Гром и молнии

Когда Бог Бедствий впервые встретил Бога Грома? Цзян Лей не помнил этого. Смутно припоминал какое-то помпезное собрание, куда должны были явиться все боги для праздного времяпрепровождения и налаживания связей. Это был один из тех вечеров, которые организовывались по приказу Владыки, считающего, что такие собрания должны проводиться раз в полгода для хорошего настроения небожителей. Туда являлись все без исключения, даже самые нелюдимые боги. В такой вечер он встретил Чэн Лейдиана. Его представили Лею те юные небожительницы, что сбились стайкой вокруг новой для закрытого государства фигуры. По правде говоря, Цзян Лей даже не просил знакомства. Просто одна из девушек заметила взгляд, который Бог Бедствий нет-нет, да и кидал на незнакомого бога, и решила помочь ему утолить любопытство. Лишь подойдя ближе, он разглядел того неизвестного. Перед Леем было лицо, словно высеченное из скалы — такими резкими были его черты. Тем не менее глаза Бога Бедствий все время возвращались к шраму, пересекающему лицо. Не будь его, Лей бы мог признать, что лицо этого небожителя — одно из самых цепляющих по своей красоте, что он видел в жизни. Но в довершение его уродовал не только шрам, но и мрачные глаза, глядевшие на подошедшего к нему Цзян Лея исподлобья. Негативные эмоции не были тем, что добавляло бы красоты к его образу. Это было единственное, на что обратил внимание Лей. Весело щебечущие девушки успели и представить их друг другу, и посмеяться между собой над чем-то, но Лейдиан не отводил взгляда от фигуры небожителя, разглядывая красивую одежду, по цветам и крою идентичной одежде Бога Бедствий и выглядящей довольно-таки непрезентабельно на чужом фоне. Юные небожительницы тихо захихикали, прикрыв улыбки рукавами одеяний и явно оценив схожесть нарядов. Чуть не сгорев со стыда, Лей все же нашел в себе толику самообладания, чтобы скрыть эти эмоции и лишь презрительно растянуть губы. Он быстро откланялся и ушел с празднества. Какой позор! Небожители, годами не вылезающие с небес, долго будут смаковать подробности их первой встречи. Все произошло так, как и предсказывал Лей. После того вечера среди небольших групп богов можно было часто услышать ехидные шепотки о столь скандальном совпадении. Эти разговоры Бога Бедствий неимоверно злили, но он не подавал виду, разумно полагая, что без подпитывающего слухи источника они усохнут быстрее. Впоследствии Чэн Лейдиан и Цзян Лей виделись нечасто: исключительно на важных собраниях небожителей и тех самых вечерах, устраиваемых Владыкой. Изредка Лею докладывали о постепенно наращиваемом влиянии нового Бога Грома. Теперь его мнение уважалось больше, чем тогда, когда он только вступил в свои права после передачи титула, и грязные слухи о нем звучали все тише, ведь Лейдиан прославился скверным характером и сильной рукой. Двуручный меч, принадлежащий ему, стал не меньшей легендой, чем его хозяин. Именно благодаря ему удавалось приструнить особо заносчивых божков, не знающих своего места. Тем не менее иногда, когда Лей медленно продвигался к месту назначения в какой-нибудь Канцелярии Небес или в ином месте, где служили чиновники, можно было услышать завистливые слова о том, что Чэн Лейдиан недостоин своего титула, дворца, храма, последователей и так далее и тому подобное до тех пор, пока у разговаривающих не заканчивался словарный запас. Лей к таким разговорам не присоединялся, но с удовольствием слушал, если выдавалась возможность. Было наслаждением слышать напитанные ненавистью слова о другом боге. За спиной теперь порицали не только Цзян Лея, но и Чэн Лейдиана. Лицом к лицу они встретились спустя долгое время. Лей к тому моменту совсем забыл красоту и уродство, что сочетались на чужом лице. Осталось смазанное воспоминание, которое не блистало подробностями. Второе знакомство — первое, в общем-то, таковым назвать даже было неуместно — произошло на собрании Почтенных Небожителей. Теперь Лейдиан тоже входил в их число, и не успевший к началу Лей обнаружил единственное свободное место рядом с ним. Иного выхода не оставалось, и он с лицом, преисполненным спокойствия, сел именно туда. Собрание прошло преотвратительным образом, вернее, его окончание. Ливей Фэн, их всемогущий Владыка, отправил на какое-то задание по уничтожению напавших на деревушку демонов Богов Грома и Бедствия. Лей мог поклясться, что, кинув неверящий взгляд на Императора, он увидел за маской равнодушия пляшущих чертей. Конечно, сначала было важно выяснить, с чего бы нечисть сунулась на нейтральную территорию при свете дня, совершенно не скрываясь, но Владыка сказал, отвечая на вопрос другого небожителя, что этот вопрос будет обсуждаться на уже организованной встрече с Демоническим Князем. Оставалось только подождать следующего дня, а пока Лей, совершенно онемевший от наглости Императора, мог лишь лихорадочно думать, почему тот поставил в пару двух богов, которые никогда и не общались друг с другом, более того, виделись напрямую второй раз в жизни. Лейдиан, сидевший справа от внезапного напарника, застыл глыбой холодного камня. От потемневшего лицом бога исходили настолько злые эмоции, что пристроившиеся рядом небожители стремительно отодвинулись на почтительное расстояние, но Лей этого не заметил. Он затих, затихли и остальные собравшиеся. Звук, донесшийся с его стороны, обратил на себя все внимание. Боги повернулись к нему и не поверили своим глазам: Цзян Лей, конечно, не славился контролем эмоций, но собравшееся над его головой черное облако явно показывало степень возмущения из-за навязанного задания. Поначалу тихие раскаты грома нарастали, и даже Лейдиан, ушедший в себя, обратил на них внимание. Вдруг яркая вспышка осветила Лея, а потом молния ударила в стол, расколов его. Прекрасный образчик дорогой и красивой мебели обзавелся трещиной после того события, а Богу Бедствий Император с веселым смехом потом долго припоминал столь позорное происшествие. Даже повозмущавшись перед Ливеем, Лей отправился на поручение, ведь понимал необходимость его выполнения. После появления его и Лейдиана в отдаленной деревушке долго складывались легенды об уничтожении двумя заклинателями монстров, мешающих жить обычным людям. Неизвестные явились