Очередная пое*нь!

      Глава 1. Зачин.              Гарри Поттер сидел напротив своей старой боевой подруги, с которой не виделся больше десяти лет. Он смотрел на нее, и не мог поверить в то, что та говорила.       – Гермиона! – он поднял ладонь в останавливающем жесте. – Скажи, ты и правда держишь меня за идиота? Нет? Тогда, зачем ты мне пытаешься врать? – Он глубоко вздохнул, прикрыв глаза, не хотелось кричать или повышать голос. – Я мракоборец почти с пятнадцатилетним стажем. – Его острый взгляд заставил ее вздрогнуть. Он тут же, словно извиняясь, отвел глаза. Он и забыл, как порой его взгляд действует на людей, особенно на неподготовленных. – Гермиона, я ложь, буквально, ощущаю…       Он не закончил говорить. Подруга просто и банально разрыдалась. Причем, было видно, что со слезами она выплескивает и все то, что копилось внутри. То, что она уже давно сдерживала. Из-за этого по возведенному еще в начале разговора барьеру пошли помехи, и на них стали обращать внимание.       Гарри понял, что еще немного, и у подруги случится неконтролируемый выброс магии. А в их возрасте подобные всплески опасны. Причем, если на окружающих ему было плевать, то за подругу он беспокоился. Да, они давно не виделись и не общались, но у Гарри Поттера не так много тех, кого он мог назвать другом, чтобы разбрасываться ими.       Он буквально заставил ее выпить дозу успокоительного зелья. Да еще и заклинание сверху наложил. Затем споил чашку чая с коньяком. И вот спустя где-то час истерики подруга начала успокаиваться. Он вернулся на свое место, и привычно потребовал:       – Рассказывай. – И сам же поморщился от того, как это прозвучало. Он слишком привык общаться с преступниками или коллегами. Мягче надо быть, мягче. – Прости, сила привычки. Гермиона, рассказывай. И постарайся больше деталей, чтобы я понимал.       – Х-хорошо. – Всхлипнув и отпив горячего чая, Гермиона начала рассказывать, предварительно шмыгнув покрасневшим носом. – Наверное стоит начать с того, что у нас с тобой есть дочь.       Гарри сидел, обтекал от свалившихся новостей, и думал. Хотелось высказать Гермионе много “ласковых”. Как оказалось, тогда, в палатке, они сильно сблизились. А потом, когда вернулся Рон, подруга испугалась. Как результат – у Гарри стерта память почти за два месяца.       На этом моменте ее рассказа Гарри пальцами сломал край стола. Хорошо, что подруга не обратила на это внимания, углубившись в воспоминания о прошлом. По ее словам выходило, что они не голодали, понимали как действовать. Более того, она рассказывала так, что многие дыры и несостыковки в его собственной памяти, которую, как оказалось, подчистили, вставали на места.       А ведь до этого момента он даже не подозревал, что ему правили память. Было больно и обидно. Но он заставил себя сидеть и слушать. Хотелось напиться, но тут уже собственная сила воли сдерживала данные порывы.       Чем дальше он слушал, тем больше поражался, как его подруга умудрилась наделать столько глупых ошибок. И что было бы, не соверши она всего этого? Ну вот зачем она после победы отправила к нему Джинни? Почему не пришла сама? Зачем ей понадобился рыжий, от которого она сбежала меньше, чем через месяц? Вопросы копились, а ответов на них похоже не было и у самой Гермионы.       Как оказалось, подруга о беременности узнала уже в Австралии. И вместо того чтобы попросить помощи у него, Гарри, она пошла сложным путем. Вот чего она испугалась? Джинни? Молли? Рона? Или его, Гарри? Зачем понадобилось столько сложностей?       Родителям она так и не смогла вернуть память. Зато смогла снять у них комнату, и жила с ними как квартирант. На этом моменте, Гарри захотелось помассировать ладонью лицо. Подруга чудила, причем в худшем значении данного слова.       