Бог-Демон Смерти

“Это было одновременно что-то новенькое, но в то же время и раздражающее“ - отметил Гарри, глядя вниз на светловолосого сражающегося мужчину с оружием. И почему, черт возьми, его душа была высосана Гарри?! Матернувшись про себя, он швырнул светящуюся голубую массу в форме человека обратно, и у другого было всего две секунды, прежде чем его отбросило от Гарри через поле, на котором они стояли. Фигура подпрыгнула несколько раз, прежде чем врезаться в дерево, и её засыпало ворохом зелёных и коричневых листьев. Ой. После исследования его нового тела, губы Гарри скривились, или, по крайней мере, они попытались, потому что, очевидно, держать что-то железное во рту стало чем-то новым для него. Высохшая пурпурная кожа, похожая на кожу трупа, костлявая грудь, белые волосы. Честно говоря, он чувствовал себя немного неуютно от того, сколько душ роилось и передвигалось в его животе. Хорошо, очевидно, время для перемен. Одно дело быть выдернутым из своего удобного любимого кресла во время того, как он пил чай, и на полпути во время того, как он был взорван прекрасной проституткой мужского пола из клуба, которым он владел, потому что можно было сделать больше клубов и выпить больше чая, но это была совершенно другая ситуация, когда судьба решила дать ему такое уродливое тело без члена! Честно говоря, он обиделся. Прошло почти 500 лет с тех пор, как судьба решила бросить его через пространство и время, 400 лет с тех пор, как последний маг был разорван заклинанием во время войны, но никогда раньше он не приземлялся в таком грубом теле. Тьфу. Гребаная удача Поттера. Восстановление его физического роста заняло менее пяти минут: волосы становились темнее, пока не стали его обычными черными. После того, как он выпрямил локоны, чтобы справиться с нелепым стилем волос, новые волны падали на центр его спины и на плечи. Кости сдвигались и перестраивались, пока его тело не обросло мышцами, костлявая грудь не заполнилась, и его член снова вырос, чтобы висеть во всей своей 14-дюймовой безвольной славе. Вздохнув с облегчением, Гарри пошевелил пальцами, и с покалыванием гнилая кожа стала бледной и здоровой, ногти же его были выкрашены в черный цвет и оказывается могли меняться между когтями и человеческой формой. Хм.. Занятно. Затем он проверил свою память на наличие какой-либо информации и почесал голову в разочаровании от притока информации, которую он нашел. Война, звери из чакры и ещё тонна дерьма, которая никогда не имела бы смысла для него в его прошлой вселенной. Меняя тряпки на более дорогую юкату, он держал ее свободно завязанной так, что его грудь была обнажена и бедра немного открыты. Черный материал удерживался вместе винно-красным поясом. Ниндзя, пытающийся вытащить блондина, упал замертво через несколько секунд, когда его борющаяся душа покинула тело, захваченное усиками. Гарри напевал, когда душа впитывалась в его плоть, глядя на человека в оранжевой закрученной маске, которую Гарри отпустил секундой позже. Присев перед мужчиной, он взял его за подбородок и наклонил голову. Когтистый большой палец коснулся малость потрескавшихся, но прекрасных губ, загорелая кожа слегка побледнела оттого, что его душу вынули, а затем насильно засунули обратно. Высокий, красивые мускулистые бедра и привлекательное лицо. Рот, полный острых зубов, широко улыбнулся, когда мужчина снова выпрямился. Нетрудно было догадаться, что проблема была в гигантском лисе, беснующемся там. Подняв человека, Гарри перекинул его через плечо и одним шагом поднялся в воздух, чтобы парить над верхушками деревьев, и наконец увидел количество резни и хаоса, окружающих землю. Неудивительно, что он был полон душ. Обхватив руками пышную упругую задницу под мантией, Гарри заглянул в разум человека, в котором мелькнула рыжеволосая женщина и миниатюрная версия его, выходящая на передний план. А… его семья. Вспышка справа заставила Гарри моргнуть при виде цепей чакры, заставив гигантскую хвостатую лису завыть от ярости. Бог Смерти вздохнул. Присоска пробивает самого мощного хвостатого зверя. Наблюдая, как умирающая девушка смотрит на него в полном ужасе, он слегка забавляется, прежде чем укачать плачущего ребенка. Сначала он запечатал чакру лиса в упомянутом ребенке, а затем его силы девятью отдельными воротами, которые должны