на закате, а к рассвету не заснувшие от звуков грома и яркого света молний селяне лицезрели сожжённый в некоторых местах лес и звенящую тишину. Задание было выполнено с блеском. Ни к чему нельзя было придраться, и известность в небожительских кругах получил дуэт Лейдиана и Лея. Их тандем был тем, что нужно было для выполнения сложных заданий, и иногда его называли лучшим за всю историю Небес. Цзян Лею это мнение невероятно льстило, но он не мог думать, что лучшим напарником для него была и оставалась сестра — Цзян Юнхуа. Богиня Природы и Бог Бедствий — лучшего не придумаешь. Один разрушает, другая создает. За неимением лучшего приходилось работать с тем, что имелось, а именно с Повелителем Грома. За долгое время они притерлись друг к другу, и пусть их вылазки в мир людей неизменно сопровождались молчанием, оно не было тяжелым. Оба отдыхали от шумной столицы Небес. Теперь при необходимости они прикрывали друг другу спины и были уверены, что помощь подоспеет быстро, если случится непредвиденное. Тем не менее вне мира людей их пути почти не пересекались. После того случая Лей не позволял себе опаздывать, чтобы не заполучить место рядом с Лейдианом, и они неизменно оказывались на разных концах стола. Они не общались близко, и даже небожители, привыкшие высасывать слухи из случайных взаимодействий, не могли подкопаться. Так могло продолжаться довольно долго, но однажды жизнь создала новый виток в их отношениях. На одном из заданий жизнь Лея оказалась под угрозой. Не привыкший жаловаться, он вступил в бой с головной болью, не щадящей его. Да и с кем он мог говорить — с тем молчаливым чурбаном, у которого постоянно презрительное выражение на лице? Так или иначе, под рукой не оказалось лекарственных пилюль или чудодейственных напитков, а возвращаться на Небеса было поздно. Демон им попался матерый, и Лей как мог контролировал свой разум, пытаясь остаться хладнокровным, но боль подтачивала резкость ума, и в какой-то момент, не успев среагировать на выпад, он оказался ранен острым мечом противника. Лейдиан, успевший среагировать, спас напарника от нового замаха лезвием. Демон был вскоре порублен на куски, а Бог Бедствий подхвачен на руки и отправлен в небесный лазарет. Добрая небожительница, работающая там, рассказала потом Лею, что к ним вечером ввалился мрачный мужчина с черными волосами и шрамом поперек лица, весь в крови и с ним, Леем, наперевес. Он положил его на кровать и удалился, ничего не сказав. Все подробности битвы у Цзян Лея потом выпытал Ливей, приходивший навестить больного. Даже несмотря на быстрое восстановление, Бог Бедствий был рад отдохнуть, проведя несколько дней в больничном крыле. В одну из безлунных ночей он проснулся от дикого ощущения, что на него кто-то смотрит. Из-за темноты нельзя было разобрать слишком много, но чей-то силуэт действительно расположился на удобной оконной раме. Он прожигал Лея взглядом и, только осознав, что тот проснулся, исчез. Обдумав при свете дня произошедшее, Цзян Лей догадался, кто мог следить за ним... Но с какой целью это надо было делать Лейдиану? В то, что тот внезапно забеспокоился о раненом напарнике, верилось с трудом. Не так уж сильно они были привязаны друг к другу. В любом случае с выходом из лазарета наблюдение прекратилось, и Лей смог вздохнуть свободно. Не было желания идти к Богу Грома и выяснять, по какому праву тот решил, что может следить за ним. К тому же теперь он точно знал, что в случае чего его спасут. Конечно, лучше было теперь перестраховываться, чтобы таких ситуаций больше не случалось, и Лей с тех пор всегда имел при себе мешочек цянькунь с медикаментами. Он не сказал «спасибо» Лейдиану, но знал, что тот оценил молчаливую благодарность. Впервые они заговорили спустя еще долгое время. До этого момента им не требовались слова: роли были распределены друг между другом, и каждый выполнял только свою работу. Они действовали слаженно, и каждый из них преуспел в боевых искусствах, поэтому не было надобности в окликах, чтобы предупредить о готовящемся ударе врага. К тому же нечисть сама шла к ним в руки, особо не скрываясь, поэтому до сих пор не было надобности в составлении хитрого плана. Было зафиксировано, что на горе промышлял демон, который убивал каждого, кто заходил на тропинку, ведущую к вершине. Многие небожители и до Лея с Лейдианом отправлялись туда, но возвращались ни с чем: монстр не убивал заклинателей или тех, кто обладал божественной аурой. Возможно, он опасался, что именно такие люди положат конец его существованию, и охотился только на обычных, ничем не примечательных существ. Лей мысленно клял отупевших небожителей. Никто из них, судя по всему, не догадался скрыть божественную ауру, чтобы найти демона, и не озаботился созданием хотя бы примитивных ловушек, чтобы было легче вступать в бой. Теперь этим предстояло заниматься прославленному дуэту, и это не нравилось ни одному из них. Тогда впервые подал голос Лей, переборов свою гордость. Ему не хотелось возвращаться ни с чем, пороча и без того нечистое имя Бога Бедствий. Лейдиан в ответ на предложение подумать о плане немного помолчал, а потом высказал те же варианты действий, что уже вынашивал в голове Лей. Справедливости ради, он подал новую идею о ловушках, которые можно было бы устроить демону. Доподлинно никто не знал ни о размерах нечисти, ни о его умственных способностях и боевых возможностях. Но следовало сделать хоть что-то, чтобы упростить свою жизнь, поэтому они приступили к осуществлению плана. Бой выдался тяжелый. Предполагавшие увидеть монстра размером с человека или больше и с тупостью, присущей обычным представителям демонов, они лицезрели совершенно противоположное. Какое-то чудо, похожее на паука, имело бòльшие размеры, по сравнению с предполагаемыми сородичами, и глаз на спине. В довершение ко всему, оно обладало умениями воздействовать на разум других ментально. Это, конечно, не действовало на имевших золотое ядро, но тем, у кого ядра не было, приходилось туго. Они, подчиненные воле неведомого существа, двигались прямиком в небольшое оборудованное логово, где и складировались трупы пропавших. Странный паук постоянно уклонялся от ударов, и стало быстро понятно, что брать его надо