Война планет

3021 год, за несколько дней до «Деймосовой резни» Я очнулся поздно. Не помню сколько времени прошло после моего задержания. Я хотел лишь утолить жажду и застрелиться. Голова гудела, мысли перемешивались, но с трудом я встал. Первое, что я заметил, была чёрная метка на моей руке, видно чистильщики поставили мне её за мою деятельность. Многие не ценят то, чем я занимаюсь, говоря, что это бесполезно, но как говорит практика всё не совсем так. Занимался я созданием проекта по созданию устройств по изъятию из организма микрочипа. Конечно я понимал, что властям это не понравится, но свобода, это то, что двигало мной. Придумав концепцию самого устройства, спроектировав и создав все необходимые чертежи, я принялся за его создание, но власти обнаружили то, что я смог заглушить сигнал своего чипа и отправили за мной группу чистильщиков. Ещё в 2786 году Марлин Стоганн ввёл систему чипирования, взяв пример с Земли. Для многих марсиан земляне враждебный народ, но я всё же остаюсь толерантным и соблюдаю нейтралитет. Так вот многим чипирование не пришлось по душе, что нельзя сказать о правителе. Он, для подавления негодования придумал специальный вид внутренних войск и назвал их – чистильщиками. Их задача как раз и стала отлавливание тех, кому это не по душе. Поймав их, они жестоко наказывали и ставили чёрную метку, своеобразное клеймо. Оно говорило о том, что ты нарушил закон и являешься преступником или просто, как говорят в наших пустынях – стробом. Метку, как можно догадаться, свести или стереть было невозможно. Эта метка порочила тебя и весь твоей род на всю оставшуюся жизнь, благодаря чему Марлин решил две проблемы сразу: и с наказанием протестующих, и с мотивацией для всех не появляться на протестных акциях. Также усугубили положение грубые задержания марсиан чистильщиками на Потрясающем Летнем протесте, произошедшим 7 июля 2790 года. Тогда прессу правительство задавить не смогло, и не только вся Республика Марс узнала о подробностях всех событий, но и даже в Земной Союз эта новость просочилась, взбудоражив умы множества читателей. После задержаний у многих жителей испарилась охота выражать публично свой протест. Но важно понимать, что всё это «мирное» время не могло продолжаться вечность, существуя пока уровень негодования граждан не достиг бы предела. Пока весь беспредел и произвол властей не достигнет той планки, после которой народ сходит с ума от их безнаказанности и начинает жестоко мстить властям, но до такого в то время было ещё далеко. Сейчас ситуация напоминала больше интерпретацию мира и общества в произведении О. Хаксли «О дивный новый мир», когда для большинства стали больше важны материальные ценности, и соответственно, чем больше у тебя возможностей, тем больше страх их навсегда потерять даже за высокую идею. Таково было положение нашего общества сейчас. Перед моими глазами был мрак, лишь тусклый свет от горизонтальной решётки освещал нулевой этаж. Нулевым он был потому, что сейчас камеры с мелкими нарушителями порядка строились прямо под офисными зданиями крамизии (на землянском – полиции). Здесь всегда царили прохлада и ужасное освещение, ведь затрачиваться на преступниках Республика не любит. Она лишь подаёт бедным стробам запечённую в собственном соку крылатку (полу-бабочку полу-курицу) и стакан синего арбуза (на Марсе прижился только такой сорт), в нём много воды, что не даст стробам умереть от жажды, что показывало далеко не восхитительное отношение к стробам. Что логично, ведь до сих пор они – чуть ли не страшнейшие враги для Республики, хотя здесь были не только заключённые по политическим делам, но и обычные мелкие хулиганы, которые так или иначе вредят обществу Красной планеты. Я привстал, зевнул и посмотрел на своего