Гамбит

      Дела были хуже некуда. Ур окружен, воины измучены как бесконечной войной, так и многодневной осадой. Пути снабжения были нарушены, ресурсов критически не хватало. Да что там ресурсов, скоро им будет не хватать воды. Слишком много верных товарищей потеряно в бою, а сколько еще простых людей, которые голодают и страдают из-за них в осаде. На этот раз преимущество действительно на стороне противника, и нужно было срочно что-то предпринять, иначе всё будет потеряно.       “Нет, еще есть шанс,” - Кингу упрямо покачал головой. И чтобы им воспользоваться, мужчина спешил вглубь Храма, к покоям благословенной жрицы Нингаль. В голове судорожно крутились мысли - от продумывания тактических ходов и распределения последних ресурсов до панического “Еще не конец! Это не первая его война, амулет поможет, как и всегда.”       Наконец достигнув кабинета Нингаль, Кингу глубоко вздохнул, выравнивая дыхание, и резко, не стучась, распахнул дверь. Уже тускнеющий солнечный свет заливал кабинет, магические кристаллы и непонятные стеклянные и металлические приспособления для опытов сверкали со всех сторон, заставляя на мгновение прикрыть глаза от ослепляющего блеска.       Всегда деятельная Нингаль, к удивлению Кингу, расслабленно сидела на софе спиной к двери и наблюдала за садящимся солнцем. Впоследствии Кингу корил себя, что в смятении своем совсем не обратил внимание на спокойствие Нингаль. Они не виделись несколько недель, пока он мотался по всему свету путями Хаоса, и когда они так надолго расставались, Нингаль всегда отбрасывала свою внешнюю холодность и радостно его встречала.       Сейчас же она даже не обернулась. Но она же тоже озабочена осадой и просто погружена в размышления, ведь так?       Встревоженный Кингу, привычно огибая разбросанные по всем поверхностям книги и свитки, обошел софу и настойчиво встал напротив девушки, своей высокой фигурой загораживая солнце. Нингаль безмятежно сидела с бокалом вина в руке, как будто и не было за окном надвигающейся опасности. Она подняла на него бледное лицо, и краешек её рта растянулся в едва заметной улыбке при виде мужа, но глаза остались отстраненными.       Стыдно было признаться, но Кингу почувствовал вспышку раздражения оттого, что Нингаль выглядит такой беззаботной, наслаждается жизнью, пока его солдаты отдают свои жизни за их жизнь. Нетерпеливым голосом он воскликнул: - Госпожа, времени мало, мне нужен амулет. Срочно, - Кингу с трудом давил порывы беспокойно двигаться, очень хотелось измерить комнату шагами или хотя бы нервно потопать ногой. Но единственным признаком его тревоги были сжимающиеся и разжимающиеся кулаки.       Нингаль крутанула вино в бокале, зачарованно наблюдая за багряными переливами, и невозмутимо произнесла: - У меня его нет.       В груди Кингу что-то рухнуло и кажется ушло глубоко под землю, в саму Иркаллу. Промелькнула мысль, что он ослышался. - Что? - севшим голосом спросил он. - Тебе не понадобится амулет. Не в этот раз. - Но это наш единственный шанс! - взревел он, сжимая кулаки и нависая над хрупкой фигурой девушки. - Я могу проредить их ряды или хотя бы отвлечь от своих войск! Нингаль даже не моргнула, оставаясь такой же невозмутимой. - На этот раз они готовы к дракону, ты умрешь, - тон Нингаль был абсолютно безмятежный.       Кингу понял, в чем дело. - Ты что-то видела, - он не спрашивал. Девушка легонько кивнула.       Нингаль была не простой жрицей Тиамат и правительницей Ура. Великая Мать не только одарила свое дитя способностью усмирять хаос, но и посылала сны о будущем. О первом даре Нингаль знали все, о втором - шла молва, но знал наверняка только Кингу - её муж и генерал, посланный ей Матерью на помощь.       Кингу внимательно на неё посмотрел, пытаясь прочесть хоть что-то - бесполезно. Готовясь быть жрицей и зная о своей роли избранницы Тиамат, Нингаль училась скрывать свои мысли чуть ли не с рождения, задолго до того, как он узнал её. Поэтому можно было надеяться только на то, что Нингаль сама пожелает поделиться информацией.       Кингу вздохнул и тихо попросил: - Расскажи. Что ты задумала?       Нингаль кивнула. - Расскажу. Только сядь рядом со мной. Ты загораживаешь мне закат, - она мягко похлопала по обшивке дивана.       