не силой, а хитростью. К тому же Лей и Лейдиан имели преимущество в виде иммунитета к ментальному воздействию, поэтому для них было бы позором проиграть хоть и увертливому, но по факту бессильному существу. Они изловили его, а остаточный след от ауры привел их к тому самому логову. Вонь там стояла невыносимая, и Лею было мерзко этим заниматься, потому всю черную работу взял на себя Лейдиан. Он разобрал трупы и оставшиеся кости и сложил их рядком. С помощью заклинания было легко определить, кому какие принадлежали, и потому это действие не составило труда для Бога Грома. Разворошив гнездо, они наткнулись и на полчища таких же пауков, как и их предыдущий сородич. Эти, правда, были гораздо меньше, но превосходили количеством. С ними справился огонь. Задание было выполнено, и они вернулись второпях к деревне, из которой распространялись слухи о монстре. Убедив селян в том, что теперь лес безопасен — Лей в мыслях ухмыльнулся: «До появления нового чудища» — и можно забрать тела и кости погибших, чтобы почтить их память. Еще по дороге в деревню Лей мучился вопросами, что же за существо встретилось им в лесу. Он не припоминал подобных ему в классификациях исчадий подземного мира, но и мыслей, откуда взялось это чудо природы, больше не было. Хотя мало ли, на что способны демонические заклинатели? Вполне возможно было вывести новый вид монстров путем скрещения двух, но на это требовалось много сил. За создание такого приходилось расплачиваться жизненными силами, даже если была возможность выкачивать энергию из случайных жертв. Что-то назревало в демоническом царстве, и вели происходящие события совсем не к добру. Результатом прошлых переговоров Владыки и Демонического Князя стало ухудшение отношений. Конечно, и раньше все было не так радужно, но теперь вынужденный нейтралитет склонялся в другую сторону. Император не хотел войны, но приказал готовиться к ней. Расчет оказался верным, и демоны напали на Небеса. Сначала во многих небожителях присутствовала уверенность, что они быстро разберутся с возникшей проблемой, но не тут-то было. Многие вражеские воины были представителями тех видов, которые не были описаны ни в одном свитке или справочнике, ни в одной книге, присутствующей на Небесах. Это создало определенные трудности в первые дни войны. Битвы были тяжелыми и кровавыми, но, конечно, каждая война между верхним и нижним миром была такой. Преимущество богов состояло в том, что они были на своей территории и знали все закоулки и местечки, где можно было спрятаться. Несомненным плюсом было и то, что демоны не вторглись в мир людей, иначе пришлось бы заботиться еще и об их спасении. Определенным минусом было то, что, как и было сказано, небожители не знали слабых мест новых, не изученных врагов, не понимали, обладали ли те иммунитетом к каким-то заклинаниям, поэтому поначалу жители Верхних Небес быстро истощали внутренний резерв. Лучшие военные стратеги, несомненно, были задействованы в битвах. Через некоторое время после начала боевых действий особенно отличился новый Бог Войны, Цзян Вэньян. Черная тень металась по полям сражений, быстро расправляясь с противниками. Лей, бившийся там вместе со своим напарником, только головой качал: такому палец в рот не клади, откусит. После сияния янтарных глаз и блеска меча от демонов оставались рожки да ножки, и набивший себе авторитет за время той войны Вэньян вскоре получил прозвище Ворон. По правде говоря, Великая Межмировая битва, как ее прозвали потом среди небожителей, стала проверкой на прочность для многих из них. Небеса выстояли, даже несмотря на то что божественная столица с ее жителями превратилась в застоявшееся болото. Развития почти не было, а общество лишь изредка разбавлялось новой кровью — таковым был Вэньян. Император, и раньше замечавший деградацию, решил предпринять что-то для предотвращения упадка, но Лея в свои планы не посвятил. К тому же следовало бы разобраться и с подземным государством. Предыдущий Демонический Князь, развязавший войну, был убит своими приспешниками, когда те поняли, что начали проигрывать. Однако Владыка не мог допустить появления нового недалекого правителя на троне, и потому временно Диюй находился под управлением одного из приближенных Ливея. Новый Князь был выбран из лояльных к Небесам, а верхушка, окружавшая его предшественника, истреблена. Пока одни восстанавливали небесную столицу, другие, в чье число входили Лейдиан и Лей, участвовали в уничтожении демонической элиты. Эти битвы по-настоящему сблизили их. Сражения с отдельными представителями нечисти, которые происходили в прошлом, не шли ни в какое сравнение с прошедшей войной. Лей, даже находясь в дыме, задыхаясь от копоти, окровавленный с ног до головы, испытывал ни с чем не сравнимые ощущения. Встряска пошла на пользу не только ему. Рядом с ним всегда находился Бог Грома, чья сущность высовывалась наружу при убийстве демонов. Его безумные глаза следили за каждым резким движением врага. Иногда Лею было страшно находиться с Лейдианом, но тот его не трогал, отдавая предпочтение монстрам. Лишь один раз Лейдиан, видимо, совсем обезумев, в один из последних дней войны протащил ослабевшего Бога Бедствий к тому, что осталось от недавно бывшего там леса, прислонил к дереву и... поцеловал. Сначала Лей подумал, что впал в беспамятство. Да и это было бы немудрено: близилось наступление какого-никакого мира между демонами и небожителями, и монстры, подгоняемые начальством, сражались из последних сил, не жалея себя. Впрочем, эти жертвы были напрасны, и дух богов был не сломан, но изрядно потрепан. Скорее всего, выведенный из себя Бог Грома поддался эмоциям и решил поцеловать Цзян Лея. Для него это было потрясением. Уставший разум не сразу понял, что в рот лезет чужой язык, а руки сведены над головой. Он попытался вырваться, но тут сверху донеслись звуки грома, и Лей затих. Он не мог использовать заклинание, потому что руки не были на свободе, а рот заткнул чужой горячий язык. Уже было появилась мысль откусить его, чтобы неповадно было, но Лейдиан, словно предчувствуя недоброе, сам отпрянул. Чэн Лейдиан смотрел на него свысока, и его взгляд совсем не понравился Богу Бедствий. Это был не тот Лейдиан, что по