You got that something, I got me an appetite

11 апреля 2018 — Лу, — сказал Гарри, присаживаясь на пятки и вытирая рот, в то время как брызги от душа скатывались по его широким плечам. — Я тут думал… Луи рассмеялся сверху, голос немного задушенный и охрипший из-за затруднённого дыхания. — Это мило, дорогой, но не может ли это подождать до тех пор, пока мы закончим? Я пиздец как близко, Эйч. — Я… — начал Гарри, оттягивая свою нижнюю губу большим и указательным пальцем, в то время как Луи смотрел на него через плечо. Выражение лица Гарри омрачилось, его брови задумчиво сведены, прежде чем он целенаправленно встряхнулся и кивнул. — Да, — согласился он с небольшой улыбкой. — Конечно. Он ухватился за задницу Луи обеими руками, с благодарностью вжимаясь в аппетитную плоть, ещё раз раздвигая ягодицы Луи. Только он собирался нырнуть в это дело и начать с того, на чем закончил, как Луи хлопнул всей ладонью по лицу Гарри. — Уфф, — фыркнул Гарри сквозь пальцы Луи. — Эм, Лу? Что за… — Это может подождать. — Но ты только что сказал… Луи вздохнул. По-видимому, смирившись с участью того, что его оргазм будет отложен как минимум еще на пару минут, он повернулся лицом к Гарри и помог ему подняться на ноги. — Я знаю, что я сказал, love, но очевидно, что то, о чем ты думал, важно… важнее этого. Поговори со мной, детка. О чем это, хм? Гарри задумчиво прикусил губу, чувствуя необъяснимую нервозность, глядя в поразительные голубые глаза Луи. Его ресницы слиплись от воды. Это было довольно красиво и довольно отвлекающе. Дрожь возбуждения пробежала по позвоночнику Гарри, когда его взгляд упал на сочные, розовые, соблазнительно влажные и слегка приоткрытые губы Луи. Образы того, что могли сделать эти грешные губы, заполнили разум Гарри без предупреждения, и ему пришлось зажмуриться, чтобы снова сосредоточиться на происходящем. После этого разговора у него будет достаточно времени, чтобы потворствовать своим фантазиям. — Я знаю, что мы много говорили о каминг-ауте и о том, как именно мы хотим это сделать и, мне кажется, у меня есть идея, — поторопился Гарри, прежде чем потерял мужество или, опять же, свою концентрацию, и медленно прищурился, открывая глаза, чтобы оценить реакцию Луи. — Хорошо, — медленно протянул Луи, звуча заинтригованно, но слегка настороженно. Они действительно разговаривали об этом бесчисленное количество раз, настолько, что тема начала напоминать дохлую лошадь. Гарри тяжело сглотнул, его челюсти сжались, и продолжил, когда Луи почти незаметно наклонил голову и ободряюще посмотрел на него. — Верно, я тут подумал… а что, если мы действительно сделаем это, — Гарри сделал паузу, чтобы нервно облизнуть губы, — …и, эм, это вышло бы с бумом? — Он многозначительно изогнул брови, произнося последнее слово, придавая ему дополнительный акцент. Луи удивленно поднял брови. При всем рассмотрении, которое они уделяли этому вопросу, они обычно приходили к одному и тому же выводу: что-то тихое и незаметное будет лучшим способом действий, когда они, наконец, решат объявить о своих отношениях. — Ты же не имеешь это в виду буквально, не так ли? Ты, конечно, не можешь предложить нам выпустить секс-видео? Гарри задумчиво изогнул губу. — Не совсем, нет, — резко сказал он, — но… что-то в этом роде? Луи фыркнул, нежность наполнила его черты, когда он увидел, как Гарри озорно ухмыляется ему. — Что ты имеешь в виду под «что-то в этом роде»? — Ну, ты знаешь, как мы решили, что «Medicine» станет первым официальным синглом для моего следующего альбома? — Луи кивнул в знак согласия, что-то похожее на гордость вспыхнуло в его глазах при упоминании песни. — Ну, я думал, может быть, использовать музыкальное видео, чтобы сделать это? Люди уже строят предположения из-за текстов песен, а я... я устал от всех спекуляций и хождения на цыпочках, Лу. Я просто хочу, чтобы мир знал, что ты мой. — Больше никакого дерьма, да? — Луи усмехнулся. Гарри хихикнул при выборе слова, качая головой в ответ на дерзость Луи. — Больше никакого дерьма, — подтвердил он. — Я люблю тебя и никогда не стыжусь этого. Я готов, если ты готов. —Я… да. Я думаю я тоже готов. Давай сделаем это. —Да? — Да, — Луи