***
И вот, наконец, первый концерт тура. Техас. Все идет хорошо. Фрэнк не опоздал, нигде не задержался, ничем не ударился, ничего не забыл. Удивительно, не правда ли? Все участники группы спокойно репетируют, настраивают инструменты и прочее. Практически полная идилия. Конечно же, все волнуются. Если вы услышите от кого-нибудь, что волнение с опытом пропадает, то знайте: это полный бред. Другой вопрос, что музыканты пытаются справиться с тревогой разными способами. Кто-то отдается алкоголю, кто-то — сексу, а кто-то выбирает путь Курта Кобейна. И как раз последнее выбрал Фрэнк. Это произошло спонтанно и легкомысленно. Как всегда происходит любая вещь в жизни Айеро-младшего. Перед концертом в Калифорнии, во время автограф-сессии к нему подошел фанат, мальчик лет шестнадцати. Именно тогда Фрэнк половину концерта играл сидя, потому что, как и все в группе, очень устал. И именно тогда юноша вместо того, чтобы попросить автограф, незаметно ото всех отдал Айеро пакетик, подписанный, как «то, что тебе поможет :)». Сначала гитарист не хотел даже проверять, действительно ли это может ему помочь. Но после обморока во время принятия душа в отеле он все же решился. Было неприятно. Странно и ново. А потом еще более странно, но уже интересно. Как будто все тело отключалось, ноги становились ватными, голова кружилась, а стоять ровно было настолько сложно, что приходилось ложиться на спину на кровать и смотреть в потолок. А перед глазами все плыло. Зрачки неприятно тряслись, из-за чего глаза приходилось закрывать. И больше не думать о своих неудачах. Через некоторое время наркота прижилась к Фрэнку совсем. Каждый раз во время репетиции пакетик с таблетками в кармане джинс неприятно шуршал, раздражая всю группу. Все понимали, что это. Но старались делать вид, что это — лишь выбор Айеро. Как жаль, что лишь старались. Зато все становилось лучше. Игра гитариста группы улучшалась, фанаты радовались его бодрости и всех это устраивало. Никто не задумывался о том, что этому была поставлена довольно большая цена. Товар уже куплен, ничего не изменить. Так вот. Концерт в Техасе. Это было невероятно. Фанаты ликовали, видео с концерта гуляли по сети, а денег за это действие было заплачено еще больше. Всем понравилось. Кроме (о боже, опять.) Фрэнка Айеро-младшего. От этого концерта ему еще долго было не по себе. Почему? Это объясняется лишь одним именем. Джерард. Джерард всегда вел себя несколько… распутно, да. И все это хорошо знали. Такой образ всем нравился. Фанатам, знакомым, агенствам — не важно. Стоит лишь вспомнить о том, сколько людей хотели, чтобы Боб Брайар все же слил в сеть нюдсы Джерарда. Выкручиватся из этой ситуации было, кстати, отвратительно сложно, но она многое доказала. Однако не всегда все выходит так гладко. Даже в этом «имидже» есть свои минусы. Джерард покорял всех вокруг, давал всем ложные надежды, после чего все страдали, пока он уже находил новую жертву его флирта. Ему было не важно, женщина это, или мужчина. Он просто любил это делать. Любил чувствовать на себе внимание. Да и вообще, кто может соврать, сказав, что Джерард Уэй не горячий? Никто. Какое количество фанаток (и не только) визжало, когда он стонал в микрофон или говорил различные возбужденные фразы? Их не пересчитать. И он, конечно, продолжал это делать, придумывая всегда новые трюки, которыми можно вызвать наиболее долгое обсуждение. Одним из трюков стал великий и неповторимый Фрэнк Айеро. Опять он? Да, опять он. Когда на все том же концерте в Техасе Джерард подошел к Фрэнку и начал простанывать первые слова (если протяжные «а» можно назвать словами) Destroya, Айеро еще мог понять. Когда Джерард начал словно случайно тереться о тело гитариста, Айеро еще мог понять. Однако, когда вокалист провел шерховистым кончиком языка по уху Фрэнка, а потом слегка прикусил мочку, это стало для второго невыносимо странным. Конечно, после этого в сетях пошли те самые слухи о том, что (о господи!) «Вокалист группы My Chemical Romance встречается с гитаристом» и прочее. Но это было не основной проблемой. Джерард делал вид, что ничего не было. На концертах он вел себя абсолютно не так, как в жизни. А в жизни он наоборот стал холодным к Айеро. Это в целом, кстати, было удивительно как минимум потому, что Уэй всегда с некоторым доверием и дружеским теплом относился к гитаристу. У них всегда были общие шутки, они часто вместе выпивали, или еще что-то, что свидетельствовало о хороших взаимоотношениях между этими двумя. Однако в эти разы все изменилось. Джерард продолжал вести себя на сцене так, будто испытывал к Фрэнку чувства, являющиеся намного большим, чем просто влюбленность. А вот в остальное время он просто… игнорировал его? Да, именно так. Словно больше этой особой связи нет. И Фрэнка Айеро-младшего не трогало бы это так сильно, если бы не одно «но». Кажется ему начинал нравится Джерард-мать-его-Уэй.***