Вот что мешало ей обратиться к частным целителям? Да, те берут дорого, но зато работу делают качественно. Это тебе не самоучка, что так и не закончила Хогвартс. И чем дальше он слушал, тем больше поражался той глубине глупости поступков, совершенных подругой.       Она решила остаться в волшебном мире, живя у маглов. В этот момент Гарри буквально ощутил, что его мозгу становиться больно. Нет, прежний он, еще лет девять назад всеми руками бы поддержал подругу. Но нынешний понимал, насколько это идиотский поступок.       И он даже не удивился, когда подруга заговорила о возникающих проблемах. Особенно проблемах с маленьким ребенком. У девочки оба родителя волшебники, причем не самые слабые. Естественно, что и сама девочка уже с младенчества начала колдовать. Вот только – есть маленький нюанс. Места, где живут волшебники, отделены от обычного мира специализированными барьерами, и насыщены магией.       Гермиона продолжала говорить, рассказывая про дочь, про возникающие проблемы, про способы их решения. И чем больше он слушал подругу, тем сильнее ему хотелось ее ударить. И бить, бить, да головой обо что-то твердое, пока мозги не встанут на место, если это место вообще все еще есть в этой голове.       В какой-то момент рассказа подруги он так стиснул челюсть и скрипнул зубами, что сломал один. Гермиона тут же прервалась и обратила внимание на него. Она сразу поняла, друг в бешенстве. Пусть они давно не виделись, но она слишком хорошо его знала. Девушка вся сжалась, подозревая худшее. Но взрыва не последовало. Гарри молча выплюнул сломанный зуб, поморщился, достал фляжку и сделал три мощных глотка.       – Гермиона, я позже выскажу тебе все, что думаю. Когда услышу всю историю и успокоюсь. А пока, будь так любезна, продолжай. – И он буквально пригвоздил “подругу” взглядом. Как же хорошо, что его самоконтроль уже давно вырос. Спасибо учителю.       Гермиона рассказывала о блокировках магии. О том какими зельями поила дочь, чтобы предотвратить выбросы. А Гарри слушал, и мечтал убиться о ближайшую стену, предварительно проведя сеанс вправления мозгов об нее подруге. Он как никто другой знал, что это за мерзость – магические ограничители и чем они грозят волшебнику. Вон, у него до сих пор с окклюменцией проблемы. Про легиллименцию и вовсе лучше молчать. Единственное, в чем он силен, это боевка, и то больше за счет магической силы, которой у него как у того дурака махорки. И то – качество этой силы оставляет желать лучшего.       И вот, с его дочерью, собственная мать – вытворяет подобную… У него даже цензурных слов нет, чтобы описать всю ту глубину глупости подобных поступков. А Гермиона, продолжала говорить. И чем дальше говорила, тем больше он подозревал, что с подругой что-то не то. Причем это “не то” серьезно сказалось на ее голове.       – Стоп. – Он остановил подругу, а ведь до конца ее рассказа осталось не так уж и много. – Мне нужны эти бумаги. Я знаю того, кто более тебя сведущ в ритуальной магии. И я хочу убедиться, что все правильно понял. Это раз. Два, это то, что ты пройдешь специализированное обследование у еще пары моих знакомых.       – Я? – Гермиона была удивлена.       – Ты! – Жестко припечатал он. Вновь глубоко вздохнул, стараясь взять под контроль бушующие чувства. – Ты. – Уже тише подтвердил он. – Я надеюсь, дочь ты привезла? – Гермиона кивнула. – Хорошо. Ею, тоже займутся мои знакомые. Возможно, еще не поздно поправить весь тот вред, что ты ей нанесла. ДА, ТЫ! – Буквально рявкнул он, видя, как подруга собралась возражать. И обжег ее своим колючим взглядом. – Именно поэтому ты и будешь проходить обследования. Ты ведь даже до сих пор не понимаешь, что именно твои действия привели к данной ситуации. И я просто хочу убедиться, что ты все это делала… именно сама. – Он не знал, как сказать о том, что у подруги проблемы с головой.       – Х-хорошо, – буквально пискнула она под его взглядом.       – Тогда, – он создал телесный патронус, и Гермиона удивилась, увидев не оленя, а человека. Женщина, в доспехах и с оружием, более того, она улыбнулась и даже подмигнула ей. – Передай Павлу, что он может отдать мне долг, жду его к вечеру, по известному ему адресу. Затем, передай Дафне, что мне нужно ее профессиональное мнение. – Он отпустил патронуса, и только сейчас обратил внимание на удивленную Гермиону. Он даже смог слабо улыбнуться на ее реакцию. – Усовершенствованный патронус. – Все же решил пояснить подруге. – Мне нужны твои бумаги по ритуалу, желательно со всеми выкладками и черновиками. Если надо, можем смотаться быстро в Австралию. Время есть.       Два часа им потребовалось чтобы собрать все бумаги, выкладки, книги и черновики, с которыми работала Гермиона, создавая свой странный ритуал. Гарри в ритуалистике понимал слабо, еще меньше в рунах. Зато он разбирался в химерологии и магии крови, просто в силу того, что в последнем он мастер, а первое изучал как смежную отрасль. И уже сейчас он видел концептуальные ошибки, совершенные подругой. Этот ее “ритуал” убил бы всех, а высвободившуюся энергию крови… Дальше уже шла область, в которой он как раз не разбирался. Но вот понять, что будет что-то не особо приятное, он был в состоянии. А вот Гермиона всего этого не видела. Да и не могла увидеть, все же она простая волшебница, а не мастер крови.       Казалось бы, он, Гарри Поттер, креатура света, избранный и так далее, и вдруг мастер крови. Вот так сложилась жизнь. Вообще, по-идиотски все вышло. Шел третий год после войны. Он выпустился из школы аврората. Молодой, ретивый, еще не растерявший детской наивности. Гермиона к тому времени уже уехала из страны и возвращаться не собиралась. Он сам все ближе сходился с Джинни. Рон не выдержал обучения, вылетел из школы, став помощником Джорджа в магазине.       По всей стране в тот момент было куча преступлений, связанных с темной магией. И на одном из допросов молодого черного мага, он не выдержал и спросил: “Зачем?”       – Так интересно же, почему ее запрещают. – Простодушно ответил парень. Банальное любопытство, стоившее жизни девяти маглам, четверо из которых были дети.       Он тогда не мог этого понять, да и сейчас тоже. И словно что-то дернуло его самому начать копать в этом направлении. Вот только в его распоряжении была целая библиотека темного рода. Правда, очень быстро выяснилось, что прочитать он там может от силы одну десятую. И не потому, что книги зачарованы, это как раз для него не проблема. Проблема была в понимании терминологии.       Он уже сам не вспомнит, что именно тогда произошло, но как итог – где-то через год с начала его поисков в его доме на Гриммо поселился гость из России. Правда выглядел этот, как называл себя, бурят, странно. За два метра ростом, косая сажень в плечах, вечно улыбающийся и, сука, всегда и всюду косячивший.       Еще год Гарри терпел этого нахлебника в своем доме, позволяя посещать библиотеку Блэков. Более того, он его даже на свою свадьбу с Джини позвал. А тот предложил какой-то старый ритуал, чтобы партнеры всегда были верны друг другу. Гарри сдуру, не иначе, согласился.       Уже значительно позже Гарри узнал, что это был ученик, которого мастер послал чтобы проверить стрессоустойчивость и терпение будущего ученика. Гарри прошел проверку. На грани, но прошел.       Мастер крови на вид был простым. Средний рост, русые волосы, голубые глаза. Нос немного с горбинкой. Чуть хмурый взгляд, но небольшая полуулыбка на лице. На такого взглянешь в толпе – и дальше пройдешь, даже не подумав, что это волшебник или, тем более, мастер такого страшного направления.       