Секрет Полишинеля

Гул снующих мимо людей поднялся выше журчащей воды. Мартин решился уйти прежде, чем кто-то ещё потревожит его созерцание девственно чистым прудом. Это, кажется, единственное место в Зальцбурге, которому Браунер всё же был готов посвящать своё время. Люди обычно не задумываются о цене содержания даже такого небольшого водоёма. И все же он был готов. Хейль успел выловить Мартина, пока тот ещё не покинул парковую зону. – Торопитесь? – мужчина был по-своему мил и не так заносчив, как большинство служащих администрации. – Отчасти. Мистер Кох пришёл на место смотрителя северной части парков Зальцбурга почти два года назад, тогда же Мартин открыл свою гордость – "Sammler" (с нем. – Коллекционер), едва ли ни в самом туристическом месте города. Не без помощи Хейля. Возможно потому они всё ещё неплохо общаются, по меньшей мере так предполагает Мартин. – Если вы позволите я всё же пройдусь с вами до перекрёстка. – Я не против, – против, однако было бы невежливо отказать. Больший восторг у Мартина вызывала одна только мысль о грядущем ужине с одним из владельцев местного музея. Уж больно им приглянулась пара украшений 18 века. Подумать только, а ведь сам Браунер получил их почти за бесценок. – Так что? – Вы о чём-то спросили? – Мартин всë ещё тонул в своих мыслях, иллюзия диалога не сильно его напрягала. – Я спрашивал о вашем магазинчике. Как идут дела? Вы, надо признать, мало меня посвящали в это. – Не то чтобы вам это было интересно, не так ли? Мистер Кох неловко улыбнулся. И правда. – Это была попытка вас разговорить. – Не самая удачная, думаю. Мартину не трудно было улыбаться Хейлю, как в сущности и всем остальным. Это стало проблемой, когда то большинство из них начало видеть в этой улыбке нечто большее, чем банальная вежливость. – Кажется я задел вас, прошу прощения. – Совсем нет. Признаться честно, Мадс, раньше я думал о возможности нашей дружбы, однако сейчас мне всё предельно ясно. Не ваш уровень? Браунер еле заметно улыбнулся. – Простите что дал надежду. Когда мужчины разошлись, как и обещалось, на перекрёстке, Мартин мог наконец чувствовать своё "я". Оно пропадало раз за разом когда ему приходилось общаться с кем-либо. Прошло достаточно времени, однако мужчине всё ещё трудно носить маску чужой личности. Не то чтобы Мартин был недоволен своей жизнью, но каждое новое слово в роли Мадса Миккельсена, датчанина, принявшего роль управленца семейного бизнеса, будто отрывало почти невесомый кусочек от него самого. Гудок под самым боком и Браунер выпадает из затянувшегося потока мыслей. Тучный и очень недовольный мужчина безмолвно открывает рот в аквариуме машины. Кажется Мартин забылся и вышел на дорогу. Мимолетный жест извинения и быстрый побег с возможного места аварии – всё что ему оставалось. От магазина до парка миля. Не так далеко, чтобы отказывать себе в ежедневной прогулке во время обеда. Тем более в размышлениях Мартин прибывает как минимум половину пути. Каменный фасад и старинные резные двери хорошо запоминались всем: от прохожих до постоянных покупателей. Окрылённый предстоящей встречей и возвращением в комфортную среду, Мартин не сразу заметил свернувшееся колечко белого меха в углу ступеней. Продолжая смотреть на статичный белый комок, Браунер думал о том, насколько подлой кажется идея оставления щенка на улице. Это определённо был щенок. Немного несуразный и длиннолапый, с забавно вытянутой мордой и кучей завитков по всему телу, он был похож на только что родившегося барашка. Мартин оставил ключи в замке и подошёл к беззащитному существу. – Здравствуй, ты наверно замёрз, – разговор с собакой не был привычной практикой для Браунера, однако сейчас это казалось наиболее естественным. Большие руки аккуратно подняли щенка. Он трясся и точно не был готов к уличным условиям, пусть и не самого сурового климата. Мартин внёс его внутрь, положил на мягкое кресло. – Это экспонат, но