сэд тинейджерс

***

— Виктория, ты куда? Что это за внешний вид? — Мужчина ковырял лопаткой по сковороде, перемешивая уже слегка подгорающую картошку, но перевёл взгляд на дочь, которая зашла в кухню за аптечкой. Блондинка закинула в карман пачку каких-то таблеток. Что в упаковке, отец не имел понятия. — Нормальный вид. Буду ночевать у Джулии, не звони. — Виктория покидает кухню, а затем, и вовсе, квартиру. Входная дверь закрывается с громким хлопком. Холодный ветер обдувает ее некогда бывалые щечки — теперь лишь острые скулы — и раздувает пшеничные волосы. Если бы не ее итальянский акцент, никто бы в жизни не догадался, что она иностранка. Да, после смерти матери, глава семейства Де Анжелис поник настолько, что для переезда и начала новой главы в жизни выбрал самую пессимистичную, по мнению девушки, страну в Европе — Россию. Проблем хватало и в Италии, но с переездом их число словно умножили на два и прибавили получившееся произведение. В общем, достаточно много их стало. Суровая реальность колит где-то под рёбрами и на кончиках пальцев. Ах, да… Это не реальность, это пятнадцать градусов отрицательной температуры и февраль на улице. И ее внешний вид, о котором вторил отец перед выходом: клетчатая юбка-карандаш нежных оттенков, едва прикрывающая бедра, беленькие колготки в мелкое сердечко, новенькие ботинки от Dr.Martins, белый топик с принтом мелкой вишни и… джинсовая куртка. Нежно-голубая джинсовая куртка. Этот вариант верхней одежды она подглядела у своих одноклассниц ещё полгода назад. Сначала ей показалось, что русские девушки либо слишком закалённые, либо окончательно ебанутые. Потом поняла, что им все равно на всех, включая себя любимую. Сейчас привыкла одеваться также. Ко всему, со временем, привыкаешь, такова человеческая доля. — Ciao, Вик, — брюнетка с карими глазами обняла подругу, — что пьёшь? — Украдкой указала на бумажный стакан в руках Де Анжелис. — Кофе с водкой. Восхитительное сочетание. Будешь? — Карие глаза вылезли настолько сильно, что, казалось, перед Викторией стоит не ее знакомая Джулия, а щенок породы чихуахуа, с такими же вечно-выпученными глазами. — Ой, да ладно тебе. Курить есть? — Обижаешь. Конечно есть. Зажигалку принесла? — Брюнетка достала из кармана куртки пачку красных Marlboro с капсулой. Одну сигарету разместила меж зубов, а вторую протянула подруге. Вик благодарно кивнула и, вытянув зажигалку из кромки кружевного лифа, подпаливает кончик. — Ахуеть, ну у тебя и нычки. — Учись, пока я жива. — Де Анжелис тыкает плечом кареглазую и звонко усмехается. Делает первую глубокую затяжку и выдыхает почти сразу же. Надо раскурить, а без капсулы удовольствия от процесса не очень-то и много. Громко ругается отборным русским матом в попытках лопнуть ее пальцами, чуть не прожигает упавшим пеплом новенькую обувь и, забив, откровенно говоря, хуй, лопает капсулу зубами. С первой же затяжкой в легкие проникает не только никотин, но и нежный вкус фруктового микса. Убийственное сочетание слегка обжигает горло, попадает в легкие, а после дым, в минимальных количествах, вновь оказывается на улице. И так продолжается до самого дома, в который они направлялись. На вписку. Сигарету держит, кстати говоря, в левой руке. Берите на заметку, юные курильщики: захлебываясь в подозрениях, родители первым делом будут проверять на наличие табачного аромата правую руку, уж так всегда выходит. Так вот, чтобы не получить хороших пиздюлей, курите ребята левой рукой. А лучше вообще не курите. — Там будут только русские? Или итальянские ребята тоже? — Мы в большинстве, но и русских будет немало. — Джулия виновато смотрела на подругу. — Что? — Там будет Дамиано. — Ой, мне папа звонит, домой надо. Видимо не судьба сегодня мне потрахаться с каким-то красивым мальчиком и напиться в хлам. Ну, ничего, в другой раз. — Виктория начала разворачиваться, чтобы уйти, но ее кто-то крепко хватает. — А как же я, Вики? — Высокий кареглазый брюнет сильно держал ее за предплечье. — Отвали, собака. — Подруги, как их называли, инь-янь, всё-таки зашли в квартиру, где планировался полнейший разврат и беспредел. Квартира давно уже пропахла запахом дешевого алкоголя, пьяного секса и сигаретного дыма. Опьяняющее ощущение свободы своих действий. Де Анжелис, забывая, что, вообще-то, с подругой пришла, быстрым шагом направляется на кухню, чтобы незаметно стащить бутылочку трехлетнего коньяка марки «Коктебель». Искусство выбирать хороший алкоголь