Не пытайся быть человечным, если ты человек.

Не пытайся быть человечным, если ты человек. Я запомнила эту фразу, со своего грёбанного, ужасного детства, наполненного ненавистью и неравенством. Я никогда не пойму, за что меня все так возненавидели. Когда всё пошло не так?.. Когда лучезарная и добрая девочка, что всегда светилась счастьем, что всегда улыбалась, вдруг разучилась радоваться? Когда это произошло? Наверное, когда на меня стало всем наплевать. Когда от меня отвернулись, и сделали объектом насмешек для всех. Или, когда меня стали избивать? А может, в тот день когда меня отправили в псих больницу за минутную истерику, и поставили мне диагноз депрессии? А чёрт его знает. Чёрт его знает, когда что-то щёлкнуло. Когда я возненавидела весь мир. Не пытайся быть человечным, если ты человек. Эту фразу я зазубрила, наверное с тех пор, как разучилась улыбаться. Но ведь... Всё говорят, что неудачники становятся великими! Что же, видимо я исключение, которое умрёт от остановки сердца, в очередной раз запивая детскую боль энергетиком. Видимо я исключение, которое никогда не освободится от мыслей о прошлом. Видимо я исключение, навсегда застрявшее в своих фантазиях, и пожизненно больное "Навязчивыми грёзами"потому что лишь в своих жалких фантазийных мирах я способна почувствовать счастье. Иначе никак. Я умру, опять пытаясь забыть. Нет, я не опущусь до водки – энергетики уж получше. Я отживу своё ничтожное существование достойно. Я буду надменно смотреть на своих старых одноклассников, что так меня ненавидели, пока буду подниматься. Хотя внутри буду гнить. Внутри, я буду молить о смерти, не зная почему мне выпало такое ничтожное существование. Не пытайся быть человечным, если ты человек. Когда-то во мне были и человечность, и это детское счастье, которое казалось бы нельзя потушить. И надежда. Надежда была когда-то, подо всем этим гнетом, будучи маленьким, и затухающим огоньком, вдруг погасла. Я перестала рваться к свету. Упала, и перестала пытаться подняться, стала подобна кукле, что не может менять выражение лица. Только в отличие от этих серийных игрушек, я не улыбалась. Мне стало просто плевать, я разучилась чувствовать. Теперь у меня есть лишь маски. Ненавистная мной маска счастья, которою я каждый раз натягивала совсем нехотя. Маска гнева. Маска грусти, и другие... Другие маски которые легко снять, и через силу одеть. Есть лишь одно чувство, которое не является маской – боль. Только бесконечная боль, которая поглощает меня с каждой секундой. Осталось-ли во мне хоть что-то человечное?