last light in the darkness

раннее утро. 7 сентября 2022 года

06:12

      Медленно открывая глаза, девушка замечает возле себя лежащую Дженни, что носом утыкалась в подушку. Единственное, что сразу поняла Кан — у неё нет головной боли, что, в принципе, было ожидаемо. Кан была уверена в своём организме, и он её не подвёл.              Приподнявшись на локтях, розововолосая почувствовала, как Ким что-то неразборчиво мычала. Немного усмехнувшись, Лу окинула взглядом комнату, и кое-что её заинтересовало.       Мун и Рён начали встречаться?       Вскидывает бровью девушка, замечая, как Чон оставляла невесомые поцелуи на лице только проснувшейся Черён. Упав обратно головой на матрас, ибо подруга забрала себе подушку, Луанна тяжело вздыхает, потирая глаза.       Голову посещало слишком много мыслей, а особенно вчерашнего вечера, и одной из них был голый Ники, который что-то бурчал.       Блять.       Зажмуривает глаза Кан, вспоминая, как почти весь вечер лезла целоваться к Дженни. Повернув голову к спящей старшей, у которой все волосы были на полу, она бросает взгляд на потолок, не замечая лампы, что находилась над её матрасом, и только сейчас Луа поняла, что спала на матрасе Ким.       Вдохнув через нос, розововолосая почувствовала, как старшая на неё закинула ногу, при этом даже не открывая глаз. Подняв левую руку, где находились наручные часы, лучница зачёсывает запутанные волосы назад, понимая, что уже пора вставать и пойти выпить кружку кофе, а, возможно, не одну.       Девушке не было плохо, всё как всегда. Обычное утро с обычной рутиной перед вылазкой. Вот только так будет только у неё, ибо у остальных может быть похмелье. Особенно у Хёнджина, который сквозь сон мычал, и, возможно, он так пытался спугнуть похмелье.       Джинни, я любила тебя.       Бросив взгляд на потолок, Кан обдумывала вылазку, параллельно пытаясь настроить себя на подъём, ибо она нуждалась в кружке кофе. Сегодня был очередной выход на улицу, и, к счастью, их объект, куда нужно было идти, был не далеко, а всего лишь в нескольких метрах от них.       Джей дал им список лекарств, которые нужно по возможности найти, а Чонин попросил, чтобы те, если набредут на зоомагазин, посмотрели там что-то для лягушек. А сама лучница надеялась найти несколько упаковок сигарет, ибо в последнее время организм слишком сильно просил этих свёртков с табаком, но об этом мечтал каждый курящий. Луанна не раз задумывалась, что нужно отвыкнуть, всё же столько времени прошло, а иногда курить хотелось настолько, что посылаешь всех и всё, потому что психи начинают бить по мозгам.       Голова раскалывается, раздражает всё, даже свои действия, что кажутся настолько глупыми, что сама Инжу до них не додумается. Так как в их лагере курящих восемьдесят процентов, курить хотели почти все, а когда их сокровищница оказывалась пуста — у Йеджи заканчивались их припасы — то у некоторых глаз начинал дёргаться.       Лучница тяжело вздыхает, прижимая пальцы к вискам. Девушка уже несколько минут настраивает себя, чтобы встать, но пока что добилась только осознания, что нужно подниматься.       Бросив взгляд на матрас, где снова уснули Хён и Черён, девушка усмехнулась, надеясь, что они в скором времени начнут встречаться и им никто не помешает. Кан не раз задумывалась об отношении этих двоих, они выглядели счастливыми друг с другом, и Лу очень надеялась, что так и продолжится, ибо по-другому и быть не может. Лучница часто видела этих двоих вместе, и, когда узнала о том, что у них есть чувства друг к другу, была очень рада, потому как в их новых реалиях хоть что-то должно приносить удовольствие, пускай это было и рискованно.       Розововолосая понимала, что отношения — это опасно. Если выражать настоящие чувства, очень малая вероятность не заразиться и не умереть, а этого хотелось не очень, но Лу всё равно была рада за обеих подруг.       Снова поднявшись на локтях, она окидывает взглядом помещение, понимая, что все ещё спят, а вылазчики только начинают крутиться. По времени нужно было вставать, но почему-то сегодня так не хотелось этого. Было ещё кое-что, что насторожило лучницу: матрас Феликса был пуст, только помятая простынь давала надежду, что он хоть немного поспал.       Скинув себя бедро подруги, розововолосая как можно тише встала с матраса, направляясь в кухню за долгожданным кофе. Расчёсывая по пути волосы пальцами, девушка думала о том, что нужно спуститься на могилу к Ливи, ибо молодой человек скорей всего там и сидел. Войдя в помещение, где они кушают, все планы Кан обломались, когда Лу увидела сидящего за столом Ли, что опирался головой о руки, тяжело вздыхая.       — Совсем плохо? — с усмешкой спрашивает Луанна, подходя к тяжело вздыхающему молодому человеку. Ли вздрагивает, сжимая в кулаке грязное полотенце, которым вытирал губы от крови.       — Да нет, думал будет хуже, — мотает головой Ли, чувствуя, как к горлу подкатывает новый ком из крови, что он выплюнул несколько минут назад, надеясь, что этого Лу не видела. Он не ощущал похмелья; Ёнбок чувствовал, как кружится голова и отвратительный металлический вкус у себя во рту. Похмелья не было, ибо даже пьян не был: слишком уж быстро регенерирует его организм. — А я как вижу, тебе нормально? — вскидывает бровью парень, замечая, как девушка бодро делает две кружки кофе и выбрасывает пустую упаковку в урну. Кан кивает, при этом заливая всё кипятком, и садится рядом с другом, протягивая ему напиток.       — У меня организм хороший, — усмехается розововолосая. — Как ты себя чувствуешь? Вены не беспокоят? — интересуется Лу, вспоминая, как они вчера играли и Ёнбок снял с себя футболку, а по его груди начали расползаться чёрные линии.       — Я их не чувствую, — пожимает плечами старший и говорит правду. Эти тёмные полосы — он их и вправду не чувствует. Всё как раньше, если не учитывать кашель кровью, что начался недавно.       Кан кивает, делая глоток горячего и одновременно горького напитка, немного хмурится и откидывается на спинку стула, пристально смотря на друга. Сказав быстро: «Хорошо я тебе верю», Лу переводит взгляд на наручные часы, понимая, что вот-вот должны встать ребята.       — Не волнуешься перед вылазкой? — спрашивает Феликс, поднимая взгляд на подругу, которая, немного нахмурив брови и подумав несколько секунд, пожала плечами.       — Не знаю, что тебе ответить. Всё как всегда, — спокойно говорит Кан, делая глоток кофе. — На улице хорошая погода, новых сообщений Ники не получал. Всё складывается как можно лучше, но кто знает, что будет там? Что нас ждёт в том месте? — поджимает губы лучница, обводя ноготком края кружки, которая была наполовину пуста. — Мы не можем быть уверены ни в чём, — добавляет она, наконец, поднимая взгляд с чашки на друга.       — Спорить не буду: ты полностью права, — соглашается Ли, замечая на её губах еле видимую улыбку и кивок. Парень, наблюдая за младшей, и сам кивает, делая глоток напитка, что приготовила Лу.       Стоит уже привыкнуть к некому страху будущего.       Про себя хмыкает Кан, с силой сжимая кулаки, зная, что там останутся красные следы.       На часах половина седьмого, и только сейчас на кухню заходит сонный Джисон. Достав с полки лепёшки, что он вчера приготовил, и намазав их тушёнкой, он протягивает два бутерброда Ликсу и Лу, что его благодарят, продолжая пить кофе, и слышит, как из комнаты доносятся звуки подъёма.       Следом за Джисоном заходит весёлая Мун, у которой, похоже, так же, как и у Лу, не было похмелья. Поздоровавшись со всеми, коротковолосая делает две кружки кофе и тут же выходит, направляясь ко всё ещё лежащей Рён, которая при виде старшей улыбнулась.       Так как через несколько часов вылазка, сейчас по всему лагерю начнутся поиски. Так было всегда, неважно, насколько ответственный человек или как хорошо он вчера собирал вещи. Что-то точно забудется, а сегодня утром будут искать. У каждого есть свои ошибки.       Заметив в проходе растрёпанную Дженни, что руками зачёсывала волосы назад, Лу пускает смешок, тут же делая глоток кофе. Ким несколько секунд стоит на месте и на пятках разворачивается, уходя в ванную, чтобы умыться. Ли усмехается с сонной подруги, откусывая сделанный Джисоном бутерброд и запивает его горячим кофе, чувствуя, как горло одаривает теплом.       У них есть ровно полчаса, чтобы полностью проснуться, собрать своё оружие и ещё раз всё проверить. В случае Мун ей нужно контролировать запас патронов, но в крайнем случае под её рукой всегда есть бита. В принципе, у каждого был с собой пистолет — им либо пользовались постоянно, либо по надобности.       Кан им пользовалась нечасто, так как предпочитала лук, но на одной из вылазок у девушки закончились стрелы, так что остальную часть дороги розововолосая оборонялась огнестрельным оружием. Черён, в отличие от Кан, любила нажимать на курок, но никогда не забывала о нунчаках, что находились у неё на ремне. Каждый вылазчик всегда имел с собой запасное оружие. Неважно, каким оно было. Главное — его наличие и то, чтобы им можно было убить тухялаша.       Это мог быть тот самый метальный нож, что любила Джен, который находился у каждого в набедренном чехле, или стрела Кан. Важно было, чтобы они всегда находились при вылазчике.       Откинув голову на плечи, Феликс рассматривает потолок, понимая, что нужно как можно скорее проверить магазин патронов и идти к кабинету Криса, ибо скоро он их всех будет звать. Они всегда приходили к нему, слушали его наставления, ещё раз наблюдали, как Сынмин рассказывает план, и только потом выходили. Но каждый раз, как первый.       Ёнбок может вспомнить каждую вылазку, каждые слова, сказанные лидером, и каждое происшествие на вылазке. И этот день ничем не отличается. Сегодня им в очередной раз нужно выйти, смотреть на искалеченный мир, который раньше казался таким уютным и важным.       Люди всегда думали, что после конце света ничего не будет. Но эту катастрофу можно назвать концом? Они продолжают жить, продолжают бороться за своё будущее и будут продолжать это делать. Пока продолжает существовать планета, будут продолжать существовать и они.       Это длится уже на протяжении столетий, веков. За это время произошло немало, но всё же планета всё ещё крутится вокруг Солнца. Вопрос в другом: когда это всё закончится? Мало вероятно, что после стопроцентного исчезновения людей всё закончится. Кто-то всё же останется, и всё начнётся заново: эволюция начнётся с нуля. В конце концов, кто-то заменит людей. Может, кто-то умнее, и они не будут повторять наших ошибок, не будут воевать, доказывать своё лидерство за счёт других, будут беречь экологию, что до того момента должна восстановиться. А может, будет кто-то глупее нас и полностью уничтожит планету? Мы ничего не знаем, но продолжаем наступать на одни и те же грабли, набивая один и тот же синяк на лбу, но совсем ничего не учим.       Тяжело вздыхая, Феликс опускает взгляд на Кан, что разговаривала с ноющим про своё состояние Хёнджином. Ли знал, что красноволосый ведёт себя так только сейчас. На улице он будет серьёзен — в этом и был весь Хван. Хоть молодой человек и любил посмеяться, но никогда не подставит во время вылазки и в любой момент защитит от мертвецкого.       Бросив мимолетный взгляд на часы, что висели прямо над красной макушкой, Ёнбок потирает глаза и надевает шапку на голову, которую он снял, чтобы расчесаться.       Заметив восемь утра, все вылазчики, даже те, кто сегодня остаются в лагере, находились в кабинете Криса, ожидая, пока придёт Сынмин, который почему-то опаздывал.       Бан всех осматривает, проверяя, насколько хорошо они вчера отдохнули, и выдыхает, понимая, что с ними всё хорошо, а выпитый ими алкоголь был оставлен в унитазе. Ребята были готовы, чтобы выйти. Не хватало только одеться, и можно идти снова жертвовать собой ради всех остальных. Эти слова казались такими странными, в какой-то степени эгоистичными по отношению к самим вылазчикам.       Чан посмотрел на каждого, а ночью, когда к нему залезла в объятия Йеджи, очень надеялся, что они были не настолько пьяны. Бан знал, что его жена быстро спивается, но никогда не запрещал ей этого делать: просто наблюдал, чтобы ничего не случилось.       Бросив взгляд на звук открывающейся дверей, главный заметил спокойного Мина, что тихо вошёл в помещение, усаживаясь возле Мунхён.       — Как себя чувствуете? — вскидывает бровью Крис, замечая, как Дженни уложила свою больную головушку на плечо Минхо, тяжело вздыхая. Ким себя чувствовала странно.       Раньше девушка не часто пила, но всё же были такие дни, но она себя либо чувствовала совсем плохо, что Кай готовил и ухаживал за ней, либо вообще ничего не чувствовала и шла работать. Но сейчас было не так.       — Вы должны знать: я вчера разрешил вам выпить, ибо доверяю и знаю, что не подведёте, так что это вам на заметку, — серьёзно произносит Бан, зная, что они не подведут и сделают всё, что от них зависит.       — Всё хорошо, — кивает Рён, утопая в объятиях Мун. Они вчера много говорили, даже выходили на крышу и, сидя на перегородке, долго целовались.       Им нужно было это время, нужно было насладиться друг другом, чтобы утром всё было как раньше. Девушки знали, что причиняют себе этим боль, знали, что ничего не изменится, но было жизненно необходимо прикасаться к устам, складывать руки в замок и просто стоять в обнимку, наблюдая за звёздным небом.       — Это хорошо. Я не буду тянуть, так как у вас очередная вылазка. Вам нужно быть аккуратными и осторожными, — произносит Бан, бросая взгляд на Минхо, что поглаживал каштановые волосы Джен.       Бан говорит спокойно, будто своими словами убеждает вылазчиков, что всё будет хорошо, ничего не случится и они со всем справятся. В какой-то степени так всё и было: Чан своей речью пытался убедить, что с ними всё будет в порядке, но никогда не говорил им это напрямую — он мотивировал их, но не обнадёживал.       После слов главного начал говорить Мин. Он ещё раз напомнил план, сказал, что нужно найти, и дал план помещения первого этажа, чтобы те лишний раз не искали себе приключения на задницы.       

