***
Разложив все необходимые вещи, пара переоделась в свежую и более удобную одежду и отправилась в 15-ое купе. Там их уже ждали готовые Минхо и Джисон, которые мило ворковали на одном из спальных мест, но сразу же расселись по разные стороны, как только Хван и Ли открыли двери. – Мы всë видели. – дразнил Хана блондин и принимал на себя шуточные удары в спину и плечо. Минхо же напротив – не обращал особого внимания на подколки со стороны младших. Улыбался и только сильнее лип к Джисону. Как оказалось позже, без внимания Ли старшего не остался и вагон-ресторан, который так же присутствовал в этом составе. Именно туда отправилась компания парней, надеясь весело провести вечер и выпить хорошего алкоголя. – Хëнджин, можно тебя на минутку? Хан легонько бьëт длинноволосого по плечу, привлекая к себе внимание. Тот в ответ согласно угукает и следует за брюнетом. Они выходят из ресторана и направляются в тамбур. Хоть там они смогут поговорить наедине. – У меня к тебе серьёзный разговор, Хван. – юноша хмурит брови и смотрит на Хëнджина, который сразу же полез к себе в карманы за табаком и сигаретной бумагой. – Я тебя внимательно слушаю, – старший вытаскивает одну из бумажек, аккуратно накладывает в неë табак и вкладывает фильтр. После, облизав край и скрутив самокрутку, он зажимает еë между зубами, – У тебя огонька не найдëтся? Брюнет вздыхает, суëт руку в карман штанов и вынимает оттуда металлический коробок. – Благодарю, - наконец, Хëнджин поджигает кончик сигареты и делает первую затяжку, – Я весь в твоëм распоряжении. – Я хотел поговорить с тобой о ваших с Феликсом отношениях. В тамбуре повисла тишина, прерывающаяся лишь стуком колëс и громкими разговорами за дверями. Хван медленно выпускает дым изо рта и поднимает голову, устремляя взгляд в потолок. В его длинных пальцах медленно тлеет самокрутка. – А что? Тебя что-то напрягает в наших отношениях? – Не то чтобы... – Джисон убирает руки за спину и, опираясь спиной о стену, наблюдает за тем, как клубы сигаретного дыма медленно поднимаются и растворяются в воздухе, – Хотя, думаю, мне есть о чëм переживать. – И о чëм же? – юноша делает ещë одну затяжку и улыбается, направляя свой взгляд обратно на младшего. – То, как Феликс относится к тебе. Вы вроде как в отношениях, но при этом... Выглядит так, будто у вас неразделëнная любовь. От которой страдают оба. Как бы не было больно признавать это, но так оно и есть – отношения этой пары выглядели странно и в какой-то мере даже жалко. Хван Хëнджин – парень, готовый на всë ради своего солнечного мальчика, и Ли Феликс – тот самый солнечный мальчик, которого старший так старательно оберегает, но от которого не получает ответной заботы и ласки. По крайней мере, на людях. Старший тихо хмыкает и опускает голову, выдыхая очередную порцию табачного дыма. Он не ожидал услышать нечто подобное. – Что ж... Ты сказал всë что хотел? — Хван поспешно потушил сигарету и стряхнул с пальцев оставшийся пепел, – Тогда позволь мне удалиться. – Хëнджин, стой! Я не... – Джисон, – Хëнджин повернулся всем корпусом к Хану и ткнул ему пальцем в грудь, – я считаю, что это не твоë дело. Ты занят своей с Минхо любовью, вот и не суйся к нам с Феликсом. Наслаждайся и замечательно проводи время. Парень оставил своего друга в тамбуре, а сам пошëл обратно в вагон-ресторан, где их всë ещë ждали Феликс и Минхо. – Где ты был? И где Джисон? Разве вы не выходили вместе? – блондин напрягся, завидев злое выражение лица Хвана. – Он скоро вернётся. – А ты куда? – но вопрос Минхо так и остаëтся без ответа и улетает куда-то в пустоту.***
