Когда закончились каникулы

- Кейт, пожалуйста, сосредоточьтесь. Ещё немного. Подумайте - когда вы последний раз говорили с ним? Может быть, он был чем-то расстроен, или раздражен? Может, даже разозлен? - Нет, нет, - женщина сжимает в холеных руках платок из дизайнерской линейки а-ля "богемная дама из благоустроенного пригорода" и убежденно качает головой. - Он всегда был спокойным и очень терпеливым мальчиком. Чтобы довести его до такого, нужно постараться. Офицеры кидают друг на друга хмурые настороженные взгляды. - Тогда почему вы уверены, что это опасно? Наши люди просто проверят дом и... - Вы действительно уверены, - спрашивает тогда женщина, разглядывая свой влажный платок, - что это будет просто? - Просто он всегда был одарённым ребёнком. Все эти макеты в младших классах, какие-то механические игрушки. Питер всегда мечтал, чтобы он стал инженером, но я говорила и говорю - нет, только архитектура. - Она мечтательно улыбается, словно забыв на время о том, где они находятся. - Понимаете, он очень хорошо чувствует пространство. Интуитивно. Может быть, поэтому для него и важно, чтобы на его территории не оказывались плохие люди. Там, где многим нужно бывает применять вычисления и формулу, рассчитывать траекторию движения, учитывать давление, сопротивляемость материала... Он понимал такие вещи без всяких рассчётов ещё в детстве. Для него это всё было как игрушки, как для других детей - сложить башню из кубиков. - Вы, кажется, гордитесь им? - А вы бы не гордились, будь это ваш сын? - спрашивает она с таким удивлением, что полицейские снова переглядываются. - Однажды, когда ему было восемь лет, он остался дома на рождественские каникулы совсем один. Всего несколько дней, но я чуть с ума не сошла от волнения. Мы прилетели, как только смогли, я уже навоображала себе не хочу говорить каких ужасов, но дома оказалось всё в порядке. Он прибрался, сходил за продуктами, постирал бельё, даже нарядил рождественскую ёлку. Разве что в комнате старшего брата устроил беспорядок и извел немного мелочей вроде фейерверков. А потом Питер нашёл на полу в нашей гостиной первый вырванный зуб. Взрослого человека. Кейт хмурится, один из полицейских собирается что-то сказать, но напарница останавливает его, жестом велев слушать. - Через пару недель мой старший сын притащил в дом ультрафиолетовую лампу. Ну, вы знаете, подростки с их пошлыми шуточками, он говорил, хотел похвастаться перед другом своей личной жизнью или попугать младших... Но она засветила нам почти весь дом. Особенно много возле окон и в подвале. Вы знали, что в ультрафиолетовых лучах хорошо видно даже следы крови, которую очень тщательно отмывали? Хотя, конечно, знали, вы ведь полицейские, извините меня... После этого мы все серьёзно поговорили, и выяснилось, что в наше отсутствие в дом забрались грабители. Вы представляете? Но мой малыш устроил им несколько ловушек, и сделал их так ловко, что у нас ничего не украли и даже почти ничего не испортили. - Мадам, а вы... Знаете, что в конце концов случилось с теми грабителями? Она пожимает плечами. - Я полагаю, их посадили в тюрьму на достаточное время, чтобы у них больше не возникало желания вламываться в дом, где остался один маленький ребёнок? Полицейские переглядываются ещё раз, и на этот раз у обоих на лицах написано что-то, похожее на жалость к сумасшедшей, смешанную с презрением. - Конечно, я не считаю, что он во всём был прав. Но в восемь лет, полагаю, не стоит ждать от ребёнка, что он будет планировать идеально. Кроме таланта, ещё нужен бывает жизненный опыт. Через пару лет в нью-йоркском доме, он уже совершал меньше ошибок. - Погодите, вы сказали - Нью-Йорк?.. - Да, - растерянно говорит она. - Дом его дяди, тот, что был куплен последним. Женщина-полицейский садится ближе, смотрит на неё очень доверительно, и на этот раз обращается по имени ещё мягче и осторожнее, чем