Смутное ощущение всколыхнулось в подсознании Кингу и обдало холодом грудь. Что-то было не так, но он не мог понять, что именно. Надеясь, что ответ жены наведет на правильные мысли, он стремительно шагнул к ней, резким движением сел рядом, упрямо сложив руки на груди, и вперил глаза на девушку. Нингаль только тепло улыбнулась на его своенравие и начала объяснять: - Амулет я спрятала, без него тебя не смогут убить. Если ты превратишься сейчас, это однозначно приведет к твоей смерти, - она сделала паузу, давая возможность что-то сказать, но Кингу продолжал смотреть на неё ожидающим взглядом. - В храме предатели, через пару часов они доберутся сюда и возьмут нас в плен. Убежать мы не сможем, даже если у нас получится выбраться из храма, город окружен, нас в любом случае поймают. - Что если мы уйдем на крыльях?       Нингаль помотала головой. - Они ожидают этого, драконом ты уязвимее всего. Они оборвут твою связь с Хаосом, и это будет концом для тебя.       Кингу помолчал, обдумывая варианты. - И что же? Мы будем пить вино и ждать, пока нас схватят? - голос его сочился сарказмом. - Именно, - ответила девушка и сделала очередной глоток вина.       Кингу потрясенно на неё смотрел. Это точно его Нингаль? Та самая Нингаль, которая приручает ануннаки и драконов? Которая мудро управляла Уром долгие годы твердой рукой и умело обходила все интриги против неё? Может это Иштар нарядилась в платье Нингаль? От этой глупой мысли он потряс головой. - У тебя не может не быть плана. Ты обожаешь свои интриги, и Энки научила тому же.       Нингаль поморщилась от напоминания о своем самом способном ученике. - План у меня действительно есть, но он тебе не понравится. Поэтому, - Нингаль потянулась за вторым бокалом вина, который стоял на столике рядом. - Выпей со мной вина, пожалуйста. Мы так давно не виделись, мой дорогой муж, я хочу насладиться твоим присутствием, пока есть возможность.       На этот раз нежная улыбка Нингаль осветила все её лицо, глаза загорелись знакомым огнем и даже бледность казалась светящейся изнутри. Против такой улыбки Кингу никогда не мог устоять, поэтому нехотя взял бокал. В улыбку вплелась игривость, и Нингаль стукнулась своим бокалом о бокал мужчины, вынуждая того сделать глоток. - А давай до дна! Что тянуть-то! - сказала она в кураже, в несколько глотков осушила бокал и бросила его о стену, стекло брызнуло во все стороны. Кингу ошарашенно на неё посмотрел, но она только его подбадривала. - Давай-давай, допивай и освобождай руки. Я хочу, чтобы они держали только меня.       Кингу допил остатки вина, и Нингаль швырнула и его бокал о пол. Затем она подсела к нему ближе и, обвивая его руку, уткнулась лицом мужчине в шею. Её горячее дыхание на нежной коже горла вызывали мурашки и дрожь по всему телу. Мягко поцеловав макушку жены, он вдохнул родной аромат костра и цитруса от огненных волос и взял маленькую руку в свою.       Солнце за окном начало опускаться, его нижний бок уже был съеден линией горизонта. - Как я люблю твой запах, сразу чувствую себя увереннее, - маленьким и потерянным голосом прошептала она вдруг.       Чувство, что что-то не так, что он что-то упускает вдруг накатило стократно. Он попытался заглянуть ей в глаза, слегка отстраняясь, но Нингаль смотрела только на горящее закатом небо. - Пожалуйста, расскажи мне всё, - умоляюще прошептал он, сердце зачастило в предчувствии чего-то ужасного.       Она помолчала, но всё же начала свой рассказ. - Мать послала мне много вариантов того, как закончится сегодняшняя ночь. И я выбрала единственный правильный: мы ждем предателей и попадаем в плен. - И что потом? - Увидишь. - Говори уже. - Энки сказал правду, Тиамат уснула, ты же тоже это чувствуешь. - Да. Но этого не может быть! - отчаянно воскликнул мужчина. - Это невозможно, даже с этими своими сообщниками-отбросами у Энки не хватит сил что-то сделать Матери. - Ты прав, у них не хватит. Хватило у меня.       