решительно кивнул, вставая на цыпочки, чтобы прижать их лбы друг к другу. Он нежно провел тыльной стороной пальцев по скуле Гарри. — Я так чертовски люблю тебя. —Боже, Лу, я тоже тебя люблю. Их губы встретились в нежном поцелуе, соединяясь так же легко, как всегда, словно демонстрируя, насколько идеально они подходят друг другу. — Блестяще. Теперь, когда с этим разобрались, сделай мне одолжение… — Луи многозначительно замолчал, сильно нажимая на плечи Гарри, пока тот не был вынужден снова встать на колени, и поворачивается, чтобы выпятить свою задницу в знак приглашения. Возможно, приглашение было неправильным термином, спрос является, вероятно, более точным определением. Луи всегда терял терпение, когда Гарри вылизывал его. Гарри чертовски любит это. — Так властен, когда хочешь мой рот, — игриво предупредил он, раскрывая Луи и позволяя своему дыханию опалить его дырочку. Он погладил ее одним пальцем, завороженный тем, как та дрожала от его прикосновения, и наслаждаясь звуком судорожного выдоха Луи. Его рот наполнился слюной, когда он наклонился, чтобы лизнуть расщелину задницы Луи, одна рука сжимала заднюю часть бедра Луи, другая обвилась вокруг его туловища, чтобы погладить невероятно мягкую кожу его животика. Он глубже зарылся лицом между ягодицами Луи, раскрывая губы над его дырочкой и нежно посасывая. Голова Луи упала между его плеч в ответ на это, а в его горле застрял высокий крик. Гарри прикусил ободок, потянув чувствительную кожу между зубами, а затем отстранился, чтобы прикоснуться к дырочке всем языком. Луи приподнялся на цыпочки, по-видимому, подавленный интенсивностью удовольствия, которое доставлял ему Гарри. Нуждающееся тихое хныканье, которое он издавал, было музыкой для ушей Гарри. Лоб Луи был прижат к плитке, дрожь пронзила его тело, когда он поднял кулак, чтобы слабо ударить по стене рядом с головой. Его бедра неудержимо дрожали, из-за чего он насадился обратно на рот Гарри, когда его равновесие пошатнулось. Гарри поддерживал его обеими руками, удерживая его открытым и поднимая обратно на цыпочки, когда он засунул свой язык внутрь Луи так глубоко, как только мог. — Боже, — выдохнул Луи. — Это чертовски хорошо, детка. Черт, я не думаю, что смогу стоять дольше. Давай закончим это в нашей постели. Хочу, чтобы ты трахнул меня. Гарри поднялся на ноги и развернул Луи за бедра, прижимая его спиной к плитке стены душа. Он наклонил голову, будто собираясь поцеловать, но дразняще отстранился в последнюю секунду, наслаждаясь тем, как отчаянно Луи преследовал его губы. Дикое рычание вырвалось из его горла, когда он схватил оба запястья Луи одной рукой и прижал их к своей груди. Он медленно наклонился назад, пока их губы едва не соприкоснулись — контакт не более чем шепот. Одного намека на прикосновение, простого намека на поцелуй было достаточно, чтобы они оба тяжело дышали друг другу в рот, эффект только усилился, когда Гарри позволил своей свободной руке дразняще провести по боку Луи к его бедру. Луи заскулил, когда они одновременно открыли рты и позволили своим языкам сплестись в пространстве между ними. — Малыш, — тихо простонал Гарри, его прерывистое дыхание касалось губ Луи. — Посмотри, что ты делаешь со мной. Он бездумно водил рукой вверх и вниз по бедру Луи. В том, как кончики его пальцев скользили по коже, не было закономерности, это была просто слепая страсть и потребность, обращенная в прикосновение. Без дальнейших церемоний Гарри схватил внешнюю часть бедра Луи, подняв ногу и обхватив его за талию. Он грубо толкнул свои бедра вперед, чтобы Луи мог ощутить степень его желания, сильно прижимаясь к нему, когда он начал имитировать то, как будет трахать его у стены. Луи автоматически поднял другую ногу и повис на талии Гарри. Гарри быстро отпустил запястья Луи, чтобы выдержать его вес. Он поднял его выше и удобно устроил руки под задницей Луи, крепко сжав его, когда выключил воду, вышел из душа и понес его в их спальню. Он даже не стал утруждать себя полотенцем, и они оба по-мальчишески захихикали, неуклюже падая на кровать путаясь в конечностях, их мокрая кожа скользила друг по другу в мучительно чувственном