцем во рту говорить трудно. Джокер усмехается и большим пальцем сильнее давит на щеку, заставляя открыть рот. — Повернись тогда. У Ин приподнимается, разворачивается спиной к нему, укладывая локти на спинку дивана, сгибая ноги в коленях. По телу пробежались мурашки, потому что лишить себя обзора, выставив задницу, — страшно. Джокер подошел ближе, коленом раздвигая чужие бедра шире. Быстро пробегается взглядом по тюбику геля. Даже инструкция есть. Вроде все просто: выдавить, разогреть, использовать. Он хмыкает, кладя одну ладонь на поясницу У, который тут же прогибает ее, после выдыхая и поворачивая голову, насколько позволяет позиция. — Да нормально все будет, — по идее это наоборот Джокер его успокаивать должен. Но он только еле заметно кивает и сам упирается коленом в диван, наконец выдавливая немного смазки на пальцы, размазывая и согревая ее, после осторожно начиная поглаживать колечко мышц, стараясь расслабить. У прикрывает глаза и опускает одну руку под себя, сжимая член и большим пальцем гладит головку в темпе с движениями Джокера. Второй рукой Джокер касался спины, от поясницы до плеч, оставляя за собой красноватые полосы, закусывая губы. Когда У Ин капризно толкнулся немного назад, давая понять чего хочет, он выдавил еще немного геля, начиная осторожно двигать им и оглаживать мягкие стенки внутри. Брюнет выдохнул протяжно и хмурил брови, стараясь быстрее двигать рукой на члене. Больно не было, да и непривычно тоже. В ванной он уже успел потрогать себя и там, правда, совсем чуть-чуть, поэтому теперь только хотелось, чтобы Джокер быстрее ввел второй. У снова требовательно двигает задницей, упираясь головой в согнутой локоть руки. Джокер медленно выводит палец, добавляя влаги, и вставляет уже два, почуяв всю узость. — Бля-ять, — У Ин прикрывает глаза, закидывает голову назад и стонет куда-то в потолок, потому что неожиданно хорошо. Он сильнее прогибает спину, сильнее сжимает пальцами член. Вздрагивает, неожиданно ощущая дыхание рядом с ухом и поворачивается, встречаясь с чужими теплыми губами. Джокер перехватывает рукой его за живот и тянет на себя, продолжая двигать пальцами внутри, раздвигая и сгибая, доходя все глубже. Через пару минут добавляет третий, У сам уже насаживается и понимает, что мало. — Давай же, — шепчет, цепляясь одной рукой за взмокшую шею Джокера. Джокер под чужой скулеж вытаскивает пальцы и пару раз проводит по своему твердому члену, который был лишен внимания, распределяя смазку. Толкается медленно, сжимает чужой бок горячими пальцами и сам стонет. У совсем немного больно, он лижет чужой шрам у губы и возвращается в начальную позицию, закусывая ребро ладони, стараясь притупить ощущения болью в другом месте. Джокер входит полностью, ощущая весь жар и узость внутри, сжимая ладонями ягодицы, раздвигая в стороны. Не ждет, сразу начиная осторожно двигаться, ловя отборный мат от У Ина. Насаживает до упора, жмется сильнее, полностью накрывая собой тело У и вылизывая где-то за ухом, меняет темп на более резкий и начинает буквально выбивать стоны. — Это ахуенно, — Джокер тяжело дышит, целует взмокшую чужую шею, не переставая толкаться, — ты ахуенный. У в ответ шипит, сильнее цепляясь пальцами за диван. Боль постепенно заменяется удовольствием и он начинает расслабляться, полностью отдаваясь чужим рукам и только постанывая особо громко, когда головка члена, от самых грубых толчков, задевает обивку и оставляет мокрый след. — Быстрее, — У закидывает голову, касаясь затылком чужого плеча. Джокер лижет капельки пота с чужого тела, но слушается, перехватывая парня за талию крепче. У переходит на скулеж, когда член внутри попадает по особо чувствительному месту, его практически перетряхивает, а перед глазами мутнеет. Он понимает, что еще пара таких движений и сдержаться будет нельзя, внизу живота невыносимо тянет от скопившегося