соседа. Тот лежал на матрасе, тихо похрапывая. Странное закругление его ушей выдавали в нём земное происхождение. Вместо правой руки у него был механический протез фирмы «Sliborn». Эта фирма производила одни из самых дешёвых и практичных протезов. На пластико-резиновой оболочке ярко блестела синими буквами надпись – название компании производителя. Брови были у него тёмно-бордовые, а борода более светлая. Все черты как-то странно сочетались на его широком овальном лице. Тело его было подтянутым и уже переодетым в форму строба: серая футболка и штаны с оранжевыми вертикальными полосками. Справа от нас я разглядел жуткого рыжего строба. Волосы его в спёртой мгле ярко пылали, как будто огонь, и было впечатление, что они действительно отдавали свет. Но это лишь всё казалось. Я внимательно начал к нему присматриваться и заметил во всех его довольно бодрых движениях отсутствие сна. Нет, он двигался и даже над чем-то упорно трудился. И вдруг я заметил –, спаси Круолан меня! - да он же отключает электросветовую решётку! Но он не мог так просто обойти эту умную систему защиты заключённых, но тогда как?! Этот вопрос меня сильно напрягал, но ответ, кажется, вообще не спешил прийти ко мне в голову. Вокруг была необъятная темнота. Здесь всегда было такое освещение, из-за чего нельзя было никак определить время суток. Немного успокоившись, я начинал постепенно засыпать и в полусне услышал звонкий удар. Привстав с полуоткрытыми глазами, я заметил, что у рыжего строба нижняя решётка вышла из строя. Неожиданно, пока я глядел на него, он отвлёкся и приподнял глаза, отчего мы с ним встретились взглядами. Как же страшен был его взгляд! Глаза полные неистовства горели, как и волосы двумя огнями, излучая агрессию и ненависть. Его рот был чуть-чуть приоткрыт, благодаря чему заблистали его два вольфрамовых клыка. Стоит признаться, в жизни я ещё никогда так не пугался, я не знал, чего ждать от этого безумца, но знал наверняка, что он опасен. Я лёг на матрас и пытался больше даже не смотреть в его сторону, давя в себе неимоверное чувство любопытства, зная, что не к чему хорошему это не приведёт. В друг тихое приземление ног на тонкий слой металлического пола донеслось до моего слуха. Не успев встать, я увидел перед собой безумное лицо беглеца, и на секунду моё сердце замерло. Он протянул мне свою полуметаллическую жилистую красно-оранжевую руку и представился: - Деспаир Клокман. Будете ли вы так добры, Корман, посодействовать мне в моём скором побеге? Я был крайне удивлён. Этот рыжий строб знал мою фамилию и предлагал сбежать, зная, что нас изловят, и ситуация лишь усугубится. Я поразмыслил несколько секунд и сказал: - Вы - безумец, идти с вами всё равно, что идти на верную смерть. Назовите хоть одну причину почему я должен поступить так, как вы хотите, доверившись вам? На секунду мой собеседник остановился и, казалось, огонь отчаяния и злобы угас в его глазах, но нет, он как феникс сгорел до тла, чтобы после переродиться и загореться ещё ярче с новыми силами. Чуть оскалив свой рот, изогнув его в странной для меня улыбки, он продолжил: - Вы несомненно правы; кто я, чтобы мне доверять? Но вот только несколько часов назад я слышал разговор двух затаскивающих вас в камеру крамизцев. Точно не припомню о чём они болтали, но разговор был явно про вас и ваше устранение, властям явно не нравится то, чем вы занимаетесь. Как я понял, ещё пару дней и вас… - Выпустят, - перебил я его. Я уже начал догадываться, что все его уговоры и бредни лишь враки, чтобы склонить меня к побегу. Мне даже стало чуть обидно, что этот преступник решил, что я так просто поведусь на его враньё. Неужели он обо мне столь низкого мнения? Но он не сдавался и продолжал: - Да, да, да… Вы мне не верите, ну конечно. Это вы