фетиш на вожатых

      ваня в таком возрасте, когда ценятся красивые чашки, завтрак насыщеннее ужина и здоровые ментально люди.       паша в таком возрасте, когда хочется найти приключений на жопу, обеспечить себе новые развлекушки и одноразовый секс.       между ними ничего общего (кроме лютой ненависти друг к другу), но паша приходит в студию к ване и пьет из его красивых чашек, купленных в фикс-прайсе.       паша больше не ввязывается в авантюры, только отказывается повторять за ваней, что ему жалко его огорчить.       он несправедливо огрызается чем-то вроде «ты старпер» и напоминает, что ваня наставлял на него ствол.       ваня напоминает, что паша всегда его наебывал.       паше крыть больше нечем.       ревзин не знает, зачем пускает его к себе за дверь с красивым баннером «должник» и почему не выгоняет, когда надевает в семь утра свою зелёную жилетку, собираясь на работу.       между лагерем, встречей в универсаме и голой задницей паши проходит примерно год, и когда наступает лето, ваня чувствует, что это несправедливо.       паша в любой момент может уйти к кому угодно, даже к елене владимировне, а ваня так и останется один. — тебя тянет к малолеткам? — спрашивает паша, когда видит у вани заявку в друзья от насти. — ей пятнадцать. — это ты лапал меня, когда мне было типа семнадцать, — ваня смеется.       паша не говорит ване о своих страхах и не говорит о том, что ходит к психологу, как не говорит о том, что пьет латте и любит кататься на дорогущих самокатах в парке.       паше нравится опускаться в грязь к ване и нравится возвращаться в человейник, а не в свою съёмную квартиру.       паша иногда переводит ване деньги и переводит их до тех пор, пока ваня не устанет их возвращать обратно через сбер.       ваня знает, как паша зарабатывает деньги, но ваня не может его осуждать, потому что, пока ваня упрямо отказывается от этой системы, паша, крутясь винтиком в ней, откровенно ее наебывает.       между ними вообще нет ничего общего, и в такие моменты осознания паша чувствует необходимым положить ване руку на коленку (больше не делая это неуместно) и выдыхает, когда не слышит никакого «чувак, отъебись». — это было всего раз, — так говорит ему ваня, когда замечает скованность в движениях и стеклянный взгляд.       ваня знает, как паша любит власть (паша, сука, обожает ей упиваться), поэтому дает ему власть, но паша никогда больше не забывает, кто правда старше.       между ними из ненависти возникает какое-никакое понимание и стабильность, и если бы лера узнала об этом, то рассмеялась бы ему (им обоим) в лицо. — у тебя фетиш на вожатых? — ты больше не вожатый, — ваня вопросительно выгибает бровь, в воздухе повисает вопрос: «чем ты пытался выебнуться?», и паша затыкается.       ваня пытается работать на фрилансе в один единственный выходной, и паша думает, что ваня не такой уж и старпер.       паша не пытается больше оставить его спать в коридоре, не пытается сломать себе ногу или работать на ковпинца, и ваня думает, что этого вполне себе достаточно, чтоб оставить рыжую зверушку себе.       даже если это временно.