Одинокая душа забытого города

Вернувшись в квартиру, Женя увидела мать, которая ждала её прямо возле входной двери. - Что? - вздохнув, и с нотками усталости, спросила брюнетка. - Ты хотя бы извинилась? Надеюсь, ситуация не стала ещё хуже? Что между вами произошло? - Между нами, в каком смысле, мам? - Женя, я же не глупая и всё вижу... Этери Георгиевна явно пришла не спросить как ты себя чувствуешь, она ждала тебя для чего-то другого... Вот только для чего, мне пока что не ясно. Ты приходишь, мягко говоря выпившая, говоришь всякую чушь ей, грубишь, эти ваши взгляды и странная реакция Этери на тебя, может расскажешь что между вами случилось? - Ничего не случилось, что может случится между нами? Мам, она мой тренер, не более. - Брюнетка не умела врать, всегда когда она говорила неправду, она отводила взгляд и сжимала одежду руками. Жанна знала свою дочь очень хорошо, поэтому сразу поняла, что та врёт ей. - Я хочу узнать всё от тебя, а иначе, я бы уже давно поговорила с ней и всё узнала! - Не смей! Слышишь? Мам, и не думай говорить с ней обо мне! - Медведева сразу же стала серьёзной, её взгляд сконцентрировался на женщине, голос набрался ноток смелости и уверенности. - Значит я не ошиблась, между вами всё таки что-то есть... - Хорошо... - Женя сделала глубокий вдох собираясь силами, затем резко проговорила, - Да, мам! Чёрт подери, я люблю её! Люблю больше жизни, люблю её так как никого и никогда не любила, я не могу без неё, когда она далеко мне сложно дышать, больно делать что-либо. Без неё всё не так, всё очень тускло и плохо! - голос девушки опустился на несколько тонов, - Я не могу быть вдали от Этери, мы пытались, но нас тянет друг к другу... - брюнетка обвила себя руками, и медленно спустилась по стене на пол. - Ты счастлива? - неожиданно спросила Жанна. Её голос был полностью спокойным, взгляд не осуждал, а пытался понять. - Да, ты даже не можешь представить насколько... Женщина осторожно садится рядом с молчаливой Женей. Молчит и сама, пытаясь подобрать нужные слова - Я рада, что ты счастлива, - блондинка потянулась к дочери и заключила её в нежные обьятия. - Она кажется обиделась, мам... - Иногда стоит рискнуть и довериться сердцу, а не слушаться разума, - Жанна встаёт и уходит к спальной комнате. - Что это означает? Мам! Блондинка уходит молча, она делает вид что не услышала вопрос, заходит в комнату, ложиться на кровать и длительное время смотрит в окно, пытаясь переварить полученную информацию. Жанна конечно же была против таких отношений дочери, но она понимала, что только с блондинкой, Женя счастливая и радостная, поэтому решила дать им свободу. Брюнетка вышла на балкон, сняла со своих плеч плед и постелила его на пол. Медведева просидела под звездным небом очень долго, она обдумывала слова матери, своё состояние после разговора, возможную реакцию возлюбленной на новость. Лишь накатившая на тело усталость заставила ту пойти в свою комнату. Только уснуть никак не удавалось. Сколько бы Женя не вертелась, как бы не поворачивалась, Морфей проходил мимо девушки , не желая забирать её в свою страну. Брюнетка приподнялась, нащупав на прикроватной тумбочке телефон. Яркий свет от экрана заставил щуриться, но фигуристка всё таки смогла разобрать, что время уже было никак не детское - 3:03. Она вздохнула, кладя телефон назад и положив руки за голову, смотрела на потолок. Висящие над кроватью часы противно тикали и это начало раздражать. Медведева буквально кожей чувствовала как утекают её часы спокойного сна. Минутка за минуткой, секунда за секундой. Глаза слипались, но она не спала. Девушка не понимала, почему. Просто... чего-то не хватало. Или кого-то. Когда часы стукнули пять утра, она резко встала, уходя на кухню и заваривая себе крепкий кофе. В восемь позвонила Этери, спрашивая, о самочувствии и как ей спалось. Что Медведевой оставалось кроме того, как сказать, что всё прекрасно, но она сильно скучает? Стоило услышать голос блондинки, как Женя ощутила нездоровое желание почувствовать Этери рядом, обнять и поцеловать её. Как только звонок был сброшен, Женька сделала большой и резкий глоток кофе, морщась от горького вкуса во рту. Всё же, пить кофе на голодный желудок - не самая лучшая идея Из-за проблем со льдом, тренировка была вынуждено отменена, поэтому Медведева решила воспользоваться моментом и навестить Тутберидзе. *** Квартира блондинки уже была вторым домом для фигуристки, поэтому как только она переступила порог, сразу же обняла хозяйку. - Ты плохо спала? - спросила Тутберидзе, заметив круги под глазами своего медвежонка. Женя что-то проворчала и обняла её, спрятав лицо у неё на груди. - Ладно, давай я разберусь еще с некоторыми бумажками, - сказала блондинка, размыкая объятия, - А потом