Оба, но по отдельности

Однажды вечером Сережа понял, что в его жизни чего-то не хватает. Он укутался в красно-золотой халат (на просторах которого китайский шинуазри сражался с индийско-турецким пейсли, причем оба с разгромным счетом проигрывали художественному вкусу, логике и здравому смыслу), взял из холодильника газировку и погрузился в размышления. Сережа не зря был гением: вычеркнув из списка поочередно деньги, восьмичасовой рабочий день с обеденным перерывом, отпуск и троих детей, он понял – не хватает остренького. И отнюдь не чили или крылышек. Точнее, Сережа бы и от них не отказался, но хронический гастрит был решительно против. – Марго, – позвал Сережа, – как бы мне добавить в жизнь экстрима? – Сходите в сауну с Бехтиевым и нагрубите ему? – мелодичным тоном предложила голосовая помощница. – Толсто и неоригинально, – поморщился Сережа. – Старикан за время нашего общения отрастил иммунитет и шкуру как у носорога, даже его охрана на меня внимания не обращает. – Выпустите Птицу и сожгите кого-нибудь? Сережа заглянул внутрь себя, в самые темные мрачные глубины покалеченной психики. В темных мрачных глубинах зевающий Птица, свернувшийся уютным сонным клубочком в гнезде из вражеских костей и шелковых подушечек, послал Сережу нафиг. Марго надолго задумалась. – Проспите полные восемь часов? – Ой, это уже слишком экстремально! – испугался Сережа. – Нет, надо придумать что-нибудь другое… Истощив весь свой искусственно-интеллектуальный потенциал, Марго включила новости. А в новостях снова похитили какого-то бизнесмена и требовали выкуп. И тут Сережу осенило. * Найти нужную контору в сети оказалось несложно. Сергей пообщался с милой девушкой, сбросил на почту заполненную анкету, медицинские справки и три фото шесть на девять с разных ракурсов, оплатил услугу и принялся ждать. Похищение пообещали в течение десяти дней, но когда именно, в целях сохранения интриги не сказали. Подмывало, конечно, безвылазно просидеть пару недель в Башне и посмотреть, как потенциальный похититель будет пробиваться через 100500 уровней защиты, но желание вкусить экстрима перевесило. Сережа взял себе за правило скрупулезно прогуливаться пешком каждый вечер с девяти до одиннадцати по одному и тому же маршруту, тщательно проложенному Марго через подворотни потемнее. В первый вечер он подрался с бомжами. Во второй – с грабителями. В третий – с бездомными собаками. В четвертый – с полицией, которая приняла его за бомжа. В пятый – с полицией, которая приняла его за грабителя. В шестой – снова с полицией, которая приняла его за… ну, бездомную собаку очевидно? И лишь на седьмой вечер ему улыбнулась удача: здоровенная черная машина перегородила выход из подворотни, а здоровенный мужик в черном и маске Чумного Доктора (фу, старье и безвкусица!) как перышко закинул вяло сопротивляющегося для приличия Сережу на плечо и весьма неласково швырнул в багажник. Было душно и твердо, по радио играла какая-то попса, на раздолбанном асфальте немилосердно трясло. Сережа поерзал, устраиваясь поудобнее, и удовлетворенно вздохнул. Наконец-то! * Пленник вел себя странно. Даже для Сергея Разумовского. Висел на крюке, раздетый до пояса, но при этом озирался с восхищением, как ребенок в Диснейленде, и сладко вздыхал. Вадику от его вздохов аж как-то не по себе сделалось. Да ну, че за фигня вообще? Чтобы он да какого-то рыжего хлюпика стрематься вздумал? Строго говоря, хлюпиком Разумовский не был, но на фоне Вадика хлюпиками казались примерно все. Вадик костяшками толкнул Разумовского в грудь, расчерченную крестообразным шрамом. Тот поморщился, но тут же снова разулыбался во всю наглую рыжую физиономию. – Слышь, ты, – сказал Вадик. – Хорош лыбиться. Я тебя в кашу размолочу. – Дыыааааа, – выдохнул Разумовский, сияя глазами. Вадим чуть было не икнул удивленно, однако взял себя в руки, вынул нож и вжал острие в кожу пониже дернувшегося кадыка. Выступила кровь, покатилась каплями к ключицам. – А потом в мелкую стружку настругаю! – добавил