08:47

      После того, как все вышли из кабинета, они направились одеваться и готовиться к выходу.       Договорившись, что они встретятся через двадцать минут у выхода, Мунхён поспешила в свой кабинет, дабы ещё лучше проверить оружие. В голове девушки был только один человек — Ли Черён. После их вчерашнего времяпровождения Мун немало думала, немало убеждала себя, что у них может всё же что-то получиться, но какой-то страх присутствовал.        У коротковолосой за всю жизнь были только одни отношения, и те закончились не сладко. Чон было девятнадцать, когда в её жизни появился парень со светлыми волосами и европейской внешностью. Друзья начали встречаться почти сразу, и в тот день, когда ещё на тот момент длинноволосая Чон привела его знакомиться с родителями, те прямым текстом сказали, что он подозрителен. И, как бы не было грустно, это оказалось правдой.       Он был наёмным агентом, который сливал всю информацию другой стране. С того дня у неё не было отношений, даже никаких интрижек, так что понимать, что сейчас у неё может что-то получиться с Рён, было как-то странно.        Коротковолосая была уверена в своих чувствах, и она также уверена, что они не доросли до того уровня, как у Ли: Чон не настолько любила подругу, чтобы начинать встречаться. Мун хотела полюбить Черён, хотела ответить ей взаимностью, но не могла; не могла сказать то, чего так хочет услышать девушка; то, что так хочет услышать её девочка. Мунхён знала, что каждый их день мог быть последним, но, к сожалению или к счастью, не могла соврать Ли, даже если это для того, чтобы Рён радовалась. Но мало вероятно, что девушка будет рада лжи Чон.       Расчесав чёлку, коротковолосая вышла из помещения, чуть не врезаясь в Хёнджина, что с подозрением смотрел на растерянную Мун.       — Всё нормально? — спокойный голос красноволосого заставил Чон вздрогнуть. Младшая еле кивает и поднимает взгляд на друга, что всё ещё разглядывал вылазчицу. Обняв её за талию, молодой человек что-то шепнул той на ухо, отчего получил по плечу и тут же отстранился с победной улыбкой.       Усмехнувшись, красноволосый сделал два шага назад, встречаясь взглядом с подругой, что тихо его поблагодарила, уходя в сторону кухни.       Хван смотрел вслед уходящей девушке, чувствуя, как что-то происходит в его голове. Мозг начал перечислять их совместные моменты, ладони стали потеть, а голова раскалываться. Слишком знакомое для него ощущение.       Нет, конечно! Не с ней! Не снова! Прошу тебя, Хван, возьми себя в руки! Чёртова тряпка!       Фыркает парень, зачёсывая волосы назад, и берёт в руки банку с тушёнкой, что он поставил на подоконник.              Проверяя в очередей раз наличие патронов в пистолете, Мун стояла возле двери, ожидая, пока все спустятся. Первыми пришли Лу и Черён, что о чём-то говорили, пока лучница надевала перчатку на правую руку, поправив перед этим часы.       Чон вздыхает, когда Ли подходит к ней с объятиями. Коротковолосую передёргивает, но она этого не показывает — лишь в ответ обнимает девушку, чмокая ту куда-то в висок, и встречается со счастливым взглядом Кан.       Когда последним спустился Феликс, ребята ещё раз переговорили все их действия. Когда уже более менее пришедшая в себя Дженни вместе с Минхо спустилась к ним, сегодняшние вылазчики повторили пароль и только потом вышли.       Сегодня дверь охраняет Муджин, что как раз спустился на автопарковку, усаживаясь возле рычага и начиная играть в телефоне. Ким и Хо постояли ещё какое-то время и пошли на патруль; Джен тяжело вздохнула, ибо сегодня её очередь следить за Жу, а Ли лишь усмехалася с потрёпанного состояния подруги, иногда её подкалывая.       

