Jump into the boiler

— Мордин, а ты в принципе когда-нибудь трахался? — Прошу прощения? Саларианец оторвал взгляд от книги и в лëгком недоумении воззрился на своего капитана. Это был тот редкий (условный) вечер покоя, когда экипаж отдыхал от дел, а «Нормандия» дрейфовала в открытом космосе без определëнной цели. Признаться, учëный рассчитывал избежать шумных посиделок с алкоголем и лишними откровениями, но кто же запретит Шепард сидеть в его лаборатории и потягивать из полного стакана десятилетний виски? — Только не делай такое лицо, — Джейн вальяжно закинула ногу на ногу, предвкушая пикантную беседу. — Я знаю про особенности вашего размножения... точнее, про их полное отсутствие. Так было у тебя хоть что-то или нет? — Разумеется, нет, — дëрнул худыми плечами Солус и отложил планшет; судя по настроению и расслабленной позе командира, странный разговор обещал затянуться. — Неинтересно. Никакой необходимости. Слишком много возни. Слишком мало времени. Куча проволочек. — И ноль удовольствия, — с грустью кивнула Шепард. — Кошмар. Я тебе сочувствую — как один биологический вид другому. — Не стоит. Это как минимум бессмысленно. Не могу жалеть о том, чего не знаю. — Не согласна. Вы живëте в два раза меньше людей, очертя голову мчитесь за техноголическим прогрессом, построили на Сур'Кеше хренову утопию — ради одних лишь исследований? — Понимаю, что ты хочешь сказать, — ответил Мордин, сразу же уловив смысл послания. — Надеюсь, тебя не удивит тот факт, что радость познания есть само по себе огромное наслаждение? Полагал, людям тоже знакомо это чувство, иначе вы бы не оказались так далеко в космосе. — То есть, грубо говоря, ты и так вечно под кайфом? Без всего остального? Саларианец не нашëлся, что ответить. Такая нестандартная постановка вопроса напрочь выбила его из колеи, а испытующий взгляд командира мешал сосредоточиться. Кубики льда нежно звякнули о стекло, когда стакан поставили на ближайшую тумбу. В отличие от слов, язык человеческого тела был прост и понятен — у Джейн явно включился режим «ленивого соблазнения», который блестяще работал на многих внеземных расах. Получался явный диссонанс: она прекрасно понимала, насколько неэффективно использовать обольщение на Мордине — и всë равно продолжала посылать ему однозначные сигналы... — Нет, капитан, не под кайфом, — решительно произнëс Мордвин после внушительной паузы. — Против устава и моих убеждений. Кстати, если помните, вы пригласили меня на корабль исключительно ради моей квалификации учëного. Если вы каким-то образом недовольны работой... — Воу, полегче! — рассмеялась Шепард. — Ты по праву занимаешь эту лабораторию, и я безмерно ценю твой труд, но мы отклонились от темы. — Повторюсь, никогда не было сексуальных контактов, — в глубине души Солус наивно полагал, что ещё может легко отделаться. — Даже с азари — в их понимании данного процесса. — А как же радость познания? Тебе даже не было любопытно? — Как и большинство моих соплеменников, доволен тем, как сложилась наша эволюция, — спокойно продолжил саларианец. — Мы не погрязли в примитивных страстях, мы не варимся в этом гормональном котле. Жëсткий контроль. Дисциплина. Невероятные достижения. — Ага, а мы с турианцами и двух микросхем спаять не можем. Хватит юлить, говори только за себя. — Нет возможности. Надо работать. Решать проблемы. — А если бы я приказала? — Приказала что? — Выебать меня прямо здесь и сейчас. Ты бы подчинился? Мордин глубоко вздохнул. Разумеется, он давно ждал чего-то подобного. Иногда — к счастью или к сожалению — Джейн становилась чертовски предсказуемой. Среди быстрой очереди сменяющихся чувств промелькнуло неприятное ощущение, будто он стал подопытным в чужом эксперименте. Что ж, очень жаль, но кое-кого заведомо ждал неминуемый провал. — Не имеешь права на такие приказы. — Я Спектр, — напомнила Джейн, прищурившись. — Бывший Спектр. — Неважно. Не тебе устанавливать пределы моих полномочий. Скажем, я могла бы не спрашивать, а просто связать тебя, накачать стимуляторами и отыметь до