до этого. - Сколько всего домов принадлежит вашей семье, Кейт? - В Иллинойсе или вообще?.. Ах, если честно, я сейчас не смогу вспомнить все адреса, это слишком внезапно. - Она взмахивает рукой, скрывая смущение. - Лучше спросите об этом моего мужа, это он у нас в семье занимается вопросами недвижимости. Только не говорите ему, что я до сих пор не выучила адреса всех наших родных. У меня столько стресса в жизни... Второй полицейский начинает что-то быстро записывать в своём протоколе, его напарница поднимается со стола и торопливо берётся за висящий на стене в допросной телефон. Кейт смотрит на них с выражением лёгкой тревоги на лице. - Дэнни, ты слышишь меня? Это Триш. Скажи ребятам немедленно пробить адреса всех домов, что записаны на Маккаллистеров! Да, твою мать, на всех, потом отсортируем!.. И готовьте минимум три группы захвата, сейчас продиктую районы с приоритетом... Скажи, у них должно быть минимум два сапёра, мне плевать, откуда вы их родите! Ты... Кейт хмурится, глядя на полицейского, сидящего напротив. - Что значит - группы захвата? Разве вы не хотите помочь моему сыну?.. Тот поднимает голову от протокола, тяжело сморит ей в глаза. - Миссис Маккаллистер, в ловушках, созданных вашим сыном, погибло за этот год тридцать два человека. Это только те случаи, где мы смогли установить связь. Эти люди умирали от травм, от бытовых ядов и химикатов, которые находятся в свободной продаже, у некоторых были полностью сожжены конечности или, например, глаза выбиты мелкой картечью. Некоторые умирали в этих ловушках очень долго. Это всё в лучшем случае тянет на особо жестокие издевательства, повлекшие за собой смерть, во всех остальных - на серию запланированных убийств. Я бы очень хотел помочь вашему сыну, миссис Маккаллистер. Но вам не понравится та помощь, которую я вижу для него единственно возможной. Его напарница со звоном опускает трубку и выдыхает, приваливаясь к стене. - Зам хочет с тобой поговорить. Срочно. Захвати протокол, там заодно и сличите ещё раз... - Она? - Он кивает в сторону Кейт, сжимающей свой платок обеими руками. - Я закончу тут. Давай, у нас мало времени. Кейт по-прежнему смотрит перед собой. Женщина-полицейский задала ей уже все возможные вопросы, попыталась надавить на все чувства, но дальше они упёрлись в тупик. Официальную часть допроса можно считать оконченной. - Зачем он это делает, Кейт? - спрашивает она тихо. - Он думает, что наказывает их? Пытается что-то сказать, передать своё видение справедливости, может? Думает, что они что-то поймут?.. Вы его мать, вы наверняка понимаете его лучше всех. Кейт смотрит на неё с той же жалостью, что недавно ощущала на себе сама. - Вы шутите? Ему всего тринадцать лет. Он просто защищает свой дом и, возможно, свою семью. - Это уже не защита, Кейт. Она поднимает бровь. - Вы говорите так только потому, что у него это получается слишком хорошо? Выйдя из полицейского участка, Кейт садится в машину и какое-то время слушает своё дыхание. Всхлипывает украдкой, достаёт тяжёлую трубку мобильного телефона. Полиция поставила ей подписку о невыезде, предупредив, что дальше над этим делом будут работать вместе с Федеральным Бюро, что, конечно, не означало, что они сами не начнут следить как минимум за ней самой. Но Кейт и не собирается никуда уезжать. - Алло, Базз, милый? Здравствуй. Как поживают твои питомцы? Да что ты говоришь, сколько-сколько уже?.. Ох, нет, даже и не проси, ты же знаешь, что я боюсь пауков... Вы приедете на следующий День Благодарения? Постарайся, конечно, да только твоя подруга уже второй раз... Хорошо, хорошо. Но смотри, если отец расстроится, это будет на твоей совести. - Она промакивает глаз платком и бросает взгляд в сторону полицейского участка. - Базз, дорогой, и ты не мог бы сегодня позвонить мистеру Марли? Пусть предупредит Кевина, что каникулы закончились. К нему собираются гости.