09:57

      Сидя за столом, Юна вытирала полотенцем тарелки, что мыла Рю, параллельно разговаривая с Чонвоном и Нини, что выбрасывали стухших мух через окно, ибо Бобе такое есть точно нельзя. Сынмин сидящий возле Шин, наблюдал за Нином иногда участвуя в разговоре друзей.       Ким вчера долго думал, понимал что произошедшее в ванной на него повлияло, но как именно Мин ещё не понял. Молодой человек долго об этом думал, размышлял и делал выводы, но ни к чему его это не привило, только к осознанию неизбежного. Ким перебирал в голове слишком много исходов этой ситуации, но ни одна не из них из них не удовлетворяла парня.       Сегодня они виделись, но не говорили. Даже сейчас, когда два парня находились в одной комнате, когда буквально прожигают друг друга взглядом, но не говорят, и не собираются. Старший не знал, как относится к Чонину, как после вчерашнего разговаривать и вообще вести себя рядом с ним, а Яну нравилось эта черта Сынмина, его непонимание и то как его щёки приобретают разовый оттенок во время их гляделок. Нини забавляла эта ситуация.       Всю свою жизнь, Чонин получал что хотел, добивался этого своим трудом. Он хотел стать лидером танцевальной команды, он это сделал. Парень ночами сидел в этом клятом зале, оттачивая свои умения, он не ел ничего, чтобы подходить под клятые стандарты, он портил свои волосы чтобы их цвет подходил под цвет айдола за кого он танцует, Ян пожертвовал своим обучением на архитектора только чтобы танцевать. И он этого добился! Добился того что его уважали коллеги, а соперники не хотели вступать с ним в споры ибо это было слишком гнилыми делом.       Нини всегда получал желанное, не важно насколько трудно и больно будет, главное добиться, а сейчас Ян Чонин хотел Сынмина, и он добьётся его. Не важно когда это будет, это обязательно будет. Это уже вошло в привычку, делать и забирать награды, а если не получается с первого раза, есть ещё второй и третий, есть четвёртый и пятый, пока не получит желанного Ян будет бороться.       Чонин слушал ребят, которые находились на кухне, обговаривая очередную тему, что завела Рюджин, и усмехается с Юны, замечая как девушка иногда зыркала на проходящего Ники.       Молодой человек не знал что между этими двумя, но понимал, что не всё так просто, что-то точно происходило. Ян не лез в это, ибо отлично знал, если всё же у них всё зайдёт дальше, чем перепалки, он об этом узнает, и один из самых первых. Ян не раз видел этих двоих рядом друг с другом, не раз присутствовал, когда Нишимура утаскивал девушку в электрощитовую, ибо там никого нет, было даже несколько раз, когда молодой человек выходил на крышу и там они сидели. Так что Ян не волновался пропустить новость об их отношениях, потому что в скором времени она будет, в этом танцор уверен, а вот Мун и Рён - две его нуны - вот здесь уже было кое-что по интересней.       Парень знал, что о ледяном сердце Чон ходят легенды, но, похоже, лёд начал таять, и причиной этого резкого потепления, была Черён, и, похоже, это произошло слишком быстро. Нин заметил, как эти двое привязались друг к дугу, видел, как они по ночам уходят на крышу, возвращаясь уже ближе к рассвету, ложатся на матрас Хён и спят.       Чонин не может сказать, что не волнуется, ведь у них каждый день может что-то произойти, каждый день они могут кого-то потерять, и не факт что этим кем-то будет не дорогой тебе человек. Ян видел много, и это многое как раз происходит ночью, а молодой человек как на зло очень чутко спит. Бывший танцор не раз слышал, как Луанна что-то говорила во сне, или что Чанбин и Рю приходили намного позже, с патруля, и он был рад, что они продолжают жить, хоть и знают всю опасность.       Ян не раз задумывался об опасности отношений, Ян вообще удивлялся как за всё это время Банчан-хён и Йеджи-онни ни разу не ссорились, будто у них всё было прекрасно, но, к сожалению, даже в самой понимающей семье есть ссоры и проблемы. Так было даже в семье Нини, хоть его мама и сгорела в пожаре десять лет назад, но мачеха смогла заменить миссис Ян и всегда принимала ориентацию пасынка, и даже помогла найти кого-то на сайтах знакомства, возможно, это из-за не большой разницы в возрасте, а может она была просто хорошей женщиной.       На тот момент Нини было одиннадцать, а мачехе двадцать два, а когда молодой человек понял что ему нравятся парни это было на шестнадцатый год его жизни, то ей двадцать восемь, они хорошо ладили, и так могло продолжиться если бы не это сранное землетрясение, что изменило их жизни.       Вынырнув из своих воспоминаний и мыслей, юноша заметил только вошедшего в кухню Чонсона, в руках которого были портновские ножницы Шин. Бросив взгляд на разговаривающую Юну, которая не подозревала о том, что её вещь кто-то подло забрал, Пак тяжело вздыхает, чем привлекает к себе взгляд Рюджин.       — Юн, — тихо произносит молодой человек. Девушка поворачивается к источнику звука, замечая сначала Чонсона а потом свои ножницы в его левой руке, — Я их забрал у Инжу, она себе похоже сделала каре, в ванной— вздыхает врач, замечая как глаза швеи округлились, а все находившиеся здесь пожелали Жу быстрых навыков в бегу. Все знали, что ножницы брать нельзя, ибо черноволосая потом ими же отрежет всё что болтается и мешает.       Вскочив с места, Шин забирает ножницы из рук старшего, перед этим его быстро поблагодарив, и направляется в сторону ванной, где они и были изъяты. Злость с каждой скудной накапливалась всё больше и больше, а в мыслях появлялось желание убить Жу, ибо трогать её ножницы даже Ники нельзя. Черноволосая понимала, что если сейчас будет слишком эмоциональной то заражение ей обеспеченно, но ей слишком сильно хотелось убить младшую.       Проходя мимо коридора, Шин заметила как на неё все непонимающе уставились, а когда она с криком вошла в ванную, так ещё больше напугала тех кто не знал ситуацию.       Откинув распущенные волосы назад, швея пристально смотрела за Жу что в зеркале рассматривала своё довольно ровное каре, Юна могла поклясться что почувствовала как дёргается глаз, а злость становилась ещё больше. Казалось обычные ножницы, но бесило не это, а то что О вошла в кабинет и нагло украла их даже ничего не спросив, это ещё не говоря что они предназначены только для ткани, и после волос они стать более тупыми.       Когда Инжу заметила в отражении старшую, то тут же выронила расчёску из рук и со страхом посмотрела на Шин, что в руках до побелевших костяшек сжимала ножницы.       О даже не думала что своим поступком может вывести Шин, что может испортить её ножницы, и довести всегда спокойною швею к такому состоянию. Темноволосая всё ещё от Лу не полностью отошла, и при каждом их столкновении младшая всеми дорогами обходила лучницу, а когда они встречались взглядами, то тут же опускала его вниз, надеясь, что розововолосая не прожигает её своими карими глазами.       — Знаешь…— задумчиво произносит старшая, всё ещё стоя на своём месте. Шин знала, что сейчас за её спиной целая толпа, что хотела посмотреть, что будет дальше, — Я тебе этими ножницами кишки вспорю! — рявкает черноволосая, — Ещё раз их тронешь! Ещё раз войдёшь в мастерскую, когда меня там нет, я сделаю что сказала несколько секунд назад, — сквозь зубы выдыхает Шин, и на пятках разворачивается, замечая стоящего в толпе Ники, — А ты чего уставился? — фыркает Юна, выходя из ванной понимая что сдержала себя, у неё получилось не сделать того что хотелось когда она туда шла, это даже в какой-то степени радовало, так как не хотелось брать на себя ответственность за убийство.       Своим поступком, девушка одновременно обрадовала и огорчила выживших, ибо те надеялись на продолжение, надеялись, как она всё же что-то сделает или более эмоционально отреагирует. Юна зла, настолько, что кровь в жилах кипит, хочется что-то разгромить наорать и посидеть в тишине, но этого не будет.       Войдя в свою мастерскую, девушка с силой захлопывает дверь, не замечая японца которого уже в очередной раз чуть не прибивают дверью, бросив ножницы на стол, черноволосая подходит к стене ударяя ту кулаком.       — И зачем громить свой кабинет? — слышится слишком знакомый голос, что заставляет девушку обернутся. Рики закрывает за собой дверь, и подходит, ближе к подруге понимая, что та очень зла.       — А ты чего здесь забыл?! Бадану я тебе не сделаю, если будешь терроризировать мозг насчёт того что нужно есть, я даже слушать не хочу, — рявкает швея толкая молодого человека в грудь, — Ты. Меня. Уже задолбал с этими постоянными допросами! Лезешь не в своё чёртово дело, я тебя даже не просила, так чего это наш ледяной принц решил мне помочь?! — кричит девушка, постоянно толкая, Ники к двери.       Парень лишь улыбается и внимательно слушает как её.        — И чего ты молчишь? Тебе нравится наблюдать как я ору? Был бы ты нормальным, то свалил к чертям! Но нет, ты находишься здесь и продолжаешь смотреть на меня этим своим взглядом, тебя просто не до любили в детстве, вот и ведёшь себя так! — девушка могла сказать ещё многое, но не смогла, так как её резко схватили за запястье и прижали к стене. Глаза Нишимура сейчас были не такими как всегда, в них плескалась злоба и ярость, Шин поняла, что сказала что-то не так, что-то что довело всегда спокойного японца к такому состоянию.       Пристально смотря на младшую, Ники исследовал каждый миллиметр её кожи, её руки он прижал к стене над головой, а своей хваткой не давал той высвободиться.       — Никогда! Никогда в своей никчёмной жизни, не упоминай моих родителей! Поняла меня?! — рявкает японец, вжимая тело девушки ещё сильнее, — Не смей этого делать! — повторяется парень, смотря прямо в испуганные одновременно ничего непонимающие глаза Юны, — Обещай мне, обещай, что никогда ничего не скажешь про них, — более спокойно просит юноша, но всё ещё держит руки Шин у неё над головой, — Обещай, чёрт возьми! Шин Юна, клянись, что никогда не упомянешь их! Сделай это! Сейчас!       — Обещаю, — кивает черноволосая. Девушка не понимала, что у него такого произошло с родителями, но поняла что что-то серьёзное.        Вдохнув полной грудью, угольноволосый держал её прижатой к стене и ничего не понимающей.       Пошло оно всё к чертям собачим.       В голове проносится мысль, и в то же мгновение он прикасается к губам девушки. Этот поцелуй не был нежен, или просящий продолжение, да и чувственным его не назвать, но младшая первые секунды совсем не знала, как реагировать, но ответила, не сразу конечно, но ответила.       Отпустив из своей хватки ладони черноволосой, он опустил их на её тонкую талию, прижимая одновременно к себе, и к стене. Рики не понял, что его заставило это сделать, не понимал, что его сердце стучало настолько сильно, что страха у него такого никогда не было.       Оттягивая нижнюю губу Шин, молодой человек проходил кончиками пальцев по её спине, понимаясь выше к лопаткам.        Резко отстранившись от Ники, Юна удивлённо на него посмотрела, пытаясь понять что произошло, но в его глазах было лишь спокойствие. Чёрные зрачки были как никогда спокойны, а дыхание не чуть не сбилось.       Ах ты сраный кусок дерьма! Нишимура Рики, что ты сотворил?!       — Какого чёрта, это было? — вскидывает бровью швея, всё ещё чувствуя чужие руки у себя на талии.       — Что именно? — усмехается японец, замечая, как на него зло уставилась младшая, и не сильно ударила кулачком в плечо.       — Вот это, то, что произошло только что, — произносит черноволосая, потому, что поцелуем это назвать нельзя точно. Что-то похожее на злость, потом на волнение, а следом заботящиеся глаза парня, которыми были таким всего лишь несколько секунд.       — Ты меня поцеловала? — усмехается старший, отчего ещё раз получает в плечо, — А только что ты меня снова ударила, — кивает с усмешкой Ники, смотря на молодую леди, которая была готова его сейчас удушить.       — Брысь отсюда! — фыркает Юна, толкая старшего в грудь и выставляет его за дверь, не обращая внимания на его возмущения. Слыша, как в зале кто-то шушукался, переговариваясь над ситуацией, что произошла в ванной.       Выпроводив молодого человека за дверь, черноволосая коснулась к своим губам ощупывая их, пытаясь понять, реально было то, что произошло несколько минут назад.       И какого чёрта этот японец узкоглазый вытворил?       Вздыхает Юна, откидывая голову на плечи, спиной опираясь о закрытую деревянную дверь. Глову посещали много мыслей в этот момент, одна из которых твердила ей, что нужно узнать о его родителях, но у самого Ники спрашивать было опасно, так что как только Хван и Феликс вернутся домой, она всё обязательно узнает, если те конечно в курсе напряженных отношений японца с семьёй.