трении. — Давай, Хаз, — прохрипел Луи, схватив смазку, которая всегда была на их тумбочке, и нетерпеливо сунул ее Гарри. — Хочу твой член. Гарри принял бутылочку, резко вздохнув, всегда чрезвычайно возбужденный тем, насколько прямолинейным был Луи в отношении того, чего он хотел. — Не нужно много, — пообещал Луи, наблюдая, как Гарри тщательно покрывает пальцы скользкой субстанцией. — Я все еще растянут после прошлой ночи. Гарри вернулся домой за несколько дней до этого, чтобы выступать пять дней в Бирмингеме, Манчестере и Лондоне, после того как несколько недель отсутствовал на европейском этапе своего тура. Он выступал на O2 в тот вечер и снова на следующий день, прежде чем отправиться в Глазго и Дублин, а после этого он уехал в Австралию. Луи провёл в студии уйму часов, пытаясь закончить свой альбом, поэтому, кроме того, что месяц назад он был на концерте Гарри в Амстердаме, они мало виделись друг с другом. Таким образом, они использовали время, проведенное вместе, пока у них был шанс, и почти не вставали с постели. — Это разогревает тебя, не так ли? Думать о том, что я открыт для тебя, просто жду, когда ты снова наполнишь меня, — заметил Луи, игриво водя пальцами по животу Гарри, чтобы взять его истекающий член и сделать несколько движений, чтобы подчеркнуть свои слова. — Ты знаешь, что это так, — простонал Гарри, бессмысленно толкаясь в тесный кулак Луи. Луи продолжал делать это до тех пор, пока Гарри не ощутил предательское покалывание в основании позвоночника, резкое потягивание около пупка, предупреждающее его о том, насколько близок его надвигающийся оргазм. После многих лет совместной жизни Луи свободно говорил на языке тела Гарри. Он читал его невербальные сигналы, как читают потрепанный экземпляр своего любимого романа в мягкой обложке, и знал, когда нужно отступить, даже если его не просили. Он протянул руку и схватил оба бицепса Гарри, следы от его ногтей в чувствительной плоти внутренней стороне рук Гарри заставили того застонать от удовольствия. Луи потянул его вниз, укладывая поверх своего тела, соединяя губы в мучительном поцелуе. Гарри прикусил губу Луи, как одержимый, и жадно проглотил каждый эйфорический стон, сорвавшийся с его губ. Нетерпеливый, как всегда, Луи обхватил бедро Гарри ногой и начал подталкивать его так, как подталкивают лошадь, чтобы ускорить шаг. Поняв не очень тонкий намек, Гарри поменял их местами и перекатился на спину, а Луи оседлал его сверху. Член Гарри идеально устроился между ягодицами Луи, головка члена настойчиво упиралась в дырочку Луи, когда Гарри толкался вверх. — Блять, — выдавил он, схватив Луи за бедра, чтобы удержать на месте и прижаться к нему. Он совершенно забыл о смазке на пальцах, и она беспорядочно размазывалась по коже Луи, когда они вместе двигались. Судя по звукам, исходящим изо рта Луи, он, похоже, не особо возражал. — Мм, — промычал он. — Собираешься посадить меня на свой член, детка? Позволишь мне показать тебе, насколько хорошо я умею на нем ездить? —Блять, да. Луи наклонился, чтобы слизнуть маленькие бисеринки пота, скопившиеся в ярко выраженном углублении арки купидона Гарри, его язык скользил по редким, как у младенца, мягким волосам, присыпавшим верхнюю губу Гарри. Как будто он не мог насытиться вкусом. Гарри рефлекторно приоткрыл губы, из них вырвался тихий стон. Он барахтался, его рот открывался и закрывался в разреженном воздухе, когда он неглубоко, отчаянно выдыхал воздух прямо в губы Луи. — Да, детка, — горячо дышал Луи в челюсть Гарри. Он сжал член Гарри между ягодицами. — Ты хочешь это? Так сильно хочешь, не так ли? Так легко для меня. — Да, черт возьми, — повторил Гарри, потянувшись за бутылочкой со смазкой и снова нанёс на пальцы. — Хочу тебя постоянно. —Тогда, блять, возьми меня, Гарри. Я твой. Слова Луи были заглушены стоном, когда Гарри ввел в него два пальца и сразу же начал разводить их ножницами. Выглядя явно в бреду, Луи потянулся, чтобы коснуться лица Гарри, но его запястье обмякло, когда он провел кончиками пальцев по губам Гарри. Гарри автоматически открыл рот, чтобы обхватить пальцы Луи. Он просунул язык между ними и жадно сосал, глядя на Луи