Тогда-то Гарри и выяснил, что ему куда как больше подошла бы некромантия. Но у него были излишне сильны предубеждения к некромантам. Он и магию крови-то с трудом переваривал. Помнил еще, сколько жертв было из-за данного направления.       А потом – все его представления и знания о темной магии взяли и сломали. Разбили. Вдребезги. Продемонстрировали его неграмотность и некомпетентность в данном вопросе. Шесть лет мастер наставлял и учил его, дурака, даже вытянул на мастерский уровень. И все это время он, Гарри, продолжал работать, сначала аврором, а когда стал учеником в магии крови, его перевели в мракоборцы. Как оказалось, ими могут быть только те, кто тесно знаком с темной магией.       И вот, он, только полтора года как мастер крови, должен разбираться в том, что наворотила молодая дура, которая знает о магии только из книг. А как выяснилось, в книгах не пишут многие нюансы. Специальная ловушка на идиота. Распространенная практика мастеров. С него и клятву соответствующую взяли, чтобы не плодить жадных до власти дебилов.       – Знакомься, мой напарник, Дафна Гринграсс. Гринграсс, это Гермиона. Держи бумаги, и мои воспоминания о сегодняшнем разговоре. – Он посмотрел на Гермиону, и сокрушенно покачал головой. А Гермиона не могла понять, когда он успел извлечь воспоминания.       – Вообще-то мы знакомы. – Спокойно заметила Дафна. – Вместе посещали древние руны.       – Мне же проще. Павел еще не приходил? – Дафна мотнула головой в сторону одной из гостиных. – За мной. – Коротко скомандовал он Гермионе, и пошел в нужном направлении.       – Постой, Гарри, а как так-то? – И она указала взглядом на Дафну.       – Дафна замужем за Ноттом. Ее младшая сестра ушла в семью Малфоя. Дафне надо возрождать род. Она сама не может быть главой. Нотт – мудак по жизни. Теперь Дафна живет здесь, работает мракоборцем, ждет извинений. Это все, что тебя интересует?       – А-а-а... – У Гермионы был миллион вопросов, ведь короткая история Гарри ей вот вообще ничего не пояснила.       – Если интересно, сама у нее потом спросишь. Захочет – расскажет. – Отрезал Гарри, и пошел дальше, даже не обернувшись на Гермиону. – Паша, мне зуб надо по-быстрому сделать, и посмотреть вот эту вот, есть подозрение, что у нее промыты мозги.       – И сильно? – Послышался удивленный молодой голос. Гермиона зашла в зал и увидела сидящего с книгой молодого паренька лет пятнадцати. Одетого в магловский рокерский прикид. Его длинные волосы были выкрашены в белый. Сидел он в кресле закинув ноги на один из бортиков и читал книгу.       – Примерно как у меня тогда. – Спокойно ответил Гарри.       – Жопа. – Гермиона не поняла этого слова, но то, что парень резко стал серьезным – заметила.       Она не успела опомниться, как уже лежала на тахте, а Павел стоял над ней и размахивал палочкой, хмурясь все больше и больше. А еще над ней возникали различные образы, схемы, таблицы, менялись цвета и оттенки. Гермиона никогда ничего подобного не видела. И ведь все это невербально. Хорошо хоть с палочкой, а то у нее бы могло разыграться ощущение неполноценности.       – Кровь проверь, – отрывисто бросил Павел, и добавил, судя по всему, специально для Гермионы – у тебя это быстрее получится. – А где-то через час он устало отошел в сторону и сокрушенно покачал головой, недовольно кривя лицо. – Все куда как хуже. Частичный слом блокады, блоки, стертые воспоминания, еще куча дефектов и застарелых травм, и все это только в мозге, про остальное тело и вовсе молчу. У тебя случай был попроще.       – Да что вообще происходит?! Кто этот пацан, и почему…       – Молчи. – Тихо сказал Гарри, накладывая на подругу силенцио, без палочки и невербально. – Не мешай.       – Да я, собственно, уже все что хотел сказал. – Паша пожал плечами. – Вылечить ее можно. Долго, сложно, и ты мне еще должен будешь.       – Хорошо. – Гарри тяжело вздохнул. – У нас с этой – еще дочь есть. Посмотришь?       – Ты же со мной не расплатишься.       – Плевать. Друзья, – он бросил короткий взгляд на Гермиону, – слишком ценная редкость.       – Знаю. – Грустно улыбнулся парень. – Все же я старше тебя, и многое повидал в жизни.       Гермиона выпучила глаза. Как этот юнец может быть старше Гарри?       – Не смотри так. Это Павел Демидов, истинный целитель. Ему уже за две сотни. А возраст? Так он может тело омолодить. Для него это не проблема.       – Помогает сохранить остроту и живость ума. – Немного смущенно улыбнулся парень. – Так где дочь то?       – У нее надо спрашивать.       – А что сразу не привел?       – Убедиться хотел.       – Убедился? Теперь веди. И да, сразу в клинику. По крайней мере, ей, – он указал на Гермиону, – нужна квалифицированная помощь нескольких специалистов. И то, не факт, что поможет. Случай уж больно запущенный. Чертовы бритты. – Последнее он сказал тихо, но Гермиона услышала, а вот дальнейший шепот не разобрала.       И уже через полтора часа она оказалась в клинике, в Карелии. Где ее дочери оказывали срочную помощь. Проводили какие-то ритуалы. Делали еще много чего. Да ей и некогда было, ее саму таскали от одного специалиста к другому, а на каждую попытку вырваться следовало наказание в виде медикаментозного сна.       Она не знала, сколько провела времени в клинике. Вот то, что ей стало значительно лучше, мозги вновь начали работать как надо, она заметила. И ей стало до ужаса стыдно – за все, что она натворила. И ведь никто даже не замечал ее причуд. А она чудила, и чем дальше – тем больше и страшнее.       Ужас! Она же едва собственную дочку не убила! Как теперь с этим жить?! И ведь сейчас она прекрасно понимает, что творила лютую дичь, как выразилась одна из медиведьм. Как же хорошо, что у Гарри есть знакомые, которые смогли помочь и ей и их дочери.       – Доктор…       – Можно просто Павел, – слабо улыбнулся парень в одно из посещений ее палаты, – вижу вам стало лучше.       – Д-да, что с моей дочерью?       – Все в порядке. А вот с вами все куда хуже, – он грустно улыбнулся. Тяжело вздохнул, и продолжил говорить, – вы слишком поздно к нам обратились. Ваш мозг поврежден и уже никогда не будет прежним. Лет через сорок, в худшем случае, если вы будете игнорировать наши предписания, у вас начнутся проблемы с памятью.       – Ч-что со мной вообще было? – Решилась спросить Гермиона.       – Много чего. Если хотите, позже объясню все подробно. Но в основном – негативное влияние так называемого светлого крестража.       – Что?!       – Светлый крестраж. От темного отличается незначительно. Он медленно сводил вас с ума, заставляя подготовить “ему” новое вместилище. Для этого вы использовали свою дочь. Не для вместилища, а для подготовки. Тот, кто должен был проводить составленный вами ритуал, отдал бы свою жизнь, чтобы снять с девочки все то, что вы накрутили, и освободившееся тело бы занял тот, для кого это готовили.       Гермиона заплакала.       – Вам еще повезло. – Тихо продолжил целитель. – Вы в свое время вовремя забеременели, и гормоны не дали полностью промыть вам мозги. А дальше стресс, стресс, постоянная нехватка времени, незаметная борьба вашего разума с посторонним влиянием, и еще сотни причин. В результате – вы здесь.       Они еще долго говорили. Гермионе даже разрешили проведать дочь, чему она была рада. Гарри ее так и не навещал. Уже при выписке Гермиона узнала, что он и Дафна погибли при странных обстоятельствах. И, что-то говорило Гермионе, что она была косвенно в этом виновата.