10:08

      Сидя за деревянным столом, Джисон давал отчёт Крису по продуктам. Хоть Хан и был главным в этом всём, но нужно было обговаривать с лидером, дабы тот знал, когда именно нужно организовывать вылазку, и какой причиной будет этот выход.       Запасов было ещё достаточно, это не могло не радовать как Бана так и повара которому есть из чего готовить. В самом начале, выжившие буквально голодали, а всё что было, отдавали детям, так как тем было важнее нормальное питание, хотя протеиновые батончики, что были в автомате в спортзале вряд ли можно назвать нормально пищей, но главное что что-то ели.       Так продолжалось на протяжении двух недель, пока вылазчики не начали выходить и искать хотя бы что-то, после этого Джисон и стал их главным поваром, а потом уже и Чонин к нему пришёл с Лией. Эта тройка часто проводила время на кухне, Джису вместе с Нином постоянно танцевали, а когда чистили картошку, то постоянно придумывали им имена овощам.       Кулинар любил младшую, всегда за ней присматривал и в любой момент мог прийти на помощь. Он всё ещё помнит утро когда шёл на склад за продуктами чтобы приготовить завтрак, но вместо риса нашёл труп подруги, труп того о ком всё время беспокоился.       Хан помнит как его оттаскивал Минхо, и всё время поцелуями убирал солёные слёзы на его щеках что не прекращались ни на секунду, он всё это прекрасно помнит, и к сожалению не может забыть. Джисон не хочет забывать Лию, не хочет чтобы все их совместные воспоминания куда-то пропали, но хочет хотя бы немного забыть ту боль что чувствовалась каждый раз когда он заходит на кухню, и видит картофель с нарисованным лицом что сделала Джису, ещё несколько месяцев назад. Молодой человек всё ещё хранит «Джиу» в тумбочке возле приправ, где её было всем видно, это некое постоянное напоминание о том, что Лия всегда будет с ними, неважно где, главное, что в воспоминаниях и на совместных фотографиях девушка всегда рядом.       Это было сделано не только потому, что Хану так захотелось, совсем нет, просто они так выражали своё уважение, и сохраняли некие вещи умерших. Не важно, на сколько будет дорог человек, главное, что они никогда не забывают о нем, так они чтят их, и их потерю. Выжившие делали журавликов тоже не просто так, они знали что, если их когда-то всё же заберут, они возьмут этих бумажных птиц с собой, и там уже похоронят как нормальных, и так они будут всегда в какой-то степени рядом. Возможно, это, кажется странно, ибо это просто бумага красного цвета, но что-то в них было такое. Журавель в принципе означал свободу, так что ребята надеялись, что умершие свободно где-то наблюдают за ними.       — Ппама у вас? — спрашивает забежавший Чонин, замечая, как на него уставились двое разговаривающих друзей, — Её давно никто не видел, — добавляет юноша, замечая, как на него удивлённо, и с каким-то испугом уставился Джисон.       — На сколько давно? — вскидывает бровью Банчан, зная, что после этих слов их с поваром разговор закончен, было хорошо, что они всё нужное уже обсудили.       — Около трёх часов, — отвечает младший, а Хан, сидящий до того как услышав слова Нини, подскакивает, со своего места, говоря, что зайдёт к Чану позже, но Бан отнекивается и идёт на поиски собаки вместе с ним.       Крис знает, насколько Ппама дорога кулинару, знает, что это животное стало как ребёнок всему лагерю, поэтому без раздумий идёт на поиски, пропавшей на несколько часов собаки.       Джисон волнуется, очень сильно, так как с ним могло что-то произойти или что-то упасть, вылазчики сейчас активно притаскивают что-то для утепления, и какая-то панель могла без усилий упасть на щенка, и ничего бы ей не помешало придавить Ппаму.       Заходя в очередную комнату и проверяя помещение на наличие своего питомца, Хан не знал что думать, оставалась только одна комната. Крис и Чонин пошли на верхнюю крышу, а Чонвон и Бин смотрели на нижней, но подойдя к окну где сидели двое патрульных повар облегчённо выдыхает когда замечает Ппаму в объятиях Минхо, что тренировал его.       — Фух, вы нашлись, — усмехается повар, подходя к двум друзьям, что непонимающе на него посмотрели, — Я там обыскался, целую группу поиска организовали, — кивает молодой человек, становясь рядом с Ли.       — Что-то случилось? — вскидывает бровью Минхо, оставляя чмок на виске друга, — Кто-то пропал?       — Ага, вы двое! Вас никто найти не мог! — восклицает Джисон, — И Ппаму, — кивает Хан, замечая, как опирающаяся об окно Дженни, усмехнулась.       — А я говорила, что бы предупреди Джисона перед тем как взял Ппаму с собой на патруль, — откидывая волосы назад произносит девушка, — Прости Сонни, просто этот возомнил из себя кинолога, и решил что начнёт дрессировать этого милого пёсика, — рассказывает длинноволосая чмокая щенка в мордочку.       — Вот не надо тут своё «А я говорила» — закатывает глаза Ли, от чего получает локтем в бок.       — Потому что её «А я говорила» всегда срабатывает, — кивает кулинар, на что Ким усмехается и пальцами показывает другу сердечко.       

11:30

      Сидя на кушетке, девушка осматривала кабинет, что раньше был массажным, а сейчас служил как медпункт. Рю отлично помнит, как с Соён ходила по магазинам, чтобы найти нужное и обустроить помещение, помнит, как притащила сюда кактус на новоселье, и помнит, как Соён в панике выбежала из торгового центра, после чего они никогда не виделись.       Шин было грустно, но она пыталась не думать о своей лучшей бывшей подруге, которая сейчас маловероятно, что жива. Девушка знала, что если сильно углубится в свои мысли, то может слова начаться нервный тик, поэтому пыталась как-то себя отвлекать от этого, так как и сейчас.       Рюджин находилась в кабинете Джея, помогая, тому разбирать оставшиеся таблетки, которых, к сожалению, осталось не так много. Джей всегда давал всем по потребностям, при каждой просьбе, неважно насколько отвратительным человеком был он, и неважно, насколько Чонсону хотелось отказать, чтобы этот выживший помучался от боли, он всегда помогал. Но при этом записывал, все, что даёт в каких размерах и кому даёт, чтобы потом не было не до счёта, как например, сейчас.       Пак никогда не закрывал кабинет, ибо у врача со всеми была договорённость. Даже если в какой-то экстренной ситуации его не будет рядом, пусть найдут Чонвона и тот им даст, а если Вона нет, то всё хорошо, пусть возьмут просто напишут на листке что взяли, и кто взял, чтобы потом не было никаких проблем.       Но сейчас что-то пропало, но что именно и в каких порциях они не знают, поэтому молодой человек попросил Рю о помощи, чтобы та помогла пересчитать все лекарства. Джей сначала хотел попросить Чоновна, но когда увидел, как он с Чонином учил танец, то желание тут же отпало, ведь младший точно был счастлив в тот момент и радовался, когда Нини, его хвалил, так что решил что отвлекать он их не будет.       Проходя в свой кабинет, Пак уже думал, что будет с этим, справляется сам, но тому на глаза попалась только вышедшая из кухни Рю, что вытирала руки полотенцем. Не теряя и секунды, врач попросил её о помощи, и слава Бобе Чонина девушка согласилась.       Проверяя каждую коробочку с лекарствами, что приносили постепенно вылазчики, Джей не мог понять, что именно у него пропало, ибо всё серьёзное было на месте. Рюджин, что держала в своих руках большой блокнот и ручку, записывала всё что говорил друг, пытаясь ничего не упустить.       Бросив мимолётный взгляд на стол, парень поправляет оправу очков, понимая, что на столе нет жаропонижающих, которые он вчера давал Джихё ибо девочка была горячей.        Поняв, что пропали именно они, Чонсон подрывается с пола, где лежали лекарства, бросая взгляд на Рю, которая ничего не понимала, но очень хотела узнать, почему врач так подскочил со своего места. Кинув Шин «Пропали жаропонижающе, нужно за всеми понаблюдать» доктор вышел из помещения, а за ним спрыгнув с кушетки, вышла Рю, перед этим собрав все таблетки в шкафчики и пошла за ним.       Выйдя из кабинета, Рюджин бегала взглядом по коридору и спустилась на кухню, замечая сидящих Минхо и Дженни, что послали на смену Чанбина и Сынмина.       

***

      Сидя за на мате в тренажёрном зале, Чонин тихо всхлипывал, чувствуя как его обнимает Чонвон. Повезло, что помещение было пустое, а Джисон пошёл с Минхо куда-то отдохнуть, поэтому никто не мешал молодому человеку показывать свои эмоции. Всего несколько минут назад они танцевали, смеялись, Нини показывал точные движения, а сейчас, Чонин которого переполняла грусть, прижимался к плечу друга.       Нини было плохо, после поцелуя они с Сынмином не говорили от слова совсем, даже словечком не обмолвились, будто, незнакомы, а просто проходящие люди, которые хотят, как можно добраться к своей работе, учёбы, или дому. Это было самое худшее, та злость и страх перед будущим, потому что он не знал что будет, не знал что с ним будет.       После того как они поцеловались, Нин остался в ванной пытаясь прийти в сознание возможно ему это вообще показалось? Ян думал, что это был сон, очень хороший сон, но искусанные Кимом губы давали понять, что это была реальность, да такая что хотелось под землю провалится и точно не от стыда.       Юноша не понимал почему он так сделал и стал отдалятся, при каждой попытке младшего поговорить Мин что-то быстро бормочет и убегает, даже не оглядываясь назад.       — Почему он такой гад гетеросексуальный? — всхлипывает Ян, кладя свою голову на плечо Чонвона, что внимательно его слушал и постоянно поил его водой перед этим накапав туда валерьяны, что взял у Джея.       Честно говоря Вон в какой-то степени понимал друга, ибо был в похожей ситуации но был немного на чужом месте. В старшей школе за ним бегало много девушек, и почти со всеми он мог позволить себе по заигрывать, но был ещё один человек. Джей конечно не бегал, но постоянно был рядом.       Вон никогда не думал что будет встречается с парнем, но Чонсон его убедил что это абсолютно нормально, поэтому Чонвон в какой-то степени понимает Сынмина, и его страх чего-то нового, ибо был на месте Мина.       Щекастый не хотел признавать, что ему мог понравиться парень, ибо это дико, не правильно и странно, Ян Чонвон, покоритель женских сердец, будет встречаться не с какой-то там красивой девушкой, а с обычным парнем по имени Джей?       Да быть такого не может… Вон долго об этом думал, пытался понять в какой именно момент ему перестали симпатизировать девушки, а его мысли оккупировал Чонсон. Когда это произошло что, приходя в школу, он искал глазами только его, а пред сном представлял, как утопает в объятиях старшего, представлял, но всё ещё не мог признать, что всё это, происходило в реальности.       Поэтому он понимает чувства Сынмина, ибо был на его месте, но не будет подталкивать старшего, он сам должен в этом разобраться, понять, что он хочет, здесь никто ему не поможет только он, и то не сразу. Вону на принятие своей ориентации потребовался год, и за это время Джей был всегда рядом, и ждал, пока Ян определится, так что нужно было только ждать и надеется, что понятие Мина придёт к нему намного раньше, чем к Чонвону, ибо года у них нет.       — Нини, тебе нужно успокоиться, слышишь меня? — обеспокоенно спрашивает Вон, поглаживая друга по спине, протягивая ему ещё один стакан с водой, благо в тренажёрном зале были бутылки в водой.       — Может, я ему и вправду не нравлюсь, совсем ни капельки, — показывает пальцами Ян. Чонину нужно было выплакаться, он знал, что после этого станет легче, то, что он так долго копил в себе нужно выпустить наружу.       — Я не знаю, что тебе сказать Нини, — пожимает плечами друг, ибо не хотел обнадёживать парня.       Никто не знает настоящих чувств Кима кроме его самого, поэтому нельзя уверять Чонина в чём-то что ещё не подтверждено, а лишь поить его валерьянкой и говорить что в скорее всё будет хорошо.       Ян всхлипывает, вытирая слёзы о широкую футболку, и даже не замечает Дженни что, проходя мимо слышала весь разговор друзей.       