Вадик. – Понял? Разумовский закивал так активно, что он едва успел сдвинуть руку с ножом: убивать пленника самостоятельно строго настрого запретили. Да что с ним? Издевается? Пьяный? Обдолбанный? Спиртным от Разумовского не пахло, размер зрачков вполне соответствовал освещению. – А тем, что от тебя останется, мой босс свою венерическую мышеловку накормит! – Венерину мухоловку, – шепотом поправил Разумовский и блаженно прижмурился. – Даааа, вот это сервис… – Да что, блядь, с тобой не так?.. – сорвался Вадим, но в это мгновение зазвонил телефон. Еще раз выругавшись и бросив последний взгляд на Разумовского, который болтался на крюке с таким довольным видом, будто в шезлонге с бабой и коктейлем лежал, не меньше, Вадик принял звонок. – У нас проблема, его похитили! – рявкнули в трубку. – Тише, Поварешкин, не кипишуй, – поморщился Вадик. – Кого похитили? – Клиента! – успокаиваться Волков не спешил. – А… – Вадик не сразу понял, о чем речь. Совмещать основную работу с халтуркой было прибыльно, но иногда в голове путались заказы. – Ты что, его пас? – удивился он, отстраненно косясь на Разумовского, который, судя по всему, с каждой секундой все глубже погружался в нирвану. – Мы ж должны были только на десятый день… – Да я… – Волков слегка смутился. – Ну, я просто думал приглядеть, чтобы за это время с ним не случилось ничего… И не ошибся! Прямо из-под носа увели! Вад, мы должны похитить его обратно, а то плакали наши денежки. – Но аванс-то заплатили… – вяло возразил Вадик. Он не хотел никуда ехать. Босс к халтуркам относился снисходительно, но только до тех пор, пока они не мешали основной работе. А сейчас у него как раз была эта самая основная работа. – Всего лишь сорок процентов, – вредным голосом уточнил Волков. – Ну, это разве не непредвиденные обстоятельства? Типа внезапной смерти клиента или нашествия инопланетян? – Вад, ты ищешь отговорки, – вздохнул Волков. – Просто признайся, что в работе не заинтересован. Еще бы, у тебя ведь это не единственный источник дохода. Небось, даже не помнишь, как клиент выглядит, да? Вадим виновато промолчал. Получая вводную по заказу, он в самом деле полагался на то, что Волков все запомнит и запишет, а сам обдумывал поручение босса. – Понятно, – фыркнул Волков. – Короче, я скидываю фото заново. Запомни эту рожу хорошенько, потому что я качу к тебе и мы едем его спаса… то есть, похища… то есть, перепохищать… Тьфу. Пофиг. Ты где сейчас? – В ангаре в Утке, – на автомате отозвался Вадик. – Отлично, – деловито сказал Волков. – Я как раз недалеко. – Нет, постой, – опомнился Вадик. – Я не могу, я занят… Но Волков уже отключился. А потом сигнал известил о входящем сообщении. Вадик посмотрел на фотографию. Потом на Разумовского. Потом снова на фотографию. И снова на Разумовского. Бля. Пипец, накладочка вышла. * Вадик поначалу думал заткнуть Разумовскому рот и куда-нибудь его спрятать, а с Волковым отправиться на охоту за тенью. Но потом махнул рукой и решил выложить все как на духу. Волков умный – иногда бывает – что-нибудь придумает. Когда Волков ворвался в ангар, желания что-то придумывать у него на морде лица не читалось. Если там что и читалось, то бескрайнее глубокое офигевание. – Не понял, – подтвердил он выражение морды лица словами. – Ты его заранее, что ли, решил похитить? Что за самодеятельность вообще? В договоре написано, на десятый день. Нам штраф впаяют за нарушение условий, если узнают. – Нет, – вздохнул Вадик. – Я его похитил по-настоящему. Что и пытаюсь втолковать ему последние четверть часа, а он не верит. Ну скажи ты ему, а? – Я сам в первый раз слышу, – прищурился Волков. – Как это, «по-настоящему»? – Какая игра, – восхищенно прошептал Разумовский. – Какой сюжет! Какие вот-это-повороты! – Не обращай на него внимания, он юродивый, – буркнул Вадик вытаращившему глаза Волкову. – А какие актеры, – продолжал Разумовский, не обратив внимания на нелестный комментарий. – И светленький, и темненький – на любой вкус. И бицепсы-трицепсы на месте, все как я люблю. В