темными, блестящими глазами, желая показать ему, что именно он может делать своим ртом (не то чтобы Луи не знал: он прекрасно знал, но Гарри нравилось думать, что он оценил визуальное напоминание.) Он двигал свой язык между пальцами Луи в том же темпе, в котором он двигал своими пальцами в дырочке Луи, вызывая великолепные нуждающиеся стоны от Луи, когда его рот открывался. Он был невероятно рад узнать, что предыдущее утверждение Луи было верным, и он действительно все еще был растянут после прошлой ночи. Поэтому, без особых церемоний, Гарри убрал пальцы и заменил их своим членом, полностью входя внутрь одним плавным толчком. Точно так же Луи не пожалел о приличиях, сразу же отбросив осторожность на ветер и просто действуя – трахая себя на члене Гарри, как будто изголодался по этому. — Господи, Лу, — прохрипел Гарри сквозь стиснутые зубы, пытаясь не отставать от неумолимого темпа, заданного Луи. Как только он освоился, то начал толкаться в соответствии с ритмом Луи, и, боже, как это было хорошо. Всегда так чертовски хорошо. — Дай мне свой телефон, хорошо? — ни с того ни с сего попросил Луи. — Да? — Гарри нелепо шевельнул бровями. — Ты собираешься снять это? Сделаем настоящее секс-видео, да? Луи закатил глаза в нежном раздражении от обнадеживающего выражения лица Гарри. — Нет, мы собираемся.. о, черт, ммф… просто дай мне чертов телефон, ладно? У меня идея. Гарри остановил свои бедра, крепко держась за талию Луи одной рукой, а другой потянулся, чтобы схватить телефон с прикроватной тумбочки. Он передал его Луи с легким трепетом, на его лице появилось настороженное выражение, когда он увидел, как глаза Луи загорелись, а левый уголок его рта приподнялся в его фирменной озорной ухмылке. Несколько мгновений он постукивал по экрану, выглядя неотразимо очаровательным, его брови были сведены вместе в сосредоточенности. Наконец, он с размаху положил телефон рядом с ними на кровать, когда музыка начала просачиваться через динамики. Гарри откинул голову назад и рассмеялся, спрятав лицо в ладонях, когда румянец залил его щеки, когда он узнал песню. Луи терпел застенчивый поступок Гарри всего полсекунды, после чего оторвал руки Гарри от лица и сжал его запястья над головой. — Хочу, чтобы ты спел ее мне, пока мы… — он оборвал себя, соблазнительно прикусив губу и сильно прижавшись бедрами к бедрам Гарри, чтобы донести свою точку зрения. Гарри почувствовал, как все его тело налилось жаром. Было что-то необъяснимо горячее в том, чтобы трахаться под его собственную песню. Не то чтобы они не занимались этим раньше, они делали это несколько раз (Гарри сбился со счета, сколько раз он занимался любовью с Луи медленно и глубоко, их лбы были прижаты друг к другу, когда на заднем плане играла «Sweet Creature»). И это всегда было безумно хорошо, но они никогда не делали этого с этой конкретной песней. Музыка прервала его мысли, когда его собственный голос начал петь первую строчку песни, слегка звучащую из динамиков телефона. Here to take my medicine, take my medicine Treat you like a gentleman Гарри вырвался из хватки Луи, обхватил его за затылок и потянул вниз, пока их груди не оказались на одном уровне, чтобы он мог пропеть оставшуюся часть первого куплета прямо ему на ухо. I had a few, got drunk on you and now I’m wasted And when I sleep I’m gonna dream of how you… Когда его записанный двойник многозначительно умолк, Гарри лизнул полоску на шее Луи и прошептал «tasted/какой ты на вкус» ему в ухо. — Это действительно то, о чем ты мечтаешь? — спросил Луи, затаив дыхание. — Мой вкус? — Ммм. Боже, Лу, да, ты чертовски вкусный. Хочу, чтобы ты был у меня на языке все время. — О чем еще ты мечтаешь? — Черт, все. Я мечтаю сделать все с тобой. — Ага? — выдавил Луи, поднимаясь на члене Гарри и опускаясь обратно, вращая бедрами. — Тебе снится, как трясутся мои бедра, когда я оборачиваю их вокруг твоей шеи, или как я всегда становлюсь чертовски мокрым из-за тебя? Знаешь, когда мой член утыкается тебе в глотку, и ты весь пачкаешься, и смазка со слюной капает с твоего подбородка? — Да, — простонал Гарри, яростно отталкиваясь от подушки и впиваясь носками в матрас в поисках