***

      Облокотившись о стену, Джей внимательно всех рассматривал, пытаясь понять или заметить выделяющегося человека, что мог украсть жаропонижающие. Была мысль о том, что это Инжу, ибо девушка сейчас сидела у себя на матрасе и залипала в потолок, даже не обращая внимания, на детей что бегали вокруг, а это было странно для О.       Спустя несколько минут наблюдения стоящая возле Чонсона Рю, убедила, что это не она, так как она просто на просто уснула от ночных похождений с Муджином.       Бегая взглядом по всему помещению, двое друзей наблюдали за каждым движением выживших. Так как сейчас было время отдыха, большая часть людей были в комнате отдыха кто-то на своих матрасах, а кто-то на диванчиках что-то обсуждая. Двое наблюдателей были уверены, что это не вылазчики, ибо утром таблетки были, а во время пересчёта они уже пропали, значит, это кто-то их выживших взял, пока Джей осматривал вылазчиков перед выходом. Подозрений не было на Криса, Йеджи и патрульных что сегодня даже не были возле медкабинета.       Бросив взгляд на весело разговаривающего Сухо с лягушкой, Джей уже хотел что-то сказать.       — Совсем что ли? — вскидывает бровью Шин, толкая старшего в плечо, — Ты бы ещё Чонина заподозрил! — хмыкает девушка, и с некой насмешкой смотрит на друга.       — Я же говорил, что всех нужно проверить?! Так что, я всего лишь предполагаю, — кивает врач, смотря на мальчика который не слышал разговор друзей, и продолжил вести разговор с лягушкой.       Откинув голову на плечи, Пак тяжело вздыхает, понимая, что их, так называемые поиски, могут ничего не дать, и они только потратят драгоценное время.       Наблюдая за этими людьми, Джей обдумывал, что будет дальше? Что будет, когда их заберут от сюда? Они просто продолжат жить в своих домах? Или будут развевать этот мир? Заново строить дома и больницы? Что произойдёт с ними. Чонсона постоянно посещали эти мысли, то, как всё сложится в будущем, но он точно знал, что это будущее будет с Чонвоном, он всё для этого сделает, только чтобы его любимый был рядом с ним в лучшем мире.       Доктор не раз выходил на крышу и просто смотрел на звёзды, он не считал это какой-то романтикой или чем-то интимным просто наслаждался тишиной. Пак всегда находил выход, из проблем смотря на небо, неважно сидя на подоконнике в своем мед кабинете, или на крыше. Это что-то по типу ритуала уединения, так было даже до катастрофы, сигареты, звёзды и балкон их совестной с Воном квартиры, где младший постелил для своего парня матрас, дабы тот не сидел на холодом полу. Это всегда помогло.       Молодой человек там мог много время провести, вот так в одиночестве, а потом к нему приходил Чоновн с кружкой вербенового чая в руках, садился в его объятия и молчал, это молчание было уютным, таким в котором хотелось утонуть. В такие моменты казалось, что весь мир был вокруг их, и балкона где сидела пара.       Бывали такие ночи, когда тяжело было оставаться в своём уме. Молодой человек скуривал не одну упаковку сигарет, когда слёзы лились ручьем, а руки трусились от не понятной для него причины, просто настроение было ужасным, а преподы в универе добивали своими сессиями. Но всегда был рядом Вон, Пак не стеснялся плакать при парне, показывать истинные эмоции, что переполняли его, те которые нужно выплеснуть.       Моргнув несколько раз, врач понял что слишком сильно углубился в свои мысли, настолько что не слышал что ему говорит Рю, пытаясь того вывести из своих мыслей.       Они сидели в углу уже не протяжении нескольких часов, Чанбин и Сынмин уже вернулись из патруля, а наблюдавшие никого не увидели, все сели себя нормально и подозрительного никого не было. Возможно, это была глупая затея, и Джей просто просчитался, но не мог же он два раза допустить ошибку! Это начинало раздражать молодого человека, его ответственность и совесть била по мозгам, заставляя подозревать буквально каждого, куда-то же они делись, кто-то же их взял!       Блять.       Сквозь стиснутые зубы вздыхает врач, бросая взгляд, на Рюджин, что сосредоточено, смотрела на мужчину сорока лет, который только вошёл в комнату. Киён был слишком весёлый как для него, по лбу стекали капельки пота, а руки то и дело что летали в воздухе, сами же себе что-то, жестикулируя.       Перекинувшись взглядами с Шин, девушка согласно кивнула, давая знать парню, что согласна с его решением, и скорей всего это именно Киён.       Подойдя к мужчине, Джей попросил Рю чтобы позвала Криса а сам в компании старшего пошёл в сторону мед кабинета.       

11:40

      Проходя мимо тренажёрного зала, длинноволосая откидывает волосы, за спину направляясь к окну, где они сидели с Минхо, чтобы открыть его, дабы было хотя бы немного воздуха. Жара убивала выживших, погода в принципе была странной, утром духота, что вдохнуть нечего, а вечером дождь, а иногда и грозы с градом, нормальный климат сказал всем «пока».       Открыв больше окно, девушка вдыхает горячий воздух в свои лёгкие, от чего сразу закашливается.       — И так зомби апокалипсис, так ещё и жара что умереть можно… — бурчит Ким, собираясь идти к лестнице, но чьи-то всхлипы отвлекают Дженни, от идеи вернутся в комнату и упасть на холодный матрас.       Подойдя к помещению, где были закрыты двери, девушка прислоняет ухо к двери и даже не дышит, чтобы лишний раз не издавать звуки. Услышав голос Нини, что разговаривал с Чоновном при этом, хныча, длинноволосая молниеносно поняла причину такого настроения.       Бросив взгляд на наручные часы, голову Ким посетила мысль, что нужно поговорить с виновником такого состояния Нини, а именно Ким Сынмином, который сейчас как раз на патруле, и нужно подождать несколько часов, чтобы он вернулся на перерыв.       Девушка обожала Чонина, и готова была седлать ради него всё, так что поговорить с объектом симпатии не составляло большого труда, в конце концов, они должны поговорить нормально, ни без каких ссор и поцелуев, как это было в ванной.       Длинноволосая застала тот момент, увидела этих двоих вплотную прижатых друг к другу, поэтому Дженни была больше чем уверена, что у Мина есть какие-то чувства, просто нужно его подтолкнуть, дабы эти двое не мучили сами себя.       Ким отлично понимала, что у Сымина есть что-то к младшему, но также знала, что для понятия нужно время, но не в их случаи, когда каждый день может быть последним, и никто не знает, когда именно, наступит этот день.       Откинув каштановые волосы назад, Дженни с гордо поднятой головой отправилась на кухню, как раз нужно поговорить с Минхо о его чувствах с Джисону. Джен это удивляло, то, что эти двое любят друг друга, не хотят видеть этого, будто совсем слепые. В лагере буквально все знали о их взаимной любви, да именно любви, ибо это точно нельзя назвать симпатией, но не сами Хо и Хан.       

два часа спустя

13:40

      Сидя за деревянным столом, Ким пила холодный кофе, который от ожидания остыл, наблюдала за двумя друзьями, что в обнимку, жарили мясо.       Вроде взрослые люди, а ведут себя как слепые.       Вздыхает Дженни, смотря как Минхо, чмокает Джисона в висок, продолжая обнимать за талию и помогать младшему в готовке. Подняв взгляд на часы что висели на стене, длинноволосая вздыхает, понимая, что вот-вот где-то должен появится Сынмин. Помыв чёрную кружку, девушка замечает, как в кухню вошёл Чанбин с улыбкой на губах.       — Где Сынмин?! — резко спрашивает Ким, вскакивая со своего места, а от резкого и довольно громкого голоса подруги Хан вздрагивает поднимая глаза с сковороды на Дженни.       — Мне откуда знать, — пожимает плечами Бин, — Сказал, что пошёл в ванну, а сейчас, де-то… где-то с Чонином… я не слежу за ним, — кивает мужчина, садясь на тот самый стул где сидела подруга несколько минут назад.       Бросив старшему короткое «Спасибо» длинноволосая, вышла из кухни, направляясь в ванную. Направляясь в ту сторону, девушка думала многое, что именно сказать Мину, как его заставить послушать, мыслей и вариантов было много, но только один заставил Ким дьявольски улыбнутся.       Войдя в ванную, где мыл руки Сынмин, девушка облегчённо выдохнула, ибо застала его в отличном положении. Сделав два шага в сторону младшего, Джен схватила развернувшегося к ней друга за воротник, прижимая к стене замечая непонимающий взгляд молодого человека.       — Джен? — вскидывает бровью парень, чувствуя крепкую хватку у себя на воротнике, и злые глаза Ким, — Я что-то не то сделал? Если да то прости, но я не понимаю, почему такая реакция, — мотает головой, немного наклоняясь вперед, ибо девушка тянула его вниз, чтобы быть примерно одного роста.       — Ян Чонин! Какого вы не поговорите нормально, а?! — восклицает Дженни, не отпуская младшего, — Оба же страдаете…— вздыхает Ким, зло, смотря на Сынмина, — Думаешь, я не вижу, как вы смотрите друг на друга? Думаешь, я не понимаю, что в твоей голове сейчас находиться только Чонин?! Включи мозги! Поговори с ним нормально! Не прижимая его к себе! Не целуя! А просто поговорите! Выясните свои отношения, ибо это не до понимания между делает больно Нини, а я не позволю, чтобы ему было больно! — серьёзно произносит длинноволосая.       Не зная, что только что в проходе была тёмная макушка, которая со слезами на глазах тихо закрыла дверь, спеша к Чонвону. Чонин понял, почему Мин от него жахался, понял, почему не принимал чувства младшего.       — Скажи мне, — тихо произносит Джен, — Что ты к нему чувствуешь? — спрашивает Ким, замечая, как молодой человек, задумался.       — Я не знаю, — бормочет Сынмин, опуская взгляд, на пол понимая, что это не тот ответ, что ждала старшая, но девушка не собирается так отпускать руки.       — Ким Сынмин! Что ты чувствуешь к Яну?! — восклицает Дженни, ещё сильнее сжимая в кулаках воротник младшего, немного встряхивая.       — Не знаю! Не знаю! — мотает головой Мин, поднимая растерянный взгляд на подругу, что не собиралась отступать.       — Что ты ощущаешь, проходя мимо?! Скажи мне нормальный ответ! Ты хочешь с ним быть?! — срываясь на крик, спрашивает Джен, с силой встряхивая Мина за воротник футболки, — Не мямли! Ким Сынмин скажи мне, ты любишь Чонина?!       — Нет, нет, не знаю, я правда не понимаю! — часто мотает головой парень, с неким испугом смотря на девушку. В глазах Ким злость, забота, настойчивость, и волнение одновременно. Джен смотрит зло, а костяшки на пальцах побелели от воротника, который она с силой сжимала.       — Нет! Скажи мне, чёрт возьми! Пойми! Дай мне ответ! — срываясь на слишком, громкий крик орёт девушка.       — Да! Да! Я люблю его! — восклицает Мин, ошарашенно смотря на улыбающуюся Дженни, что прикусив нижнюю губу, внимательно смотрит на него.       — Молодец, — кивает длинноволосая, отпуская воротник друга, и похлопывает его по плечу, — Молодец Ким Сынмин, наконец, ты это понял, — усмехается девушка, выходя их ванной оставляя молодого человека одного, и немного потирает горло от першения, что было вызвано криком.       Прислонившись к стене, Мин спустился по стене, вниз понимая, что только что признал свои чувства к Чонину, сказал это вслух хоть и под не «большим» напором, он это сделал.       Часто и прерывисто дыша, молодой человек пытался прийти в норму, начать нормально осознавать, что произошло и что делать дальше. Ким был уверен, что Джен не расскажет об их разговоре Нини, и будет ждать, пока он сам поймет, что нужно делать, и как именно поступать в этой ситуации.       Блять…       Тяжело вздыхает Сынмин, зачёсывая, влажные из-за пота волосы назад, чувствуя, как его переполняет какое-то ощущение, но что это он не понимал. Мину тяжело сейчас, он отрицал свои чувства на протяжении трёх месяцев, хоть они у него уже были, они зародились ещё в первую неделю, когда парень увидел плачущего Яна на подоконнике, после этого всё снова изменилось.       Поднявшись на ватных ногах, молодой человек вышел из ванной и чтобы отвлечь себя направился в оружейную, чтобы взять патроны у Мун, но сначала предупредил об этом Криса чтобы не было недоговорок. Находясь на втором этаже, парень заметил, что в тренажёрном зале открыты двери, а в самом помещении Ким увидел сидящих Чонина и Вона, при этом плачущего Чонина! Почувствовав как сердце пропустило удар, а возможно и не один, парень без стука и каких либо предупреждений вошёл в комнату, подходя к Чонвону что обнимал друга за плечи.       Это же не из-за меня? Ведь так? Ты же не из-за меня плачешь… Нини…       — Что произошло? — обеспокоено спрашивает Мин, замечая, как на него уставились две пары глаз, — Кто-то умер?       — Нет, — спокойно мотает головой Вон, а Нини накрывает новая волна истерики, — Эй, эй, ну чего ты? — тяжело вздыхает парень, прижимая ближе к себе младшего.       Ким в растерянности, да такой что не знает что делать, заметив, возле них стоящую баночку валерьянки, Сынмин понимает, что это длится не пару минут.       — Нини, — тихо произносит Мин, — Иди сюда, — кивает старший, бросая взгляд на ещё одного Яна, — Можешь идти, я позабочусь о нём, — Вон несколько секунд думает, и после выходит, оставляя двоих парней одних.        Чоновн знает что старший позаботится о друге, но его волновало совсем другое, знает ли Сынмин что причина истерики Нини он сам.       — Я здесь, слышишь меня? Я с тобой, — еле слышно произносит Мин, но младший его отлично слышит, и не знает что делать. Заметив, Дженни и Сынмина стоящих прижатых друг к другу, только прошедшая истерика танцора набрала новую силу, он не винил никого из них, просто стало так больно, невыносимо, что приходилось зажимать рот ладонью, чтобы его никто не услышал.       — Зачем ты пришёл? Зачем заботишься обо мне? Зачем делаешь мне больно, просто находясь рядом? — всхлипывает Ян, утыкаясь в грудь старшего, слыша его сердцебиение.       — Не знаю, — тихо отвечает Ким пожимая плечами, — Я не знаю почему так.       

