Калейдоскоп иллюзий

Рой Мустанг всегда был сдержанным и спокойным человеком. Срывы случались с ним крайне редко и довольно быстро сходили на нет. Отчасти в этом ему помогала приобретенная за годы военной службы выдержка, а отчасти и склад характера — взрывной, но отходчивый. Чем-то это было даже похоже на его огненную алхимию: с одного щелчка вспыхивал пожар и угасал в строго определенный момент. Но в этот раз что-то явно шло не по привычному алгоритму. Полковник бушевал третьи сутки подряд, песоча своих подчиненных и в хвост, и в гриву, якобы, чтобы не расслаблялись. Внезапно в нем проснулась страсть к собственным обязанностям, да такая, что к вечеру второго дня Риза Хоукай уже и не знала, чем бы еще занять разошедшегося командира — вся запущенная документация была заполнена, и на рабочем столе не осталось ни единой бумажки. А Рой все не утихал. Пламя бушевало в черных глазах, зло прищуренных и смотрящих неизвестно куда. Лейтенант лишь тяжело вздыхала, стараясь, чтобы никто этого не заметил, и выходила из кабинета полковника, мягко прикрывая за собой дверь. — Что, все еще лютует? — опасливым шепотом спросил ее Джин Хавок, когда она в очередной раз проходила мимо него. Отвечать Риза не стала, ограничившись удрученным взглядом, который говорил намного больше слов. Сам же полковник, вновь оставшись один, лишь бессильно уронил голову на руки, медленно и словно бы через силу выдыхая. Мысли занять было нечем: никакой новой работы в ближайшее время не предвиделось, а значит, и отвлечься не получится. «Я чертов идиот», — в очередной раз подумал Рой, проводя ладонью по лицу сверху вниз, словно пытаясь стереть с него усталость прошедших дней. Эдвард Элрик третьи сутки лежал в больнице без сознания и все никак не приходил в себя. И полковнику некого было винить в этом кроме собственного отражения, от одного вида которого хотелось неприязненно скривиться. Всегда гладко выбритое лицо теперь украшала короткая колючая щетина, а под глазами залегли темные тени. Но даже несмотря на это, сами глаза горели пламенем адского костра, пугая плохо знакомых с Роем людей. Ему, собственно, не было до этого совершенно никакого дела, потому что все его мысли занимал лишь один вопрос: кто? Не так давно в Централе начали происходить загадочные убийства. У жертв не было абсолютно ничего общего, что хоть как-то связывало бы их между собой. Это дело, как одно из безнадёжных, поручили полковнику. Вопреки всем ожиданиям самого Роя, ничего нового он за прошедший месяц так и не узнал. Доскональное изучение личных дел убитых, опрос их родственников, друзей и знакомых не приносили никаких результатов. Следствие топталось на месте, не имея ни единой зацепки. Убийства же меж тем продолжались. Все новые и новые жертвы привозили в центральный морг, и каждый раз патологоанатомам было, над чем поработать. Смерть у каждой жертвы была своя, особенная. Кровоизлияние в мозг, болевой шок, разрыв селезенки, пулевое ранение, ножевое ранение и многое-многое другое. Раз за разом что-то новое, не похожее на предыдущие случаи. И невозможно было предугадать, кто станет следующим. Именно поэтому Рой почти не удивился, когда одним ясным солнечным днем к нему в кабинет заявился Стальной алхимик и решительно заявил, что поможет с этим делом. Как удалось выяснить позже, какая-то его знакомая была убита буквально за день до его прихода к начальству. Полковник даже не удивился: почему-то он ожидал, что причиной послужило нечто подобное. Неожиданно свежий взгляд со стороны помог найти несколько незамеченных ранее моментов, которые позволяли думать, что все убийства — дело рук одного и того же человека, пусть даже почерк и был постоянно разным. Или, проще говоря, его не было вообще. Десятки ночей, проведенных в штабе на узких, неудобных диванах, когда они спали по очереди всего пару-тройку часов, пока один из них в сотый раз изучал зачитанные едва ли не до дыр дела убитых, прошли зря. Никаких зацепок по-прежнему не было, и понять, по какому принципу выбирались жертвы, не представлялось возможным. А теперь одним из них стал Эдвард. Каким-то немыслимым образом тот умудрился случайно наткнуться на серийного убийцу, застав его на месте преступления. Но и плата за подобное везение была высока — мальчишка едва остался жив. Да и остался-то только благодаря тому, что додумался позвонить полковнику, и тот вовремя отреагировал, отдав приказ любой ценой в кратчайшие сроки разыскать Стального алхимика и при необходимости помочь ему. Сам Рой, в свою очередь, тоже не стал