Кингу застыл, затем отодвинулся, чтобы смотреть ей прямо в лицо - всё такое же бесстрастное лицо с непроницаемым выражением глаз. Кажется, она устала или не высыпалась из-за этих снов, под глазами наметились синяки. - Что ты сделала? - деревянным голосом спросил он. - Усыпила Тиамат. - Как?... И зачем? Она бы помогла нам…- мужчина не отрывал ошарашенного, но пристального взгляда от неё, надеясь заметить хоть отголосок, хоть намёк на её истинные чувства. Ничего. - Она уже помогла, показав мне будущее, - Нингаль опять смотрела в сторону наполовину закатившегося светила. - Дело совсем не в Энки, проблема в ануннаки. Энки и его сотоварищи вмешались в природу ануннаки своими опытами. Дети Хаоса стали слишком агрессивными и неуправляемыми. Даже моя магия не поможет справиться со всеми. Их слишком много и будет больше с каждым зараженным человеком. Это будет конец для всех нас - людей и магов. Но ануннаки связаны с Тиамат. Они уснули вместе с матерью…       Нингаль внезапно закашлялась странным влажным кашлем. Предчувствия Кингу забили в колокола, он протянул руку, чтобы дотронуться до горла Нингаль и почувствовать её состояние, но она резко отпрянула. Кингу изучающе посмотрел на её словно бы еще больше побледневшее, исхудавшее лицо, синеву под глазами. Это беспокойство последних недель или что-то другое? И что это у нее на губах? След от вина или от крови? В душе Кингу что-то застыло тяжелым камнем, он начал понимать. - Что ты сделала? - голос был безжизненный, он не хотел слышать ответ и мысленно проклинал себя за то, что отбрасывал тревожные намеки раньше.       Выражение лица Нингаль оставалось хладнокровным, заходящее солнце отражалось пожаром в остекленевших глазах. Её вид показался Кингу зловещим, словно дурное предзнаменование, и он провел руками по лицу, смахивая ненужные сейчас мысли. Нингаль продолжила: - Мать, конечно, была не против поспать ради созданного ею мира, но ты прав - ни у кого не хватит сил усыпить Тиамат. Поэтому я отдала всю свою магию и жизненные силы.       Кингу внезапно крепко прижал свою руку к её шее, другой рукой грубо сжимая плечо, не давая вырваться, и погрузился в сущность Нингаль. - Ты умираешь! - он оттолкнул девушку от себя и вскочил. Мужчина весь пришел в движение, нервно нарезая круги по комнате, то впиваясь в волосы, то закрывая лицо руками. В нём поднялось такое жуткое отчаяние, что каждый вдох отдавался болью в груди, глаза будто засыпало песком.       Нингаль не могла умереть. С самого начала она была для него всем - ближайшим другом, любимой женщиной, вернейшим спутником. Она научила его быть человеком, когда он только вошел в этот мир безумным чудовищем. Приняла его целиком, каждую его часть, хоть и не должна была, он ведь был послан ей как слуга. Он не сможет жить без неё, отказывается, а она… она отобрала у него возможность уйти вместе с ней.       Нет, он не верил в это, всегда есть шанс. Бросившись к Нингаль в ноги, он взял её ладошки в свои, и весь свой Хаос пустил в неё, пытаясь заполнить пустоту, которую чувствовал в ней. Девушка не вырывалась и жадно принимала всё, что он давал, пока Кингу не почувствовал головокружение и опустошение уже внутри себя. С надеждой потянулся опять внутрь неё, только чтобы истошно взвыть - Нингаль всё еще умирала. Магия плескалась внутри неё огненным океаном, но жизни оставались последние капли. Кингу почувствовал жжение в глазах и в отчаянии уткнулся Нингаль в колени, оставляя мокрые следы на подоле платья.       Нингаль нежно гладила его по голове, пропуская пряди сквозь пальцы. - Прости меня, бесценный мой. Знаю, это ни капли не успокоит тебя сейчас, но поверь, это единственный наш вариант, - она уткнулась лбом в его волосы и жарко зашептала прерывающимся голосом. - Прости, прости за то, что я сделала, и за то, что тебе еще предстоит пережить. Я слишком люблю тебя, невыносимо. До тебя я не знала, что мир так ярок, что можно жить, не ощущая одиночества. Я не могу позволить тебе умереть, не могу по-другому.       Она обхватив ладонями его лицо, направила взгляд на себя. - Возможно, тебе будет легче знать, что у твоей жизни будет цель, ты сделаешь еще много всего хорошего и важного, спасешь множество жизней. Прошу, когда меня не станет, не закрывайся, наслаждайся этой жизнью, когда сможешь. Поверь, ты еще сможешь быть счастливым. Когда-нибудь мы еще встретимся, в другом мире, я посадила семя…       Кингу не мог больше слушать, как смиренно она говорит о своей смерти и его бессмысленном существовании без неё, пытается утешить его, уже сдавшись. Ощутив мощный всплеск ярости и теряя контроль, мужчина вскочил на ноги. Тут же в стену полетела бутылка с остатками вина. Под ударами ног разлетелся на куски столик. Лабораторное оборудование Нингаль отправилось прямиком в створки окна, комната наполнилась звоном бьющегося стекла. С исступленным криком Кингу разбивал широкими размахами кулаков деревянный рабочий стол, бешено разбрасывая куски дерева по сторонам.       