Kamikaze love. (В твоих глазах...)

Кастиэль проснулся от грубого восклицания и громкого хлопка двери. Он резко оторвал голову от подушки, испуганно расширяя глаза. В палате стоял Джон, на его лице отобразился ужас и непонимание происходящего. - Что за чертовщина здесь творится? - Мистер Винчестер? – толком не проснувшийся Кастиэль чуть не упал на пол, соскользнув с больничных простыней. Рядом тяжело зашевелился Дин, что-то тихо простонав, он раскрыл свои глаза. Щурясь из-за слишком яркого освещения, парень выловил силуэт возлюбленного и разлепил пересохшие губы. - Кас, что? – но проследив его взгляд, встретился со свирепым взглядом отца и тяжело выдохнул. – Пап… - Кас? – мужчина сплюнул. – Так я не ошибся! Этого сосунка я не мог не узнать! - Прекрати, пап, – слабый голос сына не вразумил разгневанного отца. - Пошел вон! Новак испуганно вытянул руку вперед, словно этот жест мог успокоить мужчину. Джон сейчас напоминал дикого зверя, и любое резкое движение, казалось, могло его спровоцировать на необдуманные действия. - Отец! – Дин повысил голос, но тут же тихо застонал, ощутив боль в животе, и тише добавил. – Кас, не уходи. Новак оглянулся на Дина, хотел было коснуться его, чтобы убедиться, что все хорошо, но не успел. Джон, оказавшийся рядом, оттолкнул мальчика в сторону, а после перехватил его за воротник майки. - Я сказал, убирайся или, богом клянусь, я убью тебя! - Мистер Винчестер… - Кастиэль слабо выдохнул, в ужасе расширяя глаза. В этот самый момент в палату ворвался Бальтазар. И когда Дин закричал на отца из последних сил, привставая над подушкой, Бальт перехватил руку Джона за запястье и зашипел: - При всем уважении к Вам, убрали бы Вы руки по-хорошему от него! От такой наглости глаза мужчины недобро округлились. - Ах ты сопляк! – пальцы разжались, и он перехватил руку Бальта, медленно выкручивая ее, добиваясь того, чтобы тот его отпустил. – Ты защищаешь этого пидараса?! - Пидарас, мистер Винчестер, это тот, кто насрал Вам под окном, – глаза парня блеснули холодом. – А сексуальные предпочтения моего друга судить не Вам! И это хамство стало последней каплей. Джон дернулся, занося руку для удара, но тут же ощутил, как чьи-то крепкие руки перехватывают его за предплечья, оттаскивая, а оказавшийся рядом Люцифер сжал в крепкое кольцо готового кинуться в драку Бальтазара, блокируя все попытки к сопротивлению и прилагая массу усилий, потянул его из палаты. А тот вырывался и сыпал разными рода оскорблениями, и предупреждал, если с головы Новака хоть волосок упадёт, он собственноручно закатает его в асфальт. Во весь этот гомон вмешался уверенный голос Габриэля, который держал мужчину в крепком захвате со спины: - Люц, выведи его! Уже в коридоре Люцифер прижал брыкающегося друга к стене всем телом. - Замолчи! – но тот не унимался, и поэтому Люц несильно, но ощутимо того встряхнул, от чего парень приложился затылком о стену и тихо застонал. – Успокоился?! Бальтазар зажмурился и притих в крепких руках, и уткнулся лбом в плечо Люцифера, жалобно протянув: - Да что за ёбань такая творится? А в палате Габриэль пытался утихомирить разъярённого Джона, что было весьма непросто. - Успокойтесь, не пацан уже!! - Отпусти! – Джон вновь дернулся, но звонкая пощечина остудила его пыл. В помещении повисла тишина. Напротив отца стоял Сэм, который, собственно, и одарил отца пощёчиной. Он сжал зубы, от чего заиграли желваки на скулах. - Успокойся! – ледяным тоном он повторил слова своего парня. Гейб же с опаской разжал медленно руки. – Ведешь себя как истеричная баба! - Сэмми… - Джон немо открыл и закрыл рот, явно не зная, что ответить. Обычно тихий и спокойный Сэм никогда раньше не проявлял твёрдость характера. Или сын вырос так быстро, что отец этого даже не заметил? Со стороны кровати послышался тихий стон, и все это время молчавший Кастиэль рванул к Дину. От выброса адреналина в кровь его заметно потряхивало. - Дин, что? – парень сморгнул и увидел безобразное кровавое пятно, расплывающееся по больничной рубашке. Должно быть, Дин во всей этой заварушке слишком резко дернулся, и швы разошлись. Новак испуганно поднял голову и закричал. – Сестра! Позовите сестру! – вновь склонившись над возлюбленным, Кастиэль огладил его вспотевший лоб, игнорируя взгляд Джона, словно его сейчас здесь не было. – Тихо, Дин. Тихо. В палате вновь образовалось суета, но уже другого рода. Медсестра в сопровождении доктора вошли в палату. Лечащий врач попросил всех выйти, игнорируя заявления Джона о