думаете, что находитесь в безопасности, но находитесь вы, мягко сказать, не в лучшем положении, чтобы надеяться на лучшее. Я не спорю, может вас действительно выпустят и всё будет хорошо, но это утопия, детская сказочка, реальность нашего мира куда более суровее, чем вы можете себе представить. Я знаю, чем вы занимаетесь и знавал других таких же учёных, которых уже нет на свете. Не сегодня так завтра вас прикончат, не завтра так через неделю, ведь это всего лишь вопрос времени, - и Деспаир при этих словах легкомысленно отмахнул рукой, показываю всю бесценность жизни в данной ситуации. – Ах да, забыл напомнить, время поджимает. Я и один могу бежать, но это было бы отчаянно, я честно признаться рассчитывал на вашу помощь. - Зря, - ответил я ему в ответ. – Пойдя с вами, меня точно пристрелят как собаку, им даже повод не нужен будет. - Останетесь здесь, сами свою участь решить не сможете, а пойдя со мной есть шанс на спасение, и, сотрудничая со мной, он будет велик. Мой сокамерник начал зевать и, казалось, просыпаться, что было плохим знаком, ведь, проснувшись, он мог быстро просечь задумку Деспаира с побегом и завопить тревогу. Как и говорил Деспаир: «время поджимает». Руки Клокмана начали нервно потрясываться от нетерпения, и я произнёс: - Я готов, но у меня есть условия: мы сбегаем и больше не пересекаемся, выбираемся тихо, никого не убивая и не привлекая лишнего внимания. - Жаль, я думал мы будем продолжать работать в команде: ты бы придумывал невероятные устройства, я бы доставал для них детали. Я думаю, мы были бы неплохой командой. Насчёт убийств - разумеется выберемся тихо, ведь кому нужны проблемы, - и, параллельно разговаривая со мной, строб начал ловкими движениями рук отключать охранную систему. Делал он это намного проще, чем я предполагал: взломав корпус нижней левой решётки, он получил доступ к её микросхеме, а дальше, обрезав нужные провода, он вывел из строя целую перекладину, так как для её работы требовалось работоспособность обоих корпусов той решётки. Откуда он знал какие именно провода нужно резать, оставалось для меня загадкой, ведь у каждой решётки провода были разных цветов, из-за чего угадать было просто невозможно. Может он и выглядел как безумец, но я понял, что умом он награждён может даже больше, чем я, а может просто нужной информацией. Отключив две перекладины, я смог выбраться из мрачной камеры. Мы пожали друг другу руки. Его руки были чересчур холодные и, казались неживыми. Клокман заметил некоторое смятение и замешательство в моих глазах, отчего решил быстрее действовать. - За этой дверью будет недлинный коридор, после должен быть лифт, на пятом этаже офис и окно за стойкой регистрации. Там дальше, как я понял, наши пути расходятся. Сколько будет крамизцев, точно не знаю, но тут их как в термитнике тысячи кишат. В полной тиши и тьме мы тихо подкрались к двери, на которой был установлен нефритово-стальной электро-замок. Ключа не было, но Деспаир сразу начал изучать его и рассматривать. После достал мини-устройство из пальца и вставил в замок. Тот заискрился потоками синего тока, чуть задымился и поддался. Это было крайне неожиданно для меня, и я всё больше удивлялся в моём попутчике. Все его приспособления даже в самом теле были весьма сверхтехнологичными. - Только после вас, - учтиво поговорил Деспаир и сделал уважительное движение. - Нет, лакей бы из тебя плохой вышел, если они ещё остались, - отреагировал я. Я приоткрыл дверь, но совсем малость чтобы никто по ту её сторону не смог это разглядеть. Сразу же до моих ушей донесла беседа крамизца и ещё кого-то. С ним он говорил явно не на равных. Прислушавшись, мы расслышали их довольный милый разговор о погоде и поняли, что на улице ясно, из-за чего скрыться будет сложнее, после