Унылое серое небо окрасило грязные улицы Нью-Йорка в такие же тусклые цвета. Ледяной ветер пробирался под одежду, заставляя вздрагивать. Хëнджин стоял на каменном мосту, смотря на чëрную воду. В отражении он видел себя, одетого в коричневое пальто, с подстриженными тëмными волосами и такого уставшего. На часах – шесть вечера, но вокруг ни души. Погода отвратительная – люди сидят по домам или в кафешках. Но не Хван. Ему было плевать на погоду, ветер и холод. Заболеет? Плевать. Получит осложнения? Плевать. Умрëт. – Извините? Парень будто оживает. Чужой голос выводит его из состояния транса, заставляя взглянуть на его обладателя. – Вы в порядке? Почему Вы стоите здесь одни? – блондин с большим чëрным зонтом стоял напротив и обеспокоено смотрел на Хëнджина, – Я могу Вам чем-то помочь? – Я так не думаю... Хван достаëт из кармана недокуренную пачку сигарет и, достав одну, суëт себе в рот. Зажигалки у него с собой нет. Он постоянно теряет еë. – Единственное... У Вас, случайно, огня не найдëтся?***
– Хёнджин. Парень открывает глаза и видит перед собой размытый силуэт. Вокруг царит полумрак, из-за которого воображение услужливо рисует различных сущностей по углам купе. – Феликс? – Хёнджину всё-таки удаётся разглядеть знакомое лицо с веснушками, – Что случилось? Почему ты не спишь? Первое, о чём подумал старший – Ли всего-навсего приснился кошмар. Только вот... Лицо блондина было слишком напуганным и встревоженным. Глаза бегали по стенам и полу, пытаясь выискать то, чего не было. – Я слышал крики. – Феликс произносит это шёпотом, всё ещё оглядываясь по сторонам. Хван вслушивается. Гробовая тишина. Ничего не слышно. Только стук сердца в ушах и дыхание младшего. – Но я ничего не слышу. – длинноволосый уже собирается свалить всё на слишком бурную фантазию Ли. – Колёса больше не шумят. Мы остановились? Действительно. Хван даже не заметил этого. Он настолько привык к шуму состава, что не заметил его отсутствия. Вот это было уже странно. Они не должны были останавливаться. Может с поездом что-то случилось? Он сломался или топливо закончилось? (Конечно, это маловероятно, но всякое может случится). Хёнджин поднимается с кровати, на которой так быстро заснул несколько часов назад, и направляется к выходу из их купе. Громкий скрип несмазанных петель прерывает тишину. За дверью сплошная тьма – ничего не видать. – Феликс, подай светильник. – отдаёт приказ Хван и продолжает вглядываться в темноту. Теперь уже и его фантазии тихо подбираются ко входу в купе, передвигаясь тихо и незаметно. Младший протягивает парню старый керосиновый светильник, который еле-еле освещал их комнатку. Старший берёт его в руку и поднимает над головой, надеясь хоть так разглядеть что-то в коридоре. И ему удаётся. – Что за чёрт? На полу, недалеко от них, виднеются багровые разводы. Они ведут дальше, прячась в темноте и унося за собой тайну всего происходящего. Хёнджин стоял в оцепенении и чувствовал, как сжимаются ладони Ли на его одежде. Старший подкручивает светильник, чтобы сделать огонь внутри ярче. И этого достаточно, чтобы осветить то, что так старательно скрывала тьма за собой. – Твою мать! Получается слишком громко. По спине Хвана проходит холод, а сердце пропускает удар, уходя в пятки. Кровавая дорожка привела их прямиком к телу. Бортпроводница. Та самая блондинка. На её лице застыл ужас, а глаза были стеклянные, будто кукольные. Коса распустилась и волосы небрежно лежали в луже крови. Одна рука находилась на животе, стараясь остановить обильное кровотечение из рваных ран, но это не спасло юную девушку. Феликс издал тихий писк, сильнее вжимаясь в старшего. Внезапно, из дальнего конца коридора послышались быстрые шаги. Что-то хотело как можно быстрее настигнуть пару. – Дьявол! – кричит Хёнджин и вталкивает блондина в купе, закрывая за ними дверь. Ли отлетает к столику. Хван придерживает дверь, стараясь найти способ как-то её закрыть. Наконец, он нащупывает щеколду и запирает её. В этот миг в дверь начинают тихонько стучать, будто спрашивая разрешения. Хëнджин медленно отходит от двери, выставив светильник перед собой и закрывая Ли своим телом. Стук продолжается, заставляя сердца двух парней биться с неимоверной скоростью. – Кто это?! – голос Хвана почти срывается. Стуки прекращаются. Поезд тронулся. Они не спали практически всю ночь. Дверь была заперта и забаррикадирована чемоданами и некоторыми другими вещами. Феликс тихо молился в уголке, а Хëнджин сидел рядом, курил очередную самокрутку и, тупо уставившись в стенку, вновь и вновь прокручивал у себя в голове образ убитой девушки. Заснул он лишь на утро.***