быть открыты с развитием ребенка. Он смаковал ее душу, деликатес почти воздушный, в отличие от человека в маске, чья душа имела горький оттенок, похожий на уксус. Гарри снова присел на корточки перед человеческим мужчиной, и не прошло и двух часов после пробуждения в этом странном мире, как он оказался сражен человеком, которому ещё не сказал ни слова. Ребенок, которого женщина называла Наруто, удобно спал на сгибе его руки – Гарри фыркнул. Кто додумался назвать своего ребенка Рыбным пирогом? Наруто захныкал во сне, и Гарри шикнул на ребенка, нежно укачивая его: – Не волнуйся, Рыбный пирог, Оджи-тян здесь. И я никуда не уйду, нет, я не уйду, нет, я не уйду. Он ворковал с ребенком, пока ниндзя вокруг них плакали о потерянных, а деревня продолжала гореть. . . – Планы размещения Цуме-сама для больницы и общих клиник будут обсуждаться после перерыва, а затем Фугаку даст отчёт о развитии полиции, а также планы переговоров по альянсу. Собрание возобновится через полтора часа, надеюсь, этого достаточно времени, чтобы все могли поесть и размять ноги. Свободны. Минато улыбнулся собравшимся главам кланов, которые застонали, в то время как Цуме довольно громко ругалась о том, как болит ее задница, и Минато пришлось с ней согласиться. Сидеть пять часов подряд только с чаем и легкими закусками было довольно утомительно, но это нужно было сделать. Через пять лет после инцидента, из-за которого он потерял Кушину, Минато мог сказать, что горевал, но мог спокойно жить после ее смерти. Это все еще немного давило на его душу, и были моменты, когда он скучал по ее смеху и ярости. Некоторые запахи до сих пор напоминали ему о ней, но жизнь была хороша, и он был даже счастлив. Было забавно видеть, как все главы кланов с детьми шли в одном направлении, включая его самого, идущего к комнате через несколько дверей от конференц-зала, где уже были слышны звуки стонов. Шинигами-Харумицу удобно лежал под кучей детей, которые пытались заставить его двигаться. Восемь пятилетних детей хрюкали и потели, когда Харумицу водил миской с конфетами и другими сладостями в нескольких футах от земли. Было нетрудно увидеть смысл игры, настолько серьезной, что даже обычно робкие или отчужденные дети, такие как Хината, Шикамару и Шино, были втянуты в нее. Заставьте человека двигаться и получите конфеты. Это должна была быть легкая победа с восемью телами против одного, но шансы были сложены против детей. Во-первых, Харумицу был гигантом. Стоя в 6’9, он возвышался над всеми взрослыми в комнате или, даже возможно, над всеми в Конохе. Причина, которая стала известна главам кланов пять лет назад, связанная с тем, что Харумицу был Богом Смерти в человеческом облике. Контракт, заключенный между ним и Минато, заключался в защите. - Оджи-чаан! Получиии! Хья! - Наруто крикнул и замахнулся, а Минато фыркнул на красное лицо своего сына, Фугаку тихо вздохнул рядом с ним, увидев, как Саске низко присел на корточки, и его бледное лицо стало вишнево-красным от напряжения. Как бы смешно это ни было, никто не сомневался, что один из детей расстроится и попытается использовать кунай на человеке. Это не причинило бы Харумицу никакого вреда, но мораль действий имела значение. Минато не сомневался, что Наруто попытается первым. - Харумицу! - крикнул он, и все дети взвизгнули от шока, когда огромный мужчина внезапно сел. Движение было таким быстрым, что через секунду все восемь детей упали на землю, руки теперь были пусты. Фугаку вздрогнул рядом с Минато, Иноичи потер глаза, а выражение лица Хиаши напряглось. Каждый из них потянулся к оружию из-за быстрого и неожиданного движения, чем по какой-либо реальной причине. Пять лет прошло, и они все еще опасались этого человека, и не без причины. - Минато, - промурлыкал Харумицу, но его акульи зубы больше не пугали. Позади него упала миска с конфетами, и Шикамару поймал ее, и восемь пар глаз уставились на широкую спину человека, которого их родители оставили нянчиться с ними, прежде чем наброситься на миску, как голодные волки. Оставив Наруто с Саске, двумя мальчиками, уже прикрепленными к бёдрам своих отцов, он кивнул Фугаку, который повел обоих мальчиков к двери, и из башни Хокаге крики Наруто о рамене заглушались более громкими протестами непреклонного: “Нет!” Саске. Возвращение в офис Минато было