тот, что был пониже рангом, начал рассказывать о пополнении в семье, крамизец поздравил его, и разговор их сошёл на нет. После послышались отчётливо шаги в нашу сторону и отдалённый топот полиэтиленновых сапог от нас. Деспаир отошёл от дверного проёма и коснулся пальцем губ, показав, что нужно не издавать ни звука. Я насторожился и замер, понимая, что строб к чему-то готовится и, покачивая головой, прислушивается. Мы услышали раскрытие механических дверей, которые находились за нашей дверью с правой стороны, и, взглянув в глаза напарника, я ужаснулся. Произошло это со мной потому, что я вновь разглядел в его глазах тот непостижимый и жуткий для меня огонёк безумия, после которого всё тело покрывалось мурашками. Я уж было собрался приостановить его, взяв за плечо, чтобы узнать, что он задумал, но не успел. Клокман мгновенно открыл дверь, причём так, чтобы лишь его тело смогло протиснуться туда, и исчез за нею как тень. Я не успел открыть дверь и остановить этого безумца, который, как мне казалось, сам до конца не осознавал, что у него в голове. Взяв ручку двери, до моих ушей повторно донеслось раскрытие дверей и чуть слышный хриплый возглас, который продолжался чуть меньше секунды. Испуганный я скорее открыл дверь и увидел мёртвого уборщика и стоящего над ним Деспаира Клокмана. У погибшего была перерезана сонная артерия, одежда окрасилась в багровый. Моему изумлению (которое, кстати, стало переходить в неистовство) не было конца, но убийца перебил моё негодование своим хитроумным планом: - Тсс, помоги затащить его в подсобное помещение уборщиков, пока никто не подскочил. - Мы же договаривались без шума и убийств, а ты сразу прикончил его не за что, - сквозь зубы шептал я, возмущаясь его выходкам. - Без смертей никак – это нормально и запомни: я никого не убиваю просто так. Он нам мешал и мог всё сорвать. Бери его за ноги, кому говорят! Неохотно я помог ему переместить тело в кладовую и сделать это было не так-то просто, ведь уборщик так уютно и нежно распластался на полу, что поднять его – было делом сложным. Стоит заметить, что Деспаиру это занятие показалось куда проще, чем мне, что меня слегка расстроило. Зайдя в кладовую, мне резко стало худо, хотя нет, это слово не сможет описать то чувство, которое я ощутил. Мне стало невероятно ужасно – вот это другое дело. Резкие и противные запахи карбоната натрия, мыла и хлора впились мне в нос, заставив меня покачнуться и еле устоять на ногах. Мышцы рук расслабились, а ладони разжались. Левая сдалась скорее правой, и нога уборщика плавно вытекла из моей руки, плюхнувшись на пол. «Дилетант» - укорил меня Деспаир. В моей голове помутнело, вторая рука разжалась, и тело моё полетело вниз. Что было дальше смутно помню. Очнулся я оттого, что какой-то стройный наглый уборщик треснул мне пощёчину, из-за чего ум мигом отрезвился ото сна. Он был удивительно похож на рыжего строба и это было крайне пугающе, но после, увидев раздетый, истекающей багровой кровью труп, я понял, что это и был Клокман, просто переодетый для конспирации. - На, надевай живее, - и он кинул в меня униформу уборщика. Такое унизительное действие для моей чести было невыносимо. - Да что ты себе позволяешь наглый рыжий мерзавец или думаешь, что спас меня и теперь тебе всё можно?! – я не на шутку разозлился и готов был рвать и метать. - Тихо, - прошептал строб и замер, затем и я замолк и стал прислушиваться. Чьи-то томные шаги слышались за дверью, идущие в сторону камер. Мы обменялись взглядами, ведь понимали, что нас сейчас раскроют. – Надевай, - приказал Клокман, а сам вышел за дверь. Я мигом снял верхнюю одежду, натянул хлопковые зелёные штаны, свитер, а на него синюю жилетку. На жилетке был вшит бейджик с именем, фамилией и фотографией истинного