– Что происходит? Парень напуган ужасно, мечется из угла в угол, а старший старается упокоить и усадить его на кровать. – Минхо, что происходит?! Что это было? – Джисон, сядь! – Ли срывается на крик. Хан смотрит на него с наполненными слезами глазами. Такой испуганный, беззащитный, – Прости. Я не хотел кричать на тебя. Сядь, прошу. Младший на трясущихся ногах подходит и чуть ли не падает на кровать. Паника полностью овладела им и забрала все силы. Они проснулись от скрежета и криков, что исходили из-за стенки. Громкие, наполненные ужасом, женские крики. И скрежет. Будто кто-то царапает деревянную дверь ногтями. Дверь их купе. Джисон опускает голову, вздыхает, старается успокоить своë дыхание, но не может забыть леденящие душу звуки. Руки трясутся, а в груди тяжелеет с каждой секундой всё больше и больше. На плече он чувствует тёплую руку старшего, и словно становится немного легче. Ли поднимает опущенную голову младшего за подбородок и целует. Целует так, будто это их последний поцелуй в жизни. Аккуратно и нежно сминает чужие губы, чуть причмокивая и кусаясь. Веки Хана закрываются и подрагивают. Дыхание успокаивается, а руки непроизвольно ложатся на плечи Минхо. От Ли пахнет кофе и звëздами. Джисон не знает наверняка, как именно пахнут звëзды, но он уверен, что Минхо пахнет ими. Звëздное американо, как вам такое? Он ясно видит перед глазами картинку. Это название их нового напитка в меню. Меню их маленького кафе, где-нибудь на узкой улочке Лос-Анджелеса. Это их светлое и счастливое будущее, не так ли? Не так?.. Брюнет отстраняется и смотрит в любимые ореховые глаза, стараясь передать через свой взгляд всю любовь и нежность, что он испытывал по отношению к своему любимому. – Всë будет хорошо, Хан-и, – одна рука ложится на мягкую щеку и легонько поглаживает еë, – Я не дам тебя в обиду. Мы выберемся отсюда живыми и невредимыми. Чего бы мне это не стоило... По щекам текут слëзы, и Джисон как можно сильнее обнимает Ли и прижимается к нему. Вместе с любимым ароматом и телесным теплом, к младшему приходит и ощущение безопасности. В тот момент его любовь к парню было невозможно описать словами. Как и страх потерять своего любимого в этой неравной схватке, которую им приготовила жизнь.***
– Ну же! Сейчас или никогда! Минхо хлопает взволнованного друга по плечу и хохочет. Он уже выпил три бокала шампанского, так что был навеселе от ударившего в голову алкоголя. – Минхо, не подгоняй! – возмущëнный такой раскрепостëнностью Ли, Джисон прикрикнул на своего (на тот момент) друга, – Это важное событие! Хëнджину необходимо подготовиться. Хван сидел за столом, который они зарезервировали в одном из ресторанов Нью-Йорка, и перебирал салфетку у себя в руках, постепенно складывая еë в розочку. Сегодня он хочет отважиться на то, чтобы рассказать ему о своих чувствах. – Хорошо! Я пошëл, – парень стукнул по столу и встал со своего места, – Я не могу заставлять его так долго ждать. – Вот это мой ученик! – Ли кричит непозволительно громко, из-за чего Джисону приходится заткнуть ему рот своей рукой. По волосам проходят потоки лёгкого майского ветра. Щëки горят от выпитого алкоголя, благо он ещë не мешает Хëнджину здраво мыслить. Он видит размытый силуэт на балконе и направляется к нему. – Феликс? Парень оборачивается и вопросительно смотрит на Хвана. Он стоит перед ним в сером костюме, волосы на голове распушились и чуть завились от влаги. Очаровательно. – Можешь уделить мне немного своего времени? – глупый вопрос. Конечно может. Феликс никогда никому не отказывал в разговоре. – Конечно. – как и ожидалось. Хëнджин подходит к младшему и берëт чужую руку в свою ладонь. Оба зависают. Феликс от неожиданности, а Хван от страха. Страха быть отвергнутым Ли. – Ты мне нравишься, Феликс, – длинноволосый делает небольшую паузу и вкладывает блондину в руку помятую розу и салфетки, – Я хочу знать – взаимны ли эти чувства? Веснушчатый отрешëнным взглядом смотрит на салфетку в своей руке, будто решает в уме сложную задачу. Это заставляет Хëнджина беспокоиться. Но волнение уходит, когда на чужом лице появляется тëплая и искренняя улыбка. «Мои чувства к тебе не так уж легко описать словами... Но я точно могу сказать – они взаимны.»***