опоры. —Ты думаешь о том, когда я трахаю тебя пальцами в рот, а ты умоляешь мой рот на своих сосках? Или когда ты прижимаешь меня к стене, и трахаешь меня так сильно, что моя задница подпрыгивает для тебя, или когда я сижу на твоем члене и дергаю тебя за волосы, пока скачу на тебе? — Все это, блять. Я думаю обо всем этом, Лу. Всегда хочу тебя так чертовски сильно, что я схожу с ума от этого. — Хочешь знать, о чем я мечтаю? Гарри горячо кивнул. — Скажи. Луи облизал губы, а Гарри беспомощно следил за его движением, практически чувствуя, как его глаза стекленеют от похоти. — Мне снится, как ты чертовски громко кричишь, когда я опускаюсь на тебя. О моих ногах на твоих плечах и твоем идеальном гребаном члене во мне так глубоко, что я чувствую, будто меня раскалывают надвое. Я мечтаю о том, как сильно ты любишь меня вылизывать, как ты неряшлив с этим, потому что ты просто не можешь насытиться. Гарри не был уверен, что найдутся слова, чтобы сформулировать, насколько он был возбужден визуальными образами, созданными его мозгом, чтобы они совпадали с тем, что описывал Луи. Ничто так не возбуждало его, как слушать, как Луи разговаривает с ним грязно. Вместо словесного ответа он вскинул бедра и застонал так громко, как только мог. Песня все еще играла на заднем плане, и когда она достигла бриджа после второго куплета, Гарри снова прижался губами к уху Луи. I’m coming down, I figured out I kinda like it And when I sleep I’m gonna dream of how you… — Ездишь на нем/ride it, — хрипло прошептал Гарри, заканчивая прерванное предложение, которое текст его песни оставил для воображения. Луи захныкал и склонил голову набок, чтобы поймать губы Гарри, пока песня переходила в припев. If you go out tonight, I’m going out ‘cause I know you’re persuasive You got that something, I got me an appetite Now I can taste it Сев, он положил обе руки на грудь Гарри и откинул голову назад, обнажая длинную линию горла. — О-о да… вот, — простонал он. — Вот сюда, детка. Черт, это потрясающе, — Он глубоко сел на член Гарри, что головка плотно прилегала к его простате, медленно покачивая бедрами, чтобы он мог тереться о него так, как хотел. — Боже, я люблю твое лицо, когда я попадаю в твою точку, Лу. Ты выглядишь таким охуенным. Такой чертовски красивый. — Заставь меня кончить, Гарри, — умолял Луи, его голос звучал прекрасно. — Держу пари, тогда тебе понравится мое лицо еще больше. — Ты прав, нет ничего лучше, чем смотреть, как ты кончаешь для меня, — Гарри водил руками вверх и вниз по раздвинутым бедрам Луи, быстро и сильно толкаясь вверх, а затем медленно удаляясь, пока только кончик его члена не остался внутри Луи. — Вот так, да? — спросил он, повторяя процесс. — Б-блять! Да, да, да. Не останавливайся, Хаз. — Никогда, малыш. Давай, черт возьми, кончи на меня, Лу. Луи полностью замолчал, когда его оргазм достиг пика — его розовые губы раскрылись, а рот застыл в идеальном маленьком «О». В тот момент Гарри закончился, полностью окружен красивым мальчиком, которого он любил с шестнадцати лет, ведь все, что ему нужно было, чтобы свести его с ума, — это наблюдать за лицом кончающего Луи. Даже когда сила собственного оргазма сотрясала его тело, Гарри гладил Луи сквозь него, вздрагивая, когда почувствовал, как сперма Луи покрыла его грудь. Луи рухнул на него как раз в тот момент, когда затихли последние ноты песни, и тут же нашел губы Гарри для поцелуя. Поскольку они оба все еще чувствовали себя немного ошеломленными и нескоординированными, их лбы неуклюже столкнулись. Гарри обхватил лицо Луи руками, пока они задыхаясь хихикали друг другу в рот. — Я люблю тебя, — страстно заявил он, глядя прямо в глаза Луи. Луи поднес одну руку к груди Гарри и крепко прижал ее к сердцу. — Я люблю тебя, — ответил он с таким же пылом, нежно уткнувшись носом в его губы. *** Август 2018 — Доброе утро, дорогие слушатели, — весело щебетал Ник, слегка наклоняясь вперед и упираясь локтями в стол перед собой. — Здесь, в Лондоне, еще один унылый понедельник, но не волнуйтесь, наш хороший друг мистер Гарри Стайлс присоединяется к нам через видеочат, чтобы принести столь необходимое солнце в студии