потери пульса, не заботясь о твоëм физическом и ментальном благополучии. — Хм, угроза? — Теоретический исход событий. Разумеется, я никогда так не поступлю. Я ведь не рехнулась. — Тогда к чему вся эта дискуссия? — Мне интересно послушать, что ты скажешь. Мы ведь друзья? — Если у людей принято проявлять сексуальный интерес к друзьям — то конечно. Хорошо. Да. Подчинился бы. Никаких особых последствий. Минимальный ущерб. Хватит одного раза. Вряд ли вообще получится. Тебе просто не понравится. — Почему же? Я всякое пробовала, меня сложно удивить или напугать. — Дело не только в физиологии, Шепард, — терпеливо объяснил Солус. — Уверен, все, с кем ты... проводила время, были эмоционально вовлечены во взаимодействие. Я не такой. Весь мой вид не такой. Для нас размножение — не более чем выгодная сделка. Поверь, ты получишь куда больше, если перестанешь меня донимать и воспользуешься обычным вибратором. — Чушь, — уверенно заявила Джейн и, поднявшись из кресла, наклонилась к его лицу. — Ты ещë как можешь быть эмоционально вовлечëн во что угодно. Я не забыла наш визит на Тучанку. Здесь кроется что-то ещë. — Шепард, при всëм желании не могу дать тебе то, что ты хочешь, — Мордин не оставлял попыток поставить точку в данном диалоге, переходящем все грани разумного. — Честно, всë понимаю. Спиртное. Повышенное либидо. Перманентный страх. Желание снять гигантский стресс. При всëм уважении, капитан, вы не по адресу. Как доктор настоятельно рекомендую вам обратиться к более... компетентным членам команды. Ещë несколько секунд Джейн тщательно изучала его своими зелëными глазами. Она отнюдь не злилась, не обижалась и не пыталась что-то доказывать; от неë пахло солодом, а рыжие волосы были слегка взлохмачены. Всем своим видом она давала понять, что крайне разочарована. — Это ведь эгоизм, — тихо добавил Солус; реакция капитана уязвила его куда глубже, чем он предполагал. — Шепард, мы знакомы не так давно, но не думаю что... — Сколько тебе лет? — внезапно перебила Джейн. — Причëм тут возраст? — Ответь, пожалуйста. — Почти тридцать шесть, если переводить в земные. — И все тридцать шесть лет ты делал только то, что тебе «настоятельно рекомендовали»? — Перестань. Твои манипуляции не сработают. — Как ты думаешь, почему я оказалась здесь? — продолжила Шепард, выпрямившись и разведя руки в стороны. — Почему я вообще делаю то, что делаю? Я ведь могу послать Призрака нахрен, распустить команду и улететь к дьяволу на рога, подальше от всех галактических заморочек! Я могу завести дом, завести семью и больше никогда не думать о конце света! А оно пусть там само как-нибудь рассосëтся! Я стопроцентно уверена — замена для меня найдëтся, и очень быстро! — Пьяная истерика? — осведомился саларианец. — Сходить за успокоительным? — Я абсолютно вменяема, а ты опять пытаешься соскочить. Начинает немного бесить, знаешь ли. — Никакой замены. Решительность. Жëсткость. Упорство. Регулярное пренебрежение моральными законами и базовой этикой. Умение действовать нестандартно. — Вот именно, — подтвердила Джейн без всякого стеснения. — Нестандартно. Мы крутимся как умеем ради нашей цели, нарезаем спирали по десяткам систем и сметаем любые препятствия на своëм пути. Мы знаем — бесконечность не предел. Каждый на борту этого корабля в любой момент готов сражаться силой или хитростью, за каждого я ручаюсь как за себя — и мы не остановимся. Ни перед чем. Повисла неловкая тишина. Шепард явно ждала какой-то реакции на свою вдохновляющую речь, и саларианцу потребовалось всего несколько мгновений, чтобы нащупать у послания второе дно. Определëнно, главнокомандующая накидалась сильнее, чем он думал, если заворачивает такие крутые метафоры. — Ненавижу метафоры, — был вынесен короткий вердикт. — Почему всегда именно я? И как же мне «крутиться как умею», если ось отсутствует? Всю его сущность вдруг обожгло изнути зелëным огнëм. Против воли он успел считать всю яркую палитру чувств капитана — боль, ярость, печаль — прежде чем Шепард снова надела маску беспристрастности. Пристыжëнный