хозяина. Звали его Николло Свирнини, а лицо он имел ничем не примечательное, но вот незадача – оно совсем не было похоже на моё! Но моё разочарование приостановил звук падения кого-то на пол. В голову пришла мрачная мысль, что мой напарник опять кого-то убил и, открыв дверь, я увидел чуть иное: крамизец лежал без сознания, а Деспаир, забрав у того электрометатель и ручной пистолет, стоял широко улыбнувшись. План его поражал своим авантюризмом. Оба под видом обычных, ничем не примечательных уборщиков мы должны были проникнуть на пятый этаж офиса крамизии и спокойно выйти через окно офиса. Сам по себе план был глуп и донельзя ужасен, но всё как ни странно сработало, ну, почти сработало… Мы прошли по коридору и вызвали лифт. Аккуратно прошли в него, стараясь не светиться на камерах, и поехали на пятый этаж. Я, в отличии от своего спутника, невероятно волновался. Внутри лифта было прохладно, смутное отражение нас по бокам, казалось, корчило рожицы и постоянно пыталось как-то отвлечь. Приятный звук оповещения, и металлические двери раскрылись. Уверенно выйдя из лифта на пятом этаже всё шло как по маслу, пока Клокмана не рассекретил тот самый крамизец, который разговаривал с уже убитым уборщиком, униформа которого была надета на строба. Тот хотел было схватить Деспаира и обнажил пистолет, но заключённый сделал это раньше. Ударив в живот, он сделал всего лишь один чёткий выстрел в голову. Крик не заставил себя долго ждать, и крамизцы подняли тревогу. Гражданские запаниковали и быстрее выбежали из помещения, крамизцы стали нас окружать со стороны дверей. Я же растерянный послушно стоял у окна и не понимал, что мне делать, ждав каких-либо объясняющих действий от напарника. Тот, увидев моё крайнее замешательство, подбежал ко мне и сказал: «Их чересчур много, вдвоём не убежать. Беги, я их задержу!», - и после произнесённых слов, он толкнул меня вперёд и я, пробив спиной стекло окна, полетел прямо вниз.

2 часа после побега из камеры

Я приоткрыл веки через силу. Спина, шея и ноги, на которые я упал, невероятно болели и адски гудели. Мне повезло, ведь, как и около многих других зданий, рядом с офисом крамизии располагался вагончик с мусором – этот был с картоном и бумагой. Упав бы чуть дальше, мне бы действительно не поздоровилось, но к счастью, а для кого-то к сожалению, этого не случилось. Сразу я уловил крики неистовства и приказы: «Под трибунал, под трибунал!». Голос был явно раздражён и негодовал. Я с трудом вылез из красного контейнера с символом бумажной продукции и, сняв жилетку, начал лазить по следующему синему вагончику мусора. Сюда люди выкидывали свою старую, потрёпанную и ненужную одежду. Найдя более-менее приличного вида тряпки и предварительно нацепив их на себя, я бегом кинулся в тёмные кварталы и переулки родного Найтсити, чтобы поскорее скрыться от преследования крамизии. На улице, как и говорил уборщик, было невероятно, даже аномально солнечно. Казалось, звезда-карлик была недовольна и на зло всем сияла как можно сильнее. Бежав, я обдумывал свой маршрут и параллельно думал о героическом конце Клокмана. Кто он был? Зачем он мне помогал, убивал, а после пожертвовал собой? Всё это мне казалось крайне загадочным, подозрительным и неясным. Что с ним будет после того, как его поймают? Пробегая первую улицу – улицу Красной Земли, я увидел у себя над головой мимо пролетавшего дрона, который, к сожалению, в свою очередь заметил меня. Он начал меня сканировать, и я осознал, что теперь не только крамизия этого района и не только вся крамизия Найтсити, но и вся крамизия Марса знает, где я сейчас нахожусь. Я скорее подобрал первый попавшейся булыжник и кинул его в дрона, а тот, как сбитая птица, повалился наземь и, рухнув, поднял столб марсианской красной пыли.