возбуждения. Но Джокер замедляется, отпуская чужую талию, на которой уже расцветают будущие синяки, и за плечи тянет У, заставляя лечь на спину, сразу же нависая сверху. — Помнишь, что я говорил в такой же позиции? — скалится, обнажая клыки, волосы взмокли, и медленно приближаясь он похож на хищника какого-то. Давит пальцем чуть выше паха, — что достанет прямо вот здесь, — давит сильнее, так, что У Ину приходится втянуть живот, обостряя ощущения. — Да, блять, помню, — У старается избежать давления, перехватывая чужую ладонь, — вставь его уже, — а сам тянет руку к своему рту и Джокер быстро реагирует, толкая два пальца в мокрый жар чужой глотки. У их обхватывает губами, водит раздвоенным языком и закатывает глаза, даже не подозревая, насколько сильно доводит таким поведением Джокера. — Сука, — он не может оторвать взгляд от непотребства, которым занимается У Ин, от того, как он втягивает щеки, лижет пальцы, пропускает так глубоко, что сжимает зубы на костяшках. Джокер будто в самую элитную порнуху попал. Второй ладонью перехватывает свой член и довольно резко входит вновь, У принимает его уже гораздо легче, только распахнув взгляд от неожиданности. Стоны не получается сдерживать уже с самого начала, Джокер держит быстрый темп, толкаясь под нужным углом, планируя заканчивать, пихает пальцы в горле глубже, наслаждается реакцией, чужими слезами от естественного рефлекса. Берет влажный член У и сжимает в кулаке, от чего У Ина выгибает. Слишком много ощущений разом. Слишком хорошо. Он стонет чужое имя и дрожит, порциями кончая себе на живот, бедрами сжимая и замедляя Джокера, стараясь прочувствовать остатки оргазма. Когда истома немного отпускает, он чувствует, что Джокер выходит из его тела и вытаскивает влажные пальцы, тут же заменяя их своим языком. Абсолютно расслабленный, У отвечает, слабо обнимая его за шею, и чувствует, как Джокер додрачивает себе, с тихим рыком кончая на его плоский живот. Джокер пытался отдышаться, лбом упираясь в чужие ключицы. Диван слишком узкий, чтобы лечь рядом, поэтому он просто заваливается на тело под собой. У протестует, стараясь скинуть на пол, но сил нет и он просто замирает, хоть чужой вес и не дает нормально дышать. Короткая передышка идет на пользу. Джокер пришел в себя первым, поднимаясь с чужой груди. — Фу, — он смотрит на свой испачканный живот, где почти высохла их замешенная сперма, — надо в душ, — проверяет время на телефоне. Он шлепает по бедру У Ина, который дергается от неожиданности. — Ты ахуел? — Вставай, нужно убраться здесь и идти в душ, пока кто-нибудь не заявился. Хёк скоро закончит с подработкой. У аж передергивает от мысли, что кто-то может прийти и запалить его такого: затраханного, красного, искусанного, в сперме и слюне, с мокрой задницей. — Да уж, будет забавно, — он пытается привстать и охает от боли в пояснице, — это пиздец, — констатирует факт, валится обратно на диван, раскидывая руки в стороны и смотрит в потолок, больше двигаться не пытается. Джокер отворачивается, прячет наглую улыбку. — Твоя шея доставит много вопросов, — шея У Ина была все усеяна россыпью чужих зубов и гематом. — А это из-за тебя! — У бесится, но знает, что каждый синяк специально трогать будет, давить, напоминая себе об этом вечере. — Может, скажем что приняли участие в жесткой групповушке? — Джокер поворачивается к брюнету и взглядом пытается искать одежду. У Ин медленно переводит на него взгляд и смеется, Джокер усмехается в ответ. — Не будем ничего говорить, не их дело, — отдышавшись, У предпринимает вторую попытку сесть, но вновь шипит от боли, — вали в душ, иначе я придушу тебя, — звучит серьезно, так что парень в примирительном жесте поднимает две руки по обе стороны головы и сразу идет в сторону ванной комнаты. Оставшись наедине с собой, У Ин наконец понимает, что все его ожидания и страдания по итогу того стоили.