характеру походил на вечно ледяную глыбу камня. В его глазах мелькали какие-то животные чувства, и Лей чувствовал себя ничтожеством перед ним. Страшный шрам на чужом лице только усугублял атмосферу — Бог Бедствий словно видел свою кончину, глядя на него. Но неожиданно Лейдиан исчез. Бог Бедствий не поверил своим глазам: либо пропавший отыскал какое-то заклинание, позволяющее мгновенно перемещаться без подготовки, либо все, что сейчас произошло, являлось фантазией изнуренного мозга. Он сосредоточенно вытер губы, раздумывая над тем, что не мешало бы еще и прополоскать рот. Мерзкое ощущение преследовало его потом до возвращения в разбитый неподалеку лагерь. Там он издалека увидел Лейдиана, и тот уже никаким образом не напоминал поддавшееся чувствам животное. Он был собран, сух и чист. Лицо оставалось таким же каменным, как и прежде, и ничто не напоминало о недавнем происшествии. Не то чтобы Лей зациклился на произошедшем, но все, что случилось, не давало ему покоя. В конечном итоге, он пришел к выводу, что Лейдиан и правда находился под влиянием безумия, и выбросил из головы смущающий поцелуй под деревом. Это ни к чему не обязывало его, и теперь Богу Бедствий следовало быть осторожным, чтобы не стать жертвой чужих поползновений снова. Они встретились лицом к лицу спустя год. Все это время Лей не вылезал из отчетов и документов, не помогали даже впрягшиеся в дело его подчиненные и другие боги вместе со своими слугами. Нужно было все восстанавливать после войны, но с каждым днем несчастных бумажек становилось все больше и больше, как будто о них вообще не заботились. Трудно было представить, как себя чувствовал Император, который делал не только эту работу, но и заботился о Диюе. Бунты там набирали обороты, ведь не все согласны были видеть на троне прислужника Владыки, но они успешно подавлялись, и вскоре революционные настроения пошли на спад. А ведь нужно было присматривать еще и за миром людей... Иначе говоря, дел было по горло, и их не успевали разбирать. Только спустя тот самый пресловутый год Лей и Лейдиан встретились на первом после войны собрании Почтенных Небожителей. На входе Бог Бедствий так некстати вспомнил о расколотом надвое столе. Он вздохнул, как же давно это было, и насколько мирные тогда были деньки. Сейчас посередине зала стоял новый стол, ничуть не хуже предыдущего. Яркое солнце и синее небо манили к себе, и, если бы не важное собрание, сейчас Лей пошел бы куда глаза глядят. Скорее всего, он спустился бы в средний мир и потратил бы некоторую часть своего состояния на развлечения. Давно у него не было полноценного отдыха. Вздохнув, он присел на выбранное место и успокоился. Небожители еще прибывали и прибывали. Кто-то уходил, и им на замену приходили новые лица. Большой приток небожителей произошел после войны. Уже сейчас он увидел знаменитого Генерала Ворона. На Небеса тот вознесся совсем недавно, но война позволила ему выйти на первый план. Рядом с ним сидела и новоявленная Повелительница Ночи. Смутно он припоминал ее имя — Мин Юэ. По слухам — аристократического происхождения, но это было и немудрено. Вела она себя достойно и соответственно правилам этикета, говорила степенно и красиво. Никто не мог о ней сказать ничего плохого. Расслабившись, Лей заметил переглядывания Ворона и Мин Юэ. Что ж, не такая уж и плохая пара. За Богом Войны маленькая Богиня Ночи была бы как за неприступной крепостью. Пока он не показывал плохих сторон, поэтому мог бы составить неплохую партию девушке. Отведя глаза от чужих переглядываний, Лей наткнулся на Лейдиана. Тот возник совсем неожиданно. Сегодня он приоделся наряднее, и одеяние на нем висело вполне достойное: мрачный фиолетовый цвет разбавлял черные оттенки волос и бледную кожу. Слуги постарались на славу для своего господина. Даже Бог Бедствий со своим придирчивым взглядом не мог найти недостатка в нынешнем образе. Интересно, для кого он вырядился?.. Лейдиана очень редко можно было увидеть в чем-то действительно красивом и благородном. Иногда Лей думал, что основу его нарядов на каждый день составляли только темные и невзрачные одежды с такими же украшениями. Глазу иной раз не за что было зацепиться при взгляде на Бога Грома, и если тот хотел, чтобы одеяние позволяло не запоминать его личность, то он отлично справлялся с поставленной задачей. Тем удивительнее было видеть его в новом образе, ведь сегодня многие боги, так или иначе, обратят на него свое внимание. Задумавшись, Лей не заметил, как рядом с ним уселся его напарник. Он ушел в раздумья о предстоящем разговоре с Владыкой и сбросил это состояние только с началом собрания. Когда он увидел своего соседа, по спине прошел мороз, и Лей чуть не вздрогнул на виду у всех. Что ни говори, а с некоторых пор его нервировало близкое нахождение Лейдиана рядом с ним. Не каждый оценит насилие в свою сторону, а Бог Грома, судя по всему, был и вовсе непробиваемым пнем с какими-то другими установками. Цзян Лей и подумать не мог, что Чэн Лейдиан сядет рядом с ним по доброй воле. О тех же вещах думали и остальные небожители, чьи глаза упрямо метались между Императором и двумя неожиданными соседями. Только новички упорно слушали Ливея, явно еще не понимая разгоревшегося ажиотажа. Лей еле дотерпел до конца собрания. Он встал один из первых с четким намерением выбить себе отпуск хотя бы на один день у Владыки. Было невыносимо думать, что, вернувшись во дворец, он снова приступит к бумажной волоките, не дав себе хотя бы мысленного покоя. На удивление, Ливей был в хорошем расположении духа и согласился на один выходной день. Больше он дать не мог, но Лей и сам понимал и не настаивал. В конце концов, разгребать последствия войны важнее, чем просто находиться среди смертных несколько дней подряд, совсем ничем не занимаясь. После подписания злосчастной бумажки он с наслаждением спустился в средний мир. Деньги уже были заготовлены, и оделся он так, чтобы не привлекать лишнего внимания. Заявившись на порог первого попавшегося увеселительного заведения, он сразу заказал лучшего вина и кушаний. Если бы у Лея была хорошая компания, было бы еще лучше, но за неимением выбора пришлось наслаждаться только одним. Этим он и занялся, опустошая запасы чужих