отсиживаться в штабе, наскоро набросив на плечи плащ и по привычке поправив белые перчатки перед тем, как хлопнуть дверью за спиной. До сих пор ему было жутко вспоминать тот момент, когда он увидел искалеченное тело юного алхимика, распростертое на холодных камнях узкого переулка. Вокруг его головы неторопливо расползался кровавый ореол, отражая в себе приглушенный свет уличных фонарей. Тяжело сглотнув, Рой опустился на колени рядом с, как ему тогда показалось, очередным трупом, но тот внезапно хрипло вздохнул и всего на секунду приоткрыл глаза, чтобы в следующее же мгновение окончательно потерять сознание. Как он добрался до больницы, полковник предпочитал не вспоминать, потому что всю дорогу до холодного ужаса, сжимающего горло упругим кольцом, боялся, что сердце, слабо бившееся под его ладонью, вдруг остановится. Но оно настойчиво продолжало биться, вопреки всему, без какого-либо ритма, то заходясь, то пропуская по нескольку ударов подряд. И теперь у полковника было лишь одно желание: собственноручно поджарить ублюдка на медленном огне. Но для этого нужно было сперва дождаться, пока Эдвард придет в сознание и скажет, кто же этот самый «ублюдок». А пока Рою ничего больше не оставалось, кроме как злиться на самого себя за то, что не уследил за этим шебутным мальчишкой, что позволил ему влезть в это дело, что выгнал из штаба на ночь глядя, что не успел вовремя. Ведь не окажись Элрик настолько живучим, сегодня ему бы уже отдавали честь на кладбище, посмертно. Внезапно невеселые размышления полковника прервал телефонный звонок, прозвучавший в окружающей тишине как грохот канонады. Нехотя подняв трубку, Рой едва не подскочил на стуле, узнав голос врача центральной больницы. — Полковник Рой Мустанг? — Да, это я, — ответил он едва заметно охрипшим голосом. На языке так и вертелся банальный вопрос: «Как там Элрик?», — но задавать его не было смысла, потому что именно это наверняка и стало поводом для звонка. Другого Рой просто не видел. — Ваш подчиненный, Эдвард Элрик, сегодня пришел в себя, но… — Я сейчас буду, — не дав себе труда дослушать, коротко бросил Мустанг, уронив трубку на рычаг и рывком поднявшись со стула. — Лейтенант! — громко позвал он, выйдя в коридор и направившись к выходу. К счастью, Риза оказалась именно в той стороне и как раз шла навстречу начальнику. — Полковник? — немного удивленно произнесла она, подсознательно готовясь к худшему. — Мы едем в центральную больницу. Немедленно, — на ходу сказал Рой, не удосужившись даже приостановиться. — Есть! — только и успела отозваться лейтенант, широким шагом двинувшись следом за ним. *** Первое, что увидел Рой, зайдя в палату, это большая больничная постель и юный алхимик, совсем еще ребенок, сидевший на ней, спрятав ноги под одеялом. Он не занимал и половины ее площади, и оттого казался совсем маленьким. Полковник беззвучно усмехнулся собственным мыслям. Если бы ему пришло в голову произнести это вслух, скандал разразился бы неимоверный. Голова Эдварда коротко дернулась в сторону, прежде чем он повернулся к двери, где на пороге по-прежнему стоял Мустанг. Золотистые глаза смотрели внимательно и пытливо. Можно было даже сказать, с любопытством, словно изучали впервые увиденный предмет. Светлые брови на секунду нахмурились, образовав задумчивую складочку на лбу, но она почти тут же разгладилась, и послышался удрученный вздох. — Я же говорил тебе, чтобы ты не смел умирать, пока находишься под моим началом, — привычным насмешливым тоном произнес Рой, пытаясь скрыть за излюбленными интонациями нотки облегчения. — Простите, не помню, — безразлично пожал плечами Эдвард, отворачиваясь к окну. — Я даже Вас не помню, — добавил он после недолгой паузы, на секунду переведя взгляд в сторону посетителя и немного виновато улыбнувшись. — Что?.. — опешил Мустанг, удивленно моргнув, и почти тут же услышал за своей спиной недовольный голос врача, который наконец-то сумел его догнать. — …и вот хоть бы раз Вы меня выслушали, прежде чем нестись в палату как оглашенный, — немного запыхавшись от быстрой ходьбы, закончил тот свою, несомненно, содержательную речь, остановившись подле полковника и строго посмотрев на него снизу вверх. — Что у него с памятью? — не отвлекаясь на детали, сразу спросил Рой, бессознательно стараясь говорить тише. — У него серьезная травма головы: череп проломлен, знаете ли, ему еще крупно повезло, что жив остался. Неудивительно, что он потерял память. Как там вы, алхимики, это называете? Равноценный обмен, кажется. Считайте, что это он и