следующий раз попрошу внести пару дополнений в сценарий… Вы же допуслуги оказываете? Вадик переглянулся с Волковым. Тот покраснел, хотя под смуглостью было не очень видно. Вадик и сам ощутил, как предательски теплеют щеки и уши. В отличие от того, что любят показывать в фильмах, похищенные (и по заказу агентства, и по-настоящему) его ни разу охмурить не пытались. Им как-то не до того было. – Заткнись, болезный! – рявкнул он. – Видишь, Поварешкин, он не верит. Ну ничего, Алтан его катаной шинковать начнет – живо поверит. – Алтан? – Разумовский внезапно вынырнул из восхищенной нирваны. – Не Дагбаев ли? – Он самый. – Ого, – сказал Разумовский. – Вы даже выяснили, с кем у меня терки… Вот это подготовка! Вадик схватился за голову и застонал. – Можно мне водички? – сменил тему Разумовский. – Все за ваши деньги! – Перетопчешься! Они сказали это одновременно и сердито посмотрели друг на друга. – Он же клиент, – указал Волков. – Клиентом он станет через два дня, – справедливо возразил Вадик. – А пока он просто тело, которое я похитил по приказу Алтана. – Хочешь сказать, – с подозрением спросил Волков, – что через два дня он все еще будет жив? – Ну это как Золотейшество решит… – Стоп-стоп-стоп! Что значит: «Как Золотейшество решит»? Если клиент помрет, кто мне заплатит оставшиеся шестьдесят процентов гонорара? Твой Дагбаев, что ли? Или ты? Вадик возмущенно фыркнул. – Ну еще бы! – Волков правильно считал его реакцию. – От тебя и пяти тысяч не дождешься! – Эй, пять косарей не трожь, это мое сакральное число! И они снова сердито уставились друг на друга. – Ну вы еще подеритесь, – хмыкнул Разумовский. Что ж, а это вариант… И они подрались. Вадик был тяжелее и вполне мог одолеть Волкова, если бы удалось прижать того к стене или к полу. Волков был увертливее и прекрасно знал, что нельзя позволить Вадику прижать себя к стене или к полу. Спарринги у них, как правило, заканчивались вничью. Так же получилось и сейчас, тем более вопрос хоть и был серьезный, но не жизни и смерти, поэтому махались они не в полную силу. Помяв друг другу бока и смахнув заливающий глаза пот, они вернулись к пленнику и увидели, что… …тот уже не болтается на крюке с лыбой котика из мема, а сидит на старом стуле с тремя колесиками, вертя в пальцах нож. Нож Вадика, между прочим. – КАК??? – У эксцентричных миллиардеров свои секреты, – отмахнулся Разумовский. – Короче, я правильно понял, что вы меня хотите похитить оба, но по отдельности? Строго говоря, все было не совсем так. Это Вадик хотел его похитить (уже похитил) по отдельности, а по заказу агентства его полагалось похищать на пару с Волковым. Но к чему все усложнять? Волков, похоже, пришел к тому же выводу, потому кивнули они не сговариваясь. – Отлично, – царственно заявил Разумовский. – Кто меня лучше будет пленником держать, с тем и останусь. – В смысле «лучше»? – спросил Вадик. – Шампанское таскать и ножки целовать? Разумовский поморщился. – Если б я хотел этого, полетел бы на Бали. «Лучше» в смысле «достовернее». – Ну конечно я! – мгновенно сориентировавшись, воскликнул Вадик. – Я ж тебя буду по-настоящему пленником держать. Уже держу, к слову. – И пришьешь в конце тоже по-настоящему, да? – скептически уточнил Волков. – Ничего подобного. Я тоже могу так все обставить, что не придерешься. Вот он тебя на крюк подвесил, – обратился он к Разумовскому, – а я могу связать креветочкой. Гарантирую, болеть будут не только плечи и спина, но и вообще все. Еще и дышать сложно. – Это что-то спецназовское? – невольно заинтересовался Вадик. – Это шибари. Ты такого слова не знаешь. Вадик вообще-то слово знал и от Волковских недюжинных талантов офигел, но офигевать было особенно некогда: Разумовский косился на Волкова с явным любопытством. – Я буду держать тебя на хлебе и воде, – выпалил он. – А я вообще ничего не дам, – парировал Волков. – Будешь крыс ловить и по утрам и вечерам росу с решетки слизывать. Не, ну это он, конечно, переборщил. Что за страдающее средневековье? И вообще, учитывая