у итальянцев в крови, горячие средиземноморские ребята учат этому всех, в данный момент — своих суровых русских друзей. Ещё несколько ящиков вина, прямиком с Массандровского винзавода стояли под столом. Пару бутылочек терпкого напитка тоже оказываются в ее белоснежных ручках, пропахших табаком и вишней. Надо бы уединиться, но в данной среде сделать это просто нереально: вокруг неё пляшут пьяные, возможно даже, обдолбаные подростки, на всех горизонтальных поверхностях мостятся влюблённые, или же просто жаждущие секса парочки. Холодный взор замечает своего давнего знакомого: Дамиано Давида. Он уже подцепил какую-то пьяную девчушку и горел желанием трахнуть ее прямо посреди комнаты. Мерзость. Брюнет тоже замечает свою бывалую пассию, ухмыляется и резко сжимает грудь своей новой игрушки. Пьяное тело издаёт что-то похожее на стон, а у Виктории дыхание сперло. Раньше он только с ней так делал и выглядело это лучше, в разы, потому что она наслаждалась от каждого его прикосновения, да и сам Дамиано был в восторге от податливого тела блондинки. Но ведь бросил же ее, как такую же легкодоступную игрушку. Кабель ебаный. — Де Анжелис, тебе ещё не рано смотреть как взрослые развлекаются? — С насмешкой выдает он и направляется целовать шею девчонки. Виктория вальяжно поднимает яблочный мобильный последней модели. — Ты прав, десяти ещё нет. Я на сайты для взрослых обычно в 22:00 захожу. Пойду дождусь нужного часа. — Это расставание разбило ей сердце сильно. И, видимо, Виктория не утруждалась собирать его осколки, а просто-напросто выбросила прочь из груди, оставив на месте бывалого органа лишь желчь и язвительность. Ванная комната, как она могла забыть? Мысленно Вик ударила себя по лбу и, виляя бёдрами, оставила знакомого с его новой куклой позади. Вечер обещает быть интересным. Конечно же, ещё интереснее он станет под алкоголем. Но без сигарет будет как-то скучновато, а пачка у Джулии. Вот черт, попробуй разгляди теперь эту девицу среди ещё десятка пьяных брюнеток. Как приведение перемещается по съемной квартире, хозяйка которой наутро обязательно будет отчитывать арендующего за погром и десяток пьяных тел, и, о чудо, находит подругу в незнакомой компании. — Джулс, отойдём? — Вик кивает в сторону коридора, тем самым подзывая к себе кареглазую. — Дай сигареты. — Вик, слабо было не выдергивать меня из диалога и просто попросить прямо там? — Доставая пачку из кармана, в расстроенных чувствах произнесла брюнетка. — Попросила бы при них — пачка разлетелась бы за считаные секунды, а мне она ещё нужна. Не забывай, где ты находишься. — Де Анжелис выхватила из рук подруги табак и, вновь оставляя ее в странной компании, уходит. На этот раз уж точно в ванную. Никто не тревожит ее, наконец-то можно набухаться. То есть, расслабиться. У каждого разный способ снять напряжение, а свой метод — напиться в стельку — Вик называет именно так. Пробка от коньяка трехлетнего настоя с характерным звуком покидает горлышко бутылки, а до обонятельных рецепторов доносится приятный аромат алкоголя и предстоящего состояния. Не церемонясь, к чему бы, пьёт прямо с горла, в этом ничего плохого нет, по мнению Вик. Господи, кто ее тут увидит? Она одна в этой ванной и, кажется, в этой вселенной. Смерть матери подкосила ее серьезно. Засыпаешь, услышав тихое — спокойной ночи — а просыпаешься и видишь бездыханное тело. Близкий человек ушел в один миг, и также стремительно с тех пор Виктория уходит в себя, с каждым негативным событием закрывая душу на новый замок, а ключик от него выбрасывая в полноводную нынче Неву. Спустя пару месяцев после переезда она нашла Дамиано — познакомились в интернете — и выяснилось, что он разделяет такую же участь. Нет, не смерть матери. Также живет в северной столице, но лишь потому, что у родителей работа такая. Какая — так и не сказал. Рядом с ним Виктория чувствовала себя хоть кому-то нужной. Часами гуляли по городу, исходив его вдоль и поперёк, вечерами смотрели фильмы под тёплым пледом, уплетая только заказанные роллы. Ночами занимались животным сексом, с сотнями грязных, пошлых слов, в самых разных позах, каждый раз пробуя что-то новое. Была и порка, и шибари — все, что представляет себе перед сном самый ебанутый извращенец — все было. И осталось это не только в памяти обоих, но и в памяти мобильного Виктории. Кстати, за этими размышлениями блондинка заглушила бутылочку коньяка и выкурила пару-тройку сигарет. Скучает ли за