Когда в комнате почти не осталось целых вещей, Кингу обессиленно остановился, стараясь выровнять сбившееся дыхание и успокоить пытающееся вырваться через грудную клетку сердце. Взглянул на слепящий обод почти зашедшего солнца, как будто в поисках ответа. Реакции от солнца ожидаемо не было.       После вспышки эмоций он ощущал дикую слабость и головокружение, его мир перевернулся, и земля под ногами ходила ходуном. Но внезапно на ум пришла идея. Без сомнений он доверял Нингаль и её решениям, но не мог просто ничего не делать. Нингаль выбрала свой путь, и он тоже выбрал свой - по-другому он поступить не мог. Она сама учила его, что безвыходных ситуаций нет, нужно просто продолжать бороться, и кто бы не пришел сегодня, он убьет их голыми руками. Они выберутся, скроются на другом конце света, если надо, и у него будет время найти для неё лечение.       Мужчина взглянул на Нингаль, которая отстраненно смотрела на осколки на полу. - Должен быть другой выход, ты всегда говорила, что твои видения не высечены в камне. - Верно, судьба - это оправдание дураков, которые не могут принять ответственности за свои выборы, мы сами выбираем свой путь, - девушка задумчиво поглядела на свои дрожащие руки и твердо сжала их в кулаки. - Но решения уже приняты, пути проложены. И для нас все они ведут к двум исходам - умираем мы оба или умираю только я. Остальное - детали, декорации. Финал нашей истории уже не изменить, можно только внести поправки в сценарий. - Я не сдамся, должен быть выход. Когда придут за нами, я убью их, а потом мы попробуем сбежать. Есть у меня пара идей… - Я знала, что ты так скажешь, - Нингаль подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. - Поэтому я тебя отравила.       Кингу бросил быстрый взгляд на осколки бокалов. - Да, вино. Конечно же ты не сдашься, я бы тоже не сдалась. Поэтому ты полежишь тихонько, пока Энки будет злорадствовать. Ах да, спасибо за энергию, она мне очень пригодится во время финального акта, - голос девушки был твердым и безэмоциональным.       Кингу думал, что сегодня вечером его уже ничего не сможет задеть сильнее, но это предательство выбило уже шатающийся кусок почвы из-под ног. Он и Нингаль с самого начала стояли вместе, спиной к спине. Произнесенная почти сразу после знакомства супружеская клятва не была пустым звуком для обоих. Даже когда они едва знали друг друга, вопрос доверия не возникал между ними, настолько всё было понятно без слов. И теперь основа его прежней жизни была разрушена. - Что ты наделала? - прошептал мужчина слабым голосом. - Воспользовалась моим бесконечным доверием к тебе…       Каменная маска упала с лица Нингаль, она посмотрела на него загнанным, безнадежным взглядом, но спохватилась и уткнулась взглядом в свои колени, больше не поднимая глаз. - Прости меня и за это. Или не прощай. Я всё пойму, главное - ты будешь жить. Приляг пока, иначе упадешь на осколки и порежешься, - она мягко похлопала обшивку сиденья рядом со своим бедром. Кингу с силой вжал в глаза ребра ладоней, пытаясь болью побороть головокружение и собраться с мыслями. Хотелось сказать Нингаль что-то мерзкое и злое, как часто делал когда-то давно, когда он только вошёл в этот мир и учился быть человеком. Он отчаянно злился, упивался своей яростью, из последних сил старался не упасть в океан безысходности и… погрузился туда с головой. Может, если бы ему было хотя бы несколько сотен лет, он бы смог справиться со своими чувствами, как и Нингаль, но он был еще так молод и такие беспросветные чувства были для него в новинку. Тело, словно почувствовав настроение владельца, тоже сдалось. Едва передвигая ноги и покачиваясь, мужчина дошел до дивана и рухнул рядом с Нингаль. Перед глазами всё плыло то ли от слабости, то ли от слез.       Нингаль взяла его руку, пропуская пальцы через его, и срывающимся голосом прошептала: - Давай насладимся нашим последним закатом, Кингу.       Солнце уже почти село, окруженное алыми, нежно-розовыми, рыжими облаками. Несколько секунд и последняя яркая полоска зашла за горизонт, а вместе с ним потухло и сознание Кингу.

