Дорога выдалась трудной - мало того, что холод был дьявольский, так еще и стоял такой туман, что в десятке метров от себя ничего не было видно. А шли лесом.
Не знаю, о чем думал Соловьев, но мне это не по душе. Не по той причине, что там может что-то (или кто-то) быть, а по той, что я должен черт знает куда переться, когда мог спокойно бы уже улететь. И он мог, но нет, у инженера весь смысл жизни заключается в том, чтобы доказать, что Бога нет. Ну, и соответственно, ничего сверхъестественного тоже.
- Сашка, вот какого лешего мы сюда поперлись, а? Летели бы сейчас к себе, домой, в тепле, уюте. Нет, теперь мы еще потратим два дня невесть на что до следующего самолета, - я недовольно поправил рюкзак. Плечо уже отваливалось - шли часа четыре, а за спиной добрых сорок килограмм будет - снаряжение, одежда, еда.
- Ну, во-первых, - Сашка загнул палец, - дома будет все та же скука. Мы выбрались на природу, в Сибирь, в чуть ли не заповедные места, где не везде еще и нога человека-то ступала...
"Такими темпами он меня в могилу сведет" - думал я, пока он перечислял остальные пункты, кои меня нисколько не интересовали.
- и в-пятых, - Соловьев сжал руку в кулак и повернулся ко мне лицом, - не исключено, что мы найдем какой-нибудь интересный физический объект.
- Да, да... - Я тяжело вздохнул. - Давай хотя бы привал сделаем?
- А давай - успеем еще, - он махнул рукой и плюхнулся у ближайшего дерева. Я, обрадовавшись, незамедлительно последовал его примеру.
Странным был этот лес. Такой густой туман - раз, такая тишина. Два. Деревья все были на удивление ровными - как будто их специально - нудно, упорно - обрабатывал мастер. Ни изгиба, ни дупла - даже ветвей почти не было. Но - странно, что заметил я это только сейчас. Соловей (кличка, естественно, далась ему из-за фамилии) тоже с удивлением ткнул пальцем.
- Варианты, Макаров? - Александр внимательно разглядывал дерево от корней и до верху, насколько позволял туман.
- Мистика, - в штуку ответил я. И тут мне в глаза бросилось то, что ствол дерева-то не сужался.
- Саш, у нас же деревья должны сужаться к верхушке?
- Да, это еще более странно - но не могут же они уходить вверх в бесконечность, - Соловьев расхохотался. - Скорее всего, это искаженное наше с тобой восприятие, как вариант - следствие из погодных условий.
Захотелось покурить. Я полез в рюкзак и разочарованно вынужден был констатировать, что сигареты я не взял.
- Может, у тебя что завалялось? - с надеждой в голосе спросил я у своего товарища.
- Ты же знаешь - я бросаю. Так что намеренно с собой ничего не брал. Кстати, и тебе советую - а то будешь с черными легкими, как на картинках, - Макаров многозначительно кивнул головой.
- Что желаете - Мальборо, Кент, Парламент, может быть, Яву?
Я думал, что так высоко от испуга только коты подпрыгивать умеют. Как оказалось, люди тут им не уступают. К нам абсолютно тихо подошел какой-то старец в утепленном балахоне коричневых тонов. Лица его видно не было из-под капюшона, зато седую бороду, длиною аж до пояса, пропустить было невозможно.
- Тише, тише - я не привидение, чтобы меня так бояться, - раздался хриплый смех. Старик уселся рядом с путниками. - Так что желаете?
Мы с Сашкой неуверенно переглянулись.
- А давайте Мальборо, - ответил я. Интересно, откуда такой ассортимент?
- Держите, - старец достал новенькую нераспакованную пачку из недр своего балахона.
Старик, кем бы он ни был, выглядел вполне обычно, если не учитывать его посох, который я сразу не приметил. Сделан он был, скорее всего, из какого-то металла, уж холодный блеск этого элемента узнать не трудно. Но вот фиолетовый оттенок был явно не к месту.
Из приличия я не стал интересоваться.
- Что путники делают в такое время в моем лесу? - поинтересовался старец.
- Ну, дело было так... - И Сашка принялся в подробностях рассказывать, как нам промывали мозги в деревне про какой-то паранормальный объект, способный за смерть ответить на все твои вопросы.
Тем временем я снова принялся изучать деревья. К моему изумлению, обстановка сильно поменялась - лес выглядел так, как он и должен выглядеть - исчезли абсолютно прямые стволы, было видно верхушки. Точно мистика какая-то. Вряд ли туман, даже такой густой, может преломить среду настолько, чтобы появились сии искажения.
- Ну вот поэтому мы и здесь, - Соловьев выдохнул, переводя дух. Он всегда рассказывал все на одном дыхании - привычка, оставшаяся еще с его выступлений в научных кругах.