Солус понял, что диалог нужно было закончить иначе, свести всë к шутке, попытаться разрядить атмосферу, но было слишком поздно что-то исправлять. — Действительно, — ровным голосом произнесла Джейн и развернулась, чтобы уйти. — Ты абсолютно прав. Я часто требую невозможного и забываю о реальности. Прошу прощения за свой непрофессионализм, это больше не повторится. Я иду спать. Встретимся часов через десять. — Капитан! Дверь закрылась — и следом в неë со всей дури прилетел планшет, разлетевшись на составные. — Чëрт, — выругался Мордин, зажмурившись. — Чëрт, чëрт, чëрт! Иррациональная злость на самого себя проходить не собиралась. Он любил Шепард как умел — и она каким-то невероятным образом это знала. Разумеется, «любил» — слишком громкое слово для любого саларианца. Скорее, это была навязчивая мысль. Упрямая, полностью сформированная, подкреплëнная кучей неоспоримых аргументов в свою пользу. Впервые увидев Шепард у себя в клинике, Мордин сразу понял, что она — куда больше чем просто человек. Без лишних слов она влилась в поток происходящего, без лишних вопросов спасла его предприятие, выручила ассистента и распылила по вентиляции лекарство от чумы. В Шепард явно чувствовалась застарелая привычка решать проблемы — агрессивно, хладнокровно, по-всякому, лишь бы как угодно добиться результата. В ней удивительным образом сочетались качества от самых разных представителей галактики: красота и гибкость азари, грубая сила и прямолинейность кроганов, благородство турианцев и шустрые мозги саларианцев. Не было нужды теряться в догадках, за что Джейн сделали первым уполномоченным Спектром среди людей. Мордин был счастлив оказаться на корабле живой легенды и стать частью чего-то большего, но по-настоящему их максимальное сближение произошло на Тучанке. Шепард могла легко проигнорировать его просьбу. Дальше спасать мир и не вникать в положение очередного незнакомца с раздутым комплексом вины. А она взяла и рванула через полгалактики расхлëбывать его старые проблемы. Просто так. Ни за что. Ещë и заняла его сторону в обсуждении генофага, несмотря на тесное знакомство с вождëм клана Урднот. Садясь в «Молот», дабы вернуться на корабль, профессор понял — он покорëн со всеми потрохами и освобождаться из плена восторга не собирается. — Вы очень легко стреляете в бывших друзей, Мордин, — заметила тогда Джейн. — Уверена, вы гораздо опаснее многих моих ребят. Если когда-нибудь решите направить дуло мне в лицо, прошу, хотя бы на миг вспомните сегодняшний день. — Что бы ни случилось, позволю вам первой нажать на спуск, — горячо пообещал Солус в качестве единственного и безграничного признания. Это было всë, что он мог ей в принципе предложить. Очень мало. Недостаточно. Грядущие исследования на борту не в счëт. Гораздо лучше быть честным с самого начала и не обещать ничего лишнего. Несмотря на многие сходства, люди и саларианцы практически несовместимы — и впервые в жизни констатация элементарного факта отчего-то заставила Мордина чувствовать себя неуютно неполноценным. На камбузе царило привычное оживление. Вне зависимости от условного регламента «Нормандии» на кухне всегда отыскивалось что-нибудь любопытное. Например, сержант Гарднер с кастрюлей лукового супа и полной сковородкой жареных тарантулов. — А, док! — приветственно махнул повар. — Я надеялся, что вы загляните. Не знаю, угадал я или нет, но саларианцам вроде такое можно. — Haplopelma albostriatum, если не ошибаюсь, — чуть улыбнулся Мордин. — Земной деликатес. Африка. Много белка, много калорий. Хрустит. Сочное мясо. Буду есть. Спасибо. — Ух, вот и чудненько! Как камень с души! Вы не представляете, как сложно угодить такой пëстрой ораве рас! Приходится быть очень внимательным, чтобы случайно не отравить половину экипажа! — Правоспиральные аминокислоты. Без проблем питаюсь человеческой кухней. Нравится. Вкусно. Видит небо, ему действительно надо подкрепиться. Десять часов превратились в сплошное мучение. Эксперименты с тканями Коллекционеров давали результаты, а зацикленные