здесь, на Radio One. Привет, юный Гарольд, как дела в это ужасное утро понедельника? — Привет, — с энтузиазмом помахал Гарри, его лицо осветилось нахальной ухмылкой. — Чудесно, Николас, а ты как? — Как обычно, я вижу, что ты распространяешь это знаменитое очарование Стайлса. Я в полном порядке, Гарольд. Спасибо за вопрос. Ничего, если мы пропустим любезности и займемся чем-нибудь более интересным? — Я позволю это, — кивнул Гарри, его попытка проявить стойкость была выдана его неспособностью сдержать тихий смешок. — Ты доброжелателен, как всегда. Итак, Гарольд, я хотел бы поговорить о твоем новом сингле. Я знаю, это шокирует, — театрально выдохнул Ник, поднося одну руку к груди, чтобы положить ее на сердце. — Маленькая птичка сказала мне, что причина, по которой вы отказались от нашего сегодняшнего интервью лично, заключается в том, что вы снимаете клип на эту конкретную песню, верно? — Да, — с улыбкой подтвердил Гарри, и его левая ямочка появилась на щеке. —Правильно, но песня, для тех из вас, кто живет под чертовым камнем, называется «medicine», и она наделала много шума. Гарри немного рассмеялся в самоуничижении, наклонив голову и высунув кончик языка, чтобы облизать губы. — Ты можешь и так сказать. — Я думаю, что было довольно много людей, которые были немного, скажем так, удивлены некоторыми текстами этой конкретной мелодии. В частности, ты используешь местоимения мужского рода. В результате возникли довольно горячие слухи о твоей сексуальной ориентации. Не мог бы ты опровергнуть эти слухи и рассказать нам, о чем эта песня? Гарри рассмеялся прямому тону друга. Никогда не ходит вокруг да около, этот Ник Гримшоу. —Я имею в виду, я думаю, что это довольно очевидно. — Тебе: может быть! — Ник усмехнулся. — Но не нам! — Мне нравится думать, что люди, которые слушают мою музыку, довольно умны и что они могут… Ник неодобрительно щелкнул языком, нахально поманив Гарри указательным пальцем. —Ну-у, поп-звезда, ты не можешь использовать это обаяние, чтобы вытащить себя из этого. Неохотно забавляясь, Гарри выдохнул воздух, его губы поджались. — Я думаю, — задумчиво протянул он, почесывая кончик носа. — Что если вы действительно послушаете текст, то сможете сами понять, о чем эта песня. Ага. — Да, как поучительно. Как видите, или, вернее, слышите, дорогие слушатели, Гарольд ведет себя как всегда прозрачно. Я очень надеюсь, что вы не получите слишком много язвительной критики от своего менеджера за этот шокирующе откровенный ответ. Не хотел бы, чтобы у тебя были проблемы с Джеффри. Повернув голову набок, Гарри поднял плечо к подбородку, скромно пожав плечами и застенчиво глядя на него. Это действие принесло ему резкий хохот от Ника, его глаза с нежностью закатились к потолку. — Он только пожал плечами, дамы и господа. Он такая открытая книга. Возможно, предстоящее музыкальное видео прольет немного больше света на эту тему, а? Гарри прикусил губу и посмотрел на Ника из-под ресниц. Он откинул волосы назад, его длинные пальцы пробежались по искусно спутанным локонам, а уголки рта опустились, придавая преувеличенно задумчивое выражение. — Возможно, — согласился он, еще раз невинно пожав плечами. — Хотя, — обвинил Ник, — с «Kiwi» это явно не так. Я думаю, что у меня было больше вопросов, чем когда-либо после просмотра видео на эту песню. Так что, может быть, ты просто говоришь это, чтобы поддразнить. Гарри сжал губы в тонкую линию, его челюсти сжались,в попытке не рассмеяться. — Я могу честно сказать, что это видео гораздо больше, эм… показательно, чем музыкальное видео для «Kiwi», — пообещал он. — Ну, ты меня заинтриговал! — воскликнул Ник, рассеянно обмахивая себя небольшой стопкой бумаг. — Спасибо, что практически зашел, Гарри. Как всегда, это был опыт, — сказал он с волчьей ухмылкой. — Большое спасибо за то, что пригласили меня, мне было очень приятно, — слегка рассмеялся Гарри, его ямочка снова появилась, когда он дипломатично улыбнулся другому мужчине. — Ребята, вот он, радиодебют песни, породившей тысячи интернет-слухов. Это «Medicine» Гарри Стайлса. *** 2 недели спустя. Манчестер, Соединённое королевство. Млечные лучи раннего утреннего солнца