Не лучшее время

      С самой первой встречи, первой приветственной шутки Барни у них совсем не было времени. Не то что для близости, для простого разговора. Даже мельком брошенный взгляд во время очередной перестрелки мог стоить жизни. Но Гордон, совсем не опасаясь, продолжал старого друга разглядывать.       Он сильно изменился. Гордон помнил его молодого и насмешливо бойкого так хорошо, будто только вчера видел это пухлощёкое улыбчивое лицо. Хотя, теоретически, так оно и было. От этого только легче было сравнивать с ним прорезавшиеся морщины, очерчивающие опущенные уголки губ, двухнедельную щетину, — видно кто-то забыл побриться, — и тёмные мешки под глазами. Когда-то сам Калхун поддразнивал вечно не высыпающегося учёного, а теперь и сам обзавёлся такими же складками. Вот она ирония.       Сложно было не отметить, как тёмные волосы тронула лёгкая седина. Причёска лежала слегка небрежно, всё же сохранить идеальную укладку после длительной пробежки по Сити Семнадцать не удалось.       В локонах запуталась несколько небольших осколков бетона, видимо отколовшихся от какого-нибудь здания во время атаки страйдера. Благо Барни стоял достаточно близко, — Гордон случайно активировал турель, и теперь им приходилось прятаться за углом, — чтобы Фримен мог аккуратным движением руки стряхнуть мусор с чужой головы на пол, а заодно убрать с потного лба прилипшую к нему седую прядь.       — Заигрываешь, а? — С доброжелательной, однако довольно растерянной улыбкой в полголоса спросил Калхун. — Тебе не кажется, что сейчас не лучшее время?       В ответ на это Гордон лишь поднял одну бровь, кивая в сторону противоположного от дверного проёма, за которым скрылась злосчастная турель, угол, как бы намекая, мол почему Барни там не встал. Как-никак в тесноте попыток спрятаться он довольно тесно прижимался, так, что давление чувствовалось даже через HEV костюм, и уж ему ли говорить про "не лучшее время"?       По своему обыкновению, Калхун понял вопрос без единого слова, за что Гордон был ему безмерно благодарен.       — Вот не надо меня ещё упрекать. Упрекалка не выросла. До этого угла было быстрее бежать, — недоверчивый взгляд Фримена, конечно, говорил сам за себя, оттого Барни продолжил. — И вообще, молчал бы, — да он итак, — слон. Это не я своей задницей прямо в сигнализацию влетел.       Конечно, шуточная придирка вовсе не оказалась обидной, Гордон, беззвучно хихикая, лишь для поддержания непринуждённой обстановки, слегка пихнул друга в плечо. На что, в свою очередь, получил ответный толчок. Барни совсем не скрывал низкого приглушённого смеха, даже когда Фримен потянул руку, чтобы снова его толкнуть. Более того, даже посчитал себя быстрее "свободного человека" и легко отпрянул в сторону.       И тотчас турель взвизгнула, обнаружив новую цель. Первая пуля едва успела просвистеть над ухом, как ловкая рука в чёрной перчатке, схватившись за воротник формы ГО, затащила Калхуна обратно.       — Спасибо, Гордон.       На благодарность Фримен лишь кивнул, слегка прижимая Барни всё той же рукой к стенке, — и немного к себе, — чтобы он снова не удумал куда-нибудь упрыгать. И всё же, лидеру Освобождения прельщало, как о нём заботятся, он снова поднял на Гордона взгляд. Тот, всё ещё расслабленно улыбаясь, слегка выглядывал за угол.       — Хэй, Гордон, — физик торопливо повернул голову к другу. — Я рад, что ты снова здесь.       Турель за стеной громко щёлкнула и отключилась, наконец позволяя мужчинам двинуться дальше. Барни даже торопливо ускакал вперёд, будто сбегая от только что сказанного. Пока тихий хрипловатый голос не окликнул его.       — Барни. — Калхун обернулся, ловя на себе растерянный, но нежный взгляд мессии. Он так и жался в углу, смущённо улыбался, кажется, стараясь выдавить из себя ещё хоть пару слов. — Я тоже. Ну, рад.