Теркель снова в беде

После музыки было ещё три урока, после которых Теркель, вместе с Джейсоном и его подругой, вышли из школы и остановились поговорить во дворе. На его телефоне время показывало 15:05, последний урок закончился ровно пять минут назад. До начала празднования дня рождения Фионы оставалось чуть меньше часа. — Ладно, штрих, через час будет днюха, так? — спросил Джейсон Теркеля. — Угу. — одобрительно промычал Теркель. — Ладно, я тогда с Джоаной погуляю по городу немного. — Окей. Только не опоздайте тогда. — Не дрейфь, придём точь в точь. — сказала ему Джоана. — Ага. Ну ладно, бывай пока. — сказал Джейсон, на что Теркель прощально помахал, а затем сказал: — Да, пока. — после чего они ушли. Но в отличии от Джейсона, у Теркеля были кое-какие планы на то, как он проведёт оставшийся час. Но перед этим, он планировал заскочить домой. Не только затем, чтобы отвести туда свою сестру. Кстати о ней, её ждать долго не пришлось. Спустя минуту после того, как Джейсон ушёл, к Теркелю подошла его сестра. — Фиона, я тут. — сказал он ей, когда та проходила возле него. Та в свою очередь, демонстративно повернула голову в противоположную от него сторону, и характерно "хмыкнула". — Ой да ладно тебе, пошли домой уже. — сказал предварительно вздохнув Теркель, после чего Фиона молча пошла вперёд, а брат за ней, взяв её за руку. Спустя пятнадцать минут, они уже были дома. — Дети, помойте руки! — крикнула им мать с кухни, как только они вошли в дом, вместо того, чтобы просто поприветствоваться. — Да, мам. — сказал ей Теркель, после чего вместе с сестрой пошёл на кухню мыть руки. Но Фиона руки мыть не собиралась, и вместо этого вырвалась из руки брата, и быстро подбежала к маме. — Мам, мам, а Теркель меня в школу сегодня не проводил!!! — крикнула она ей, на что Шейла ей заявила: — Фиона, ты не станешь первой леди, если будешь ходить с грязными руки! — Но мам!... — жалобно возмутилась она. — Никаких "но", грязные руки разносчики стоматита, ротавируса, дизентерии... — не успела она перечислить и десяти болезней, как Фиона опять жалобно заскулила, тем самым перебив мать. — Мам!... — Закрой рот, я ещё не закончила! сальмонеллез, грипп... — продолжила она так увлечённо перечислять, что не заметила, как Теркель ушёл в другую комнату, так и не помыв руки. А ушёл он в зал, туда, где сидел его батя. — Привет, пап. — сказал ему Теркель. — Нет. — ответил ему он, прикрывшись газетой. — К днюхе готов? — Нет. — А брат твой как, приедет? — Неа. — Ну ладно, я тогда пойду, погуляю пока, воздухом подышу. — Нет. — безразлично ответил Леон, после чего, Теркель пошёл в свою комнату на втором этаже. Зайдя в неё, он оставил рюкзак у кровати, а затем подошёл к своему письменному столу, и открыл один из ящиков тумбочки под ним. В нём лежала небольшая пачка денег, которую Теркель собрал, экономя на школьных обедах. Взяв всю пачку, он сразу вышел из комнаты, и пошёл обратно на первый этаж. Там он увидел мать, всё ещё перечисляющую сестре болячки от грязных рук. — Спид, холера, гепатит, диабет, рак лёгких... — говорила она, когда к ней подошёл Теркель, и спросил: — Мам, можно я погуляю, пока днюха не началась? — Конечно сыночек, только приди вовремя. — ласково ответила она ему, после чего ей задала вопрос уже дочь: — А мне можно? — Нет, Фиона, у тебя сегодня важный день, побудь дома. — ответила она, сразу же поменяв тон с доброго на злой. Не задерживаясь, Теркель пошёл к двери на улицу. — Н-но... — промычала Фиона, недовольная такой несправедливостью, на что мать только ткнула ей рукой в лицо, чтобы та не мешала ей своей болтовнёй вспомнить, на чём она остановилась. — Помолчи-ка Фиона, так, на чём я там остановилась? Ах да, гипертония, варикоз... Тем временем, Теркель шёл по улице. Шёл он так ещё минут пять, пока наконец не дошёл до пункта назначения - цветочного магазина. Зайдя в него, он, не теряя времени, подошёл к продавцу, странно напоминавшему ему его учителя музыки, положил на прилавок пачку денег, и чётко ему сказал: — Букет из шести роз, пожалуйста. — после чего улыбчивый продавец молча повернулся к нему спиной на пару секунд, а когда повернулся, то уже в руках держал букет из шести алых роз, и отдал его покупателю. — Спасибо. — сказал