***

      Смотря в окно, молодой человек надеялся увидеть там друзей, которые ещё утром пошли на вылазку, и которых ещё не было. Джисон не волновался за них, так как понимал, что они справятся, но всё же некое беспокойство было, также как и при каждой их вылазке. Повар на сегодня сделал все свои обязанности, всё приготовил, так что спокойно отдыхал, надеясь, что ничего не произойдёт, ибо вставать с нагретого места совсем не хотелось.       В голове, как и обычно, был Минхо, и всё что с ним связанно. Мужчина что сегодня не пошёл на вылазку, был где-то в лагере и скорей всего решал как всегда проблемы, а возможно разбирался с кем-то из нарушителей. Хан сегодня думал о многом, даже о прошлом, про которое он пытается не вспоминать, не хочет, ибо сильно больно тогда становится, а возможно эта боль всегда с ним, только Джисон про неё не думает, и заглушает новыми впечатлениями и мыслями.       Повар смотрит в окно, и слышно выдыхает, опустив взгляд на свои руки, в чьих пальцах была сигарета, молодой человек прокручивает её, и прикусывает нижнюю губу. Хан не курит, и не хочет начинать, и то, что сейчас было в его руках, совсем не ему принадлежало, и даже не Минхо, сказать по правде, он вообще не знает, чья она, просто лежала на подоконнике, и совсем случайно, попала к нему.       Кулинар усмехается, и шмыгает носом, молодой человек не любил курить, но любил смотреть как курят другие, и возможно именно по этой причине, не так часто просил Минхо бросить. Парень прекрасно помнил, как Хо курил в прошлом, он был слишком зависим от этих табачных свёртков, и в его кармане была всегда запасная упаковку с сигаретами, так было всегда, но не сейчас.       Сиреневоволосый продолжал курить, и маловероятно, что когда-то кинет, но щекастый рад, что старший был, не так зависим от них, что хотя бы на немного поборол свою зависимость. Младший не призирает, и не в коем случаи не хочет что-то изменить в Минхо, ведь сам когда-то был зависимым, когда-то, сам, мечтал только об одном.       Джисон тяжело вздыхает, замечая друга, который только что появился здесь, и покошачьи улыбался.       — Привет, — либиться Хо, усаживаясь рядом с Джисоном, и несколько секунд вопросительно смотрит на сигарету в его руках, после чего несколько раз моргает, и протягивает младшему зажигалку, замечая как он скривился.       — Если ты от старости забыл, то я не курю, — мотает головой парень, и отдаёт не его сигарету другу, что поджимает губы и кладёт свёрток в упаковку с остальными сигаретами, — Почему они так долго? — вскидывает бровью кулинар, смотря, на друга что пожимает плечами.       — Вылазки это в принципе дело не быстрое, мало ли что там могло произойти, — кивает мужчина, поворачивая голову к окну исследуя глазами, что там происходило, и в глубине души надеялся увидеть там друзей, что шли домой живыми и невредимыми, — Не волнуйся, с этими тараканами всё хорошо. Застряли где-то в отделе с игрушками, и не возвращаются, — пускает смешок сиреневоволосый, замечая недоверчивый взгляд щекастого, — Такое уже между прочим было, Лу не могла выбрать какую мягкую игрушку взять Джихё ибо та попросила, мы там простояли не меньше двадцати минут, — добавляет Хо, вспоминая тот случай, и усмехается ибо Хан улыбается представляя эту картину, — Так что поверь, с ними там всё хорошо, — кивает Минхо.       Надеюсь что с вами всё хорошо.       Вздыхает Хо, подкуривая одну сигарету.

13:45

      Откинув голову на плечи, Чан тяжело вздыхает ибо у них такая ситуация впервые, таблетки ещё никто не крал. Крис понимал, что с этим нужно что-то делать, знал, что если не предпринять меры то такое может повториться, а сам лидер потеряет хватку, поэтому с Киёном нужно что-то делать.       Дженни, сидящая за столом предложила убить его, и не парится с решением, Минхо согласился с Ким, и даже поддержал, но эта идея совсем не нравилась Йеджи, можно больше сказать, пепельноволосая была категорически против этого. Джи совсем не хотела, чтобы Крис брал на свои плечи ещё одно убийство, так как Бан будет решать, что с ним делать. Ребята не созывали совет, ибо половина была на вылазке, Ники здесь ничем не поможет, так что в кабинете присутствовали только пятеро друзей. Двое заместителей, лидер, Джи и Джей, который пытался, в своей голове придумать хоть какое-то наказание провинившемуся.       Мужчина сидел в раздевалке, где его закрыл Чан, дабы тот ещё чего не вытворил, главный знал, что с ним нужно что-то делать, но ещё не придумал что именно. Это наказание должно быть жестоким, ибо своим действием он подорвал доверие всего лагеря, которое они так долго добивались, и теперь могут быть большим проблемы.       Чан в серьёз обдумывал убийство одного из выживших, так как это сможет вновь напугать остальных и у них будет меньше желания делать подобное, но одновременно не хотел снова забирать чужую жизнь, он и так до этого катастрофы убил не одну сотню людей, но делать что-то определённо нужно было.       Слушая, как ребята протестуют, и предлагают варианты, Йеджи чувствует тошноту. Закрыв рот ладонью, пепельноволосая выбегает из кабинета направляясь прямо в туалет, перед этим предупредив друзей, что сейчас вернётся, чтобы те не волновались лишний раз.       Крис бросает взгляд на убегающую жену, что слишком странно себя вела в последнее время, и тяжело вздыхает. Дженни, Минхо и Джей обсуждают, что будут делать с Киёном, а голову мужчины посещает только бледная Джи, что только что выбежала из кабинета.       — Так, — перерывает все разговоры лидер, — Хорошо, я понял, что с ним нужно что-то делать, дайте мне, пожалуйста, время, и тишину, — серьёзно произносит Бан, — Можете быть здесь, — кивает Крис, и выходит из кабинета, оставляя там троих советчиков.       Зачесав отросшие волосы назад, Крис поспешил в туалет, где сейчас должна находиться его жена. Бан волновался за неё, и тем более мужчина не понимал причину, такого ухудшения здоровья свей любимой, поэтому быстро оказался возле двери туалета. Открыв её, Бан заметил стоящую возле раковины Йеджи, что умывалась холодной водой, от чего капли скатывались по шее, а бледня, кожа, казалось, что светилась.       — Ты как? — тихо спрашивает Чан, подходя к девушке поворачивая лицом к себе, чтобы Джи поясницей упиралась в раковину, — Ты бледная, — кивает главный, заправляя мокрую прядь Бан за ухо, и чмокает в лоб.       — Всё нормально, просто стошнило, — пожимает плечами Йеджи, обнимая Криса за талию всем телом прижимаясь к нему утыкаясь носом в шею.       — Точно? Хочешь, сходим к Джею? — предлагает старший, поглаживая жену по спине. Джи лишь мотает головой, ещё сильнее прижимаясь к мужу.       — Всё нормально, — кивает девушка, поднимая взгляд на Чана, — Люблю тебя, — улыбаясь, произносит Джи, чмокая мужчину в краешек губ.       — И я тебя, — отвечает Крис, наклоняясь чтобы нормально поцеловать пепельноволосую.