быстрым, и в тот момент, когда они вошли, двери заперлись, а Анбу исчезли, четвертый Хокаге снял свою мантию, пока не предстал голым перед Богом в человеческом облике. Их договоренность изначально была чисто деловой. Каждую ночь Минато чопорно приходил в комнату Харумицу и лежал голый, как кукла, чтобы удовлетворить Бога-Демона, его усилия сдержать крики удовольствия терпели неудачу, а затем унижение сжигало его живот. Но на протяжении многих лет это изменилось на это. Занятие сексом больше не планировались, и Минато больше не боялся, во всяком случае, он с нетерпением ждал встречи с Харумицу, которым был так же поражен Наруто, как маленький мальчик, и Минато… Минато был достаточно взрослым мужчиной, чтобы признать, что его чувства к гиганту также изменились. - Мина-тян, - промурлыкал Харумицу, большие руки подняли его с земли, чтобы положить на стол, мозолистые пальцы скользнули по чувствительным соскам и еще более чувствительному члену, заставив Хокаге вздрогнуть, и пронзительный стон вырвался из него. Откинувшись назад, он раздвинул бедра, вытянул ноги назад, пока ступни не уперлись, вот привилегия быть гибким, и он услышал, как Харумицу заурчал в знак признательности при виде, который он представил Богу. Сняв свободную юкату со своих плеч и рук, Гарри облизал губы, руки ласкали загорелую плоть задницы и ног Минато, большие пальцы раздвигали каждую половинку дальше, чтобы он мог лучше рассмотреть пухлую дырочку, все еще истекающую остатками его спермы. - Ты снова голоден, Мина-тян? - пробормотал он, и отверстие Минато напряглось, сжимая пустоту, как будто показывая ему, насколько он действительно голоден, с капелькой спермы, вытекающей из опухшей складки. Присев на корточки, Харумицу наклонил голову, когтистые руки удерживали человека, когда он наблюдал за местом, где он проводил большую часть ночей и утра, вставив по самую "рукоять", где непрерывно опустошал свои яйца в человека, которого считал настолько ценным, что мог бы просто сравнять с землей конкурирующую деревню, чтобы защитить его. Минато сделал его переход в этот новый мир терпимым. Наруто сделал его жизнь более веселой. Вместе два блондина сделали его жизнь замечательной, и он сделает все для них, своих двух хрупких людей. Уткнувшись носом в морщинку, он лизнул ее своим человеческим языком один раз, чтобы послать дрожь через Хокаге, и, сделав это, он попробовал себя, все еще вытекающего из человека. Язык крутился над дрожащей дыркой, чтобы искупать ее в своей слюне. Человеческий язык изменился на обычный: восемь дюймов в длину и два дюйма в толщину и извивался внутри уже чувствительной складки Минато, чтобы вырвать сдавленный крик бесстрашного лидера Конохи. Толкая его, он убедился, что придаток вошел как можно глубже, поворачиваясь и не останавливаясь, даже когда мужчина схватил две пригоршни его волос. Их позиции внезапно переключились на пол с Минато, сидящим на его лице, бедрами, волнистыми волосами, и глазами, остекленевшими от удовольствия. Посасывая дырку, держа нечеловеческий язык, трахающий его изнутри, Харумицу схватил маленький человеческий член в руку, чтобы позволить Минато трахаться в кулак, и если бы кто-нибудь из Анбу остался, они стали бы свидетелями желтой молнии на пике его первого оргазма. Не то, чтобы у них когда-нибудь был шанс быть вместе, но Харумицу позаботился о том, чтобы его собственничество было ясно с первого раза. Оттолкнув Минато, Бог удержал его. Язык выскользнул из влажной дырочки, чтобы обернуться вокруг дергающегося члена, заставляя его человека кричать, когда язык обернулся вокруг четыре раза, и всасывание увеличилось. - Хару! Хару, я кончаю! Я... - пальцы ног Минато сжались, и Бог замурлыкал, когда сперма заполнила его рот, прежде чем он проглотил. Минато обмяк на полу, а Харумицу наклонил голову к тяжело дышащему блондину, его золотистые волосы разметались как нимб, и если бы ангелы были в этом мире, Гарри определенно назвал бы его одним из них. Наколдовав под собой футон, он позволил Минато перевернуться в своем собственном темпе, в то время как Харумицу закончил снимать юкату, чтобы позволить своему уже жесткому члену попробовать теплый воздух, толстая линия преякулята свисала с кончика. Минато перекатился на четвереньки, а его верхняя половина прижалась к футону. Выпуклый