Дамиано? Однозначно да. Понимает причину их расставания? Однозначно нет. Сказка закончилась также быстро, как и началась, только вот вопрос «почему?» так и остаётся открытым, и ответа на него нет. Да и похуй. Она машинально находит нужное ей видео в папке «скрытое» — прилагать особых усилий не приходилось, видео было единственным элементом в данном сборнике — и рука приземляется на грудь. Сжимает ее также сильно, как это делал Давид на экране, в мыслях представляя на себе его ладони. Телефон на полу, а вторая рука медленным движением перемещается с колена вверх, под юбку, преодолевает препятствия в виде колготок и уже насквозь мокрых трусиков от их же стонов в динамике, одним пальцем массирует клитор, а вторым входит в себя на всю длину, издавая томный стон параллельно с собой же на видеозаписи. Двигается в себе, прикрыв глаза и подстраиваясь под темп брюнета на видео, продолжая стонать в унисон с собой же трёхмесячной давности. Благо ни один стон не донесется до ушей присутствующих — трахающихся парочек слишком много, а музыка в колонках ещё громче. Забывается и кончает, нажимая пальчиком на кнопку блокировки экрана. — Давно я не видел такую картину. Не меняешься, Де Анжелис. — Давид сидел, оперевшись на бортик ванной. — Я бы помог, если бы позвала. — И давно ты хочешь мне помочь, сидя на ванной? — Минут пять. Скинь мне то видео, я на нем очень классно получился. — Уже полетела, волосы назад. — Виктория хотела выйти из ванной, но Дамиано перехватывает ее руку. — Ну значит мы снимем новое. Я так понял, ты вовсе не против вновь оказаться в роли порнозвезды. Холодные голубые глаза встречаются со жгучими карие, в которых то и дело чертята танцевали танго. Сука, и она вновь начинает танец с самим дьяволом. Впивается в его обветренные губы и запрыгивает на парня, сводя ноги крестом на пояснице. Давид ловко подхватывает ахуенные бедра и усаживает на стиральной машине, сметая все, что на ней стояло прежде. Лишнее ни к чему, ведь сейчас он будет наслаждаться ею. Той дрянной девчонкой и личной шлюхой, за которой скучал достаточно долгое время. Блуждает ладонями по ее крохотному телу, пока Виктория, в свою очередь, ловко справляется с ремнём на его джинсах. Проводит рукой по стояку. — Ты тоже не изменился. От одного лишь вида на меня стоит. — Все, что ей удаётся сказать — Давид вновь затыкает блондинке рот поцелуем. Де Анжелис стягивает с парня белье, а тот, не церемонясь, рвёт ее колготки и отбрасывает куда-то поодаль. Вик возмущается в поцелуе, но узел внизу живота шепчет ей лишь о том, чтобы она забыла обо всём и, наконец, взяла быка за рога и получила желаемого такое долгое время. Дамиано удобнее устраивается между ее бёдер и резко входит в девушку, от чего она громко стонет и крепко впивается наманикюренными пальчиками в его спину. Он двигается в ней рвано, грубо, без какой-либо защиты, выбивая из неё воздух, стоны, всякую дурь из головы. С Дамиано все по-другому. Ни один парень не мог настолько ее возбудить, доставить столько удовольствия и сделать ее такой счастливой. Только Дамиано знал, как к ней найти подход, как открыть все ее замки, на которые она запиралась длительное время, отдаляясь от общества все дальше и дальше. С Викторией все по-другому. Ни одна девушка не способна принести ему удовольствия от одного лишь своего вида. Ни одна девушка не хороша в постели настолько, насколько Виктория. Ни одной из них он не мог доверить своё сердце и душу, зная, что все останется в целости и сохранности. Только Виктории он мог верить. Только Викторию он мог искренне и открыто любить. Разрядка приходит вовсе неожиданно. Извиваясь от судорог и оргазма, Де Анжелис выгибается навстречу парню и укладывает пшеничную макушку на его плечо. Давид, с томным стоном, кончает, совсем не заботясь о последствиях. — Так и знала, что пригодятся, — Вик усмехнулась и полезла рукой в карман джинсовки. Достала из пачки противозачаточных две таблетки и бросила себе в рот, запивая водой из-под крана, — а ты бы хоть раз задумался, что трахаешься без защиты. Они усаживаются на полу уже одетые. Распивают бутылку красного полусладкого, выкуривая одну штучку Marlboro по-армейски. Если они учат русских друзей выбирать правильный алкоголь, то русские друзья учат их правильно курить последнюю сигарету. Делаешь затяжку и не имеешь права выдыхать, пока никотиновая палочка не окажется в твоих руках вновь. С одной стороны — жестоко. С другой — кошмарно романтично.