•••
Поправляя скомкавшуюся за спиной подушку, Йоонас вновь облокачивается спиной на неё, а головой упирается в приветливо раскрытую ладонь. Он не может сдержать улыбки, когда парень на экране заливисто смеётся, невольно обнажая столь излюбленную гитаристом щербинку меж зубов. — Ты чего завис? — задорно интересуется Олли, морщась от спавших на глаза кудрей. — Я не завис, — словно отмирает Порко, ведь басист смог очаровать его буквально своим небольшим, но эмоциональным рассказом. — Просто внимательно слушаю. — А сам ничего не рассказываешь, — несколько обиженно тянет Матела, поудобнее устроившись перед собственным устройством. — Без тебя и не происходит ничего, о чём можно рассказать, — хмыкает Йоонас, замечая, что парень сочувственно глядит на него. — Ты не узнал, когда сможешь освободиться? — Узнал, — Олли напряжённо покусывает губу, не желая разочаровываться вновь. — Но раньше, чем через две недели, меня не отпустят. Порко от этих слов значительно тускнеет, а расстройство, выразившееся на лице басиста, скручивает его ещё сильнее, комом в горле вставая. — Я жду тебя в любое время, — гитарист чувствует непреодолимое желание утешить Матела, расцеловать его милое личико и прижать к себе крепко-крепко, внушить, что он всегда рядом и ни за что не оставит его в одиночестве. — Солнце, ты только не переживай так сильно, хорошо? — Постараюсь, — Олли кривовато улыбается, а тыльной стороной ладони быстро протирает глаза, не давая волю слезам и не заставляя гитариста волноваться из-за таких пустяков. — Только не обманывай меня, — Йоонас замечает подавленное состояние басиста, из-за чего слова даются с трудом, но он пытается отшутиться. Тихий смешок эхом раздаётся по комнате, заставляя Порко немного успокоиться. — Я максимально честен с тобой, — Матела закутывается в светлое одеяло, формируя своеобразный кокон, и гитарист не может скрыть своего очарования. — Тебе нужно отдохнуть, — Йоонас замечает залёгшие под чужими глазами тени, выглядящие совсем не доброжелательно. — Ложись спать. — Я не устал, — протестует Олли, но подлый зевок сразу же выдаёт его истинное состояние, на что парень тут же сдаётся. — Ладно, устал. Я просто не хочу прерывать звонок. — Завтра мы созвонимся ещё раз, — Порко глядит на басиста, осторожно потирающего глаза, и норовит всё же уложить его спать. — Тогда до завтра, — неуверенно тянет Матела, перебирая в голове свой непредсказуемый график. Он кратко вытягивает губы, сопровождая это действие характерным звуком поцелуя. — Спокойной ночи. — Спокойной, — Йоонас успевает лишь обессилено улыбнуться, когда на его телефоне вновь высвечиваемся приложение для видеовызова, а в квартире воцаряется давящая тишина. Не испытывая себя, Порко тут же щёлкает выключателем, погружая комнату во мрак, и забирается под пуховое одеяло, блаженно прикрывает глаза. Но сон никак не идёт к нему. Он ворочается, пытается найти удобное положение и порой бездумно утыкается взглядом в светлый потолок, но так и не поддаётся даже лёгкой дрёме. Йоонас перекатывается на бок и по привычке закидывает руку на вторую половину кровати, пугающую своим тоскливым холодом. Гитарист чувствует острую необходимость наконец заключить в объятия Олли, но сейчас он лишь комкает в руках объемное одеяло, желая обнять хоть что-нибудь, чтобы заглушить свою жажду до столь необходимых сейчас прикосновений. Он ненароком задумывается о том, как именно сейчас себя чувствует Матела, и от этого ничуть легче не становится. Только сердце бешено колотится, без устали тоскуя. Йоонас просто продолжает ждать, пытаясь угомонить разбушевавшиеся в голове мысли и убедить себя, что в скором времени басист вернётся к нему. И, рано или поздно, но всё же Порко вернёт басиста домой, навсегда заберёт из Оулу и больше никогда не увидит его слёзы через маленький экран смартфона.Just come home…