За окном стремительно меняется пейзаж, но он остаётся всë таким же серым и унылым. Хëнджин и Феликс по инерции качаются из стороны в сторону, обнявшись. Они едут уже 4 дня без остановок, благо в купе оказался небольшой запас воды в виде пары стеклянных бутылок и некоторые закуски. Из других вагонов слышатся крики и плачь. Там Минхо и Джисон. Но они не видели и не слышали их с тех пор, как отъехали от последней станции. – Как думаешь, что это было? – Ли осмелился прервать тишину и заговорить первым. Несмотря на довольно обширный жизненный опыт Хвана – он не знал что произошло в ту ночь. Это не было похоже на обычное убийство. Нечто мистическое скрывалось за всем этим. – Был бы я верующим – сказал: "Это сам дьявол пришëл по наши души", – парень положил голову Феликса себе на плечо, – Но я не знаю, что это такое, солнце. Каждый день они слышали пронзительные вопли из разных купе. Будто кто-то затеял опасную игру в рулетку. И, пока что, паре из 21-го купе везло. Пока что... – Страшно. Я не хочу, чтобы оно выбрало нас. – почти шепчет младший и утыкается в шею Хвана, надеясь хоть так найти внутренний покой. – Не выберет. Пока мы вдвоём, оно не посмеет разлучить нас. – кулаки непроизвольно сжались от мысли о том, что с Ли Феликсом может что-то случится. Не случится. Хëнджин не позволит. Он не переживёт его смерть. Дальше они ехали в тишине. Ли всë так же прятал свой нос в шее и волосах любимого, прячась от реальности и постепенно забываясь во сне. Снова очередной скрежет у двери. Он уже стал чем-то обыденным. Единственное, на что были способны Феликс и Хëнджин в этот момент – молиться, чтобы дверь не открылась и не дала возможность проникнуть внутрь тому, что стояло за ней. – Ты хочешь пить? Ответа от Ли не последовало. Старший уже хотел было подняться за бутылкой воды, но его резко потянули назад. – Не уходи! – пальцы отчаянно цеплялись за чужую одежду, – Не оставляй меня! Я не переживу, если тебя у меня не станет. – Тише, Ликс, – Хван проводит рукой по макушке и шепчет, – Я никуда от тебя не уйду. – Обещаешь? Обещаю.***
– Минхо, это безумие! Хан хватает парня за рукав и не собирается отпускать. Его любимый собирается пойти на безумство, которое может обернуться настоящей катастрофой. – Джисон, у нас нет выбора! Рано или поздно, но кому-то нужно узнать, что здесь происходит! – Минхо осознаëт всё риски, но не собирается останавливаться. – Но ты вовсе не обязан быть первым! Почему кто-нибудь другой не может пойти и посмотреть, что же находится за дверью?! – Джисон практически срывается на истеричный вопль. Его пугает неизвестность, которая тихо поджидает их за дверью купе, и Минхо, который так опрометчиво идëт в эту неизвестность, надеясь разобраться во всëм. – Джисон, – Ли опускается вместе с младшим на колени, кладëт руку на тëмные волосы и смотрит так взволнованно, так нежно, – Сейчас не то время, когда ты можешь рассчитывать на других. Никому нет дела до нас. Все будут прятаться по своим норкам, пока всех не перебьют, но у нас есть те, за кого мы волнуемся, помнишь? Мы ведь даже не знаем, что случилось с Хëнджином и Феликсом. Живы ли они? Хан отпускает чужую одежду и смотрит будто сквозь Минхо. Словно не видит его. Старший поднимается на ноги, снова поворачивается к деревянной двери и берётся за ручку, намереваясь открыть щеколду. – Прекрати строить из себя героя! Плевать, что происходит с другими! Я боюсь потерять тебя! – Джисон откровенно начинает рыдать, подползая к Ли на коленях, умоляя остаться. – Хан Джисон, – холодный голос пронзает душу парня, но он смотрит наверх и видит всë такой же любящий и нежный взгляд. – Я люблю тебя. Это были последние слова, которые сказал Минхо перед тем, как скрыться за дверью. Брюнет, всхлипывая, подползает к двери и прижимает ухо к поверхности, надеясь хоть так быть в курсе того, что происходит за ней.***