***

Я убегал уже около получаса. За это время я изрядно устал, но также заметил множество интересных вещей. Первая вещь такого рода была огромным электронным постер с политическим содержанием. На нём был изображён известный оппозиционер демократ – Лекс Пуль. Он был одним из самых ярых критиков действующего строя, построенного многими правителями-республиканцами. Он, конечно, говорил правду, порицая нынешнего правителя – Мазина II, но сделать хоть что-нибудь было сложно, и я его понимаю. Если бы я этого не понимал, то вряд ли бы убегал сейчас от служителей крамизии и имел на руке чёрную метку. За все мои полезные для общества открытии я лишь страдал, хотя должен был быть награждён. А сколько ещё таких как я? Сколько граждан, которые в погоне за открытиями стали узниками совести и камер? Сколько уже погибло в ссылке на полюсах от голода и мучений? Ну а я пока жив… пока. На постере было указана дата новой протестной акции, это должен был быть завтрашний день. Нетрудно догадаться, что уже сегодня на улицах было множество людей в формах с различного рода оружием, в небе проносились белые с синей полоской по середине фургоны – активные камеры заключения. Они были посредниками между задержанием марсианина на улице и пребыванием его в камере нулевого этажа крамизии. Завтра этого ужаса будет в разы больше и скрываться на улице будет физически невозможно. Второй вещью был сине-красный флажок, развевающийся на ветру. Он означал, что сегодня открыта районная ярмарка, на которой мог быть мой старый знакомый. Этот флажок стал для меня искоркой надежды, означающей спасение. Да, его могло там и не быть по многим причинам, но маловероятно, чтобы он стал упускать такую возможность наживы. Мания выгоды преследовала его попятам и отказаться от продажи товаров сегодня он вряд ли мог. Я, осторожно огибая невысокие здания города, зашёл на рынок через боковой вход. Две стороны, окружённые забором, разделяла большая арка, сделанная из стальной проволоки, между прутьями которой пророс полудикий терновник, захватив в свои зелёные объятия металл. Марсиане толпились и толкались, пытавшись ухватить по скидки что-нибудь невероятно нужное. Кто-то терялся в этой толпе, кто-то находился. Она, как бешеный вихрь, захватывала тебя, раскручивала в фантастическом круговороте и уносила в неизвестном направлении. Многотысячная толпа, состоящая из разнокастовых марсиан, блуждала здесь. Ощущаешь, что любой сейчас же на тебя накинется, но через секунду понимаешь, что всем на тебя плевать, сюда все они пришли лишь по своим личным причинам, а ты тут как заблудившийся львёнок среди толпы слонов: им до тебя дела нет, смотри, лишь бы не зашибли. На минуту я почувствовал себя растерянным и одиноким, но, собравшись с единственной мыслью о том, что мне надо найти приятеля, который мог мы меня упрятать на время, пока я что-нибудь не придумаю, я направился к смотровой вышке, которая находилась около боковых ворот рынка. Проходя, через толпу замечаешь много бедных людей с хищным, как у стервятников, взглядами, готовых ухватить всё, что лежит неправильно. У некоторых даже можно было приметить чёрные метки, это бывшие стробы, хотя и не исключено, что они, как и я, бежали и сейчас находятся в розыске. У прилавков было множество продавцов-киборгов: курчавый парнишка с тёмной кожей продавал речных кальмаров и больших жареных термитов, другая девушка со вставным глазом и волнистыми светлыми волосами торговала полу-свежими воробьями и индюками в кляре, около башни продавал разные запчасти и игрушки мужчина-киборг (вместо половины туловища у него были протезы и механизмы, которые, стоит заметить, смотрелись великолепно). Он продавал также комплекты маленьких ножиков с экзотическими ручками и изящно заточенных. Я прошёл мимо него, и