пробивались сквозь тонкие пастельно-голубые шторы, пока Фрейя медленно моргала, открывая глаза в крошечной спальне своей общей университетской квартиры. Сквозь удручающе тонкие стены она могла слышать, как ее соседи по дому суетятся в общей зоне, готовясь к предстоящему дню. Она тихо застонала, когда мысленно пробежалась по расписанию и вспомнила, что у нее экзамен по курсу истории искусств, к которому она забыла подготовиться. Провести выходные в Блэкпуле, напиваться и ходить по клубам с Белль и Эммой в то время казалось гораздо более привлекательным, и хотя она должна была получить очень плохую оценку на экзамене, она не могла заставить себя сожалеть о своем решении. Она улыбнулась воспоминаниям о поездке с двумя лучшими друзьями и перевернулась в постели, чтобы проверить свой телефон. У нее уже было длинное сообщение от Белль с подробным описанием ее страданий от рук того, что, по-видимому, было «адским похмельем», и еще одно от Эммы, которое гласило просто «фууууууууу». Фрейя определенно могла оценить это чувство, так как ее голова немного пульсировала, когда она села. Как только она собиралась ответить своим друзьям, на экране появилось уведомление из твиттера, информирующее ее о том, что Гарри Стайлс только что написал твит. Она тут же провела большим пальцем по уведомлению и была перенаправлена ​​на страницу музыканта в твиттере. Самый последний твит был ничем иным, как ссылкой с загадочной подписью «Oops!» Заинтригованная, она коснулась экрана, чтобы перейти по ссылке, и снова была перенаправлена ​​на YouTube, где начал воспроизводиться музыкальный клип. — Ой. Мой. Бог. — прошептала она, прикрывая рот рукой, и ее глаза расширились. Звук работающего душа был единственным шумом, который можно было обнаружить, пока камера просматривала внутреннюю часть открытой, воздушной, очень шикарной квартиры. Объектив сфокусировался на различных предметах одежды, беспорядочно брошенных и разбросанных по полу, создавая дорожку в стиле Гензеля и Гретель к просторной, роскошно обставленной ванной. Камера сфокусировалась на черных лоферах Gucci с радужным мотивом, лежащих на боку у дверного косяка, а затем повернулась вверх, открывая просторную стеклянную душевую кабину. Тонкие струйки пара клубились над стеклянной дверью, почти полностью запотевшей. Сквозь влажную дымку можно было разглядеть силуэт человека, а затем дверь отодвинулась, она увидела безошибочно узнаваемый профиль Гарри Стайлса. Он стоял спиной к стене душа, откинув голову на плитку, когда вода из насадки для душа струилась вниз по его груди ручейками и капала из рамы. Его глаза были закрыты, ноздри раздувались, когда он слегка двигал челюстью. Он медленно повернул голову к камере, его грудь слегка вздымалась. Его стеклянные зеленые глаза пристально смотрели в объектив камеры в течение нескольких секунд, затаив дыхание, ожидание нарастало, а затем глаза закатились обратно, прежде чем полностью скрыться из поля зрения, когда его тяжелые веки захлопнулись, а рот открылся с низким гортанным стоном. Экран потемнел, и слово «Medicine» высветилось жирным белым шрифтом, когда заиграла вступительная басовая партия песни. Камера приближала слово, приближаясь и приближаясь, пока весь экран не поглотили белые буквы. Была вырезана сцена, когда крупный план одного из «I» в «Medicine» медленно трансформировался в снимок огромной белой кровати. Когда угол камеры приблизился к кровати, из-под пушистого белого одеяла высунулась голова одинокой фигуры. Выйдя из-под одеяла, Гарри без рубашки выгнул спину и поднял руки, чтобы схватиться за прутья изголовья из кованого железа, его волосы взлохмачены, а зрачки сильно расширены, когда его низкий, хриплый голос присоединился к музыке, чтобы напеть первые несколько строк песни. Here to take my medicine, take my medicine Treat you like a gentleman Give me that adrenaline, that adrenaline Think I’m gonna stick with you Here to take my medicine, take my medicine Rest it on your fingertips Up to your mouth, feeling it out Feeling it out Камера вернулась к кадру Гарри в душе, его тело мокрое и блестящее, пока зрители видели крупный план его собственной