- Хм-м, - старик задумчиво почесал бороду. - А если я скажу вам, что это правда?
Раздался дикий хохот с нашей стороны.
- Дедушка, Вы всерьез думаете, что это возможно? - вытирая слезы, спросил я.
- Или Вы тоже из подобной деревни? - нас опять пробрало на ха-ха.
Но тут расхохотался старец, громко и настолько мрачно, что стало уже не до смеха.
- Хорошо, хлопцы. А если я вам докажу? - он поднялся с земли, оперевшись на посох. - Тогда-то вам придется мне поверить.
- Вы не сможете доказать, дедушка, - Соловьев потер лоб. - Это невозможно, поскольку нарушает все законы физики, математики и медицины...
- Вы согласны, чтобы умер случайный человек? - прервал его старец. - Если скажете, что согласны - случайный человек на земном шаре умрет. Но вы получите ответ на свой вопрос. Больше вопросов - больше смертей.
- Ха, да без проблем! - Соловьев усмехнулся. - Я согласен. Все равно Вы мне не докажете.
- Ладно, - старик ударил посохом об землю. Засвистел ветер, туман стал потихоньку рассеиваться.
"Да что, черт возьми, происходит?" - тревога моя стала нарастать. Явно что-то здесь было не то - этот туман, эти деревья... старик, в конце концов.
Шли минуты. Старик стоял, ухватившись за посох, и что-то едва слышно бормотал.
- Он что там, заклинания колдует? - с улыбкой на лице шепнул мне Сашка.
- Девятое августа одна тысяча девятьсот девяносто первого года, - голос старика был дрожащим и как будто... многоголосым. Соловьев вздрогнул - он помнил эту дату. И я тоже её помнил. По телу прошел озноб. - Вы вдвоем шли возле многоэтажки, когда перед вами с крыши упал человек. Вся ваша одежда была забрызгана кровью и частями внутренностей.
- Это по новостям передавали, так что все равно не верю, - тон у Александра был неуверенным. Старец дал ему сказать и продолжил.
- После Дмитрий Макаров проходил лечение в психиатрической больнице с сильнейшим нервным расстройством, полностью излечился, Александр Соловьев же, отделавшись шоком, постоянно навещал Вас, - дедушка указал пальцем на меня. Дрожь по телу началась жуткая.
Страх завладел каждым моим членом.
* * *
- Вы удивительнейший человек, Айма! В первый раз меня кто-то заставил... нет, мне кто-то смог доказать, что не все в нашем мире опирается на науку! - Сашка все продолжал жать руку старцу, а тот лишь тихо посмеивался. - Но скажите - кто те люди, что умерли, пока мы задавали Вам вопросы? - лицо Александра омрачила тень. Все-таки страшно осознавать, что за твои капризы гибнут люди. Но я почему-то к этому проще относился.
- Это зачтется вам, как
вопрос и еще кто-нибудь умрет, ха-ха-ха, - Айма помотал головой. - Да ладно, я шучу, шучу! Плохие люди - криминалы, богохульники и прочие, кхм, кхм. Не простудиться бы, - старец поежился.
Распрощавшись и напоив старика чаем, мы уже было собирались уходить со спокойной душой, как вдруг я вспомнил один вопрос, который никак не давал мне покоя. Я старца, который, к слову, был уже довольно далеко.
- Айма, а можно последний вопрос?
- Ну задавай, хлопец, - тот обернулся.
- В чем смысл жизни? - голос мой почему-то зазвучал глухо. Первое, что я увидел после своего вопроса - быстро надвигавшийся туман и падающего Соловьева с искаженным лицом. Я бросился к нему.
- Смысл жизни в том, Дима, - зазвучало многоголосое эхо в моей голове, - чтобы не задавать лишних вопросов.
Старец внезапно оказался рядом и нанес снизу сокрушительный удар мне в подбородок.
* * *
- Мда... - Айма брезгливо стряхивал с мантии кусочки мозгов. - Сколько живу на этой планете - а ничего не меняются. Люди совершенно не ценят ни свою жизнь, ни жизнь своего брата или сестры... Мда-а... - снова промолвил старец, вытирая окровавленный посох об мантию. - Ну что ж, зато урок. Так, глядишь, всех и перебью.
Дедушка медленно стал удаляться в одном ему известном направлении. Вокруг был все тот же лес, с тем же непроглядным густым туманом, полностью растворившем в себе трупы, и с теми же бесконечно высокими идеальными деревьями.
Лишь пачка Мальборо, которую Дмитрий Макаров почему-то все время держал в руке до самой смерти, выбивалась из картины девственного леса, который в народе был назван Шепот Смерти.