Теркель, после чего забрал сдачу, и вышел из магазина. Но на этом его путешествие перед днюхой не закончилось. Как вышел он из магазина, как тут же направился по дороге направо. Следующий пункт назначения - автобусная остановка. Идти до неё пришлось меньше, чем от дома к магазину - всего две минуты. Автобуса тоже долго ждать не пришлось - он приехал почти сразу, как на остановку сел Теркель. На жёлтом автобусе красовался шестьдесят шестой номер, а когда дверь автобуса открылась, нашего героя поприветствовал пожилой водитель: — Садись старина, отвезу тебя на край света! — после чего начал смеяться с собственной шутки, в то время как Теркель просто молча зашёл в автобус по лестнице, и не дожидаясь, когда водила перестанет ржать, достал из кармана мелочь, и протянул ему со словами: — Возьмите за проезд. — после чего водитель подутих, и взяв оплату, тихо и по дружески поинтересовался у Теркеля: — Слышь, пацан, а куда ты на этом автобусе почти каждый месяц едешь, да ещё и с цветами, ааа? — Да так, к знакомому. — ответил Теркель, не возмущённый таким любопытством. Водила же в свою очередь чуть-чуть приблизился к Теркелю, и шёпотом спросил: — К подружке что ли??? — Типа того. — ответил ему Теркель, после чего сел на свободное место в автобусе, коих было много, так как в автобусе почти не было людей. — Эх, молодёжь. — сказал водила, после чего нажал кнопку закрытия дверей, и дал по газам. Проехав кучу остановок, Теркель добрался до запланированного места, и когда автобус остановился, встал с места и пошёл на выход. — Удачи, старина! — сказал шёпотом водитель автобуса Теркелю, когда тот из него уже вышел. Теркель ничего ему не сказал, и просто пошёл, когда автобус двинулся с места, и уехал. Остановился Теркель где-то за городом, где не было никаких домов и зданий, только лес. Пройдя немного по протоптанной тропинке, он выходит к кладбищу. Не теряя времени, он пошёл вглубь это самого кладбища, а по дороге наткнулся на привычную для подобных мест картину: похороны какого-то седого деда, судя по уже установленному надгробию. Единственное, что было немного необычно, это люди, собравшиеся на похороны. Они все были одеты в одинаковые чёрные пальто и шляпы. "Странно." — подумал Теркель, не останавливаясь ни на секунду. Чуть погодя, он пришёл к могиле, к которой шёл. — Привет, Доррис. Я тебе цветы принёс. — сказал он улыбающейся девочке, изображённой на надгробии, после чего положил букет на могилу, а затем сел на лавочку возле неё. Сидел он так ещё минуту, молча рассматривая надгробие, а затем шмыгнув носом, грустно сказал: — Мне тебя не хватает. — но Доррис ему ничего не ответила. Ещё бы она ему что то ответила, этж могила, алё, вы в своём уме? Сидел он молча ещё пару минут, и уже собрался уходить, как вдруг, услышал сзади себя женский голос: — Мальчик, ты кто такой? — после чего Теркель резко обернулся, и увидел женщину с коричневыми волосами, в обычной гражданской одежде, и с сумкой на плече. — З-здрасте... — сказал Теркель, неожидав такой встречи. Женщина, не услышав ответа на свой вопрос, немного посмотрела на пацана, а затем спросила: — А, ты одноклассник Доррис? — Н-ну да. А вы?... — не успел спросить осознавший Теркель, как женщина ему сказала: — Мама Доррис, да. — Понятно. — сказал Теркель, после чего мама его бывшей одноклассницы заметила букет роз, и удивлённая, решила спросить у Теркеля про них. — Это твои цветы?... — Да, я их принёс. Но если надо, я могу убрать... — ответил он ей, после чего та словом остановила его от глупого поступка. — Нет нет, что ты, оставь! — сказала она. — Ну ладно. — сказал Теркель, после чего женщина подошла к могиле дочери, и сев возле неё на колени, сняла с плеча сумку, и положила возле себя. Затем, расстегнув её, она достала из неё небольшую щётку, и начала ею чистить надгробие. — Вам помочь? — из вежливости спросил Теркель. — Не, сама справлюсь. — ответила она ему, после чего Теркель остался безмолвно стоять. Ну как остался, немного постоял, а затем сел обратно на лавочку, и начал просто сидеть на ней, смотря, как женщина возле него делает, что делает, как будто чего-то ждя. — Знаешь, год назад, дочь рассказывала мне о однокласснике, который ей нравится... — не