Стихи под открытым небом

Мондштадт всегда был и будет зелёным городом. Трава здесь увядает на очень короткий срок и быстро вырастает новая, вдобавок даря жителям поле разноцветных благоухающих цветов. Местность богата красивыми просторами, где можно всласть насладиться природой. Но есть и одно место, которое никогда не меняется. Сколько бы времени ни прошло, Драконий Хребет всегда ледяной горой возвышается над городом свободы. Эта замёрзшая снежная скала — любимое место Эолы, где она отыскала свой комфорт, уединение и дом. Нежное солнце падает на русые завитушки — это Джинн с корзинкой, полной приспособлений для пикника, держит свой путь к "дому" возлюбленной. Сегодня такая приятная погода, почему бы не пригласить Лоуренс на прогулку? У девушки предчувствие, что сегодня подруга не станет отказываться и перечить. Ну, дай Барбатос, чтобы так оно и было! Тропинка с мелких полевых цветов и молодой травы резко сменяется на истоптанную безжизненную землю. Чуть дальше приворожило снегом. Ледяной поток ветра ударяет в лицо, и Джинн уже сто раз пожалела о том, что надела лёгкое летнее платье, хорошо хотя бы кофту накинула. Дорога неблизкая, но Гуннхильдр будет согревать стремление увидеться с Эолой, даже холод ей не страшен! Хотя... может юная леди немного погорячилась с этим рвением. Кожа побелела, волосы замёрзли, зубы скрипят от мороза. Но Джинн уже почти добралась, она резко подбегает к тому месту, где в прошлый раз встретилась с морской пеной(да, Эола пока не рыцарка Ордо Фавониус, но это красивое название, по мнению Джинн, ей не только очень подходит, но и в точности описывает.) — Эола! Ответа нет. Ещё раз! И ещё. И ещё. Пока из-за снегов не появилась женская фигура, проскользнувшая мимо Джинн словно рысь. Девушка поворачивается, видит прекрасные голубые волосы, белое лицо, зимнюю тёмную одежду — да, это Эола! — Ты! Чего ты тут разоралась!? Хочешь лавину устроить? — Лоуренс недовольна. — Ха-ха, Эола!!! — Джинн выдыхает от радости наконец-то увидеть подругу. Вот ради чего она поднималась на эту проклятую гору. — Тогда бы тебе пришлось вызволять меня из снега! Аристократка раздражённо сложила руки на груди и отвела взгляд. Она встревожилась, услышав, что её зовут. Голос сразу показался знакомым, однако девушка его почти забыла, ведь последний раз слышала очень-очень давно. Этот голос мягким трепетом отдавался в глубине сердца, — пугающее чувство, ранее неведанное и неизученное, — раздаёт тепло внутри девушки и желает выйти наружу, горячем окутать обладательницу певучего сопрано. Лоуренс боялась пошевелиться, неужели и правда?.. Второй раз. Третий. Четвертый представлял бы реальную угрозу снегам. Хватит, надо выходить. Как только показались русые волосы, завязанные в хвост, внутри всё сжалось. Эола не желала видеться с Джинн, не желала вновь испытать этот мандраж перед ней. Ещё больше она злилась из-за того, что зависть и неприязнь к рыцарке вмиг убежали, когда та сделала первый шаг, чтобы подступиться к Лоуренс. Зачем это Джинн? Она прекрасно понимает, что скандальная семья всё ещё имеет большое влияние в Мондштадте. Значит, и их дочь в будущем станет достаточно важной фигурой, о которой стоит побеспокоиться. С такими мыслями юная Гуннхильдр впервые поднималась на Хребет. Но потом, как бы банально это не звучало, она просто-напросто влюбилась. Сначала поразилась красотой, потом речью, а заглянув Эоле в глаза, поняла, что пропала в них безнадёжно. Влюблённость в юном возрасте всегда наступает неожиданно, что с этим поделать! Пара-тройка встреч, и Джинн не переставала думать о девушке. Ей было безумно интересно узнать историю, характер, о чём ледяная дама тревожится, о чём мечтает. «Эола Лоуренс» — это имя на первый взгляд звучит холодно и самобытно, но если повторять его несколько раз, появляется тёплое чувство, словно ешь домашний пирог. — Что ты тут делаешь? Зачем звала меня? — скрыв