Зрачки сужаются, слух обостряется, а сердце отбивает ненормально быстрый такт. Тëмный взгляд цепляется за кровавые разводы на полу, стенах, даже на потолке. Что за ужасы здесь творились? Минхо делает первые шаги, и пол под ним начинает скрипеть. Чертыхаясь и шипя, он обходит предположительно шумные места, стараясь передвигаться как можно тише. Вокруг пахнет кровью, кажется он даже может почувствовать еë вкус на кончике языка. Рвота подбирается всë ближе к горлу, но парень держится как может. Ему предстоит пройти некоторое расстояние, чтобы добраться до 21-го купе. В первую очередь – нужно проверить состояние Хëнджина и Феликса. Несколько раз Ли оборачивается и смотрит на дверь, за которой сидит Джисон, тихо скуля и плача. Он знает что он там. Чувствует. До купе Хвана и Ли осталось всего ничего – несколько шагов, но шум в противоположном конце коридора заставляет Минхо отвлечься от своей цели. – Чëрт, – под ногами снова скрипнул пол, и шум тут же прекратился. Одна из последних дверей медленно и со скрипом начала открываться. Сердце парня ушло в пятки и он застыл, словно статуя. Гулкий удар, за которым последовал испуганный вздох. Из дверного проёма на пол упало чьё-то бездыханное тело. Кажется это был какой-то незнакомый джентльмен в сером костюме, что приобрёл бордовый цвет из-за пятен крови. И то, что это сделало, явно находилось где-то рядом. – Дерьмо. Обувь скользит по красным дорожкам, никак не помогая передвижению Ли. Сердцебиение отдаëтся в ушах, разрывая барабанные перепонки, заглушая быстрые шаги позади. – Джисон! – Минхо проскальзывает мимо входа в купе, но успевает зацепиться за ручку, – Джисон?... За дверью слышится щелчок, заставляя рой мурашек пробежаться по спине. Он запер дверь. – Джисон, открой дверь! – парень отчаянно начинает дëргать за ручку в разные стороны, надеясь попасть внутрь. Тщетно. – Джисон, умоляю, открой дверь! Прошу! Не оставляй меня здесь! Резкая боль пронзает всё тело, и брюнету ничего не остаётся, кроме как упасть на пол и истошно кричать. В этот момент он проклинает кого угодно, но не Хан Джисона. Он не виноват в том, что испугался. Он не виноват в том, что закрыл дверь. Он не виноват в том, что Минхо умирает...***
Трясущиеся руки тянутся к щеколде, как только слышат приближающиеся шаги. Щëлк. Пути назад нет. Ни для кого из них. Они обречены на гибель. Крики с другой стороны заставляют сердце разрываться внутри, окрашивая всё вокруг в алые цвета. Минхо. Там Минхо. Нужно открыть дверь. Как только в дверь начинают ломиться, Джисон падает назад и пятиться. Шепчет, словно в бреду, мольбы о прощении. – Прости, Минхо, – спиной упирается в стенку, прижимает колени к телу и хватается за волосы, намереваясь их вырвать к чëрту с корнями, – прости, прости, прости... Пронзительный мужской крик заглушается таким же оглушительным звоном в ушах. Он видит жидкость, вытекающую из щелей дверного проёма. Алая, вязкая жидкость. Сироп? Минхо любит карамельный сироп. Когда они приедут в Лос-Анджелес, то обязательно купят его, чтобы делать их любимые кофейные напитки. Сладкие, как... Как его... Как его кровь.***