***

      Кингу чувствовал, что его куда-то несли, мир вокруг вращался, он то приходил в сознание, то проваливался в милосердную темноту. В голове прояснилось в очередной раз, когда мужчина услышал голос Нингаль. Он постарался сосредоточиться на нем, чтобы удержать уплывающее сознание. Чувствовался характерный запах приближающегося рассвета, слышались другие голоса вокруг. Неожиданно раздался смех Нингаль, и чужеродность этого окончательно привела его в чувство, позволило собраться и приоткрыть глаза.       Он лежал на земле, связанный, всё кружилось и расплывалось, а тело словно налилось свинцом, было сложно двигать даже глазами. Рядом стояла такая же скованная Нингаль в изодранном платье, по её виску текла кровь, но спина была как всегда прямо. Она, не отрываясь, смотрела вперед на стоящего перед ней Энки со своими магами-прихвостнями. Снова зазвучал хриплый голос Нингаль: - Ты не сможешь его убить, - губы Нингаль растянулись в безумной усмешке. - Думал всё будет так просто? Он будет рядом с вами, напоминать о вашем предательстве целую вечность. Она снова злорадно рассмеялась. Иштар одним гибким движением нетерпеливо шагнула вперед: - Ох, но мы ведь только начали, я думаю мы все же найдем способ убить твоего дракона. А если нет, - на алых губах растянулась ласковая улыбка. - У нас будет столько времени, чтобы поиграть с ним, уверена, мы еще вовсю повеселимся.       Энки рывком поднял ладонь, прерывая Иштар. - Подожди, милая Иштар, с этим потом. Сейчас нам нужно показать людям истинный облик Тиамат и её прислужников.       После слов Энки раздались ликующие крики толпы. Только сейчас Кингу обратил внимание, что вокруг них собрались как солдаты Энки, так и обычные люди. Их было много, сотни, и все жадно смотрели на разворачивающееся представление. Энки театральным жестом указал на Нингаль: - Смотрите же все, добрые люди, кому вы служили долгие годы. Посмотрите на эту жалкую женщину, смертную, такую же как вы, но которая считает, что может управлять вами. Вами, свободными людьми! Провозгласив себя гласом безжалостной Тиамат, она обманом заняла место правителя Ура. Указывала, как вам жить, прикрываясь повелениями богини, наслаждалась плодами ваших трудов. Жила в богатстве, пока вы честно трудились, каждый день борясь с опасностью от ануннаки. Теперь же, когда я и мои верные друзья - Иштар, Шамаш и Энлиль усыпили Тиамат, мы все будем свободны от тирании самоназванной богини и будем сами решать свою судьбу!       Энки поднял кулак вверх, и вместе с ним взвили руки люди вокруг, закричав в эйфории. Их прервал смех Нингаль, вокруг мгновенно установилась жуткая, оглушительная тишина. Энки раздраженно посмотрел на Нингаль: Тебе есть, что сказать напоследок, жрица Тиамат? Что же, пусть не говорят, что Энки не милостив, говори, еще есть время перед твоей казнью.       Нингаль подняла подбородок и громко, так чтобы её слышал каждый присутствующий, заговорила: - Наслаждайся своей обманчивой победой, ученик. И вы, забывшие, кто создал нас и наш мир, захотевшие получить свой кусочек власти, веселитесь и празднуйте свое вероломство, пока не придет время и вам стать жертвой во имя новых правителей, - она прошлась взглядом по людям вокруг, запоминая их лица. Некоторые опускали взгляд, не выдержав, другие - злорадно скалились. - Ходили слухи, что я обладаю даром предсказания. Так вот, молва не врёт. И мое последнее пророчество для вас, четверо. Великая Мать проснётся и одарит своей карой весь мир. Вашему правлению придет конец. До тех же пор будете вы жить в страхе, в ожидании пробуждения Тиамат.       