13:50

      Лёжа на матрасе, Инжу проходилась пальцами по коротким волосам, с которыми ей было довольно не привычно. Обдумывая, что произошло за эти дни, О тяжело вздыхает, понимая, что она натворила много за что сейчас иногда просыпается совесть, девушка себя винила за свой характер, но ничего не могла поделать, родители с детства твердили ей быть стервой.       Её семья в принципе была придирчива ко всем действиям дочери, хотели от маленькой девочки превосходства и стервозного характера, чтобы потом она могла занять их место в бизнесе, а как всем известно, мямлей там быть нельзя. О всегда приучали ко всему дорогому, и покупали все, на что указывала сначала девочка, а со временим девушка, это стало привычкой, с которой сейчас очень тяжело выжить в этом мире.       Инжу понимала, что своими действиями может кого-то раздражать, а кого-то вообще убивать, в школе она об этом не задумывалась. Унижая Ливи, она тоже не задумывалась, да и сейчас её это совсем не волнует, ибо она не виновата в том, что они умерли, это полностью их решение. Жу убеждала себя в этом, и в какой-то степени у неё это получалось, темноволосая знала что Сана сама виновата в этом, так как своим поведением заставляла О дрожать, и заикаться.        Оливия умерла, ибо не выдержала, да и жизнь её потрепала, а Сону, Инжу просто сказала правду, которую не смог вынести молодой человек, не смог сдержать свои эмоции вот и заразился, вот и всё, никаких проблем.       Девушка знала что об этом никто не узнает, не узнает о её касательной причастности ко всем этим смертям, поэтому сейчас совсем не волновалась об этом.       Но как бы ей не было совестно, она не измениться и не извиниться перед ними всеми, ибо просто на просто не позволит гордость, которой у девушки хоть ведром отбавляй.       Тяжело вздыхая, Инжу слышала вопли Киёна, что доносились с раздевалки. О знала о ситуации, но не собиралась ему помогать. Помнила как на коленях умоляла его сделать хоть что-то для того чтобы её не прогоняли, но мужчина просто молчал тихо наблюдая за её изгнанием, так что теперь она ему не будет помогать.       Жу знать, не знала, что Киён спёр таблетки, поэтому даже не приближалась к нему, дабы не показаться причастной. О вообще не любила наркоманов и алкоголиков, ибо родители с детства их принимали, особенно отец, что любил поднимать руку на дочку в состоянии опьянения, от чего девушка в школе срывалась на одноклассников и носила постоянно гольфы, чтобы не было видно синих отпечатков пальцев.       Темноволосая не любила родителей, что чхать на неё хотели, и только снабжали всем нужным и разными хотелками дочери, на людях вели себя как примерная семья, а дома не было даже самого банального уюта.       Вытерев одинокую слезу, что скатилась по щеке, О поднимается на локтях осматривая комнату, мимолётно замечая, что время близилось обеду, а значит некоторые были уже в кухне за столом.       Бросив взгляд на дверь мастерской, откуда только что вышли Ники и Юна, О что-то фыркнула себе под нос ибо вспомнила как японец её вышвырнул из этой же двери.       Язва японская…       Фыркает девушка, обращая внимания как парень что-то рассказывал черноволосой. Зачесав волосы назад, девушка в очередной раз фыркает когда не чувствует длинных волос под пальцами. Встав со своего уже нагретого матраса, О замечает идущих в сторону детей, которые что-то громко обсуждали, а Джихё ехала на спине Чанёля, постоянно громко смеясь. Сняв с запястья резинку, темноволосая сделала маленький хвостик, направляясь в сторону кухни.       

14:10

      Пристально наблюдая за сидящим на другой стороне Сынмином, длинноволосая медленно поедала свою пищу, от чего на неё не понимающе косились Минхо с Джсоном что не знали о сегодняшней ситуации.       Тяжело выдыхая, Дженни откидывается на спинку стула, всё ещё не сводя взгляда Мина, который ещё не засёк пристального взгляда подруги.       — Дженни? — вскидывает бровью Минхо, что только прожевал кукурузную лепёшку, — Тебя, что Чонин укусил? Чего так на Сынмина косишься? — с усмешкой интересуется Хо, от чего получает подзатыльник от сидящего рядом Хана.       — Вот паразит! — восклицает Ким, поворачиваясь обратно к своему столу, перед этим посмотрев на молча обедающего Чонина, понимая, что эти двое ещё не поговорили, — Ему, что стволом угрожать нужно?! — вздыхает длинноволосая, поправляя хвост.       — Джен, у тебя что-то случилось? — обеспокоено спрашивает Хан, ибо совсем не понимает, что случилось с Ким, и почему она так зло коситься на своего однофамильца.       — Нет, всё хорошо, просто они никак не поговорят и только нервы друг другу треплют, — отвечает Дженни, ещё раз бросая взгляд на Мина, что сейчас смотрел прямо на Нини.       На кухне сейчас было не мало народу, Йеджи сидела возле Криса пытаясь впихнуть в себя хоть что-то, но после нескольких попыток они вместе с Чаном ушли в его кабинет, чтобы пепельноволосая немного отдохнула.       Ники сидел в компании Юны, Рюджин, Чанбина, и только подошедшего Джея, скорей всего обсуждая провинившегося Киёна. Этот поступок поверг в шок всех, особенно Сиси что была влюблена в мужчину и всеми силами сейчас пыталась его спасти, даже к Чану ходила но тот был занят и выпроводил девушку за дверь чтобы не мешала ему думать над будующим того самого Киёна, и поить жену зелёным чаем.       Чонвон сидящий рядом с Нином иногда поглаживал его по спине, параллельно бросая лягушке траву, что вчера ему притащили Лу и Хван, когда выносили мусор. Вон очень волновался за друга, и надеялся, что в скором времени они с Сынмином разберутся и поймут, что между ними происходит, ибо это было необходимо для нормальной будущей жизни.       Это понимал и сам Мин, что разговаривая, с Сабриной и Минни украдкой наблюдал за Нини, и его вздрагивающим из-за не давнейшей истерики телом. Это было слишком тяжело, признавать то, что он является геем, и ему совсем не нравятся девушки, которые всю жизнь окружали молодого человека.       Обнимая за плечи, Джисона, Минхо косо смотрел на длинноволосую что буквально весь обед пыталась прожечь в Мине дырку, и отвлекалась только на несколько секунд, чтобы сказать, какой он гад, и потом обратно прожигать в нём дыру, и можно сказать от её взгляда у него она реально может появиться.       

15:44

      Как можно скорее перебирая ногами, пятеро человек бежали с такой силой, что казалось, они вот-вот взлетят. Феликс и Мун что были сзади, не отрывая палец, зажимали курок винтовки, от чего по всему помещению, что ещё не было полностью заставленным мебелью, эхом отдавались выстрелы.       Сейчас никто не думал о Инжу, о Киёне, или о припасах еды и воды, хотелось только одного — выжить, а это в их время не мало. Мунхён как можно громче кричала, надеясь, что ребята услышат, что не в коем случаи не остановятся, не дадут слабины, здесь её не должно быть вообще.       Вылазчикам нужно бежать ещё не долго, главным было выйти из торгового центра, и потом закрыть деверь всем, чем только можно, после чего бежать, бежать так сильно на что только каждый из них способен.       Страх бил по мозгам, а инстинкт самосохранения не давал и возможности, чтобы ноги перестали двигаться, они не остановятся, не пожертвуют собой ради кого-то, но мысль это проскочила слишком быстро, да и не успели они на неё обратить внимания, ибо по всему посещению раздаётся громкий мат Мунхён:       — Бегите, я догоню! — кричит Черён, что споткнулась об перекладину и упала, от чего проткнула бедро. Хён что была готова пожертвовать всем только ради того чтобы всё прошло по плану, чертыхается и подбегает к Рён помогая той подняться, пока мимо её головы летят пули и стрелы.       Друзья её не оставили, не отдали в мерзкие лапы мертвецких, которые буквально было в той же огромной комнате где и ребята. Они хотят выжить, хотят сделать все, чтобы Черён это сделала, и у них это выходит.       Помогая девушка встать на ноги, Мунхён крепко держит ту за талию, и смотрит в глаза из, которых лились слёзы ручьём.       В заброшенном торговом центре сейчас не было ни единого участка, где было тихо, где не раздавались выстрелы, что со временим, смешались с матами, которых было слишком много.

Човен — Океан Ельзи

      Чон чувствует как подруга от неё отстраняется, достаёт пистолеты, и выпрямляя руки начинает стрелять. Коротковолосая сглатывает, делая такие же действия, вот только удобнее перехватывает винтовку зажимая с силой курок, надеясь, что пули будут вылетать быстрее.       В заднее было слишком много звуков, настолько, что всё смешалось воедино. Это был страх. Он закладывал уши, не давал трезво думать, он не давал обдумать выбор который может спасти кого-то, не давал времени понять, что вот, похоже это и есть конец жизни.       Розововолосая что потратила, не меньше, семидесяти стрел, фыркает:       — Да чтобы тебя! Срань Госопдняя! — рявкает девушка, когда потянувшись к мешку на плече, хватает лишь воздух. Как можно быстрее перекидывает лук через плечо, и достаёт две пушки с набедренных чехлов, чувствуя, в своих ладонях холодный метал. Кан редко пользовалась огнестрельным оружием, от чего сейчас можно было слышать смех Хвана, что заметил резкую смену её лука на пистолеты.       Друзья что не прекращали, отстреливается, медленными шагами отходили назад, надеясь, что поток мертвецких вскоре превратиться, ибо пули также как и стрелы не вечные.       В торговом центре был хаос, никто не знал, за что хвататься, но отлично понимал, что к выходу осталось всего несколько шагов, всего несколько метров и друзья будут почти в безопасности, но все мечты были напрасными, жизнь одного вылазчика уже была решена.       Выстрелы не прекращались ни на секунду, маты крики сквозь сцепленные зубы, было слишком много звуков, из-за чего голова начинала разрываться, а ноги подкашиваться.       Они не боялись. Возможно, даже не думали о своей сохранности, так как самым важным была Черён. Девушка, хромая шла назад, прислушивалась к каждому выстрелу, к каждому мату, и каждому шороху, благодаря которому отчётливо услышала звук лопающегося стекла.       Поднимая голову вверх, девушка своими глазами видит второй этаж, и перегородку, из того самого стекла, и на секунду её выстрелы прекращаются, и кажется что не слышит ничего, и не видит никого, никого кроме Мунхён что стоит прямо под не большим балкончиком.       Мгновение. Всего эта чёртова секунда и всё летит к чертям. Если в плане присутствуют люди, значит он уже не совершенен, уже всё может пойти не так, как задумано, и их случай совсем не исключение. Люди они на это и люди, им свойственно ошибаться, так же как и любить, и жертвовать собой ряди кого-то другого, ради тех кого любят.       Чон не успевает и пискнуть, не успевает рявкнуть, как выстрелы затихают, и по всему помещено раздаётся болезненный крик, что смешивается со слезами и тем самым криком потери, его нельзя спутать, просто не возможно.       — Нет! — кричит Чон, чувствуя, как её с силой толкают в грудь, от чего она падает, и смотрит на Рён, на которую сверху, падают несколько мертвецких.       Выстрелы прекращаться, всё затихает от чего прекрасно слышано чавканье и вереск Ли Черён от которой отрывали куски плоти.       Вылазчики на мгновение замирают, не знают что делать, а Мунхён хочет спасти Рён, хочет ей помочь, но думает про это слишком поздно, ибо розововолосая, что запихнула пушки обратно чехлы, хватает Чон под подмышки, утаскивая как можно дальше, из-за чего она, крича, пытается вырваться.       Она мертва! Черён чёрт возьми мертва! Почему это кажется таким бредом? Почему не хочется в это верить? Почему именно она?! Чон кричит, так что кажется кроме неё не было слышно никого, даже девушку которую ели эти твари, а возможно Ли больше не издавала криков, и даже не дышала. Рён умерла, её сердце больше не бьётся, она больше не улыбается и не любит. В голове не укладывается!       — Убери свои сранные руки! — кричит Мунхён, — Я сказала, свали! Пошла нахуй Луанна! Сейчас же! — до срыва в голосе орёт коротковолосая, при этом с её щёк текут слёзы, такие от чего казалось в её организме больше не было воды. Хён кричит, а Феликс и Лу, что её держат, бегут, они снова бегут, но теперь не все вместе, нет больше всех, теперь нет той девушки, нет той, которую любила Чон.       Розововолосая, которая пыталась увернуться от рук Хён, даже не слышала, что твориться вокруг, не слышала крика Хёнджина, и очень зря. Веснушчатый держит подругу как можно сильнее, надеясь, что за ними нет тухляшей, что добраться, домой будет на много легче, и это так и есть. Все кто за ними гнались, остались там, в торговом центре, ибо свежую человеческую плоть хотел каждый, и отказать себе в этом мог только придурок. Из-за того напряжения что творилось вокруг, Ли видит двери, те самые что вели домой, в безопасность.       