кончик члена Гарри прижался к протекающей задней части. Сверхъестественные зеленые глаза никогда не колебались, когда он наблюдал, как кончик медленно входит. Двинув бедрами вперед, член размером с кулак снова открыл Хокаге, его стенки раздвинулись, а живот выпирал от чистой длины и обхвата нечеловеческого члена с Минато, сдавленно шипящего в его руке. Смущение навсегда осталось постоянным, даже когда они с Гарри занимались этим не первый раз. Наклонившись вперед так, что его грудь была вровень с загорелой спиной, когтистые руки Гарри вцепились в края футона рядом с головой Минато, длинный язык слизывал пот, собирающийся на загорелой коже вдоль спины и шеи, когда его член входил в сладкую дырочку. Каждый толчок раздувал твердый живот, заставляя кожу вздуваться, и каждый глубокий толчок вырывал сдавленный стон из блондина, его руки сжимали матрас, когда Харумицу использовал свое тело. Член снова начал болеть, когда он подпрыгивал на животе. Это был быстрый и небрежный трах, в отличие от их ночей, когда Наруто лежал на футоне, растянувшись в нелепых позах на своей кровати. Ночью Харумицу мог не торопиться разбирать Минато на части, пока все, что мог сделать человек - это умолять и плакать. Харумицу низко застонал, и Минато поднял свою задницу немного выше и расслабился, когда Бог прижался к нему, когда они откатились в сторону, и он посмотрел вниз, когда почувствовал, как его наполняет горячая сперма. Это всегда было зрелище, когда мужчина кончал: его живот принимал обильное количество спермы, пока он не наполнялся до краев, а затем еще больше. Задыхаясь от имени Харумицу, когда когтистая рука выжала из него еще один слепой оргазм, Минато корчился на все еще твердом члене, засунутом глубоко в его неряшливую дырочку. Бог все еще кончал, и как по волшебству, живот Минато начал расти. Кожа растягивалась и растягивалась, когда он медленно наполнялся спермой, пока его живот не обнажил выпуклость, как будто он съел недельную еду сразу. Он выглядел так же, как Кушина во время ее второго месяца, или как молчаливый излом. Ему нравилось тайно думать, что что-то растет в его животе. Брат для Наруто, чтобы любить, или сестра. - Мина-тя, - пробормотал Харумицу, и Минато склонил голову набок и принял ленивый поцелуй, когда большая рука накрыла его собственную, лежащую на его раздутом животе. - Дети тебя утомили? - тихо спросил Минато, и Бог Смерти фыркнул. - Нет. Они хорошо себя вели, пока я не предложил игру. У меня был хороший сон, пока они пытались переместить меня. Вроде как массаж со всеми их шлепками и топотами. Минато усмехнулся, а затем громко застонал, когда безвольный член вытащили из его дыры. Давление чакры на зияющую складку заставило его слегка покачнуться. - Было бы хлопотно вычистить все это сейчас, не так ли? - пробормотал Бог, и Минато позволил Харумицу отвести его в душ, где большие руки осторожно вымыли его, чтобы смыть резкий запах секса. Снова надевая свою одежду и мантию, Минато потер тяжелый вес своего вздутого живота под одеждой, Харумицу наклонился, чтобы поцеловать его еще раз, прежде чем голоса детей достигли их ушей. - Оджи-тян! Чичи! Фугаку-сан купил мне рамен и данго! Харумицу наблюдал, как крошечный шар энергии столкнулся с ногами Минато, и он уперся рукой в спину мужчины, чтобы удержать его. Подняв свою пятилетнюю копию Минато, уткнулся носом в мягкие волосы своего ребенка, пока Наруто извивался, когда его друзья хихикали. - Чичи не перед всеми! - Наруто скулил, но все же не сильно сопротивлялся. Вырвав ребенка из рук Минато, Гарри посадил его на широкое плечо, сделав то же самое с Чоджи, который покраснел, в то время как Киба сам вскарабкался ему на спину и обнял за шею. - Давай, сопляки. Мы идем на тренировочную площадку. Пусть ваши родители делают скучные вещи, такие как разговоры . Все дети сморщили носы, и Харумицу повернулся, чтобы подмигнуть Минато, прежде чем его заставили идти быстрее. Минато повел их всех обратно в конференц-зал и проигнорировал дерьмовую ухмылку Цуме. Он знал, что она может чувствовать запах секса, все еще цепляющийся за его кожу, потому что ничто не ускользало от ее носа. Сидя за столом, он поправил свою мантию, чтобы помочь скрыть выпирающий живот, и если Фугаку и заметил, то ничего не сказал. - С возвращением всех. Ну что, продолжим?