продуктов. К закату, когда Лей уже наелся, но совершенно не чувствовал опьянения и с меланхоличным взглядом смотрел на красное солнце через окно, к нему подсела девушка. Она предложила свою компанию скучающему молодому господину, а Бог Бедствий, неожиданно даже для самого себя, согласился. Разговорившись, он нашел юную деву замечательным собеседником и пришел в совсем благодушное настроение. Вечер обещал быть полным наслаждений, и Лей решил расслабиться полностью. Он снял номер в том же заведении, который оказался на удивление неплохим и даже со вкусом обставленным. Не было той пошлости, присущей провинциальным городкам мира людей. Когда они ввалились ночью в номер, целующиеся, разбушевалась гроза. Чуть позже красивая девушка обвивала его ногами и тихо стонала, поддаваясь лучшим чувствам. В момент кульминации ему на мгновение показался шрам на миленьком лице девушки, но Лей быстро отмел странные мысли. Это могла быть неудачная тень от ветки, упавшая на ее лицо в момент появления яркого росчерка молнии на небе. Наутро она оставила после себя лишь смятую постель и маленькую шпильку. Небожитель долго пытался понять, что за деталь была вырезана на металле, и пришел к выводу, что это было грозовое облако. Лей не собирался искать незнакомку, а шпильку сберег. Он спрятал ее в коробочку с малочисленными памятными украшениями, и она до поры до времени лежала там, скрытая от чужих глаз. С ней были связаны хорошие воспоминания, и после того отдыха Лей чувствовал себя как никогда лучше. Он даже стал больше улыбаться, чем невероятно удивил приближенных. Ливей лишь тихо посмеивался на такое нетипичное поведение, но ничего не говорил. Бог Бедствий догадывался, что Владыка знал, что произошло. Все-таки ветер есть везде. Император был самим ветром и благодаря этому мог узнавать некоторые события из первых уст, но Лей это игнорировал. Так жизнь возвращалась в мирное русло. Спустя долгое время Владыка начал устраивать излюбленные вечера, куда являлись все небожители, и Бог Бедствий решил украсить волосы той самой шпилькой. Его, правда, несколько смущало то, что на ней была вырезана символика Бога Грома, но в этом не было ничего страшного, а чужие пересуды он переживет. Явившийся на вечер Лейдиан сначала долго разглядывал его волосы, и, когда Лей начал злиться от непрошеного внимания, он наконец фыркнул и отвернулся к своим знакомым. Этот смешок возмутил Бога Бедствий до глубины души, но он успокоился и начал обмен любезностями с другими небожителями. Когда Лей остался один, к нему присоединился Лейдиан. Помолчав, он все-таки спросил: — Откуда Вы взяли эту шпильку? — а его глаза наблюдали за чужой реакцией. Лей не позволил себе потерять самообладание и ответил как ни в чем не бывало: — Купил недавно на ярмарке в мире людей. Прелестная вещь, не находите? — И правда. К ее созданию приложил руку искусный мастер. Больших усилий стоит вырезать каждую деталь и не ошибиться ни в чем, — Лейдиан мягко улыбнулся. — Вы стали еще прекраснее с ней, Цзян Лей. Если бы этот комплимент Бог Грома сказал какой-нибудь непритязательной небожительнице, та, несомненно, упала бы в обморок, но Бог Бедствий лишь сморщил нос. Да и этот комплимент был скорее похож на злую шутку, поэтому Лей развернулся и демонстративно ушел к Владыке, явно вспомнив о каком-то «безотлагательном деле». Лейдиан остался стоять в стороне, а вскоре и вовсе исчез, чем обрадовал Лея. Этот вечер привнес смятение в душу одного конкретного небожителя. Вырисовывалась странная картина: наблюдение за больным Леем в лазарете, поцелуй у дерева, произошедший совершенно не к месту, злосчастная шпилька, привлекшая неоднозначное внимание Бога Грома, и странный комплимент от него же. Все это не очень нравилось заклинателю, и на ум приходило только одно объяснение: Лейдиан… любил его? В какой-то момент Лей даже хотел взмолиться Владыке, чтобы тот указал на что-то, что он упускал в общей картине. Возможно, он что-то не заметил и теперь имел неверное представление о происходящем. Но допустить молитву, обращенную к Ливею, еще и такого неприличного содержания, было очень позорно. Да и что-то подсказывало Богу Бедствий, что Император давно уже все знал, может, даже побольше самого Лея, но, как и всегда, предпочитал молчаливо наблюдать, не вмешиваясь ни во что. После того вечера дуэт Лейдиана и Лея вернулся к прежнему распорядку. Владыка указал, что те уже засиделись в стенах дворцов, а оставлять такую боевую единицу без работы чревато последствиями. Лей вздохнул с облегчением. Его не пугало даже близкое нахождение рядом со старым напарником. Перед возможностью повеселиться вволю в новых битвах оно было ничем. Однако новых врагов было не слишком-то и много. В основном они занимались истреблением тех монстров, которых не успели уничтожить еще до войны. Задания так и лежали мертвым грузом несколько лет, пока до них снова не добрались заклинательские мечи. Работы предстояло много, но Лей не жаловался. Теперь с ним всегда была шпилька девушки и бодрое настроение, а Лейдиан, казалось, больше не замечал ее, принимая как должное нахождение в волосах знакомого. На одной из таких вылазок им пришлось задержаться на несколько дней и ночей. Они развели костер, поели и легли спать. Их сон был защищен барьером, ограждавшим небожителей от случайных зверей и непрошеных гостей. Поэтому Лей, чтобы восполнить силы, поскорее заснул, а Лейдиан и вовсе казался каменным изваянием в своей черной одежде. Тем не менее, когда Бог Бедствий заснул крепким сном, он встал и направился к нему. Шагов его совсем не было слышно, а одежда, казалось, и вовсе не шуршала, помогая хозяину раствориться в ночи. Он подошел к Лею и осторожно прикоснулся к шпильке, словно ощупывая ее, а потом провел рукой по мягким золотым волосам. Контраст серого и желтого был еще красивее в свете огня, и Лейдиан, словно завороженный, застыл и не мог отвести глаз от пляшущих ярких огоньков на украшении и волосах Лея. В ночи он, лежащий на земле, выглядел слишком сюрреалистично, будто не принадлежал этому месту. Божественная сущность, пусть даже приглушенная силами ее обладателя, все равно прорывалась в мир, и для Бога Грома это было самое красивое зрелище, которое он когда-либо