том, что он родитель. - Да хоть сам президент! Покиньте помещение! Это и вас касается, молодой человек! – на этот раз его холодный голос был обращён к Кастиэлю. Но Дин не дал, крепко перехватывая его ладонь. - Кас, останься. - Но, Дин… - Молодой человек! – доктор вскинул в ожидании брови. - Он останется, – сквозь зубы прорычал Винчестер, крепче сжимая ладонь любимого. Давая понять, что не подпустит к себе никого, если Новака выставят за дверь. И врачу ничего не оставалось, как смириться. Пока доктор был занят перевязкой и подтягиванием швов, все терпеливо ожидали окончания в коридоре. Бальтазар, скрестив руки на груди, прожигал спину Джона тяжелым взглядом. Рядом стоял Люцифер, готовясь в любой момент остудить пыл друга. Сэм же стоял чуть в стороне рядом с Габриэлем. Он хмурился, задумчиво покусывая губу. Казалось, будто воздух трещит вокруг от напряжения. - Пап. Мужчина обернулся на голос и с сожалением посмотрел на своего сына. Только сейчас он осознал, что повел себя недостойно. Он свел брови и вымученно произнёс, сжимая руки в кулаки: - Прости меня, Сэмми. - И ты меня прости, – Винчестер-младший подошел к отцу и обнял его. – Я понимаю, что ты желаешь Дину добра, но… - Сэм, – мужчина опустил голову. – Я виноват, я знаю это. Но я не могу принять его выбор, просто не могу. - Пап, он не перестанет быть твоим сыном. Не важно, с кем он. Пойми. Все эти предрассудки, это смешно. Позволь ему быть счастливым. - Сэм… - Послушай меня. Ты не видел Дина, когда они с Кастиэлем были в ссоре. Ты не видел того, что видел я. Он не будет счастлив с кем-то еще. Просто попробуй его понять. Представь, что бы ты чувствовал, если бы тебя разлучили с мамой. - Это другое. - Нет, пап, это не другое. Ты ее любишь, а Дин любит, - на этих словах Джон болезненно скривился, поэтому Сэм повторил еще настойчивее, - любит. Любит Кастиэля. Пойми. Джон потер лицо ладонями и выдохнул, поднимая на сына глаза. А после придержал его за затылок, грустно усмехаясь. - В кого ты такой умный? Сэм мягко улыбнулся и указал на свою щеку пальцем. - Прости за это, пап. - Нет. Ты все правильно сделал. Не извиняйся, – после чего болезненно скривился. – А рука у тебя тяжёлая, – отец и сын тихо засмеялись, смотря друг на друга. Минут через двадцать палату Дина покинул врач, который строго-настрого запретил пациенту нервничать. А это значило, что все семейные проблемы нужно решать дома, а не в больничной палате и не в ближайшие две недели. Так же подчеркнул, что Дину нужен отдых, и превращать его палату в проходной двор также не следует. А еще через час пришел офицер полиции, чтобы взять показания. И без того суетливое утро обещало перерасти в долгий и тяжелый день. - Дин, расскажи, что произошло тем вечером, - мужчина лет тридцати пяти, одетый по форме, стоял у кровати мальчика с блокнотом в руке. – Любая, даже самая незначительная мелочь на твой взгляд, поможет найти преступника. Парень тяжело вздохнул, чувствуя тягучую боль в боку, лошадиная доза обезболивающего, казалось, совсем не помогает. У его кровати все также сидел Новак, сплетая их пальцы вместе. Джон же, как родитель, стоял позади офицера, силясь игнорировать происходящее. Он понимал, что сыну нужен покой, и, если для этого Кастиэль должен находиться рядом, так тому и быть. - Я знаю, кто на меня напал, – Винчестер свел брови, чуть вытягиваясь. – Адам. Адам Милтон. - Что между вами произошло? – офицер сделал в своем блокноте пометку. – Он был под кайфом. Я случайно с ним встретился, когда шел с работы. Он говорил что-то про деньги, – Дин скривился, ведя головой в сторону. – Что он задолжал огромную сумму денег, и если не отдаст, то его убьют. Я ответил, что денег у меня нет. Я уже хотел развернуться и уйти, когда почувствовал боль. Адам бросил нож и убежал, – парень замолчал и прикрыл глаза, мягко перебирая тонкие пальцы Кастиэля, который молча смотрел на него, поджав губы. – Я кое-как добрался до дома, а потом отключился, кажется. - Хорошо, – офицер кивнул. – Что ты можешь рассказать об Адаме? Какие у вас были отношения? Откуда ты его знаешь? Винчестер нахмурился, сплетая пальцы с пальцами Новака вновь. Он замер, вспоминая прошлое. А потом заговорил. Его голос звучал глухо и подавленно. - С Адамом мы знакомы со школы. Он был капитаном школьной команды по футболу. Отличный парень и хороший друг. Не без загонов, конечно, но все же. В выпускном классе, - Дин болезненно свел брови, – мы разругались. Это был грандиозный скандал… - Из-за чего вы поссорились? Это