спать. Я тоже жутко устала. - Хорошо, Тери. Как и ожидалось, дела с документами затянулись, Медведева проголодалась и решила сделать для них завтрак, или уже обед. Вафли - это первое, что нормально получилось приготовить Жене. Девушка наливала им апельсиновый сок, всё проходило гладко, готовка удавалась, ни одна вафля не сгорела, но вот с соком были проблемы. Как только брюнетка налила в стакан жидкость, посудина выпала с её рук и облив девушку, разбиваясь об пол. На громкие звуки мгновенно прибежала женщина. - Жень, что случилось? Ты не поранилась? - Всё в порядке, не волнуйся, я сейчас уберу, - присев и начиная собирать острые кусочки стекла, сказала Медведева. - Я сама, ты иди переоденься, ты ведь вся мокрая! В спальне на кровате лежит моя рубашка, можешь её одеть, она чистая. - Сейчас уберу и переоденусь. - Сходи сейчас, Жень... - Этери Георгиевна, - брюнетка поднялась и мгновенно встала перед женщиной, - Вы хотите поскорее меня раздеть? - Женя поднимает на неё взгляд необычайно красивых карих глаз, и Этери в очередной раз замирает, забыв как дышать. Такой невероятно красивый цвет.. Вроде как обычный карий, но всё же местами он где-то темнее, а где-то наоборот светлее, и это так гармонирует между собой.. - Не хочу чтобы ты поранилась, это во-первых, а во-вторых, не хочу чтобы ты ходила в грязной одежде, поэтому пойди переоденься, а я всё уберу. Брюнетка ушла в спальню и переоделась, когда она вернулась на кухню, всё уже было убрано, сок разлит по стаканах, стол накрыт. Этери сидела и предано ждала Женю, чтобы вместе начать трапезу. - Приятного аппетита, Женёк. - Тебе тоже, Тери. Завтрак вышел очень вкусный и сытный, обе сидели и улыбались, смотрели друг в другу глаза, касались руками друг друга. - Та-ак, если мы окончили нашу трапезу, я пожалуй помою посуду, - подмигнула Медведева блондинке и встала. Её рубашка чуть задралась, обнажая бедра, и Этери немигающим взглядом уставилась на молодое тело, но потом словно пришла в себя и мотнула головой. Брюнетка лишь лукаво подмигнула ей, прекрасно понимая её состояние. Этери была взрослой женщиной, ей хотелось больше близости и серьёзности, но сама боялась и того, и другого. Медведевой, впрочем, тоже хотелось больше всего. Брюнетка сложила в раковину грязную посуду и включила воду. Спустя пару минут рубашка задралась во второй раз - когда она встала на носочки, чтобы поставить тарелку в сушилку для посуды, которая находилась слишком высоко. Задралась прилично - она и сама этого не ожидала. - Дразнишь меня? - хрипло спросила Тутберидзе, подходя сзади и прижимая к себе за талию. - Нет, что ты, - честно ответила младшая, едва не разбив тарелку, - ласковый поцелуй в шею заставил её вздрогнуть. - То есть, ты хорошая девочка? - продолжала Этери бархатным шепотом. Женя не знает, как у неё это получалось, но от её простых, чувственных, прикосновений у неё стали подкашиваться коленки. - А ты плохая, - ответила Женя, включив воду. Больше всего на свете ей хотелось бросить губку и тарелку в раковину, развернуться к Тутберидзе и жадно впиться в её губы своими губами, но брюнетку что-то сдерживало. - Иди ко мне, Медведева, - сказала блондинка, разворачивая девушку к себе. - Но я… - Никаких но. Они слились в страстном поцелуе, Женя стянула с неё майку, от которой мечтала избавиться все это время, пока они пробыли вместе, и гладила по коже, под которой перекатывались мягкие мышцы. В это же время, Этери расстегнула половину пуговиц на рубашке брюнетки, то и дело сминая её или задирая так, что в какой-то момент её сухие нежные ладони оказались на спине фигуристки, крепко сжимая. А после и вовсе расстегнула остальные пуговицы, и рубашка вообще перестала что-либо скрывать, но им было все равно. Рубашка улетела куда-то вглубь комнаты. Медведева хотела, чтобы она видела её. И сама хотела видеть её. Заново изучить каждый миллиметр кожи. Она ведь её, только её , и она никому ни за что её не отдаст. Поцелуй и объятия становились откровенными, дыхание - отрывистым, ласки - дразнящими, а мысли… Мысли и вовсе растворились в чувствах. Тело было напряжено до самых кончиков пальцев, и, казалось, нервы оголились до предела. Прикосновения блондинки сводили с ума. Они быстро, не прекращая поцелуй направились в спальню, то и дело ударяясь о какие-то вещи, но их это не останавливало, они были поглощены друг другом. Женщина смело толкнула фигуристку на кровать, а затем сама нависла сверху над ней. Мягкие, нежные губы прошлись влажной горячей дорожкой по всему телу брюнетки, прикусывая некоторые участки её кожи, создавая на них фиолетовые следы, зализывая их языком. Руки поднялись к небольшой, но очень упругой и сочной груди, сильно сжимая её, наслаждаясь горячей плотью, которая так упруго переминалась в руках блондинки. Женя издаёт первый стон, ощутив наплыв жара где-то внизу живота. - Боже.. Тери... - губы опустились на ложбинку между грудей, нежно целуя её, заставляя брюнетку стонать и извиваться под подтянутым, сильным телом, - Как ты пахнешь…- выдохнула Тутберидзе, проводя кончиком носа по влажной шее, целуя ключицы, обводя косточки языком. - Господи... Как же хорошо...