видел. Будучи мужчиной, он по достоинству оценивал лишь женскую красоту да блеск дорогих и качественных украшений, а также громкий звон скрещенных в битве мечей. Лей не был женщиной, но любил одеваться так, чтобы привлекать чужие взгляды, и украшать себя безделушками, а также мог не уступать в битве некоторым Богам Войны вместе со своим оружием. И с каких-то пор Лейдиан не мог оторваться от созерцания длинных волос и красивой фигуры, не потерявшей юношеских черт. Вечно молодой Лей становился неизменным предметом насмешек у других небожителей, не знающих, в какую сторону еще капнуть ядом. Однако тот научился отвечать колкостью, иногда с применением силы. Бог Грома еще немного посидел, размышляя, а после вернулся на свое место. Проснувшегося поутру напарника Лейдиан оповестил, что задание было выполнено, пока тот спал, и пора уже возвращаться домой. Удивленный таким исходом, Лей лишь промолчал, разумно предположив, что можно не тратить силы попусту, если за тебя уже все сделали, хоть это и было немного обидно. Он не хотел выглядеть в чужих глазах обузой и не понимал мотива Лейдиана к тому, чтобы справиться со всем самому. Вернувшись во дворец, Лей обнаружил в кармане одежды записку с предложением праздно провести время в любой удобный день. Бумажку он сжег, а наряд отправил прямиком в руки прислуги стираться. Богу Бедствий совершенно не нравилось излишнее внимание от другого бога. И ладно бы воздыхателем была девушка, красивая, благородная и утонченная! Но Лейдиан мало того, что был мужчиной, так про него еще и было известно немногое. Порой Лей боялся встречаться с ним, а это уже о многом говорило. Хоть целоваться он и умел, что доказал в тот памятный день возле дерева, но соглашаться идти с ним куда-то только ради поцелуя? Бог Бедствий все еще ценил себя высоко, поэтому ответ был однозначен. Оставалось только дивиться наивности Лейдиана, всунувшего записку тайно. Видимо, так он предпочел сделать не от большой уверенности. Лейдиан, видимо, понял, что послание так и останется без ответа — на следующих поручениях в мире людей он не задал ни одного вопроса относительно предложения побыть вместе. Лей, раздраженный новыми заданиями, лишь зло пыхтел, убивая монстров. Он не мог смириться с тем, что на их дуэт вешают настолько большое количество демонов, которых нужно уничтожить. Отдых снова являлся только в мечтаниях. Доходило до того, что Лей являлся во дворец во время перерыва и спал, совершенно не двигаясь. Разгребать последствия военного конфликта между небожителями и демонами было тяжело. Бог Грома не надоедал ему достаточное время. Ему, кажется, и самому не было дела до сердечных метаний — все небожители, от только вознесшихся до тех, кто разваливался ввиду старости, были закопаны в отчетах. Бюрократия цвела буйными побегами в небесных канцеляриях и министерствах. Возмущенный неподъемной нагрузкой, Лей пошел прямиком к Ливею, в какой-то момент не вытерпев. Тот, выслушав претензии, лишь уставился в неизвестную точку за Богом Бедствий, а потом, чему-то улыбнувшись, попросил потерпеть еще несколько недель. «Потом я выдам тебе заслуженный отпуск, — мягко проговорил Император. — А до тех пор, если это в твоих силах, потерпи. Ты отдохнешь и снова вернешься в строй». Такой расклад Лея устроил, и он великодушно решил не беспокоить Владыку. В ходе разговора между коридором и залом, где расположился Ливей, то и дело сновали служащие, и их то и дело прерывали. Он ушел, но, кажется, краем глаза увидел чей-то знакомый наряд. Небожитель подумал о Лейдиане, но перспектива встретиться с ним не радовала его. К счастью, на него повезло не наткнуться, и Лей благополучно вернулся к работе. Спустя обещанные недели он шел, держа в руках отпускной лист с благоговением. Он уже предвкушал, как развлечется среди смертных, но тут ему преградили путь. — Не желает ли Бог Бедствий взять с собой знакомого? — Лей лишь неверяще посмотрел на «знакомого». Лейдиан собственной персоной стоял перед ним, заслоняя солнце. Сегодня он облачился по какому-то поводу в прекрасный наряд темного стального цвета. Блики от света играли на одежде и ослепляли Лея. Бог Грома сейчас соответствовал своему титулу как никогда. Его словно облепила грозовая туча, а не красивые тряпки, и от него веяло удушающим спокойствием. Лей сделал попытку шагнуть в сторону и проигнорировать настырного небожителя, но тот и не думал отступать. Он лишь с полуулыбкой следил за нервничающим напарником, и тот, в конце концов, сдался. — Я отправляюсь в мир людей. Будет ли приятно Вам находиться среди плебса? — С вами хоть куда, Цзян Лей. Пожалуйста, отведите меня к месту назначения. — Сначала я намереваюсь вернуться во дворец, переодеться, и только затем спуститься с Небес. — Я подожду вас у входа. Пока Лей переодевался в своих покоях, его не покидала трусливая мысль уйти, не оповестив об этом Лейдиана. Так повышалась вероятность, что он его не найдет. Однако это было чревато испортившимися отношениями. «С другой стороны, — размышлял Лей, — какие у нас вообще могут быть отношения? Ни душевных связей, ни каких бы то ни было привязанностей, ничего». В общем, он пришел к выводу, что стоит все-таки сходить с навязавшимся небожителем, а если не понравится, то он просто отправится в другое место уже без чужого общества. Он долго крутился перед зеркалом, раздумывая, как бы переплюнуть нарядное облачение Лейдиана, но решил забыть про соперничество и оделся в повседневный темно-зеленый наряд. Уже выходя из комнаты, он вспомнил о шпильке и, скрепя сердце, закрепил ею волосы. Украшение пришлось кстати, и Лей чувствовал себя с ним гораздо привлекательнее. Небожители спустились в какой-то развитый город и некоторое время бродили в поиске развлечений. По улице бродили разодетые аристократы и бедные жители, и всех объединяло одно: они сворачивали шеи в попытках рассмотреть, что за красивые люди появились на дорогах. Эти двое словно не принадлежали окружающему их миру и были возвышенными существами. Лей, уже отчаявшийся найти хоть одно увеселительное заведение, повернулся к рынку, где рядом стояли маленькие магазинчики и сидели бедные торговки и зажиточные продавцы. Но глаз не цеплялся за драгоценности и предметы