размышления — нет. Раньше он отдавал себе отчëт в каждом своëм намерении; он больше не собирался привязываться к кому-либо, однако Шепард в рекордные завладела им целиком. Никаких уловок, глупостей, романтики. Очень прямолинейно. Человеческая женщина. Какой позор. Просто смешно. Вот она, старость с еë внезапными причудами. Тупик. Безысходность. Кажется, его отвергли — абсолютно правильное и логичное решение. Отчего же тогда так горько на душе? Почему беспокоит? До неë были десятки других, кого беспощадно отверг он сам. Шепард тоже не хочет дружбы, а большего он сделать не в состоянии... или же просто боится прыгать в гормональный котëл? Вкусить запретный плод, отступиться от своей сути и саларианских идеалов... вот так легко и спонтанно вскрыть напоследок свою глубинную животную артерию... Уже давно есть план, рабочий способ — он же учëный, в конце концов, может сам себе сделать гормональную аугументацию, вероятность несчастного случая фактически отсутствует! И нынче так много доводов «за» эту безумную идею! Но сперва надо извиниться. Закончить трапезу — и пойти на верхнюю палубу для очередной капитуляции. Капитан долго не выходила из зала совещаний; по ощущениям — целую вечность, в действительности — всего пятнадцать минут. Отчитавшись перед Призраком, командир наконец вышла на мостик и глубоко вздохнула. Свежее лицо, никаких следов похмелья, волосы убраны в тугой аккуратный узел на затылке. Мимолëтный взгляд на мнущегося саларианца дал понять: я знаю, что ты здесь, но буду тебя сознательно игнорировать. — Картошка, — неожиданно изрекла Джейн очень серьëзным тоном. — Кто сказал «картошка»?! — немедленно заорали с другого конца корабля; Джокер аж развернулся в кресле, не веря своим ушам. — Я сказала. Сейчас полетим забирать автономную домашнюю систему аэропоники. Будем сами ускоренно выращивать всë, что захотим. Надоело мне каждый раз выковыривать из магазинов компромиссы. Новость встретили свистом и громкими аплодисментами. Шутка ли — есть каждый день свежие продукты в открытом космосе? — Не спешите радоваться! — Шепард легко перекричала этот всеобщий восторг. — Это все хорошие новости на условное сегодня. У нас много работы. — А когда неë мало, капитан? — Сперва посетим Цитадель, затем отправимся за систему Корлус. Турианский патруль обнаружил там и вывел из строя корабль Коллекционеров. Тот самый корабль Коллекционеров, что уничтожил нашу первую «Нормандию». И сейчас он дрейфует в отключке. Джокер, ты получил координаты? — Ещё как, мэм! — Сколько времени займёт путь отсюда до Цитадели? — Если отправляться немедленно — часов семь. — А от Цитадели до корабля? — Пара суток. Ориентировочно. — Чамберс, до того, как мы припаркуемся, мне нужны подробные отчёты о состоянии корабля, экипажа и имеющихся ресурсов. Меня интересует всё — исправности, неисправности, возможные улучшения и так далее. Если что-то нужно, пусть готовят списки, я достану. Во второй раз мы обязаны быть готовы лучше всех. Через пять часов жду всех с докладами в зале совещаний. Выполнять! — Есть, капитан! Солус едва успел перехватить её у лифта и слегка тронуть за плечо. Он не был уверен, насколько это нарушает субординацию, учитывая их отношения, однако жест получился сам собой, бесконтрольно. — Вы что-то хотели, профессор? — осведомилась Джейн, даже не обернувшись. — Так точно. Не здесь. Лаборатория. — Есть новости о Коллекционерах? — Не совсем, но… важно. Повезло, что до нужного помещения пришлось сделать всего пару лишних шагов. Едва шлюз закрылся, Мордин неожиданно выпалил совсем не то, что изначально хотел сказать: — Врал тебе. Спал с азари. Церебрально. Не было целью, вышло по обстоятельствам. — Все спали с азари, — фыркнула Шепард, не слишком удивившись. — Точнее говоря, азари спали со всеми. Даже с ворка, не поверишь. Что поделать, они так живут — максимальным разнообразием генов. Поздравляю с объятием вечности. — Никакого зачатия. Договорились заранее. Было… приятно. В основном. Больше повторять не рискну. — Я тоже, — честно