добрался до старой полу-деревянной башни, которая держалась так же прочно, как карточный домик на трясущемся столе. Как титаны держали её длинные алюминиевые сваи, дающие надежду на прочность данной конструкции. Я открыл дверь, та чуть скрипнула от старости затворов. Внизу башни передо мной сидел пьяный марсианин-киборг, у него не было правой руки, а на левой частично присутствовали механические протезы пальцев. В руке он держал красную бутыль с зелёной жидкостью, глаза его смотрели косо, а голова чуть покачивалась. - Как звать тебя? - спросил он, икая в промежутках между словами. - Что тебе нужно от меня? Говори прямо, - с холодным голосом произнёс я. - Мелочуги не найдётся? Может есть пару десятков ненужных марллов (марсианская валюта)? - Нету вообще денег, мне пора, - сказал я и быстро направился вверх по лестнице, преступая через одну-две ступеньки. За собой я услышал крик «А за палец? Прошу, купи палец!», но не обратил на это ни капли внимания. Я лишь боялся, как бы он не последовал за мной, ибо это было бы крайне неприятно зрелище. Но голос замер и больше снизу башни ничего не доносилось. Забравшись наконец-то на вверх, передо мной открылся вид на всю ярмарку. Тысячи существ находились здесь, создавая одну единую пёструю кучу. Сложно было даже представить себе, что на столько разные существа могут создать столь однородную толпу, благоприятную для скрытности. На левой стороне в разделе запчастей я заметил нужную мне палатку, где чуть торчала голова моего давнего знакомого. Запомнив место, я собрался бежать туда, как вдруг заметил большой отряд вооружённых солдат в белой амуниции с импульсным оружием и энергощитами за спинами. Они прорвались на рынок через главный вход и, как клин прорубает древесину, проходили через толпу. Та в свою очередь испуганно расступалась, кто-то начинал убегать от них, кто-то кричал и плакал, продавцы молниеносно прятали нелегальные товары, но особо солдаты на всё это не реагировали. Было понятно, что они кого-то выискивали, и нетрудно было догадаться кто это был. Ещё раз посмотрев на цель моего прибытия, я рванул вниз, перепрыгивая сразу через пролёт. Внизу уже никто не сидел, но спиртом с кофеином всё равно воняло, и запах того марсианина парил в воздухе. Выбежав из башни, я спокойным шагом, прикрывшись капюшоном, направился в сторону заветной торговой палатки. Она была неприметная: зелёная с красной чертой наискось. Идти приходилось непринуждённо, чтобы не привлекать лишнего внимания, и волочиться вдоль бокового забора. Шёл я, не спеша, так как вокруг было довольно много марсиан, и, возможно, выглядел даже чересчур странно и подозрительно на фоне всеобщей суеты и хаоса. Вдруг передо мной в нашу небольшую кучу вломился белый солдат и сбил с ног одного бедолагу, но вместо того, чтобы извиниться, он принялся бить его костюмным наростом, который располагался на предплечье, по лицу, наверно, получая удовольствие от своих действий. Сказать, что это как-то взбудоражило меня или кого-нибудь другого, кто это увидел, я не могу. Это было жуткой обыденностью, к которой все марсиане привыкли, но некоторые несмотря ни на что даже боролись с их произволом. Но именно эти солдаты были опорой нынешней власти и держали на руках строй, на кровавых и грязных руках. Я обошёл их и засеменил дальше, боясь раскрытия. Идти пришлось недолго. Буквально через несколько мгновений я был около той палатки, где мило с клиентом болтал Бильбо Фулнесс. Я дождался пока клиент отойдёт, и начал разговор. - Привет, Бильбо. Мне нужна твоя помощь, сможешь посодействовать? - Фельм-палом (с присианского «Здравствуй»), кто ты спутник? Покажи лицо своё. - Тсс, я - Корман. Сейчас мне нужна помощь, мог бы спрятать меня на час-другой? - А что толком-то произошло? - таким же тихим голосом