тревожное сердце преградой из сложенных рук, аристократка всë-таки решает поинтересоваться, ради чего её покой был прерван. — Почему так легко одета? — Моя подруга, ты хоть когда-нибудь покидаешь своё ледяное царство? Я пришла пригласить тебя на пикник! — пояснила Джинн, всё ещё дрожа от холода. Вид замёрзшей рыцарки режет Эоле глаза. Надо же было в этих тряпках пойти туда, где самый мороз! Она совсем ни о чём не думает? Лоуренс снимает свой пиджак и накидывает на девушку. «Быстрее тащи меня на свой пикник, иначе я тоже из-за тебя заболею!» Дыхание сперло у обеих. — В тебе внезапно проснулась душа поэта, Гуннхильдр? — Пошли, я отведу тебя в прекрасное цветочное поле. *** Это место, всё окутанное цветами и высокой изумрудной травой, открывало прекрасный вид на город. Мыс веры. Красиво, завораживает. Эола ни разу здесь не была. Можно сказать, что Драконий Хребет не только является домом для Лоуренс, он ещё и замечательно описывает её: холодный, загадочный и прекрасный. Мыс веры в точности повторяет Джинн. Видно весь Мондштадт, что ей так любим, растут миллионы нежных цветов, местность открытая. Но в то же время это отвесный склон, где следует сохранять внимание, подходя к краю. К слову, девушки расположились на самом обрыве. Джинн разложила свои приготовления. Сразу же улеглась на скатерть. Достала еду — лунные пирожки, Эоле вроде нравятся — и последним делом взяла дряхлую книгу с пожелтевшими страницами и облезлой обложкой. Это был блокнот Джинн, когда-то давно она откопала его в библиотеке и решила оставить себе. Очень романтичная черта рыцарки. Книжка быстро привлекла внимание Лоуренс, особенно когда златовласка развернула его, аккуратно перевернула страницы и остановилась на чём-то, видимо, очень важном, ведь сразу же замерла и вздохнула. — Угощайся, эти пирожки для тебя. — Джинн указала на корзинку с лакомством. Вкусная еда, Эола обожает это. Особенно приятно, если испекли специально для тебя. — Что это? — спросила Лоуренс, имея в виду блокнот. Джинн повернулась к спутнице, и та особенно сильно почувствовала ласковый ветерок на этой местности. — Стихи. Послушай. Девушка развернулась ещё, села ближе, Лоуренс лежала на покрывале, наблюдая за прикрытыми глазами и чуть дрожащими ресницами, взгляд нервозно скакал по бумаге. Прокашлявшись, она начала: — Две незабудки, два сапфира — Её очей приветный взгляд И тайны горнего эфира В живой лазури их сквозят. Эола знает это стихотворение. Красивое, нежное, трогательное. О любви... Джинн, ты?.. Джинн замешкалась. Не продолжает. Волнуется и очень мило выглядит. Сжимает некрепкие страницы, локоны падают на глаза, а солнце со всей силой одаривает их свечением. Эола помнит строки наизусть: — Её кудрей руно златое В таком свету, какой один, Изображая неземное, Навеки впечатлял творец. Чудесно! Гуннхильдр расплывается в улыбке, падает рядом, заливается смехом. — Так ты его знаешь! — Знаю, — Эола сказала так сладко, словно продолжая стихотворение. И её невольно заражает улыбка подруги. — А я-то хотела тебе что-то новое рассказать! — Ну, в твоём исполнении слышу впервые. Приятно. Джинн поднимается, убирает волосы. Снова перелистывает страницы. Все стихи записаны от руки, аккуратным почерком, чернила хорошо дополняют желтую бумагу и ощущения старости от книги. Эола берёт ещё один пирожок. — Слушай дальше... Выразительное чтение продолжается. Эола наслаждается её любимым голосом. Джинн будто знает об этом, выбирая самые разные стихотворения и интонации. Где-то поёт песню, где-то по несколько раз тихо перечитывает и делает это размеренно, чётко протягивая каждое слово. Одно удовольствие слушать её. Для Лоуренс этот день совершенно прекрасен. Иногда хорошо спускаться с ледяной горы, открывать для себя мыс, полный полевых цветов, свежего ветерка и нежного голоса, заставляющего сердце в такт повторять эти строки. « Две незабудки, два сапфира... »