Маленький баг

– Ну и как это я должен понимать? – неуверенно (очень неуверенно, почти осторожно) возмущается Игорь, напряженно прислушиваясь к доносящимся из ванной звукам. Судя по ним, там кто-то блюёт и рыдает. То попеременно, то разом. Нет нужды долго гадать, кто, поскольку на вопрос о местонахождении Серёжи Олег кивнул именно в сторону ванной. Молча, не поднимая взгляда, с каменно-равнодушным видом. Как человек, который познал всю суть бытия, очень всем сочувствует, но помочь не может – лапки-с. Обстановочка напрежённенькая, поэтому Игорь пытается разрядить её, как умеет: – Мы будем папами? – Лучше бы папами, – отмирает наконец и вздыхает Олег. Тут же оживает и его лицо. Губы кривятся от сдерживаемой брезгливости (как всегда, когда Олег обнаруживает какую-то неуставную жизнь на своей подведомственной территории – например, личинок в муке или пышную шапку плесени на забытом в холодильнике помидоре), а между бровями проявляется морщинка. Она есть там всегда, можно нащупать кончиками пальцев, если трогать осторожно, но пока у Олега всё под контролем, заметить её нереально. Игорь только дважды видел эту морщинку глазами: когда открыл дверь на костыле и с ногой в гипсе (а до этого неделю успешно врал, что простужен; у Серёжи теперь идиосинкразия на слово "заразишься") и когда Олегу позвонил кто-то из армейских приятелей и коротко посоветовал включить телевизор (итальянского Игорь не знает, но хватило картинки и сухой сводки от диктора; проняло так, что он потом до утра подливал себе не только за компанию и ради поддержки). Игорь ждет ответа. Олег жуёт губы, зыркает по сторонам, вздыхает, мнётся, но всё-таки поясняет: – У Сережи инсектофобия. – Я знаю, – недоумевает Игорь. – И? – А у Птицы нет. Игорь хочет сказать: "И всё ещё слишком туманно", открывает даже рот, но тут до него доходит. То есть... А за что вообще Птицу назвали Птицей? Лицо немеет, нос морщится сам собой. Видимо, очень живописно, потому что Олег приподнимается и дает ему шутливого щелбана. – Ты чего там себе надумал? Нет, не говори, не хочу знать! – Объясни нормально, пока я до кухонных тараканов не додумался! – почти умоляет Игорь. Олег с отвращением жмурится и чуть-чуть нервно ржёт. Ему аккомпанируют возобновившиеся звуки из ванной. – До тараканов пока не дошло, но тоже ничего хорошего. Этот извращенец заказал из тайского ресторана всякой дичи – жареных сороконожек, древесных червяков. И успел сожрать полмиски, пока Серёжа не очнулся. – На этом олегов голос становится экспрессивнее, а морщинка на лбу глубже. Игорь подходит ближе, чтобы потрогать её пальцем. – Нет, ну съел бы всё, да? Серый бы и не понял ничего, эти черви чистятся как семечки, а привкус как у попкорна! Жесть, конечно, думает Игорь. Говорят же люди, как важно сходиться во вкусах со своей половинкой. Не врут. А Серёжа даже разъехаться с ней не может – не повезло! Вслух отвечает: – Всё, замолчи, пока я к Серёже не присоединился. Оба вы извращенцы! А я с вами ещё целуюсь... Олег пожимает плечами, немного смущенно, но вовсе не виновато – чего только ни приходилось жрать в командировках, порой и гадюке обрадуешься – и взглядывает в сторону ванной. Дверь всё ещё приоткрыта, но внутри почему-то тихо. Должно быть, блевать Серёже больше нечем, а плакать устал. Пора идти спасать его от самого себя. Олег, будто подслушав мысли, тут же поднимается. – Принесёшь газировки? Игорь, кивнув, двигает к кухне, и в спину ему прилетает торопливое, негромкое: – Только не колу! – Почему? – удивленно оборачивается Игорь. Колы в большом холодильнике – целый ящик, баночки и поллитровые бутылки, даже больше, чем любимого Олегом швепса. Что и не удивительно, швепс этот только Олег и пьёт, а колу и Игорь очень уважает: напоминает вкус детства, отец всегда “Кока-колу” или “Пепси” притаскивал в день получки. То изящные такие стеклянные бутылочки, как из рекламы, то огромную двухлитровку с красно-белой этикеткой... – Потому что в ней краситель – кармин, – спокойно объясняет Олег. – Его из червецов делают, жучки такие. Серёжка это знает, увидит банку – снова плохо станет. Возьми какую-нибудь фейхуёвую или имбирную, из японских... Игорь, оглушённый открытием, про японское разнообразие вкусов слушает вполуха. Вот, значит, как. Из червецов. Жучки такие. Спрашивает беспомощно: – А чего он накупил её столько, если она ему поперёк горла? Олег улыбается, подмигивает хитро. Говорит: – Для тебя. Ты же любишь. Тут же машет рукой – мол, не тормози давай, дуй за японской газировкой и бегом обратно, будем Серёженьку утешать и из ванной выковыривать. Игорь исполняет так поспешно, что чуть не врезается по пути в косяк. А Серёжа с ним ещё после этой колы целуется. Все они тут извращенцы.