призналась командующая. — Всё равно что палёного халлекса снюхать. Мозги сразу превращаются в котлету, да ещё и наизнанку выворачиваются. Не мой способ. Это всë, что ты жаждал мне сообщить? — Нет. Извиниться. Был местами груб. Не желал ссориться. — Да мы и не ссорились. Только вот слегка обидно, когда мне в лицо так безбожно врут. Я не дура, Мордин. Я никогда не копаю там, где ничего нет. Просто скажи мне, чëтко и ясно, что я не стою твоего внимания и усилий. А иначе зачем мы в последнее время говорим исключительно о сексе? — Говоришь в основном ты. Я стар, Шепард. Поздно меняться. Поздно обнадëживать. — Ха, во-первых, у нас как бы намечается суицидальная миссия, а, во-вторых, на «Нормандии» быть старым запрещено. К твоему сведению, раньше люди в среднем жили полвека — и местами живут сейчас. Забавный факт: я вообще умерла раньше тебя. А ты уйдëшь на покой только тогда, когда твои колени начнут трястись, а руки перестанут держать пушку горизонтально. — Лестное мнение. Горд слышать. — На здоровье. Давай, отшивай уже меня — и пойдëм работать. Лимит вербальных фраз вконец исчерпался. Какое-то то время они стояли вплотную и молча смотрели друг на друга. Именно в этот удивительный момент интимной тишины саларианец понял — он для Джейн отнюдь не очередная мимолëтная интрижка. Она по-настоящему уважала его выбор. Она была предельно честна. И она не просила сверх того, на что он реально способен. — Мордин Солус, какое же вы трепло, — шëпотом произнесла капитан, слегка покачав головой. — Уймите нижние веки, а то отвалятся. Профессор смущëнно закашлялся в кулак и заморгал ещё чаще; он как-то упустил из виду свои реакции, словно находился под тотальным внушением. Последний гвоздь в гроб Шепард забила уже на выходе. — Кстати, я воспользовалась вибратором. Полный отстой, если не думать о вас и ваших умелых пальцах в моей лазури. Жду ваш отчëт. Не забудьте. С докладом он справился за тридцать минут. Остальное же время целиком посвятил грядущему перевороту. Оснащение лаборатории позволило ему всë — и проштудировать кучу научного материала, и сделать нужные анализы с рассчëтами, и смоделировать конечные результаты на десять лет вперëд. Подтвердилось, что на заре своей эпохи саларианцы вели себя как обычные земные рептилии. Ими вовсю рулили гормоны, поскольку численность требовала скорейшего наращивания. Затем, когда угроза Жнецов миновала, начался резкий скачок эволюции, и такие вещи как вомероназальный орган с железами секреции сильно редуцировались за ненадобностью. Однако при должном наборе катализаторов можно было полностью восстановить их функции обратно без рисков и катастрофических последствий для организма. Более того, современная медицина давно предлагала разного рода «надстройки» для расширения спектра восприятия и защиты от половых инфекций. Работа оказалась гораздо интереснее, чем он предполагал. Добившись идеального результата на симуляторе с учëтом всех возможных отклонений, Мордин анонимно заказал на Цитадель всë недостающее. Перспектива таки нырнуть на дно гормонального котла его крайне взволновала. Нет, на бумаге, разумеется, всë предельно ясно. Гораздо сильнее его тревожили ощущения. Сможет ли он контролировать себя, как раньше? Сильно ли изменится его отношение к окружающему миру? Будет ли настолько хорошо, как все говорят? Утешало то, что он — далеко не первый саларианец, «откативший» свою эволюцию на пару пунктов назад. Да, было бы кстати найти что-нибудь в экстранете от первопроходцев... впрочем, нет, сам всë узнает. Будет консультироваться у Шепард; во многом она права. Ещë в память намертво врезалась строчка из труда по межгалактической эндокринологии. Еë автор, знающий своë дело на триста процентов, писал: «...