могло стать причиной того, что Милтон решил тебе отомстить? - Не думаю, – Винчестер отрицательно мотнул головой. – Он был на меня обижен, но не настолько, чтобы гоняться за мной с ножом. - И все же, из-за чего произошел конфликт? Дин перевел на Кастиэля взгляд и нахмурился, чувствуя, как парень в ответ напрягся. После его отъезда многое в жизни Дина Винчестера изменилось. Начиная с его окружения и заканчивая взглядами на жизнь. Первую неделю Дин прогуливал занятия, игнорируя звонки. Он уходил из дома рано утром и возвращался поздно ночью. И все это продолжалось, пока Гейб не притащил его за шкирку, как котенка, в школу. В школе Винчестер держался особняком, избегал прежних друзей, погружаясь глубоко в себя. И поэтому Адам решил поговорить с другом, и Дин ему доверился, решил, что тот поймет, но прогадал. Милтон с отвращением отшатнулся, стал того оскорблять, и Винчестер терпел, терпел до того момента, пока парень, брезгливо не сплюнув, обозвал Кастиэля «гребаным педиком». И вот тогда сорвало стоп-кран. Вся та злость, которую испытывал парень, и обида накатили разом, и Винчестер кинулся на некогда друга. После этой истории Дин остался совершенно один, а Адам больше времени стал проводить с Рафаилом. И вот тогда начались изменения в поведении Милтона. Он стал каким-то нервным, но слишком наигранно жизнерадостным, что не вязалось с прежним образом. А дальше того сместили с роли капитана команды. Парень стал прогуливать тренировки, а когда, все же, появлялся там, то уже не мог показать прежних результатов. Сейчас Винчестер мог предположить, кто стал причиной того, что Адам подсел на наркотики. Безусловно, он одна из тех причин, но помимо него был еще Рафаил, который в свое время подкидывал друзьям дурь, когда они отрывались в клубах или на вечеринках. В малых количествах, зачем кривить душой, Дин баловался, но никогда не преступал черты. А вот Адама порой заносило, но всегда оказывался рядом Винчестер, который выбивал из его головы всю эту муть и настоятельно просил Рафаила перестать заниматься подобными делами. И, судя по всему, после ссоры, Рафаил вновь помогал Адаму «расслабиться», доставая тому наркоту. Но ничего в этой жизни не бывает просто так. И вот пришел момент, когда нужно платить по счетам. Парень задумался, после чего поднял взгляд на офицера. Он рассказал о своих подозрениях. Офицер обещал проверить информацию, после распрощался и удалился в сопровождении Джона, который еще хотел уточнить некоторые вопросы. А Винчестер отвернулся, жмуря глаза, и нервно мотнул головой, словно это могло помочь ему избавиться от чувства вины, затопившего его сознание. Это он во всем виноват. Если бы он не оставил тогда Адама, если бы вовремя увидел и поговорил. Но парень тогда был занят своими переживаниями, и сейчас он пожимает плоды произошедшего. Кастиэль подался вперед, взволнованно касаясь плеча своего парня, растолковав это поведение по-своему. - Дин, тебе больно? Позвать врача? Тот отрицательно мотнул головой и тихо завыл, понимая, что он не в состоянии сдержать слезы отчаяния. - Дин, скажи, что случилось? – не унимался Новак. Он не мог видеть возлюбленного в таком состоянии, сердце предательски сдавило. – Дин, что? – жалобно протянул парень. - Кас, - Винчестер судорожно вздохнул, когда слезы, все же нашли выход. Он так и не повернулся, измученно кусая губы. – Это я виноват в том, что Адам стал таким. Это моя вина. Но я не хотел, понимаешь? Не хотел, чтобы все так сложилось. Не хотел, – Дин судорожно вздохнул. – Я ужасный человек, раз не заметил этого. Я мог его остановить. Если бы я был умнее... Но я закрыл на все глаза. Если бы я его тогда не оставил, он бы не стал сближаться с Рафаилом. И этого бы не произошло. Кас, что я натворил? Кас… - Дин понимал, что мужчины не плачут, что слезы это слабость, а он не мог себе позволить быть слабым, не сейчас. Но сейчас с ним Кас, его Кас. Который поймет и не осудит, который простит ему эти слезы. Потому что больно, потому что чувство вины накрыло с головой. Вина, которую он прятал глубоко в себе и боялся в этом признаться. Она давила и требовала выхода, грозясь разорвать изнутри. Новак судорожно выдохнул, чувствуя, что и сам сейчас разрыдается. Он виновато опустил голову, напряженно хмурясь. Нет, Дин не виноват. Виноват сам Кастиэль. За все, что мы делаем или говорим, мы должны нести ответственность. Любой наш поступок, даже самый незначительный, влечет за собой череду последствий, порой совершенно непредсказуемых.