- сквозь стоны выдыхает Женя, блуждая бледными ладонями по спине блондинки, обводя на ней каждую мышцу. В горле пересохло, а сердце бьется так, будто сейчас сломает нахрен грудную клетку, - Я хочу тебя внутри...- шепчет девушка, смотря на свою женщину, кусая губы и закатывая глаза. - С этого момента игра идет по моим правилам. Поэтому, попроси меня громче! - Пожалуйста, Тери. - Громче! - Да возьми ты меня уже, Этери! - Молодец, девочка... Тутберидзе опустила руку ниже, прямо между бёдер девушки, проведя по влажной горячей плоти пальцами вдоль. С губ Медведевой слетел стон, а ноги затряслись от возбуждения, но блондинка не спешила входить. Она убрала руку, поднеся её к своим губам, достала язык, облизывая каждый палец, с таким наслаждением, какое фигуристка никогда не видела в глазах человека, которые горели таким же сильным вожделением. Этери остановила два влажных пальца возле губ девушки, мягко на них нажав, те послушно раскрылись. Блондинка просунула их глубже, чувствуя, как мягкий язык обволакивает каждый из них, а губы смыкаются, приятно сжимая их, захлопывая в прекрасный капкан. Женщина проделала несколько поступательных движений внутрь, после медленно высвободила пальцы из влажного плена, разорвав между губами и кончиками пальцев тоненькую серебристую паутинку слюны. Этери осторожно вошла, введя два пальца лишь наполовину. Брюнетка промычала откинув голову на подушку, сжав талию женщины своими бёдрами. - Всё хорошо? - голос блондинки очень спокойный и мягкий, нотки власти сразу же улетучелись куда-то далеко, как только она вошла в неё. - Супер, Тери... Не останавливайся. Услышав свою девочку, Тутберидзе вошла полностью. С губ девушки сорвался ещё один стон, а пальцы сильне впились в спину блондинки. Этери двигалась не спеша, медленно и осторожно, трепетно целуя каждый сантиметр тела фигуристки, постепенно набирая темп. Она не была грубой, движения были плавными, бережными, ей двигало лишь желание доставить этой девушке удовольствие и насладиться моментом в полной мере, поскольку считала, что Женя достойна этого, и только такого бережного обращения. Она не хотела быть грубой и ранить её, какие бы похабные мыли не лезли в её голову изначально, теперь на первом месте было удовольствие девушки. Сама же Тутберидзе наслаждалась тем, что эта обнаженная, невероятной красоты девушка, получает удовольствие, вознаграждая её прекрасными, как неведомая ранее симфония, стонами. Медведева двигалась ей на встречу, мягко сжимая ее пальцы внутри. Это было невероятно. Она была такой нежной, такой горячей, её запах сводил с ума. Этери кусала её губы словно они были единственным источником исчезающего кислорода, которого так не хватало. Женщина была такой сосредоточенной, такой серьезной и в то же время, такой близкой и единственной, словно она принадлежала ей целиком и полностью. Она была как сладкий плен, из которого не хотелось выбираться. Такой пошлый, серьёзный взгляд, проникающий в каждую клеточку тела, эта лёгкая улыбка, завораживающая своей красотой, словно предмет гипноза, погружающая в транс. Каждое движение блондинки приближало фигуристку к финалу. Она затихла на мгновение, приоткрыв рот в немом стоне, её тело вздрогнуло, потом снова. С губ сорвался долгожданный протяжный стон. Она тонула в собственном наслаждение, как в открытом океане, внутри словно взлетели и взорвались тысячи фейерверков, наполняя пустоту внутри своей горячей волной. Её тело стало ватным, ноги и руки приятно покалывало, она приходила в себя, крепко сжимая в объятиях Тутберидзе, которая нежно целовала уголки губ девушки. Когда блондинка вышла с неё, Женя почувствовала пустоту внутри и с тем облегчения, словно гора рухнулась с плеч, превратившись в мелкие песчинки. Блондинка вновь глубоко поцеловала свою девочку. Но сделала это со всей нежностью и заботой, которую только могла дать. Она прикрыла девушку одеялом, не выпуская ее из объятий, мягко поглаживая по спутавшимся волосам. Медведева и не заметила, как сильная усталость навалилась на неё тяжелым покрывалом, заставляя оставить реальность и погрузится в глубокий сон, но даже сквозь него, она чувствовала тепло лежащей рядом женщины, которая не выпускала её из объятий ни на секунду. « Всё таки бессонная ночь дала о себе знать » - смотря как сладко спит брюнетка, подумала Тутберидзе и уснула вместе с ней.