успела договорить женщина, как Теркель решил не тянуть, и сразу всё выдать. — Это я. — заявил он ей, после чего та задумалась на несколько секунд, а затем спросила: — Да ну? — засомневавшись в правдивости заявления сказала она. — Она говорила, что я дружу с её братом, который всегда ходит в зелёной толстовке и красной шапке? — предъявил аргумент Теркель. — Говорила. — сказала она в ответ. Ей такого аргумента хватило, поэтому, закончив чистить надгробие, затем встав с колен, она спросила Теркеля: — А как тебя зовут? — после чего начала идти в его сторону, от чего тот немного заволновавшись ответил: — Э... Т-Теркель... — Знаешь что, Теркель? — спросила она его, и хоть и спокойным голосом, но Теркель всё равно от этого заволновался сильнее. — Что?... — спросил он, после чего на несколько секунд повисла гнетущая тишина. Её прервал тяжёлый вздох матери Доррис, после которого последовали следующие слова: — Ты наверняка знаешь, как моей дочери было тяжело учиться в этой задрипанной школе, ты же одноклассником её был. — Ну да. — сказал Теркель отведя взгляд, лицо которого сменилось с напряженного на грустное. — Ох, угораздило же меня с мужем в эту дыру переехать, из Америки то... — Мда. — сказал Теркель, согласившись с её высказыванием о его городе. — Нам ведь здесь работу дали, потому и переехали. Думали, что всё классно будет - зарплата высокая, детей будущих обеспечить сможем. Ну и, что в итоге то, обеспечили, конечно, да вот только проводя почти всё время на работе, воспитать их забыли. — сказала она, после чего резко замолчала, сдерживая внезапно подступившие к глазам слёзы, а затем, спустя несколько секунд продолжила: — Финал у этого закономерный. Сын беспризорник, а дочь... а дочь ты знаешь. — после чего опять резко замолчала. Теркель молчал тоже, не зная что и говорить. — Я вот к чему это всё... — сказала она, привлекя всё внимание Теркеля. — Жизнь моей дочери была коротка, и скупа на радости. Дома она особо любви не нашла, а в школе и подавно. Понимаешь, она ведь не рассказывала нам, что над ней издеваются. Мы об этом узнали уже после, когда было слишком поздно что-либо менять. — сказала она, а затем, собрав волю в кулак, уже не в силах сдерживать слёзы, добавила: — Я просто, мне... всегда было интересно, кто тот пацан, который нравился моей дочери. Хотела встретиться с ним. Увидеть, и сказать всё что я о нём думаю. И я так и сделаю. Теркель... — обратилась она к нему, после чего положила руку ему на плечо. — Что?... — спросил он её, после чего та подняла голову, улыбнулась, посмотрела ему в глаза, и уже не сдерживая слёзы сказала: — Спасибо, что был лучиком света в жизни моей прекрасной дочери. Жаль только что ей этого света не хватило... — после чего убрала руку с плеча обомлевшего Теркеля, и затем не спеша покинула его, оставив обдумывать её слова. Теркеля разрывало изнутри. Разрывало понимание того, насколько мать Доррис далека от истинного положения дел. Она не догадывалась, что на самом деле послужило причиной смерти её дочери. Она не слышала, как он, поддавшись давлению со стороны двух её обидчиков, назвал её жирной коровой. Не знала, что она умерла не потому что была слабой, и не выдержала травлю, нет. Всю свою школьную жизнь, она терпела издевательства, но сдалась лишь тогда, когда её отверг тот, кого она любила. Она умерла из-за него. Тело трясло, к глазам подступали слёзы. В голове прокручивалась сцена годовалой давности - он сидит почти один в классе и рыдает, потому что вместо того, чтобы дать сдачи двум уродам, что издевались над ним, он просто убежал. Но вдруг, к нему подходит Доррис, даёт какой-то конверт, говорит, что может прочитать письмо в нём потом, а затем в класс входят они, и начинают опять его прессовать, вместе с Доррис. И что же он делает? Встаёт на защиту Доррис?! Как бы не так! Он оскорбляет её, а затем она прыгает с окна. А затем, он мириться с её и своими обидчиками, и начинает с ними нормально общаться!!! — Как я мог, как я мог?! — сказал он весь в слезах, после чего повернулся к могиле Доррис, и посмотрел на её портрет. Не выдержав такого наплыва эмоций, его ноги подкосились, и упав на колени перед могилой, не в силах сдерживать слёзы и плачь, он закрыл лицо руками.