произнёс мой друг. - Сейчас нет времени, прошу, это дело жизни и смерти. - Ладно, заходи, не задень только эти приборы и вон те дорогие запчасти, а то они у меня на продажу. Будет обидно, если с ними что-то случится. Вот здесь, ложись под полотном, живее только. Фулнесс Бильбо сам стал улавливать крики людей и лай механических собак, но отступать было некуда, ведь я уже был здесь, и, наверное, Бильбо миллион раз пожалел, что решил помочь мне, ведь знает, чем чревата помощь беглецам-стробам. Я же лёг и затаил дыхание, но тут же закашлял. Фулнесс наскоро начал распрыскивать машинное масло, чтобы отбить мой запах со внутренностей палатки. Закончив все необходимые процедуры, он встал за прилавок и начал умиротворённо улыбаться как ни в чём не бывало. Спустя секунду к нам подбежали трое солдат с большой мехо-овчаркой. Она лаяла около палатки, но дальше не шла, видно план Бильбо сработал. «Где он?!» - завопил фельцер. Выглядели они жутко, а если знать, на что они способны, то кровь стыла в жилах. В народе их называют «белые черти». Имя это им как нельзя лучше подходит. Бильбо лишь произнёс: «Кто он? Клиент?», на что фельцер явно разозлился. «Какой клиент?! Где чёртов Джон Корман!» - заорал белый солдат и направил энергобластер на продавца. Тут Фулнесс струсил: «А! Корман? Это тот юркий парнища, который вечно что-то изобретает и придумывает? Тогда знаю такого. Он почти ежедневно ко мне приходит, чтобы купить детали, вот правда, что он делает никому не известно. Сегодня он приходил ко мне где-то утром, купив пару кусков металлов, и ушёл, но сейчас его нет. Если он вам нужен, то я не прочь сказать, когда он здесь появляется: где-то чуть раньше полудня. Приходите завтра в это время, он обязательно придёт». Я был шокирован мудростью вранья Бильбо, но не оценить такой трюк я не мог. Я был горд, что у меня был и будет такой верный приятель, как Фулнесс Бильбо. Лежав на полу под полотном, я заметил пару гранат-импульсов, которые друг мой явно продавал нелегально, так как я честно не припомню у него на это лицензию. Фельцер подумал, наклонил голову к другому солдату, что был справа от него и пробормотал что-то. Я, думая, что они сейчас пойдут дальше, быстро ухватил из ящика гранату и вернулся в укрытие. Солдат повёл собаку дальше, но вот тварь машинная! Она не сдвинулась с места, раскрывая моё место положение. Тут главный солдат снова внимательно посмотрел на Бильбо и молниеносно выстрелил ему в районе его толстого пуза. Фулнесс повалился на землю, параллельно издавая хриплый стон из носа и рта, больше напоминающих хобот слона. «Он у тебя!» - закричал солдат. И, резко зайдя, принялся обыскивать палатку. Я понял, что тихо скрыться не получится и, пристав на колени, бросил в фельцера импульс-гранату. За мгновение она взорвалась, создав импульсное поле, которое смяло белого солдата и тех солдат, которые были за ним. В ушах звенело, вся палатка почернела, а «черти» были ликвидированы. Когда я смог сделать усилие и встать, Бильбо замолк. Я скорее подбежал к нему, он, увидев меня, стал стонать и издавать странные звуки. Зеленоватая жидкость текла из его живота. Мне было больно на него смотреть, жутко слышать. Глаза заволокли слёзы, такие тёплые и солёные. Бильбо, вряд ли, был из тех, кто готов за кого-то отдать жизнь, но сама судьба сделала всё, чтобы он это сделал, совершил свой самый героический поступок в жизни. Да, он был неидеален, даже очень. Да, он продавал оружие бандитам. Да, он торговал запрещёнными веществами. Но он не выдал меня, хотя легко мог это сделать. Я взял его браслет, который он мне протянул, и вызвал бригаду «Красного креста». Вдалеке я увидел ещё двоих белых солдат, поэтому время было на исходе. Надо было скорее убираться, но день этот я не забыл до конца своих дней.