я бы не смог отправить тебя на пол, – мужчина улыбался, возможно, намного более искренне, чем с мистером Хейлем. – Подожди немного. Мартин отошёл в импровизированную гардеробную, на деле же это было небольшим чуланом, предназначенным для его старых вещей, от которых избавится было бы преступлением. Зонт отца и дорогие кожаные перчатки из оленьей кожи, пожалуй то немногое, что осталось от его прошлого, с чем он не готов был расстаться. Браунер достал старое блюдце и шаль из мягкой собачьей шерсти, похожей на маламута. Блюдце наполнил водой. Сыграл дверной колокольчик, висевший у входа. Старый и звонкий. Его голосок доставлял Мартину особое эстетическое удовольствие. – Buon giorno, мистер Миккельсен. – Да-да, секунду. Так приветствовал мужчину лихшь один человек. Беатрис Дю Морье. Хороший, если не сказать лучший, картинный критик и по совместительству постоянная гостья Sammler. – Вы должны были получить приглашение на ужин, не так ли? Мартин наконец вышел из гардеробной. Поправил графитовый пиджак и, прежде чем встать за прилавок, отнес всё необходимое к теперь уже не бьющемуся в лихорадке щенку. – Спасибо за приглашение, буду рад поприсутствовать. К тому же я вам обязан. – Не знала что вы собачник, Мадс. – Признаться я и сам не думал, – Мартин сделал импровизированную лежанку из шали и поставил блюдце совсем рядом с щенком. – Могу подсказать хороший приют. – Был бы признателен. Беатрис развернулась к прилавку, достала одну из визиток, стоявших стопкой рядом с шкатулкой, Мартин предложил ей ручку. Беатрис записала адрес и вложила карточку в карман пиджака Браунера. – Обновление? Женщина принялась рассматривать витрину. – Только вчера передали, – Браунер обогнул прилавок, вынул из деревянной шкатулки почти невесомые бархатные перчатки и убрал стекло, – один нумизмат, кажется, готов был оторвать мои руки вместе с этими монетами, – Мартин был явно доволен собой. Золотые монеты были в идеальном состоянии, небольшие шероховатости можно было разглядеть разве что при свете яркой лампы или под увеличительным стеклом. В сущности, лишь пустяк. – Они чудесны, Мадс, я могла бы предложить их одному человеку, что думаете? Беатрис не скрывала своего восхищения и, возможно, лёгкой симпатии по отношению к Мартину. Но что точно нельзя было не признать, так это её абсолютно искреннюю любовь к этому месту. Дю Морье заглядывала к Мартину каждую пятницу и проводила по меньшей мере пол часа за рассмотрением всё новых и новых экспонатов. Мартин старался выкупать что-то ближе к пятнице, чтобы в назначенный день показать Беатрис. – Рад, что вам нравится. Только я уже предложил их как дополнительный подарок музею в обмен на красный берилл. Минералы были слабостью Мартина. Он не выставил ни один из своих камней даже когда коллекционеры, охотившиеся за маджоритом, готовы были отдать за минерал 4.2 карата порядка 12 миллионов долларов. – Что-ж, не смею перебивать вашу не менее удачную сделку, – женщина сжала в руках клатч, последний раз оглянула помещение, задержавшись на мирно спящем щенке, и попрощавшись лёгким кивком, вышла из магазина. *** Ближе к вечеру, после того как Мартин отправил все ценности в сейф, а полки и прилавки протёр с особой тщательностью, он вспомнил о приюте, куда должен был заехать часом ранее. Кажется, оставалось около 40 минут до его полного закрытия. – Успеем? Щенок соскочил с кресла, при всей видимости приняв вопрос за команду. Подняв щенка на руки, Мартин захватил портфель и отправился к машине. Новый бентли, результат удачной сделки, сиял в свете закатного солнца. Мужчина сложил вещи на заднее сиденье, обогнул машину и сёл на водительское место. – А ты, дружок, – Мартин окутал малыша в шаль и перенёс с колен на пассажирское место рядом с собой, – посиди здесь. Похлопав по карману пиджака, Браунер выудил визитку. Karolingerstraße 13a, 5020 Зальцбург. – Что-ж, надеюсь что мы не сильно их потревожим..