У леса на опушке

      В Темный лес Лосян ходить не любил. Слишком много флешбеков и ненужных фрустраций вызывало у него это место. Темноты он не боялся и того, что пряталось в темноте тоже, а вот те страсти, что оживали в голове, его самого пугали. Поэтому он всегда оставался у опушки, когда приходил к другу.       Жидкий подлесок не скрывал громады леса, а служил как бы преддверием — здесь ещё радостно щебетала мелкая птичь, суетились в высокой траве ежи, недовольно фыркая, стрекотали в кустах кузнечики. В общем, жизнь показывала свою светлую сторону.       Дальше, за кустами малины, одичавшего шиповника и тощими рябинками дышала прохладой темнота. Скользили в глубине мрака меж темных стволов неясные тени. Что-то тихонько ухало.       Лосян выбрал место почище, возле поваленного дерева, собрал с полянки валежник, сложил костерок, окружил его крупными камушками — на всякий пожарный. Достал из потертой сумки две алюминиевые кружки, флягу с водой, пакетик какао, сгущёнку, печенье.       Солнце клонилось к закату. Лосян разжёг огонь, пристроил у самого пламени кружки. Спина побаливала, и он кряхтя сел у костра, вытянув длинные ноги в потёртых конверсах.       В косых закатных лучах роились комары, припозднившиеся бабочки искали ночлег, мотыльки плясали у самого огня. По земле тянуло сыростью, но возле костра было тепло.       Вода в кружках закипела. Одну Лосян отставил подальше, а во вторую сыпанул какао, добавил сгущенки, помешал гнутой походной ложечкой. Аромат растекался, смешиваясь с поднимающимся из низин туманом, Темный лес словно бы сделал вдох, втянув в себя пряную сырость и тонкий дымок от кружки с какао.       Расчет не обманул. Через минуту-другую между вековых дубов и корабельных сосен мелькнуло рыжее пятно. Сперва вдали, словно мираж, затем поближе — так, что можно было уже рассмотреть пушистый хвост с белой кисточкой. Наконец, выдержав драматическую паузу и дождавшись, пока с туманом не начнут сгущаться сумерки, сквозь подлесок стремглав пробежал молодой лис, в нарядной, пёстрой шубе и буркнув: «Привет» устроился возле огня.       Друзья помолчали. Сухие ветки в костре уютно потрескивали, запуская в темнеющее небо вереницы оранжевых огоньков. Лось снял бейсболку с надписью «Pink Floyd» и почесал молодые рога.       — Курабье? — шепотом спросил лис, втянув длинным носом воздух возле пакета с печеньем.       — Угу. Будешь?       Лосян потянулся открыть пачку, зашуршал целофаном.       — Нет! — лис демонстративно отвернулся, — я не заслужил!       — Вот как. — Лосян понимающе кивнул. — А какао?       — И какао не заслужил!       Лось вздохнул, сочувственно глянул на рыжего друга. Лис тоже вздохнул, отвернув хитрую мордочку, но зыркнув в ответ раскосым глазом.       — Я плохой. — Шепнул лис.       — Разве?       — Плохой!       — Да ну, брось.       — Я ужасный. — Лис драматически закатил красивые глаза и сжал в лапах свой пушистый хвост. — Ужасный...       — Даже так? — Лосян шумно отхлебнул из кружки какао.       — Да, так! — в голосе лиса послышались нетерпеливые нотки. — Я цыплят обманул!       Лис театрально всхлипнул.       — Сказал им, что мы пойдем на экскурсию. А сам... Обманул! — хитрец дернул длинным носом, прищурился и быстро облизнулся — я ужасный. Ужасный!       — Это часть твоей природы, Лисюнь, это в твоем естестве! — Лось высыпал какао во вторую кружку, поставил поближе к огню, — зачем на себя наговаривать?       — Ты не понимаешь! Я со всеми так. И с крольчатами. И с волчатами...       Лосян удивленно изогнул бровь.       — Завел их в самую чащу и сказал, что брошу! Они плакали.       — Это те волчата, которые над тобой издевались? Сами виноваты. — Успокоил Лосян.       — Они глупые. А я злой. Я плохой! — Лис вцепился когтями в хвост и вырвал приличный кусок шерсти.       — Перестань! — одернул друга Лось.       — Я ужасный...       — Лисюш, опять начинается?       Лис сжал в лапах хвост и тихонько зарычал.       — Понятно. — Вздохнул Лось. — Ну что, как обычно?       Он поерзал, устроился поудобней, похлопал по коленям.       — Давай?       Рыжий покосился с сомнением на коленки Лосяна, на его рваные джинсы, разрисованные маркером. Помолчал. Луна на стремительно темнеющее синее небо выползла круглая и желтая, как головка «Пошехонского» сыра. Костер еще горел весело, какао в кружке дымилось и влекло чудным ароматом.       Лис быстро обернулся, словно проверяя, тихое ли место, не идет ли кто. Вокруг сумрак наступающей ночи укрывал опушку словно одеялом, в низинах тихонько квакали лягушки — все остальные спали. Лис решился и вытянулся животом у Лосяна на коленях. Тот ласково погладил шелковистую рыжую шерстку на спине, аккуратно приподнял толстый, как полено хвост и положил широкую ладонь ему на задницу.       — Только не больно! — забеспокоился рыжий, чувствуя, как вторая рука прижала его в пояснице.       Лосян принялся несильно шлепать по круглому заду. Лис поскуливал, поджимал задние лапки, когда шлепки пошли посильнее. В черных хитрющих глазах заблестели слезы.       Лось шлепал размеренно. Из-за густого тумана и плотной лисьей шубы удары выходили глухими, будто кто-то лениво выбивал ковер.       — Лапу не грызть! — одернул друга Лосян, заметив, как тот себя покусывает.       Поскуливание сменилось фырканьем и недовольным ворчанием. Слезы в хитрых глазах высохли, а под верхней губой показались острые как иглы зубки.       — Полегче! — зарычал лис, когда очередной шлепок вышел больнее предыдущих.       — Отпустило? — Лосян положил руку на рыжую лисью попу и осторожно потер. — Хватит?       — Угу.       — Сядешь? — спросил лось, убирая руку с узкой талии.       Лис помотал головой и остался лежать на коленях у друга.       Лосян потянулся к костру, поставил кружку перед хитрым носом, предупредил: «горячее!» и стал ласково поглаживать меховую спинку. Лис осторожно, кончиком языка попробовал какао, подул и принялся лакать.       — Печенье открыть? — спросил лось.       — Потом. — Лис жадно лакомился, словно теперь уж точно заслужил и ласку, и вкусный напиток.       — Это мне из Мексики прислали, тамошняя родня. Какао-бобы. — Объяснил Лосян удивленному лису. — Они там сами собирают, обжаривают. Печенье с собой возьмешь?       — Лан.       — Не больно?       — Нет. — Лис вылизал кружку длинным языком. — Нормально.       Лось с удовольствием гладил чудесную шерстку — от макушки до самого хвоста, словно бы случайно то и дело проводя рукой по отшлепанной попе.       — Ушки дашь потрогать? — спросил он смущенно.       — Ладно. Только осторожно!       Лосян ласково поглаживал мягкие, покрытые нежным пушком уши Лиса, тот блаженно жмурился и тихонько урчал. Огонь в костре почти угас, тонкие веточки рассыпались на угольки и светились мягким рубиновым светом. Лес, возвышаясь над полянкой отвесной черной стеной, хранил безмолвие.