***
— Арс, а долго еще? — Чего ты такой нетерпеливый-то. — Ну Аааааарс. — Да скоро, скоро. Прошло пять минут. — Арс, давай быстрее, я не могу больше ждать.... — А как, простите, ты терпел эти два года. — Откуда ты знаешь? — По тебе сложно не заметить...***
Уже дома. Парень в ответ крепко сжимает в руках талию Арсения, прижимая его пах как можно ближе к своему, по-собственнически вытаскивает из-под резинки штанов заправленную водолазку и наконец касается руками горячей кожи. Сейчас Антон хочет посмаковать каждый сантиметр желанного тела, но они ограничены всего часом, часть которого и так уже потратили на болтовню. Так что он торопливыми движениями начинает поднимать вязаный свитер Арсения вверх, отрываясь от губ только чтобы вытащить его голову через горловину, и тут же возвращается обратно, углубляясь и ведя в этом танце. Попов шумно и горячо дышит, опаляя щеку парня своим дыханием. Прикрытые веки слегка подрагивают от напряжения. Арсений хитро улыбается и, не спрашивая, резко задирает свитер на худощавом теле, оголяя торс и грудь. На Антоне, до этого сидевшем на станции, одежды куда меньше, чем на вернувшемся с улицы мужчине. Затвердевшие розовые соски были прикрыты одним только свитером, а сейчас так сладко манят. И Попов поддается, припадая к ним губами, пока парень пытается снять свитер до конца. Прохладные маленькие бусинки приятно ощущаются на языке, когда Арсений проходится по ним. Ответной реакцией служит рваный вдох и учащенное сердцебиение партнера, задыхающегося от импульсов, бегающих по всему телу. — Хочу тебя всего, но тогда это займет часа три, — Попов отрывается от сосков и нетерпеливо приступает к расстегиванию ремня на брюках парня. — Ты бы долго и не продержался, старичок, — шутливо бросает Антон. — Ах ты… — не находит слов Арсений, округляя глаза от удивления, а затем в них проскальзывает недобрый огонек, — сам напросился. Арсений усаживается обратно, полностью голый и слегка замерзший, но ненадолго. Вставшие, разгоряченные члены касаются друг друга, и Антон не выдерживает, обхватывает их своей рукой и начинает надрачивать, сразу переходя на быстрый темп. Попов тяжело дышит от ярких ощущений и цветных фейерверков под закрытыми веками, но обхватывает чужую руку своей и останавливает ее. Антон непонимающе всматривается в лицо напротив, не понимая, чего хочет партнер. — Позволь… — голос дрожит от возбуждения, — я сам все сделаю, — словно подросток, краснеет Арсений и тянется к прикроватной тумбе. Выуживает оттуда почти пустой тюбик смазки и выдавливает последнее, что там было на свою ладонь, затем опускает руку на член Антона и щедро смазывает его, проходясь вверх-вниз. Шастуну не терпится войти в податливое, горячее тело, но он пытается выполнить просьбу и лежит смирно, позволяя себе только сжимать чужие ягодицы до побеления костяшек. Арсений слегка приподнимается над бедрами и, протянув руку за спину, смазывает сам себя. Выглядит чертовски горячо, от этого вида член уже начинает побаливать, и парень одним взглядом намекает, что больше терпеть не намерен. Попов этот взгляд прекрасно знает, поэтому, довольно улыбнувшись, касается члена кончиками пальцев, слегка надавливая и двигая его к своим ягодицам. Он медленно проводит головкой меж ягодиц, слегка надавливая, поддразнивает парня снизу, довольный своим контролем над ним. Антон терпел, как мог, но это представление начинает затягиваться. Он чуть грубее сжимает ягодицы и разводит их в стороны, берясь одной рукой за основание члена и бесцеремонно вставляя в Арсения сразу наполовину, от чего тот тихо шипит. Хоть Попов и пытается строить из себя недотрогу, Антон прекрасно знает, что мужчина любит грубый секс и имеет фетиш на контроль/подчинение. Это его с ним маленький семейный секрет, о котором знают лишь молчаливые стены и поскрипывающая кровать. Парень шумно выдыхает, стараясь вести себя как можно тише. Арсений заканчивает первый акт своего представления и без стеснения насаживается на член до самого основания, объявляя начало второго. Того, в котором они с Антоном будут сдерживать рвущиеся наружу стоны и умирать от любви, чтобы возродиться снова. Он медленно двигается вверх-вниз, заставляя парня под ним дышать полным ртом и закрывать глаза от удовольствия. Сколько бы раз Шастун не наблюдал Арсения сверху, снизу, сбоку или раком, каждый раз доставляет, как первый. Он начинает подмахивать бедрами в такт движениям, чувствуя, как вены на органе набухают только сильнее. Арсений прикусывает ребро ладони, томно наблюдая из-под ресниц за выражением лица партнера, меняющегося, почти, с каждым движением. Он ускоряет темп, насаживая любимого на член по самое основание, так что тот закатывает глаза, а сдерживать стоны становится все сложнее. Его собственный член сейчас требует не меньше внимания, весь сочится смазкой и от поступательных движений бьется то об живот Антона, то об его. Арсений уже самозабвенно заполняет себя до упора, приближаясь к разрядке, на задворках сознания немного стыдясь, что его и правда не хватило надолго. Шастун ощущает это, стенки мышц начинают сжимать его сильнее обычного, так же подталкивая к концу. Оба ускоряют темп, дышат рвано, сбивчиво, будто пробежали олимпийский марафон. На телах обоих уже поблескивают мелкие капельки пота, согреться им не помешал даже холод Антарктиды. Первым заканчивает Антон, изливаясь прямо внутрь, входя на полную, по ощущениям желая смешаться с Арсением в одно целое. А Попову хватает пары движений, чтобы кончить следом, забрызгивая весь живот и местами грудь. Оба пытаются прийти в себя после такой нагрузки, прислушиваясь к звону в голове и тянущему ощущению внизу живота. Арсений подается вперед, вытаскивая из себя еще полустоящий член и падает на кровать рядом с парнем, переворачиваясь на спину и пытаясь отдышаться. Из задницы медленно вытекает сперма, и он хмурится от не самого приятного ощущения. Антон смотрит на это забавное выражение лица и довольно улыбается, чувствуя новый прилив любви и нежности к своему возлюбленному. — Сень, ты так мило хмуришься, когда устаешь, — шепчет он, утыкаясь носом ему куда-то в висок. — Не порть момент, — вздыхает Арсений, прикрывая глаза.