Нингаль торжествующе усмехнулась, глядя в лицо Энки. - Мать всегда была милосердна к своим детям, но я… я всего лишь человек, как же ты прав, ученик. Поэтому я воспользуюсь своим правом на отмщение.       Внезапно Нингаль вспыхнула огнем - на коже её взвились языки пламени, мгновенно сжигая платье, волосы извивались от раскаленных вихрей воздуха, и с каждой секундой огонь расходился всё дальше вокруг неё. Маги попытались потушить пожар, но наполненное черными и фиолетовыми всполохами пламя только разгоралось сильнее. Шамаш двинулся было к горящей девушке сквозь огонь, но даже его обожгли хаосные всполохи. Энлиль еле успел порывом воздуха вытолкнуть его подальше от бушующей стихии, как вдруг Нингаль взорвалась еще большим шквалом огня. Убегающие люди, затаптывающие других в панике, вспыхнули как намасленные факела. Пожарище распространилось на сотни метров, вокруг кричали в агонии люди, и только Нингаль стояла посреди хаоса, словно богиня возмездия.       Кингу смотрел на нее, не отрывая взгляда. Огонь не трогал его, закрывая его лежащую фигуру словно добрый друг, только исходящий жар сушил слезы и обжигал веки.       Наконец Нингаль в изнеможении упала на колени, уперлась руками в землю, продолжая источать остатки рвущегося пламени. Взглянула на мужа в последний раз расфокусированным взглядом, и с облегченным вздохом отдалась огненной стихии. Кингу провалился в беспамятство следом, с глухой надеждой никогда не проснуться. Зрелище исчезающего в огне, обугленного тела любимой еще долго преследовало его в кошмарах.

***

      Пожар был долгим, иссушающим почву и уничтожающим всё на своем пути. Ур навсегда перестал быть цветущим, зеленым городом.

***

      Рыжеволосая девочка закричала во сне. Словно у саламандры её кожа вспыхнула безжалостным огнем, испепеляя простыни и обжигая спящую рядом мать. Взрослая женщина с такими же огненными волосами вскрикнула, просыпаясь, и бросилась в сторону. Не отдавая себе отчета, перенесла на себя и на девочку воду из стоящей недалеко бадьи для умывания, и только когда огонь потух, осмотрела дочку. Та проснулась от вылитой воды и, забившись в угол постели и дрожа, что-то испуганно бормотала.       Опасаясь подойти и вызвать еще один всплеск магии, мать девочки прислушалась к неразборчивым словам: “Горю, горю, все горят, люди кругом, этот запах…” Женщина осторожно подошла ближе и осмотрела кожу ребенка - на ней не было ни следа от стихии. Решившись дотронуться, мягко прижала ладонь к плечу дочери в надежде успокоить её, но от внезапной боли вскрикнула и отдернула руку. Только тогда женщина в ужасе посмотрела на себя - её руки, обнимавшие дочь во сне, покрылись болезненно-красными ожогами, кое-где кожа начинала чернеть, обожженные края сорочки вплавилась в тело. После осознания пришла и боль, не ощущавшаяся ранее из-за шока. Она знала, что такие ожоги означают только одно - смерть. Какие бы чудеса не позволяла творить магия, лечение было не одним из них. Еще более сильная волна боли накатила с удушающей силой, и, из последних сил простонав имя мужа, женщина упала на пол. Девочка тут же бросилась к бессознательному телу матери, прижимаясь к её боку и громко плача навзрыд. Будучи еще совсем маленькой, она не понимала, что произошло, но точно знала, что это её вина - её и огня.       После этого случая родители девочки внимательно смотрели за ней в поисках малейшего проявления магии, но рыжеволосая непоседа не подавала и намека на то, что принадлежит огню. Она, казалось, совсем забыла ту ужасную ночь, после которой её мать заболела. И даже спустя годы, когда у её брата проявился сильный талант к магии земли, огонь Никкаль горел кротко, подавлено, как её воспоминания.