обихода, выставленные на продажу. Лейдиан, пристроившийся рядом, тихо шагал, не привлекая внимания. Он не заговаривал за все время пути, и иногда Лею казалось, что он шел один. Только спустя минут десять ходьбы от безысходности Лей завернул в какой-то антикварный магазин. Тот был таким же, как и другие подобные представители в остальных городах. На первый взгляд, тут не было ничего примечательного, и Бог Бедствий хотел уйти, но звонко прозвенел колокольчик, и в зал впорхнула красивая девушка. Она оказалась владелицей заведения и довольно быстро просветила потенциальных покупателей о том, что было скрыто в недрах помещения от рук обывателей. — Уверена, что Вас, уважаемый заклинатель, заинтересует этот веер, чья ткань словно соткана из ночного неба. Он подойдет благородной деве, при взгляде на которую появляются мысли о темном времени суток. Лей осторожно прикоснулся к вееру. Вещица и впрямь была занятной. Дерево было темным и покрыто лаком, а цвет ткани и впрямь напоминал о Мин Юэ, прекрасной Повелительнице Ночи. Он мог стать подарком на скорое бракосочетание между ею и Цзян Вэньяном. Уже давно среди небожителей гуляли слухи о романтических отношениях двух божеств, но в последнее время общество все больше обсуждало красивую пару. Краем уха он услышал, как девушка спрашивала о том, что интересует другого благородного господина. Он что-то тихо сказал, а владелица магазина понятливо кивнула и упорхнула в соседнее помещение. Она вернулась с каким-то кольцом в руках. При ближайшем рассмотрении Лей не нашел на нем камня, но, судя по всему, Лейдиана все устраивало. Они расплатились за находки и с чистым сердцем попрощались с гостеприимной хозяйкой. Вскоре Лей и Лейдиан наткнулись на ресторанчик. Оттуда доносилась музыка, которая и привлекла Бога Бедствий, и он молча направился внутрь. Обстановка была достойной небожителя, а еще там было тихо — немногочисленные посетители не буянили, а лишь чинно отдыхали. Это-то и надо было Лею, чтобы отдохнуть от шумных базарок и зазывал на рынке. Небожители разместились за столиком и ожидали заказа. Лей молчал. Он не собирался ничего говорить до тех пор, пока собеседник не начнет разговор первым. Они просидели в молчании еще некоторое время. Уже наступал вечер, и небо окрасилось в фиолетовые цвета. Это было невероятно красиво, и Лей спокойно наблюдал за темнеющим небосводом. Музыка убаюкивала, и молчание было как никогда кстати. Прислонившись к стене, бог прикрыл глаза и задремал. Открыв глаза спустя время, он увидел Лейдиана, внимательно смотрящего на него. Взгляд был спокойным и умиротворенным, больше всего сейчас он напоминал Лею прирученное животное. Плохо скрытое чужое восхищение окутывало небожителя, и он впервые за долгое время расслабился. Ему нравилось купаться в чужих чувствах, которые не несли зла по отношению к нему. Поэтому, немного захмелевший под влиянием располагающей к этому обстановки, Лей улыбнулся, легко поднялся и бросил Лейдиану мешочек с монетами, а сам вышел на улицу. Он захотел найти гостиницу. Легкая поступь выдавала хорошее настроение, и Бог Грома только покачал головой, глядя вслед уходящему возлюбленному. Он догадывался, куда тот направился, и поспешил поскорее оплатить заказ. Дорога привела их к нужному месту. Лей потребовал от хозяина комнату на ночь и, дождавшись, пока Лейдиан разберется с проблемами, поднялся в номер. Кода ему показалось, что спутник идет слишком уж медленно, он взял его за рукав и потащил за собой с самым равнодушным выражением лица. Найдя нужную дверь, он уже спокойно открыл ее. Она неприятно скрипнула, и небожители одновременно скривились. Не самое лучшее место… И все-таки, обстановка была неплохой, и Лей выдохнул. Он хотел заняться тем, что запланировал, не в плохом месте. Повернувшись к Лейдиану, бог застыл. Номер оказался погружен в полумрак без зажженных свечей, а свет, проникающий с улицы через немного грязное окно, хоть и был тусклым, падал на красивый наряд Бога Грома. Лею понравилось увиденное, и он без зазрения совести уставился на открывшуюся картину. Лейдиан и впрямь выглядел небожителем, сошедшим со старых гобеленов о легендах, вышитых изящными руками мастериц. Он казался иллюзией, самой прекрасной, что видел Бог Бедствий. Что ж, по крайней мере, два небожителя скрасят отдых друг друга. Дождавшись закрытия двери спутником, Лей шагнул к нему и прижался к нему всем телом. От Лейдиана распространялся приятный запах, и, пока чужие руки осторожно обнимали Лея, тот просто наслаждался ароматом. В объятиях Бога Грома было так удобно и спокойно, что уставший другой небожитель просто задремал. Заметив, что напарник притих, Лейдиан лишь хмыкнул и, осторожно подхватив его на руки, положил на кровать. Он снял с него верхнюю одежду, накрыл одеялом мужчину, а накидку аккуратно сложил и пристроил на стуле. Напоследок пробормотав что-то, стоя перед дверью, Лейдиан просто исчез. Проснувшись утром с рассветными лучами солнца, Лей долго валялся в кровати. Разум был словно покрыт сонной пеленой, и Бог Бедствий долго приходил в чувство. Только окончательно очнувшись, он увидел не изменившуюся со вчерашнего вечера комнату, сложенную стопкой собственную одежду и лежащие рядом ключи от комнаты. Как становилось понятно, вчера он просто заснул в уютных объятиях Лейдиана, а тот предпочел не дожидаться следующего дня и ушел. Только выходя, он обнаружил дверь, опутанную вязью заклинания, отвлекающего внимание. Вот почему никто не беспокоил его все время, пока он спал. Лей оценил благоразумие Лейдиана и убрал заклинание. Пока у небожителя было отпускное время, он не планировал возвращаться на Небеса. Нахождение среди обычных людей было предпочтительнее существования рядом с надоевшими богами. Поэтому, вернув ключи владельцу, он направился в другое место. У Лея все еще было много денег, которые он хотел потратить на новые наряды и украшения, а, если повезет, и на что-то поинтереснее. Так он праздно провел несколько дней в городке, где вскоре начался какой-то фестиваль. Выйдя вечером на улицу и поинтересовавшись у прохожих, в честь чего он проводится, он узнал, что местному жрецу было послано видение о скорой свадьбе Повелительницы Ночи и Генерала Ворона. Услышав новость, Лей