16:08

      С силой стуча в металлическую дверь, Ли и Кан с силой держали рыдающую и вырывающуюся Мун, что с ногами и руками била друзей, которые пытались её как можно дольше удержать.       Голова гудела настолько сильно, что не давала нормально думать, мыслей было слишком много, и все они были разными, что иногда стоило, испугается от их не членораздельности.       Феликс ногой бил дверь, надеясь, что от этого она быстрее откроется, но время как назло шло медленно. В голове не укладывалось одно: Черён мертва. Ли Черён умирала у них на глазах! Они ничего не могли с этим сделать. В ушах всё ещё были слышны её крики от того, что её живую раздирали мертвецкие, крики от того, что её ели, а выжившие не могли и слова проронить: в голову бил инстинкт самосохранения, что вынуждал их бежать, бежать, бежать. Бежать, чтобы выжить. Но не Мун, она хотела спасти подругу, чтобы та выжила, но не понимала одного: Рён не спасти, даже если бы тухляши её не полностью разодрали, то девушка точно была бы заражённой, ибо в тот момент эмоций было много, и вероятность очень мала, что она смогла бы жить дальше.       Лу не ревела, не плакала, девушка ещё не осознала, что подруга мертва, полностью не осознала потерю Рён, поэтому была сосредоточена на том, чтобы удержать вырывающуюся черноволосую.       Лучница даже не обратила внимания на отсутствие Хёнджина, на Феликса, что со слезящимися глазами бил о дверь на протяжении десяти секунд, но это, казалось, длится целую вечность — постоянно нужный такт. Но дверь никто не открывал всего несколько секунд.       Услышав щелчок, двое друзей забежали на автопарковку, замечая напуганного Ники, что следил за дверью, а рядом с ним не меньше ничего не понимающий Чанбин. Быстро опустив рычаг, Нишимура закрыл дверь, пытаясь понять хоть что-то, но единственное, что Рики и Со заметили — это отсутствие двоих вылазчиков.       — Пусти меня блять! Я вас сука убью! — кричит до хрипоты в горле Мунхён, отчего пугает всех, кто спустился вниз.       Дальше всё было, как в тумане, пришёл Крис, забирая в свою хватку Мун и зажимая той сонную артерию, чтобы девушка от эмоций не заразилась, потом спустился Джей и вместе с Бином отнёс Чон в медкабинет.       Начав вертеть головой, розововолосая не заметила Хёнджина, не увидела Черён. Она никого не видела — только стоящую напротив Дженни, что прижимала её.       В голове лучницы сейчас слишком многое происходило, всплывали моменты из здания, где осталась Рён. Обрывистые диалоги Джина и голоса, много голосов, что окутывали мозг Лу, отчего девушка не могла сосредоточиться. Голос Феликса, что пытался привести Луа в себя, и испуганные глаза Чонина, Йеджи, которая бегом спустилась вниз. Всего было слишком много, людей было немерено, а мозги совсем не соображали.       Из-за множества голосов, от которых становилось плохо, тошнота подкатывала к горлу, и только сейчас начало приходить осознание о смерти подруги и пропажи друга. Луа окутывал шум, что мешал трезво думать, заставляя закрыть глаза и схватить кого-то за плечо, чтобы не упасть в обморок.       Что происходит? Что со мной?       Почувствовав на своём плече чью-то крепкую хватку, Ли поворачивает голову, замечая бледную как смерть Кан, у которой было слишком сбитое дыхание, а взгляд бегал по всему помещению. Она смотрела на Дженни, которая только отошла, разбираясь с Минхо и Крисом, пытаясь разогнать толпу, на Джея, и на Чонина, что спустился, собираясь узнать, отчего такой шум.       — Лу? Луа?! — подходя ближе к девушке, произносит молодой человек, понимая, что у подруги началась паническая атака, которую нужно быстро останавливать. — Так, а ну иди сюда, — говорит Ли, беря ничего не понимающую Кан под руку и уводя в сторону её от толпы. — Луанна, слушай мой голос, кивни, если поняла меня, — просит Ликс, беря в свои руки трясущееся ладони подруги. Девушка рвано кивает, постоянно вдыхая в лёгкие воздух. Руки тряслись, а на глазах, которые несколько часов назад светились от радости, что Мун и Рён смогут быть вместе, осел страх, боль, отчаянье.        — Хорошо, сосредоточься на моём голосе и слушай его, только его, попытайся не обращать внимания на остальных, просто забудь о них, есть только я и ты, только мы. Сделай вдох и попытайся выдохнуть; спокойно, никуда не спеши, у тебя всё получится, — спокойно произносит Ли, не отпуская руки лучницы. Попытавшись вдохнуть в первый раз, девушка немного сбивается, начиная снова задыхаться, но взгляд Ли успокаивает. — Хорошо, что ты видишь? Что тебе бросается в глаза на моём лице? — спрашивает Ликс, замечая первые попытки розововолосой что-то сказать.       — Ве… Веснушки, — спустя несколько секунд отвечает младшая, чувствуя, как дыхание более-менее приходит в норму, а шум, что она долгое время слышала, становится немного тише, но голос Ёнбока заставляет сосредоточиться только на нём.       — Что ещё? — вскидывает бровью светловолосый, замечая, как Лу начала глазами бегать по его лицу.       — Губы, и… проколы в ушах, их много поэтому… поэтому, это выглядит красиво. Их много, это… я не могу, Фе… Феликс, что со… со мной? Мне страшно, — заикаясь спрашивает Лу, испуганно смотря на друга, который по-доброму улыбается. В его глазах такая же боль, он тоже это чувствует, только показывать не собирается, не хочет.       — Всё хорошо, не волнуйся, — мотает головой Ли, снова строго на неё смотря. — Это всё? Или есть ещё что-то? — спрашивает Ли, отпуская её руки и дотрагиваясь до её лба, после чего убирает прядь волос за ухо. — Хорошо, это очень хорошо Лучик, — кивает парень, замечая, как Кан попыталась вдохнуть. — Ты молодец, слышишь меня? — улыбается Ёнбок, на что лучница несколько раз моргает и только потом медленно кивает, давая знать, что слышит его.       Лучница делает глубокий вдох, отчего показалось, что она хотела этим жестом вдохнуть как можно больше, чтобы вытеснить всё, что происходит, всю боль.       — У меня была паническая атака? — заикаясь, спрашивает розововолосая, слыша, как парень сказал короткое «Да». Кан тяжело вздыхает, так как понимает, что поставила всех под угрозу. — Она умерла? — шёпотом интересуется розововолосая.       — Да, — повторяет Ликс. — А Хёнджин пропал, и мы не знаем, где именно он сейчас находиться, — отвечает блондин, отходя немного от подруги, замечая, как она еле кивнула. — Ты в норме? Сейчас будет совет, ты сможешь там просидеть? — спрашивает Ли, надеясь, что девушка будет в состоянии, Луа ещё раз кивает, отстраняясь от стены, о которую опиралась, и на ватных ногах идёт к снова к толпе, где находилась Дженни, Минхо и Крис.       — Все успокоились, быстро! — рявкает Бан, поворачиваясь к только подошедшим вылазчикам. — Тебе легче? — вскидывает бровью лидер, обращаясь к лучнице, что согласно кивает, чувствуя, как её за плечи обнимает длинноволосая. — Совет осилишь? — вновь спрашивает Чан, замечая очередной кивок Кан.       Разогнав всю толпу, главный пообещал, что всё расскажет, как только сам поймёт, что делать, ибо сейчас, когда мужчина не знает никакой информации, тяжело что-то сказать.       Бан в растерянности, он потерял за один день двоих вылазчиков и не в силах что-то сделать, ибо время в спять не повернуть, остаётся только смериться и продолжить выживать. Лидер всегда должен быть готовым к потери кого-то из команды, он всегда об этом помнил, и сегодня в очередной раз жизнь ему это напомнили, даже не спрашивая его о надобности этих воспоминаний.       Поднимаясь по лестнице наверх, Крис всех оповестил о совете, что пройдёт буквально через несколько минут, на котором он узнает всё, что его интересует, узнает причину смерти обоих вылазчиков.       — Что у вас произошло? — как можно спокойней произносит Бан, садясь за своё кресло, осматривая всех советчиков, что находились у него в кабинете.       — Мертвецкие…— первым начинает Феликс, слыша, как лидер глухо выдохнул сквозь зубы. — Они упали со второго этажа прямо на Мун, но Рён её оттолкнула, отчего все упали на неё, начиная кусать, мы ничего не могли сделать, — мотает головой молодой человек, бросая взгляд на Лу, что под столом дёргала ногой.       — А Хёнджин? — спрашивает Йеджи, держа в руках два стакана с водой, в которые сейчас капал валерьянку Джей, и отдаёт один Кан, второй оставляет себе.       — Мы не знаем. Хён не хотела идти, поэтому пришлось её тащить, возможно, в этот момент Джин и свернул куда-то или отвлекал тухляшей, чтобы мы смогли убежать, а может, остался там, — произносит Лу, перед этим делая глоток воды с успокоительным, чувствуя, как Феликс сплетает их руки под столом. Бросая на него взгляд, Кан сглатывает. — Если его нет, скорей всего он мёртв, Джин бы не стал рисковать так сильно, даже с его зависимостью, так что…       — Хён, держись, — продолжает Ликс, замечая, как Со прижимает кулак ко рту и кивает со слезами на глазах.