Шаги. Они слышали шаги, приближающиеся к их купе. Аккуратные, медленные. И ещë неизвестно кому они принадлежат. Неужели настала их очередь? Феликс прижимается к старшему как можно сильнее и зажмуривает глаза. Его тело трясëтся, словно в лихорадке. Хëнджин не сводит глаз с, на первый взгляд, хлипкой деревянной двери, заваленной их же чемоданами. Неожиданная тишина заставляет парней врасплох. Но паника вновь возвращается, когда за этой тишиной следует крик, и те же шаги, только в более быстром темпе. Похоже, кто-то очень опрометчиво покинул своë купе и нарвался на неприятности. Далее – тот же истошный крик, слова невозможно разобрать, и тишина за ним. – Бедолага. – шепчет Ли и смотрит на Хвана. – Этот голос... Надеюсь, что мои догадки окажутся неверными. Длинноволосый чувствовал на себе растерянный взгляд младшего, но решил ничего ему не говорить. Эта ситуация и так заставляет седые пряди проявляться на макушках обоих.***
Солнце слепит только-только открывшиеся глаза, а резкая остановка заставляет Хвана и Феликса отлететь в противоположный угол комнаты. Солнце. – Мы вновь остановились. – констатирует факт блондин и первым поднимается с пола, осторожно выглядывая в окно. Люди. Толпы людей. По надписям можно понять – они прибыли в Лос-Анджелес. Это галлюцинации? Или всë произошедшее было дурным сном? Столько убийств произошло в поезде, но нигде не видно офицеров, никто не выглядит взволнованным и напуганным, напротив – люди улыбаются, смеются, какой-то маленький мальчик помахал Феликсу с платформы. – Это был... Сон? – парень оборачивается и осматривает купе. Всë стояло на своих местах, везде чисто и всë убрано, если не брать во внимание упавшие на пол чемоданы. – Странно. Такого не может быть. – Хëнджин резко поднимается, из-за чего у него темнеет в глазах, подходит к двери и медленно приоткрывает еë, выглядывая. Всë чисто. Никаких кровавых следов и тел. В конце вагона стоит бортпроводница и провожает пассажиров. Улыбается, но что-то в ней изменилось. Парень открывает дверь и выходит из комнаты, направляясь прямо к бортпроводнице. – Спасибо за то, что воспользовались нашими услугами. Надеемся... – Простите, – перебивает Хван девушку и откашливается, – А где сейчас другая бортпроводница? Такая... Блондинка с грубым и прокуренным голосом. Она тоже встречала нас на станции в Нью-Йорке. Девушка удивлённо смотрит на парня и качает головой. – У нас не работает такая девушка. Простите, вы ошиблись. Как так? Он же видел, как мило болтали между собой девушки в тот самый день их отъезда. За несколько часов до... Смерти одной из них. – Хорошо, простите, – тихо бубнит Хëнджин и уходит обратно в 21-ое, – Нужно найти Минхо и Джисона. Может это и в правду был дурной сон. Но это не объясняет пропажу бортпроводницы. Я отчëтливо помню еë. Они сошли с поезда, и в лицо тут же ударил холодный ветер. Поезд сразу же помчался дальше, оставляя за собой лишь пыль и кровавые воспоминания прошедших ночей. Феликс и Хëнджин стояли и задумчиво смотрели вслед удаляющимся вагонам. Но тут их окликают. – Хëнджин! Феликс! Пара оборачивается и видит идущего к ним Хана. На лице его сияющая улыбка, а в руках он держал один единственный чемодан. Минхо рядом с ним не было. В голове сразу же появляются наихудшие предположения. – Что? – тихо шепчет брюнет, но его поток мыслей сразу же прерывают. – Я ждал вас на платформе почти полчаса! Почему так долго? – начал было возмущаться Джисон. – Джисон, где Минхо? – сразу же набрасывается на парня Феликс, – Где он? Хан тупо уставился на блондина и захлопал глазами. На его лице читалось недоумение и удивление. Минхо? Нет, он точно не знает такого. Они же втроём выехали из Нью-Йорка три дня назад. – Кто, чёрт его возьми, такой Минхо? Больше ни Хëнджин, ни Феликс ничего не слышали. Мир вокруг них погрузился в абсолютную тишину. Словно в вакууме. Он не помнит его? Неужели молодой парень с холодным взглядом и горячим, любящим сердцем пропал навсегда из воспоминаний Хана? Хана, который называл его любовью всей его жизни. Они наблюдали за медленно удаляющимся силуэтом Джисона, чьи воспоминания были стёрты и не подлежали восстановлению. Хëнджин потрогал свои волосы и оттянул одну прядь. Теперь об этих жутких, наполненных болью и вкусом крови, ночах будут напоминать лишь ночные кошмары и... Седая прядь.