Последние лучи заходящего солнца мягко озаряли уютный уголок, где отдыхали Яксы. Сложив в очередной раз отвергнутые Босациусом верхние одежды, Меногиас вздохнул и окинул взглядом поляну. Нечастно удавалось им так расслабиться, а потому день был истинно чудесным. Можно наконец забыть обо всех обязанностях, о карме…
«
Карма». Какое, однако, интересное название Алатус выдвинул для того груза, который пришлось взять им всем на свои плечи. Точное и лаконичное. Но даже о карме сейчас можно не думать и о ее губящем воздействии на разум тоже.
Лучше вспомнить о чем-то более приятном.
Меногиас обвел взглядом поляну, и почти сразу на глаза ему попалась Фанань.
Красивая… В свете солнца она смотрелась еще выгоднее, что заставило гео якса замереть в некотором восхищении, не в силах оторваться от этого зрелища. Благо, в тот момент Фанань была увлечена беседой с Индариас, а потому ничего не заметила. В какой-то момент она радостно улыбнулась каким-то своим мыслям, и Меногиасу тоже передалась частичка ее счастья, поэтому он невольно улыбнулся и сам.
Это странное, теплое чувство… Как будто мысли о ней пытались согреть его изнутри. Мину буквально застыл, позволяя этим ощущениям разлиться по венам, взбудоражить каждый уголок сознания. Ему хотелось, чтобы время остановилось, и всю ближайшую вечность он мог хотя бы просто смотреть на нее. А вот… Вот бы коснуться. Хотя бы разок. Или обнять со спины, а после зарыться носом в ее волосы, наплевав на рога, и никогда-никогда не отпускать от себя.
Нет, нужно перестать думать об этом. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Эмоции стали брать верх над разумом, что Меногиас считал недопустимым. Он попытался прогнать эти навязчивые фантазии, но ничего не получалось. Хоть головой о камень бейся — все бестолку. Оставалось только признать, что в ближайшее время Фанань не покинет его мысли.
На помощь пришел Босациус, которому пришлось повысить голос, чтобы задумавшийся Мину наконец очнулся и пошел разбираться с новой «проблемой» — Фушэ опять куда-то спрятал копье Алатуса, за что успел отхватить пару несильных ударов по спине (выше Сяо просто не дотягивался).
***
«Капля камень точит. А кровь?»
***
Было больно. Нестерпимо больно, да так что и вздохнуть нормально никак не получалось, дышать-то ведь уже и нечем. Разодранные легкие болели так, будто их вырвали с корнями (в какой-то степени так и было). Кровь булькала в горле, заливалась в рот и алыми струйками стекала по коже, пачкая одежды. Омерзительными каплями была запятнана и синяя когтистая рука, что проткнула Меногиаса насквозь. Но он ничуть не злился. Тогда ему была куда важнее склонившаяся над ним девушка, в приступе безумия и пронзившая молодого якса. Теперь она пребывала в ужасе от содеянного, и слезы скатывались по ее побледневшему лицу, дорожками бежали вниз по нежной коже, а после падали прямо на окровавленные одежды бывшего соперника, пока рыдания сотрясали хрупкое, на первый взгляд, тело Фанань. Для Меногиаса было мучительно видеть ее горе, ее печаль. Но все-таки даже в печали она казалась ему самой красивой на свете.
Попытка приподняться не увенчалась успехом из-за нехватки сил, да еще и под аккомпанемент из хруста костей и болезненного стона. Поэтому вместо желанного поцелуя Меногиас просто обхватил ладонью ее мокрую от слез щеку и ласково улыбнулся, будто стараясь подбодрить Фанань.
Ему было грустно, что все вот так и закончится. Даже несмотря на то, что каждый из пятерки знал на что они идут, в глубине души никто не хотел такой участи ни для себя, ни для братьев и сестер.
Мир вокруг стал постепенно меркнуть, и Меногиас отчаянно попытался ухватиться за образ Фанань, запомнить ее как следует, чтобы идти с этим образом «дальше», каким бы это «дальше» ни было.
А там, кто знает, вдруг они еще встретятся?
