С привкусом вечности

      В вашу первую встречу ты смотришь на неё с нескрываемым интересом; Наташа — так, что стынет кровь в жилах, и мороз проносится по коже.       На тренировках ты атакуешь аккуратно, боясь причинить малейший дискомфорт; она — нещадно, выворачивает руки, перекидывает через голову за лодыжки, использует все свои самые изощрённые приёмы.       Ты улыбаешься ей открыто и искренне, благодаря за обучение; она на это лишь хмыкает, пожимает плечами и поскорее убирается из зала.       Ты сидишь в гостиной на диване, перечитывая в сотый раз «Триумфальную арку» Ремарка; Романова проходит мимо с совершенно непроницаемым выражением лица, советуя прочесть что-нибудь из русской классики.       Ты слишком много болтаешь, рассказываешь о жизни до Мстителей, о родителях, братьях, вспоминаешь смешные моменты из прошлого; она делится с тобой молчанием.       По утрам ты приносишь в зал кофе — с горящими глазами угощаешь её ристретто; она каждый раз давится горечью, но не отказывается, после занятия покупая себе латте.       Ты невесомо обнимаешь её под конец одной из тренировок, таким образом благодаря за то, что возится с тобой; Нат же считает в своей голове до десяти.       Вы с Питером носитесь по скошенному газону возле базы, стреляя друг в друга из водных пистолетов, замечаете Стива и бежите по направлению к нему, обрызгиваете Капитана Америку с двух сторон и под хохот друг друга скрываетесь из поля его зрения; она наблюдает за вами со второго этажа, закусывает щёку изнутри и впервые улыбается глазами, в который раз убеждаясь, что вы ещё слишком дети.       Наташа пытается взломать базу данных террористической группировки Ближнего Востока, быстро щёлкая по клавишам ноутбука; ты сидишь на кухне подле неё, держа в руках небольшое собрание рассказов Чехова. //       Ты споришь со Старком так, что ваши крики слышны, наверное, даже на Асгарде. Тони придерживается мнения, что квантовая механика более фундаментальна, чем общая теория относительности, ты же доказываешь, что дело вовсе не в ОТО, направленной против квантовой механики, а в классической динамике, направленной против квантовой.       На ваши научные дебаты собрались поглазеть оставшиеся на базе Мстители и Паучок.       Из-за склоки в помещении стало настолько жарко, что фруктовый лёд, который до этого поедал ошарашенный Паркер, начал таять прямо на кафель.       В какой-то момент Старк не выдерживает натиска, соглашается с твоими доводами, называет несносной девчонкой и уходит, про себя подмечая, что наконец нашёл достойного оппонента. ты считаешь его смирение за личную победу.       Ванда, Стив и Вижн поздравляют тебя с маленьким триумфом, пока Клинт с Сэмом хохочут над Питером, который оттирает пол от сладких пятен мороженого носком своего кроссовка.       Ты ищешь глазами её.       Замечаешь в конце зала, стоящую и опёршуюся лопатками о стену. идёшь к ней и ещё издалека замечаешь улыбку на её устах. не вымученную и кривую, не любимую ухмылку, а настоящую искреннюю улыбку.       В её взоре читается уважение в перемешку с гордостью, и льдинки в этих зелёно-травяных глазах на миг исчезают, уступая место чему-то тёплому.       Романова хвалит тебя за то, что ты всухую уделала Старка, и говорит, что не помешало бы ставить его на место почаще, обзывает Тони горделивым индюком, а ты смеёшься с её слов, обещая себе сохранить этот момент надолго в памяти. //       Ты идёшь на задание вместе с ней, в душе ликуя от восторга и предвкушения; она смотрит на тебя с неодобрением и толикой беспокойства, в голове просчитывая всевозможные исходы событий этой операции.       Вы проваливаете задание, она идёт на необдуманные риски и принимает весь удар противника на себя.       После Нат впервые шутит над тобой, говоря о том, что спасла твою тощую задницу и теперь из-за этого ей влетит от Фьюри; ты смеёшься, тщательно и нежно обрабатывая рану на её лбу. //       Тебе не спится. Ворочаешься несколько часов в постели, потом всё-таки забиваешь на все попытки уснуть и спускаешься вниз на общую кухню в надежде глотнуть кофе и что-нибудь почитать.       