даже бровью не повел. Расчет оказался верным, как и всегда. Недаром Бог Бедствий славился проницательностью, хотя по самому скромному мнению этого же небожителя, в этом не было никакой проницательности — лишь умение слушать остальных, судачивших, о чем только можно, и сопоставлять все выуженные из чужих разговоров факты. О сроках торжества доподлинно не было известно, но Лей предположил, что осталось не более месяца. За это время вполне можно управиться с сопутствующими проблемами. Поэтому он планировал еще немного побыть среди смертных, а потом вернуться в свой дворец. Вечером он переоделся в один из новых купленных нарядов и отправился на фестиваль. Бог Бедствий спустя полчаса прогулки вынужден был признать, что жители города устроили его довольно-таки неплохо. Оставалось загадкой, как люди смогли подготовить весь антураж за несколько дней, но, видимо, те были способны на все, пытаясь угодить богам. По улицам сновали красивые девушки и парни, доставшие праздничные одежды специально для этого события. Часто раздавались крики торговцев сладостями. Лей сам подошел к одному из них, чтобы рассмотреть товары, и даже взял несколько на пробу. Это были маленькие пряники, объединявшие символы Мин Юэ и Вэньяна: полумесяц и взъерошенный ворон. Вкус был достаточно неплох, по мнению небожителя, и он с удовольствием заплатил за еще несколько таких же пряников. Пока он уминал сладости, сумерки сгустились, и улица, освещенная красивыми оранжевыми фонарями, стала еще прекрасней. «Прямо как цвет глаз Генерала Ворона», — подметил Лей и усмехнулся. В небе восходил тоненький серп луны. Признаться, небожитель не думал, что кто-то нарушит его покой, но, идя на представление о Повелительнице Ночи и Генерале Вороне, Бог Бедствий увидел рядом с собой неторопливо шагающую фигуру. Это был Лейдиан. Он был одет в повседневную одежду, которая у него подразумевала под собой обыкновенно темные цвета, наверное, именно поэтому Лей заметил его не сразу. А когда увидел, только благодаря выработанному веками самообладанию сдержался от удивления. Они молча направлялись к собранию людей, которые ждали начала спектакля. Когда боги уже приблизились, занавес приоткрылся, и оттуда выглянула чья-то накрашенная мордашка. Присев на хлипкий стульчик, Лей предположил, что актриса играла Мин Юэ. Уж больно вычурно и подходяще образу Повелительницы Ночи та была одета. Она оживленно помахала кому-то в толпе и скрылась. Вскоре началось представление. Зрители хлопали и смеялись, смотря на разыгрываемые сценки об истории любви двух божеств, а под конец дружно плакали, разглядывая церемонию бракосочетания. Лей не был готов признать выступление хорошим. Все же до тех, что проводились в Небесной Столице, им было далеко, но впечатления после просмотра остались только положительные. Когда народ начал расходиться, встал и Лей. Он хотел уже уйти, совсем забыв о неожиданном спутнике, но тот вдруг подал голос: — Кажется, вы уже знаете, куда можно сходить на этом фестивале. А мне покажете? — голос Лейдиана был доброжелателен и сух одновременно. Он не приказывал, но настойчиво просил об одолжении, и Лею оставалось только смириться с новой ролью на этот вечер. Он показывал ему лавочки с вкусностями, указывал на красивые украшения данного торжества и рассказывал их значение на фестивале, а небожитель внимательно слушал. Кажется, Лейдиан и впрямь наслаждался компанией, и поначалу подпорченное настроение Лея становилось все лучше. Людей на улице становилось все меньше, однако радостные разговоры со всех сторон не умолкали и даже становились громче. Атмосфера была чудесной, и Лей вдруг ощутил на себе взгляд Бога Грома. Тот разглядывал новый наряд возлюбленного, и не сказать, что ему это внимание не льстило. Лейдиан аккуратно взял его за руку и повел в закуток между зданиями. Там никого не было, и, наклонившись, он поцеловал Лея. Тот, немного постояв, все же ответил ему: праздник и светлые чувства вскружили ему голову, так что можно было и поддаться чужому желанию. Освещаемый фонарями с другого конца улицы Лейдиан словно был окутан светом, и он смотрелся еще лучше на темной с отливом одежде. Бог Бедствий прикоснулся к щекам мужчины, правой рукой ощупал шрам и, ничего не сказав, продолжил целоваться. На следующий день он проснулся уже в своем дворце. Вчера он вместе с другим небожителем вернулся домой счастливый и зацелованный. Смутно припоминал продолжение действий, начавшихся на земле. Но в кровати, кроме Лея, никого не было, значит, до секса дело не дошло. Бог вздохнул с робкой улыбкой на губах. Так спокойно на душе у него редко бывало, и прошедшая ночь помогла снять напряжение от каждодневной работы. Он встал, встряхнув золотыми волосами, и подошел к окну. Рядом с ним на низком столике оказался шелковый мешочек. Лей аккуратно взял его и развязал веревочки. В нем оказалась записка и еще что-то. Только достав вещь, он понял, что это было кольцо. Нижняя часть украшения подозрительно напоминала ту, что купил Лейдиан у владелицы антикварной лавки в их первую совместную прогулку в мире смертных. Судя по всему, тот приобрел его с целью усовершенствовать, а потом преподнести в подарок ему, Лею. Он стоял, не в силах отвести глаз от красоты. Кольцо было изящным, по-другому не скажешь. Маленькая веточка теперь оплетала палец Бога Бедствий, а листочки на ней сверкали под солнцем зелеными капельками, похожими на цвет глаз Лея. Небожитель припомнил, что та болванка, которую купил Лейдиан, была без деталей в виде инкрустации драгоценными камнями. Немыслимо, что Бог Грома, судя по всему, сам занимался украшением на протяжении некоторого времени. Лей окончательно смутился и прикрыл согнутыми пальцами с надетым кольцом губы. Улыбка была робкой, но прямо сейчас Лей был готов кричать от счастья, которое досталось ему. Тихое, не требующее ничего взамен, оно оберегало его и старалось сделать существование Бога Бедствий лучше. В маленькой записке размашистым почерком было выведено несколько слов: «От чистого сердца для возлюбленного Бога Грома». Небожитель так и остался стоять возле окна. Солнце светило ярче, поднимаясь над столицей все выше, и новый день обещал только радость и воссоединение с обретенной любовью.