многие из опрошенных мною пациентов утверждали, что делают это только для партнëра иной расы, но спустя год или два жалеют, что не прошли процедуру гораздо раньше — для себя самих». Джейн не взяла его с собой на крейсер противника. В итоге с ней пошли Грант и Джейкоб. Хороший, сбалансированный выбор на все вероятные события: физическая мощь крогана, биотический потенциал и солдатские навыки выживания. Мордин изо всех сил намекал ей, что сотрудник ГОР один способен уложить целую толпу в радиусе километра. Шепард с ледяной улыбкой осадила его, вежливо, но жëстко. — Любого из моего экипажа трудно заменить, а вас — просто невозможно, Солус. Вы нужнее мне на своëм законном месте. Обещаю, мы принесём вам подарки для изучения. Адский коктейль в тот момент уже струился по его венам; согласно графику, тело должно скоро начать меняться, и обильная физическая активность никак бы не помешала. Впрочем, приказы капитана не обсуждаются, и вместо того, чтобы бегать по потолку от беспокойства, Мордин слушал переговоры отряда и копался в дуговом излучателе. Признаться, довольно лениво копался, прикидывая, как в теории можно улучшить данную технологию. Проклятье. Он ненавидел ждать. В недрах территории Коллекционеров идёт разведка — а он отсиживается. Перед миссией он надеялся урвать хотя бы пару минут наедине с Шепард — не вышло. Скорее всего, она бы снова кидалась шпильками (в переносном смысле). Или молча смотрела бы на него своим космическим взглядом. У неё такой прекрасный оттенок кожи… как далёкий солнечный свет… или как лепестки цветов в джунглях Сур’Кеша. Можно взять за руку и выяснить, насколько она мягкая. Жаль, капитан редко снимает броню. Низкий голос ласкает слух даже через динамик; пока что всё хорошо, сопротивления нет, они продолжают движение вглубь корабля. И даже если вся преисподняя в одночасье рухнет на их головы, Джейн всё равно победит и вернётся. Она ведь стремительная, сильная и куда гибче, чем полагается человеку от природы… Стоп. Мордин открыл мед-интерфейс и сверился с показателями. Да, кажется, началось. Концентрация половых гормонов подскочила выше нынешней саларианской нормы, рост в пределах рассчитанных значений. Рекомендовалось не паниковать и вести себя естественно, что бы это ни значило. Хм. Ладно. Он остался дрейфовать в своих новых мыслях ещё где-то час; разобранное оружие покоилось на столе нетронутым. Обоняние стало регистрировать вокруг какие-то новые запахи. Поначалу — слабые шлейфы в ореоле уже привычных, затем по нарастающей, всё громче и громче. Среди них доминировал лишь один, похожий на…. тепло? Бред какой-то. Солус вдохнул поглубже, пытаясь разобраться в ассоциациях. Научная терминология напрочь вылетела из головы, да и плевать; он и так великолепно знал, что сейчас происходит. Загадочный аромат был изменчив и многогранен, он сверкал как бриллиант и проникал всё дальше, всё глубже внутрь, заставив сердце ускориться от восторга. Свежесть солёного моря тесно переплеталась с какой-то молочной нежностью, в лёгкости ночного воздуха чувствовалась мускусная тяжесть... очень тонко, очень гармонично… возбуждающе… Невероятно. Изумительно. Как Шепард могла так пахнуть сама по себе? Разве для людей это нормально? Неужели они чуят такое постоянно? Конечно, нет, куда им. Не сам запах, только его влияние. Он сам не заметил, как вышел из лаборатории — и на несколько секунд замер от испуга. Теперь на палубе благоухали все сразу. На очнувшееся восприятие саларианца рухнула целая оркестровая яма из индивидуальных ароматов каждого члена экипажа. Пришлось как можно быстрее спрятаться в лифт, чтобы окончательно не сойти с ума от обилия новой информации. Мда, советы по поведению действительно оказались нелишними. Однако даже среди этой какофонии по-прежнему выделялась только Джейн — и сейчас он точно знал, куда направляется. Едва Мордин зашёл в каюту капитана, его как будто перекрутило. Горло сжалось в спазме, всё тело воспламенилось жаром, а ниже пояса стало ужасно тесно. Если в лаборатории он ощущал одни лишь верхние блёклые ноты, то здесь, в комнате Шепард, её запах властвовал безраздельно. Крепкий, роскошный, изысканный! Удар за ударом мощные аккорды сокрушали всё его естество, заставляя все чувства перемешиваться и постепенно угасать. Стыд, страх, раскаяние, злость и безмерное счастье — всё