руки, сжимающей левое бедро, прямо над татуировкой. Его ногти, выкрашенные черным лаком, впились в бледную кожу и скреблись вверх, оставляя за собой сердитые красные линии. Фрейя боялась, что ее глаза могут как следует вылезти из орбит, пока она продолжала смотреть, но она не могла отвести взгляд, даже если бы попыталась. Оставшаяся часть видео была разделена между кадрами Гарри в клубе, камера порхала между его лицом, когда он соблазнительно мурлыкал слова, и крупным планом его рук, сжимающих чьи-то бедра и трущихся о них на танцполе, вспышки его извивающегося тела в постели, сжимая простыни под наблюдением камеры сверху, и он в душе, тяжело дыша и дрожа, откинув голову на плитку, когда вода эстетично текла по его обнаженной верхней части тела. Изображение за изображением мелькали на экране в быстрой последовательности, каждое более провокационно, чем предыдущее: руки Гарри отчаянно сжимали пару рук поменьше на его бедрах, его зубы терзали плоть его плюшевой нижней губы, его грудь блестела от тонкого блеска пота, когда он тяжело, судорожно дышал, его пальцы сжались вокруг железных стержней спинки кровати, его костяшки пальцев побледнели и обескровились от его крепкой хватки. Кульминацией стал кадр, в котором ладонь Гарри ударяется о запотевшую стеклянную дверь душа и медленно скользит сквозь капельки конденсата, пока песня достигает своего крещендо. Инструментальная часть между последним куплетом и финальным припевом превратилась в низкий гул, когда мелодию сменил безошибочный звук стонов. Было ясно, что в аудиозаписи участвовали два человека — один из них издавал пронзительные скулящие и прерывистые всхлипы, а другой издавал низкое мычание и затрудненное дыхание. Как только Гарри пропел последние строчки песни, экран заполнился статикой, а затем все видео воспроизвелось заново, как если бы оно было перемотано вперед, но на этот раз камера немного отклонилась. Все мимолетные кадры были собраны вместе в хронологическом порядке, так что они образовали монтаж всего вечера, начиная с Гарри, пьющего в одиночестве в баре внутри клуба, и заканчивая таинственной фигурой, выходящей на танцпол. Из-за удачных ракурсов камеры и стратегического освещения зрители никогда не могли хорошо рассмотреть другого человека. Двое из них доковыляли до дома и лихорадочно раздели друг друга, пока они шли по квартире и вместе падали в постель. В конце концов они направились в душ, и сцена продолжилась там же, где и остановилась в начале видео, когда мокрый Гарри смотрел в камеру. Однако на этот раз на экране появился другой человек — сначала в кадре появилась только его макушка. Его мокрые волосы закрывали большую часть их лица, но когда он встал с того места, где, по-видимому, стоял на коленях перед Гарри (что, БЛЯДЬ!) Жест источал близость, и между этим огромным количеством любви, отражавшейся в глазах Гарри, когда он с тоской смотрел на него, не было никаких сомнений в том, что этот человек был больше, чем просто случайным любовником. Он аккуратно убрал оставшиеся волосы человека с лица, эффектно раскрывая его личность. Там, в душе, промокший насквозь и прилипший к груди Гарри, стоял Луи, чертовски-оттраханный Томлинсон. И на случай, если возникнут какие-либо сомнения относительно его личности или последствий того, что только что произошло, Гарри задумчиво выдохнул «Лу» и наклонился, чтобы захватить губы Луи в страстном поцелуе с открытым ртом. Печально известные ресницы Луи затрепетали на его столь же знаменитых скулах, когда Гарри перенес свои ласки от рта Луи к его шее, опустился вниз, чтобы щедро уделить внимание его ключицам, а затем продвинулся еще ниже по его туловищу, пока полностью не исчез из кадра. Луи лениво перевел взгляд на камеру, его глаза похотливо раскрывались и расфокусировались, когда он вглядывался в объектив. Его ярко-розовые губы изогнулись в злобной ухмылке как раз перед тем, как он запрокинул голову и застонал, а затем экран внезапно почернел. —Черт возьми! — взвизгнула Фрейя, вернувшись в твиттер и открыв учетную запись Луи Томлинсона. Его последний твит был примерно того же времени, что и твит Гарри, и гласил: «Всегда ты/Always you».