Ты удивилась, увидев её, сидящую за барной стойкой, в свете тусклой лампы. Она держала в руках стакан с виски, по щекам стекали дорожки слёз, а сама она вся подрагивала.       Ты видела Наташу такой впервые. Открытой. Слабой. Эмоциональной. Живой.       Ты ничего не смогла ей сказать, не успела. Она начала свою исповедь раньше.       Срывающимся от нового ночного кошмара голосом она рассказывает тебе про свою псевдосемью, Красную комнату, где из неё делали оружие для убийств, разлуку с сестрой и работу наёмницей. Она считает себя убийцей, не заслуживающей прощения, с руками по локоть в чужой крови.       Ты молча обнимаешь её до хруста костей и гладишь по рыжей макушке, которой Романова уткнулась тебе в плечо. плачешь вместе с ней, содрогаясь от услышанного ужаса и восхищаясь тем, что после всего пережитого она не сломалась.       Ты чувствуешь, что ей стало легче после того, как она поделилась своими кошмарами хоть с кем-то, и хоть у этого "кем-то" в жизни всё сложилось куда лучше, и детство было настоящим — с друзьями, любящими родителями и братьями, которые делали всё, чтобы ты была счастлива, она испытывает облегчение, когда свою исповедь произвела именно тебе.       На следующее утро вы не говорите о произошедшем, но, определённо, становитесь ближе к друг другу. Ближе, чем просто чужие. //       Ты воровато стучишься в её дверь, предлагая совместно посмотреть какой-нибудь сериал; Нат осматривает твою комнату внимательно, останавливая взгляд на столике с пиццей и пивом, сразу пускает шутку о том, что тебе ещё рановато употреблять последнее.       Вы смотрите какой-то ситком до рассвета, пока ты не засыпаешь на её плече; несколько мгновений она сидит неподвижно, борясь с щемящей нежностью, но вскоре встаёт с постели, укрывает тебя покрывалом и уходит к себе. //       Вы снова тренируетесь вместе.       У тебя получается в разы лучше, чем раньше, тебе удаётся даже пару раз сделать её фирменный захват; она хвалит тебя всё чаще, радуясь успехам подопечной, и прячет улыбку в стаканчике с кофе. //       У тебя рядом с ней сердце каждый раз стучит где-то в висках и пульс по всем признакам тянет на тахикардию; у Наташи сердце вырвали в Красной комнате, вставив туда железку, не способную на чувства.       Ты целуешь её в губы порывисто и нежно, языком проникая внутрь; она отталкивает тебя и убегает из зала, даже не закончив тренировку.       Ты давишься слезами в комнате; она давится своим (не)любимым ристретто на кухне, осознавая, что зашла слишком далеко.       На следующий день Романова не приходит на занятие, а ты впервые рада её не видеть.       Избегаете друг друга неделю, пока вечером ты не слышишь неуверенный и еле слышный стук в дверь.       Она с порога впечатывает тебя в стенку. Целует отчаянно, словно через поцелуй просит прощения за все те слёзы, которые ты выплакала из-за неё; Впиваешься в её уста с ещё большим остервенением и азартом, в порыве чувств, прикусывая её нижнюю губу.       Губы Нат движутся по твоей шее, а руки свободно гуляют по телу, и ты соврёшь, если скажешь, что тебе это не нравится.       Не отрываясь друг от друга, перебираетесь на постель, попутно стягиваете друг с друга одежду.       Когда она оказывается перед тобой нагой, ты замираешь, а она инстинктивно закрывает глаза.       Шрамы.       На её теле множество шрамов.       Россыпь на животе, один под ключицей и два под грудью. На ногах их тоже целое море.       Наташа самоуничижительно хмыкает.       — Ужасно, верно? — тут же пытается встать с кровати, но ты мгновенно хватаешь её за руку и снова целуешь.       Впиваешься в губы, не торопясь переходишь на шею.       Ты делаешь это не умело, но пылко и с желанием.       Спускаешься ниже, зацеловываешь её шрамы под грудью и на животе, безмолвно доказывая, что её тело прекрасно и с этими метками из травмирующего прошлого.       