был. Полковник не без усилия проглотил ругательство, так и просившееся сорваться с языка, и промолчал, отведя взгляд в сторону. Не хотелось смотреть на этого круглого маленького старика в белом халате, что с таким каменным лицом только что перечеркнул все надежды Роя поймать проклятого убийцу. — Память может вернуться, — вдруг сказал врач тихо, глядя в затылок Эдварда, который по-прежнему не сводил глаз с окна. Мустанг вопросительно посмотрел на мужчину рядом, изогнув бровь. — А может и не вернуться, — добавил тот как ни в чем не бывало. — В любом случае, нужно время. А ему нужен покой. — Покой? — переспросил Рой, словно не расслышал, а потом невесело усмехнулся, в свою очередь, посмотрев на спутанные светлые волосы, беспорядочно лежавшие на детских плечах. — Для государственных алхимиков это только неосуществимая мечта. — Он ведь еще совсем ребенок, — удрученно покачал головой доктор, впрочем, не споря с полковником — знал, что это бессмысленно. «Нет, уже не ребенок, — глубоко вздохнув, подумал Рой. — Перестал им быть в двенадцать лет». — Можете поговорить с ним, только недолго, — произнес врач, повернувшись спиной к палате Стального алхимика и направляясь прочь, чтобы вернуться к своей работе. Посмотрев ему вслед, Мустанг неосознанно нахмурился каким-то своим мыслям, а потом быстро снял перчатки от греха подальше, спрятав их в карман форменных брюк. Зайдя в просторное светлое помещение, он прикрыл за собой дверь, тихо приблизившись к больничной койке, на которой по-прежнему недвижимо сидел Эдвард. — Стальной? — окликнул его Рой, особо не надеясь на отклик. Реакции не последовало. — Эдвард? — попробовал он еще раз чуть настойчивее. Снова никакого отклика. — Эй, ты меня слышишь вообще? — риторически вопросил полковник, посмотрев в лицо своего подчиненного. Тот, судя по всему, о чем-то глубоко задумался, потому что совершенно не реагировал на внешние раздражители. Рой помнил эту его способность: стоило мальчишке сосредоточиться на чем-то определенном, как докричаться до него становилось просто нереально. Поэтому Мустанг чуть подался вперед, снова позвав. — Стальной! — И щелкнул пальцами у него перед носом, пытаясь привлечь внимание. Но реакция, которой он добился, была совершенно непредсказуемой. Эдвард сдавленно вскрикнул, отшатнувшись назад, и в ту же секунду весь сжался в комок, испуганно прикрыв голову руками, словно защищаясь от чего-то. Не ожидавший подобного, Рой рефлекторно отступил на шаг от кровати, удивленно следя за тем, как мальчишка опасливо осматривался, постепенно вновь выпрямляясь и опуская руки на колени. — Я… — начал он тихо, замявшись, словно хотел что-то сказать, но не знал, как. — Мне показалось, что я услышал взрыв… — чуть более уверенно сказал Эдвард, еще раз внимательно изучив пространство вокруг себя. — И как будто искра перед глазами вспыхнула… — задумчиво закончил он, вновь нахмурив на секунду светлые брови. — А, неважно, простите. — Ничего, все в порядке, — едва заметно усмехнулся Рой, убрав руки в карманы и нащупывая там перчатки. — Тебе вскоре придется вернуться обратно на службу. — Какую службу? — не понял мальчишка, растеряно моргнув, не сводя вопросительного взгляда с полковника. — Ты государственный алхимик, вообще-то, — услужливо напомнил тот, чуть склонив голову на бок. — И находишься под моим началом. И мне неважно, помнишь ты это или нет. — О… — только и ответил Эдвард, задумчиво кивнув самому себе. — А все-таки, кто Вы? — Полковник Рой Мустанг, Огненный алхимик. — А я?.. — немного неуверенно задал мальчишка следующий вопрос, который почти поставил Роя в тупик. — Майор Эдвард Элрик, Стальной алхимик, — после небольшой заминки произнес тот, посчитав, что этого будет достаточно. — Так вот почему Вы называли меня «Стальной», — сам себе сказал Эдвард, беззвучно усмехнувшись. — Все ясно. — Ну мне пора — служба, — сказал полковник, решив, что на сегодня информации будет достаточно. — Да, конечно, — откликнулся мальчишка как-то немного расстроено, не отводя, однако, взгляда от собеседника. — Еще увидимся, Стальной, — бросил полковник на прощание, покинув палату и направившись к выходу из больницы, пытаясь сдержать довольную ухмылку. «Ничего он не помнит, как же», — фыркнул он про себя, сворачивая на лестницу и проворно сбегая по ступенькам, словно бы вся усталость, копившаяся в нем три предыдущих дня, куда-то непонятным образом испарилась. И уже на улице в голову ему пришла странная мысль о том, что в ближайшее время произойдет нечто такое, что кардинально изменит его жизнь.