состояние воздуха в промзоне и экологическую обстановку в Питере в целом, слизывать росу откуда бы то ни было – плохая затея. Разумовский тоже, наверное, так подумал, потому что слегка поморщился и выжидательно повернулся к Вадику. – В качестве туалета дам тебе ржавое дырявое ведро и буду его выносить раз в трое суток, – приободрился тот. – Туалет сам себе копать будешь, – ляпнул Волков. – Пластиковой ложкой в бетоне. М-да, что-то несет Волкова не по-детски. Разумовский все же миллиардер, привыкший к роскоши, и удобства должны оставаться хотя бы на уровне плинтуса, а не на три километра ниже. Разумовский рассмеялся и вопросительно посмотрел на Вадика. Тот задумался, чем бы закрепить успех. Что там Разумовский про допуслуги говорил? – Я трахну тебя, называя рыжей шлюшкой, – торжествующе объявил он. Волков промолчал. Наверное, понимал, что продул с треском. – Хмммм, – протянул Разумовский. – Какие соблазнительные варианты… Пожалуй, я пойду вот с тобой. – И он ножом указал на… Волкова??? – Чтооооо?! – взревел Вадим. – Он же фигню нес! Ну, может, кроме этой… креветки. – Прости, мужик, – с искренним сожалением сказал Разумовский. – Всем ты хорош, но я не люблю грязные постельные разговорчики и люблю брюнетов. А еще меня самую капельку смущает перспектива быть нашинкованным катаной в конце. Вадик с момент подумывал снова пустить в ход кулаки, но посмотрел на подобравшегося Волкова, потом на нож, пугающе профессионально летающий в длинных пальцах, и сдулся. – Ладно, – не теряя достоинства, сказал он. – До полной выплаты гонорара он твой, Поварешкин. Но потом, – он ткнул пальцем в сторону Разумовского, – я похищу тебя снова, по-настоящему, и ты уже не отвертишься. – Договорились, – важно кивнул Разумовский. * Громко и сердито хлопнула металлическая дверь. Сережа с выигравшим его благосклонность похитителем остались наедине. Похититель был высокий, черноволосый, кареглазый, с щетиной и мышцами (не такими, как у блондина, но тоже весьма ничего) – очень в Сережином вкусе. Даже Птица оценил – одобрительно каркнул, вернул ему полный контроль над тушкой и уполз досыпать. – У тебя такая фамилия смешная, – сказал Сережа в качестве затравки к непринужденной беседе. Без Птицы мигом стало немного пусто и конфузно. – Это кликуха. Меня Олег зовут. Голос у него тоже был офигенный, низкий и хрипловатый. Сережа мысленно поздравил себя (и Птицу) с удачным выбором. – А меня Сережа, – сказал он. – Я знаю. Нам по тебе инфу давали в агентстве. Блин, точно. Неловко вышло. Впрочем, с общением у Сережи всегда выходило неловко. Особенно когда собеседник ему нравился. Волков тоже внезапно сделался немногословным, и Сережа принялся лихорадочно раздумывать, как бы начать легкий, ни к чему не обязывающий разговор с почти незнакомым человеком. – А ты правда обвязку эби делать умеешь? Хм… Или такие вопросы все же не задают почти незнакомым людям? – Умею, – серьезно кивнул Олег. – Хочешь, покажу? Сережа воспрянул духом. Вероятно, не только духом. – Конечно! – отозвался он. – Но ведь до похищения еще официально два дня, так? К слизыванию росы с решеток и выкапыванию туалета в бетоне мне нужно подготовиться морально и желательно в комфорте, так что, может… ко мне? И они поехали в Башню, где за двое суток, оставшихся до похищения, узнали друг друга и поближе, и поглубже, и в прочих параметрах. А когда Олег его похитил, оказалось, что вместо бетона и крыс Сережу ждет вполне себе комфортабельная камера и трехразовое домашнее питание. Так что из всех обещаний Олег сдержал только одно, про креветочку, но Сережа не жаловался. Свой экстрим он получить уже успел. – Твой Дольф Лундгрен… – Вадик, – со смешком поправил Олег. – Вадик. Так вот, он сказал, что похитит меня по-настоящему, – проговорил Сережа, уютно устроившись у Олега под боком. – А у меня личного телохранителя нет. Олег озабоченно хмыкнул. – Так вот, к чему это я, – Сережа перевернулся и вдавил подбородок в твердое горячее плечо. – Ты не подумывал о смене карьеры?

КОНЕЦ