Обе задыхаетесь от переполняющих чувств, доводите друг друга до исступления со всей присущей вам нежностью и страстью.       Наутро ты просыпаешься в пустой постели, идёшь на кухню и обнаруживаешь Романову там, в компании ребят.       Она стоит у плиты и пытается приготовить на всех яичницу, параллельно споря о чём-то со Старком.       Ты желаешь всем доброго утра и идёшь по направлению к ней, обнимаешь сзади и шепчешь на ушко, что любишь её.       Нат смущается такому порыву, но улыбается, затем поворачивается к тебе и целует.       Старк от представленной сценки замолкает на полуслове; Ванда с Вижном переглядываются и дарят друг другу нежные улыбки; Клинт многозначительно ухмыляется Стиву и Сэму и бросает взгляд в сторону Паркера. Тот ничего в начале не замечает, увлечённый игрой в плей-стейшн, но увидев взор Бартона на себе, не понимающе на него смотрит, тогда Хоукай указывает рукой в сторону плиты. Питер столбенеет от увиденного, но тут же улыбнувшись, первым произносит:       — Что ж, мы рады за вас, прекрасные дамы. //       Когда Наташе приходят противоядие для вдов и детская фотография от сестры, вы вместе отправляетесь в Будапешт.       Её воссоединение с Еленой было непростым.       Детские обиды, предательство, невыполненные обещания и разрушенные мечты.       Но любовь, которую обе пронесли сквозь годы, помогла им простить друг друга. //       Все вместе сидите вечером возле какого-то кафе в столице Венгрии, ты рассказываешь Елене о себе, делишься приятными моментами из прошлого, стараясь хоть как-то разрядить немного удушающую обстановку вокруг вас, та оценивающим взором смотрит на тебя, периодически улыбаясь на реплики вымученной и тоскливой улыбкой. //       Елена часто называет Романову позёркой, а ты каждый раз смеёшься с этого, добавляя к словам Беловой свою порцию подколов в сторону Нат. Та закатывает глаза и говорит, что вы неплохо спелись, на что вы вдвоём только улыбаетесь и пожимаете плечами, чувствуя вокруг себя подобие тёплой семейной идиллии. //       Не без помощи их родителей освобождаете вдов, уничтожаете Красную комнату и на прощание обещаете друг другу в скором времени встретиться. //       После щелчка Таноса прошло уже пять лет, но боль от потери близких людей остаётся такой же сильной.       У Тони родилась дочь. Клинт убивает преступников. Стив ведёт группу поддержки для пострадавших. Вы с Наташей организовали что-то вроде наблюдательного пункта — на Земле и в космосе изучаете аномальные явления, которые хоть как-то, возможно, могут помочь, а в свободное время тоскуете по Елене, родителям, Паучку, семье Клинта и всем остальным.       Безысходность сжимает горло стальной хваткой с каждым днём всё сильнее. //       Надежда на спасение мира зародилась только после появления Скотта Лэнга. //       Жутко переживаешь, отправляя Романову на Вормир вместе с Клинтом.       Веришь в то, что всё получится, но странное предчувствие чего-то необратимого не даёт радоваться вашему плану по возвращению второй половины мира.       Нат крепко-крепко стискивает тебя в объятиях и с нежностью впивается в губы. Вцеловывает в тебя всю свою любовь с привкусом вечности. //       Ты наблюдаешь за тем, как она исчезает в машине времени, а сама остаёшься на базе. //       Несколько секунд все смотрят на Клинта ошарашенно. Нервно спрашиваешь, где Наташа, но Бартон не отвечает, по его щекам бегут дорожки слёз.       Нат больше не вернётся. Ты поняла это сразу.       Она пожертвовала собой, чтобы получить этот грёбаный Камень Души; чтобы спасти мир; чтобы оставить тебя в нём одну.       И её не вернуть ни перемоткой времени, ни при помощи щелчка. //       В последней битве погиб Тони Старк, также как и Наташа, спасая Вселенную.       На его похоронной церемонии ты стояла рядом с Питером и крепко обнимала того за плечи, слёзы текли по его щекам не прекращающимся потоком.       Твои щёки были сухи, все слёзы выплаканы до.       Сразу же после похорон Старка ты уезжаешь на поиски Елены, проклинаешь судьбу за то, что именно тебе придётся сообщить ей о смерти сестры.