испарялось на фоне мучительного вожделения. Кровать с измятыми простынями звала его прилечь; он стиснул бёдра, когда понял, как часто Шепард ласкала себя здесь, в полном одиночестве, чувствуя абсолютно ту же самую, неукротимую жажду… Во имя всей галактики, это кошмар. Лучше алкоголя. Лучше наркотиков. Сладкое безумие, из которого не вернуться. — Добро пожаловать, доктор Солус. — СЮЗИ, почему есть доступ? — вздрогнув, но не потеряв самообладания, спросил Мордин. Очень медленно он подошёл к одному из чёрных кресел и опустился на мягкое сидение. Наркотическая магия не пропадала, эрекция начала отдавать болью. Руки на подлокотниках мелко дрожали. — Личное распоряжение командира. — Разве не нарушает устав? — Я говорила Шепард то же самое. — А она? — Долго смеялась. — Кто ещё может сюда зайти? — Только вы двое. — Какой уровень полномочий? — Приоритетный. — Хорошо. Отключи камеры на… два часа. Официальная версия — технический сбой в работе. Жучки? — Шепард давно от всех избавилась. С тех пор новых не обнаружено. — А искусственный интеллект умеет хранить секреты? — Разумеется, доктор. Я уже храню их достаточно и умею отличать важную информацию от… не очень важной. Кстати, командир вернётся через три… два… один… Джейн появилась на пороге босиком, в одной футболке и коротких шортах. Она приняла душ на нижней палубе, и капельки воды срывались вниз с кончиков её волос. Она была в полном порядке; либо уже залечила новые раны панацелином, либо не получала их вовсе. Поразительно, как быстро пролетело время. Почему он не слышал объявления, что капитан вернулась на борт? Неужели был так занят собственными переживаниями? Мордин резко поднялся на ноги, желая расспросить о результатах операции, но язык будто отнялся, и все нужные слова застряли на полпути. — О, вы здесь, профессор, — ничуть не смутившись, заметила Джейн; ещё бы, она ведь надеялась, что саларианец когда-нибудь придёт по доброй воле. — Что-то случилось на борту в моё отсутствие? Докладывайте скорее. Я сделала свою работу и собиралась вздремнуть… Солус больше не мог сдерживаться. Вмиг преодолев расстояние между ними, он схватил Шепард в объятия, обвив одну руку вокруг талии, а другой сжав тонкую ткань на лопатках. Он не понимал, насколько лучше или хуже ему стало от ощущения её упругой разгорячённой плоти так близко. Аромат превратился в чистую эссенцию с незначительной примесью шампуня, обнажённое плечо находилось прямо под губами, дразня полной доступностью… господи, пусть она закричит, ударит, пусть вышвырнет в коридор с позором и отдаст под трибунал!.. Так нельзя, это дико, варварски… — Кажется, я пропустила что-то интересное? — жарко выдохнула Джейн, позволяя прислонить себя к аквариумному стеклу. — Ты под чем? — Неважно, — еле произнёс Мордин. — Вменяем. Взвесил доводы. Обстоятельства. Хочу… хочу попробовать… — Скафандр лишний, — как и всегда, капитан сразу перешла к делу, решив выяснить подробности позже; вербальное согласие есть, и этого хватит для счастья. — Мог бы снять заранее. — Нет. Было бы странно. — Страннее чем сейчас уже не… Договорить Шепард не успела, захлебнувшись стоном. Два чужих пальца нашли её и сразу вонзились внутрь. Тугое сопротивление мышц никак не помешало им двигаться с расчётливой жестокостью. О, да, естественно, он знал, что и как надо делать. Никаких сантиментов, только безбожная продуктивность. Будто хищник дорвался до жертвы, почти что на грани с насилием. На особо грубом толчке Шепард накрыло сильным, долгим оргазмом; пришлось схватить чужое запястье и остановить, едва не переломав кости. — Значит, играем серьёзно? — сорвалось с пересохших губ яростное шипение. — Тогда снимай грёбаное всё! Это приказ! Помня недавнее обещание, он подчинился. Они не стали ложиться в постель. Шепард приняла его здесь же, удобно устроившись на весу, обхватив учёного руками и ногами. Мелкая-мелкая чешуя под ладонями была донельзя гладкой и тëплой. В свою очередь Солус без труда держал человеческие бёдра, погружаясь в медитативный транс. В отличие от прелюдии — неспешно и очень-очень глубоко. Наверное, по-салариански. Турианцы игривы. Азари экзотичны. А вот самая монашеская раса галактики на таком высоком уровне вникает в сакральный смысл. Перед тем, как соединиться, Шепард выяснила кое-что любопытное: из клоаки гордо выступал только один член вместо ожидаемого рептильего гемипениса. Ярко-малиновый, с утолщением на конце, заполняющий её всю до самой матки. Интересно, почему нет особых предписаний для их контакта? Или есть? Будут ли суровые последствия? А, плевать. Вряд ли профессор с его педантичностью упустил из виду что-то критически важное. Если они не умрут, остальное решаемо. Мордину казалось, что он плывëт в туманном океане без намëка на берега. Несмотря на происходящее, самая упорная его часть по-прежнему оставалась в сознании. Он ещë может прекратить. Может вырваться. Но не станет. Ему нравится кипятиться на дне гормонального котла. Нравится еë покорное тело, еë скользкая влажность, нравится быть в ней как можно дольше сейчас — и миллион лет после. Аромат живой женщины сгладил острые углы, начал струиться размерено и полно. Привычно. Удачный эксперимент. Результат выше всяких похвал. Забавное ощущение фантомного хвоста, желание оплести им другой хвост, пришедшее из недр подсознания. Странно, что капитан, такая мокрая и раскрытая, не издаëт характерных для секса звуков. — Всë в порядке? — Лучше некуда, — Шепард блаженно разулыбалась. — А что? — Думал, будешь громче. — Если хочешь, я с радостью. Нежные маленькие стоны заставили доктора ускориться. Осознание того, что всë идëт как надо, что именно он — первопричина столь интимных сигналов наслаждения, подтолкнуло к самому краю. Капитан выгнулась и обхватила его совсем плотно, один раз, второй, третий — цепочка оргазмов в какой-то момент начала резонировать мазохистской болью. Голова выключилась, конечности превратились в гель, удерживать позу удавалось лишь силой воли. — Предупреждаю... — будто издалека прошептал Мордин. — Я... как мне... — Да! — Шепард не позволила ему отстраниться, пока тягучее саларианское семя заполняло еë до последней капли. — Да! Да! Да! Обильная влага хлынула наружу и заструилась вниз, щекоча кожу. Джейн сползла на пол, но окончательно упасть на прохладный металл ей не дали. Центр еë женской сущности продолжал содрогаться в экстазе, пока она цеплялась за чужие плечи. Мордин же пришëл в себя гораздо быстрее. Дыхание наладилось, репродуктивная часть без следа втянулась обратно в туловище. Сознание вернулось к прежней незамутнëнной ясности. Он снова крепко обнял капитана, прижал к себе, уложив подбородок ей на макушку. В данный момент это казалось единственной правильной вещью — держать Шепард в руках и не отпускать. — Не принимал ничего запрещëнного, — ответ на вопрос вышел несколько запоздалым. — Кое-что изменил в себе. Теперь играю серьëзно. — А как же «твои манипуляции не сработают»? — Не сработали. Нельзя заставить. Никому не под силу. Это моë решение — сделать тебя счастливой. Ты заслуживаешь, пускай и ненадолго: качество важнее количества. — И как ты себя чувствуешь? Не разочарован нашими допотопными игрищами? — Было... — он запнулся, выискивая нужное слово; мириады эпитетов не могли описать и крохотной искорки его чувств. — Познавательно. Многое ясно. Много вопросов осталось. Как прошла миссия? Что с крейсером? Команда цела? — Отставить, — сонно отмахнулась капитан, вырубаясь на ходу. — Позже. Увидишь отчёт. Или пойдёшь спросишь ребят. Они в норме, кстати. Чёрт подери… Солус… твоя манера речи заразительна… — А всё остальное — нет. Очевидный плюс: у саларианцев отсутствуют венерические заболевания. Он перенёс заснувшую Джейн на кровать, накрыл одеялом и принялся одеваться. Её крохотная фигурка сразу потерялась в синих складках, куда она зарылась поглубже и поуютнее. А Мордина всё ещё ждала бездна работы. Изучить доставленные образцы Коллекционеров. Сделать парочку новых анализов. Собрать, наконец, обратно дуговой излучатель. И прожить остаток своей жизни, навёрстывая упущенное.