Это было ужасно. Весь тур был просто ужасным. Возможно, для всех, возможно, только лишь для Фрэнка. Джерард продолжал вести себя так же на сцене и это было ужасно втройне. Однажды, после очередных уделок Уэя на концерте, Фрэнк не сдержался. Он не был настолько агрессивным человеком по отношению к близким людям. Но за кулисами он таковым стал. Бессонница и наркотики сделали свое дело. Как в самых настоящих драмах, Айеро прижал вокалиста к стене и, хмуро смотря ему в лицо, спросил, какого же черта он все это делает. В этой фразе не было конкретики, но все дружно понимали, что он имел ввиду. — Фрэнки, это всего лишь пиар-ход, ничего большего, ты же сам это понимаешь. В наше время всем нравится такое, в том числе и фанатам. Ты слышал, как все визжат? Не будь злюкой. Тишина. Фрэнк отвел взгляд. Неужели?.. Это было очевидно, да. Но это не помогло ему отпустить данную ситуацию. Ему все равно было неприятно это слушать. Словно его голову проверили на прочность реактивным лайнером. И это уже было только его проблемой. После нескольких секунд молчания Айеро пробубнил что-то вроде «Принято» с наигранно веселой усмешкой, отстранился и пошел куда-то вон. Он долго искал место тишины. Где будет только он, марихуанна и еще несколько легких психотрофов. И когда нашел, невольно разрыдался. Неужели имея в жизни славу, крутых фанатов, деньги, он должен так страдать из-за какого-то вокалиста с красными, как огонь, волосами и характером, как у шлюхи? Многие сказали бы, что он просто убивает себя, что в его годы это глупо и наивно, ведь у него уже есть почти все, что нужно таким, как он. Но это было бы наглой бессмыслицей, ей богу.***
Шли недели, такие одинаково похожие друг на друга. Джерард окончательно игнорировал Фрэнка, оказывая внимание ему лишь при фанатах и камерах. Айеро почти перестал спать. Все его бессонные ночи посвящались Уэю, наркотикам и игре на гитаре. Удивительного в этом ничего не было. Влюбленность в вокалиста было уже глупо отрицать. В очередной раз Фрэнк лишь пожимал плечами, когда Рэй спрашивал, все ли у него хорошо. Майки лишь обеспокоенно смотрел, вероятнее всего зная от брата и изнанку данной ситуации, причем неизвестную никому больше. Джерард не обращал внимания. Однажды, во время подобия завтрака, Майки и Рэй все же ставят выговор Фрэнку за то, что он фактически падает на сцене из-за недосыпа. Они видели в таком состоянии Джерарда и не хотят видеть Фрэнка таким. После фразы о том, что в ином случае концерты придется преенести до тех пор, пока Айеро не задумается о качестве своей жизни, гитарист уныло, но согласно все же ответил: — Ладно, ладно, я понял, успокойтесь… Никто, конечно же, не успокоился, но все же все замолчали. Джерард же лишь усмехнулся под нос. Он понимал, почему все так остро обращают внимание на поведение Фрэнка. Да, ему было неприятно, что именно из-за него все были осторожны с наркотой и алкоголем, недосыпом и прочим. И да, ему было неприятно из-за того, что когда Уэй переживал это состояние, с ним рядом был Фрэнк, а сейчас с гитаристом никого рядом нет. Он один. Но и вокалист никак помогать не хотел. Даже наоборот, на удивление для всех, словно нарочно усугублял ситуацию. Продолжал не замечать, а иногда и наоборот — подшучивать над бывшим¿ другом. Это было больно для последнего, верно. Он старался игнорировать, но шутки порой были настолько меткими, что хотелось зарыться в одеяло, заколоться мефедроном и в той же позе умереть. И да, больше всего из выше перечисленного Фрэнк Айеро хотел умереть. Все это на самом деле было абсурдным. Будучи членом группы, которая вербует не совершать суицид своими песнями (вспомнить только лишь «парад», музыка которого была направлена конкретно на это), гитарист хотел умереть сильнее всего на свете. Не потому что он был слаб, не потому что он был глуп, не потому что он не ценил жизнь. Он просто не видел иного выхода. Справляться с чувствами и усталостью лишь наркотиками и алкоголем не получалось. А суицид выглядел на фоне этого всего единственным выходом. Время шло и оно явно не лечило. Джерард начал окончательно вести себя так, будто он — последняя мразь. Стоит лишь вспомнить «шоу» на последнем концерте. Все шло, в целом, как всегда. Вроде бы невероятно, а вроде бы и омерзительно. В любом случае все было на своих местах: фанаты подпевали песням эры «revenge», участники группы выкладывались на полную, время от времени кидали бутылки воды в зал и в целом пытались сделать концерт наиболее… живым? Да, это прилагательное отлично описывает то, к чему стремилась рок-группа, прославившаяся благодаря песням о смерти. Стоит ли сказать, что именно на том концерте Фрэнк был до жути сонным и уставшим. Конец тура, все до жути вымотались, а он — тем более. Пальцы едва зажимали аккорды, играть приходилось сидя и лишь иногда подниматься, чтобы не выглядеть идиотом. От этого игра не была фальшивой, нет, но и хорошей она не являлась отнюдь. Обычной. На этот раз совсем не живой. И все это видели все окружающие. Кто-то не обращал внимания, а чьи-то наоборот озадаченные глаза время от времени можно было разглядеть в толпе. Действительно, это удручало Фрэнка Айеро, но сил встать и постараться показать, что с ним все хорошо, не было. И конечно же нашелся человек, который решил сделать из всего этого большее шоу. И конечно же им был Джерард Уэй. Вокалист вновь и вновь подходил к гитаристу со стонами на ухо и параллельно в микрофон, с шутками, подмигиванием и прочим. Толпу это, конечно, веселило. И это внимание нравилось всем, кроме Фрэнка. Но больший фурор вызвали слова Джерарда, сказанные в микрофон в перерыве между песнями. «Наш Фрэнки уже засыпает за гитарой, как так! Неужели запал на кого-то? Или передергиваешь ночами на меня?». Смех со всех сторон, словно это был не концерт, а юмористическое шоу. Унылая усмешка Айеро и попытки выдавить из себя хоть и наигранный, но смех. И вот, шоу запомнится среди фанатов надолго благодаря этой шутке. Шутке, которая казалась смешной всем, кроме Фрэнка. Однако он уже знал, насколько эта шутка повлияет на его жизнь.***
Cigarettes out the Window — TV girl
После того же концерта группа осталась переночевать в мотеле. Все те же соседние номера, белые простыни, жесткие подушки, холодные батареи, грязная плитка в ванной комнате, очень слабое освещение, потресканная и холодная ванна и прочие «прелести» ночей в подобных местах. Фрэнк Айеро, закрыв дверь в номер на замок, захватил с собой потрепанную сумку и устало пошел в ванную. В той самой сумке было вообще много чего: щетка, зубная паста, гель для душа «7 в 1», куча шприцов и неизвестного происхождения таблеток, самокрутки, лезвия для бритвы, которыми гитарист пользовался максимально редко, и прочая дичь, которая была жизненно необходима в турах и прочих долгих разъездах. Заперев дверь уже в душе, Фрэнк сел на кафель и провел обеими руками по лицу, тихо вздыхая. Отвратительное ощущение. Хотелось растворится в этой тишине и запахе мыла с плесенью. Усталость и головная боль все сильнее отзывались в его теле, а дикая обида, засевшая где-то глубоко-глубоко, не отпускала до сих пор. Было совсем не до смеха от осознания того, что ничего не изменишь. Айеро просто сидел, смотрел на шприцы и думал о том, насколько ущербен и ироничен данный инцидент. Он буквально ничего не мог сделать. Погружаясь сильнее и сильнее в мысли, он лишь взял заранее наполненный шприц в правую руку и плавно ввел иглу в едва видную вену левой руки, медленно нажимая на поршень. Откидывая шприц в сторону, гитарист опрокинул голову назад и закрыл глаза, ощущая, как ноги становятся ватными, а вокруг все плывет. Хотелось пробыть в этом состоянии вечность и больше никогда не покидать эти четыре стены, не встречать больше Джерарда, не смотреть на его холодные глаза и потрескавшиеся губы, которые хотелось кусать еще сильнее, нежели делает это он сам. Господи, как же все это было ужасно. В полной апатии Айеро вновь потянулся к сумке и взял оттуда маленький пакетик с кучей таблеток. Перед глазами все плыло, голова была настолько тяжелой, что хотелось ее отрубить. Открыв пакетик, он начал отсчитывать таблетку за другой. Сосредоточится было сложно, а желание разрыдаться было еще более сильным. Он не понимал, почему это происходит именно с ним, с человеком, у которого есть все шансы на хорошее будущее. Он хотел умереть и теперь не шуточно. Слова Джерарда неприятно оседали в голове, а с каждой минутой до Фрэнка доходило — Уэю абсолютно насрать. Для него это лишь очередной шанс получить внимание. Для него это было лишь такой забавной игрой. И видимо даже ради этой игры он готов был пожертвовать взаимоотношениями, которые накопились между этими двумя за все те годы. Неприятно? Более чем. Никто не знал, что у Джерарда в голове. Но это не отменяло факта: Фрэнк Айеро хотел умереть. И теперь уже не имело значения, почему и из-за чего. Первая, вторая, третья… Отрывисто вздохнув и подавляя агрессию, гитарист высыпал все из пакетика на руку. Пара таблеток отскочила и упала на кафель, но он уже не замечал. Все то дерьмо через считанные секунды уже было в организме Фрэнка, который на этот раз не стеснялся своих слез. Более того, он удивился, когда почувствовал, как слегка соленые капли стекают по щекам. Зато буквально через полчаса все стало намного лучше. Все растворилось в крови и слезах на белом кафеле. Все проблемы исчезли вместе с тем самым гитаристом, который любил курить, когда не мог заснуть, и всегда обещал бросить, но никогда не бросал, а лишь говорил, что делал это.