На большой перемене

— Тупоголовая! Тупица! Обманщица! Мы тебя взяли, что бы мы выиграли, а ты нас подвела! — оскорбляли ребята свою одноклассницу Ангелину Семенову в коридоре на третьем этаже. — Да откуда же я знала, что так будет. Я же даже ответов заранее не знала, — пыталась оправдаться девушка, но все было бесполезно. Никто ее слушать не хотел, всем нужно было выпустить накопившуюся злость. — Да нахуя ты нам тогда нужна, если ты ответов не знаешь, а? — устрашающе навис над Гелей амбал Трубецкий, для которого выигрыш в конкурсе явно был последней надеждой не вылететь из школы. Это произошло месяц назад. По официальной версии новообъявленные старшеклассники из Школы № 166 больше не могли терпеть унижений в свой адрес, и пошли разбираться со старшеками из соседней Школы №132. Пара разбитых носов, один перелом и сотрясение мозга вылились в огромное разбирательство, которое прокуратура решила начать раскручивать со страшной силой. Директриса школы не хотела возится с учениками с и без того сомнительной репутацией и ужасной успеваемостью и попросила забрать документы в ближайшее время. Последней надеждой на спасение отморозков оставался выигрыш школьной команды на областной междисциплинарной викторине. Ну и что бы иметь хоть какие-то шансы на победу в команду под страхом переломанных ребер вступили все более-менее умные ботаники, среди которых и была Ангелина Семенова. Она не интересовалась каким-то определенным предметом, однако она с детства любила с дедушкой по ночам смотреть телепередачу «Что? Где? Когда?» и мечтала однажды там поучаствовать. В связи с этим она читала огромное множество энциклопедий, новостей и книг по стратегиям в этой игре. Поэтому она очень быстро стала капитаном школьной команды еще в восьмом классе. Однако кто же знал, что к одиннадцатому некогда мечта превратиться в ее самый страшный кошмар. На областном конкурсе Геля знала практически все ответы и была уверена, что победа уже в кармане, но результаты пришли совершенно другие. Победу в этом туре отдали первой городской гимназии под предлогом «блестяще выполненной домашней работы», о которой, конечно же, и слова в положении конкурса не было. Теперь ситуация максимально проста — улюдков готовят к переводу в школы по месту жительства, а Геля терпит нападки и издевательства и готовится к месяцу на больничной койке. — Лучше сразу бронируй местечко в травматологии. Зайдешь однажды за гаражики и полетишь на койку, — пригрозил однажды Трубецкий. Но хулиганы явление страшное не только из-за угроз, но и из-за того, что часто пользуются популярностью в школе. Теперь Геле не давали спокойно жить большая часть учеников. — Да, готовься, я в раздевалке тебе таких пиздюлей за своего парня отвешу, мало не покажется, — угрожала светловолосая одноклассница Лена, с поддакивающими подружками. Геля еле увернулась от очередного замаха в ее сторону и побежала прочь. — Беги, беги и оглядывайся! — прокричал кто-то вслед. Девушка спустилась на первый этаж и спряталась в туалетной кабинке женской уборной. Здесь редко кто бывал из-за небольшого количества учебных классов. Самое лучшее место спрятаться и побыть одной. Вдруг скрипнула дверь, и послышались медленные шаги по кафелю. В уборную кто-то вошел, но их все еще разделяла дверь туалетной кабинки, так что Геля чувствовала себя в безопасности. Когда не надо — здесь никого нет, а когда надо — полно народу. Девушка опустила крышку унитаза и села на нее. Прикрыв глаза ладонями, она начала медленно дышать. Нужно было успокоиться, привести себя в порядок. Никто не должен был видеть, что эти угрозы и подколы хоть как-то ее задели или испугали, иначе это никогда не закончится. За дверью послышался плеск воды из крана. Геля медленно вбирала ртом воздух и быстро выдыхала. Вставший в горле ком не уходил, но, по крайней мере, она могла сдерживать слезы. Как же так вышло, что их команда проиграла? Геля знала ответы на большую часть вопросов. Казалось, она с ребятами точно вырвется вперед. Но даже если они и проиграли, то это общий проигрыш, а не только лишь ее. Отчего же она, столь непримечательная серая мышь попала в поле зрения этих ублюдков. Школа — единственная отдушина в жизни, но и этого больше нет. Да за что это с ней вообще происходит? Слезы начали подступать, а горло очень больно сжало. Хорошо, что такой жалкой ее никто не видит, пронеслось в голове, как вдруг солнечный свет от окна ворвался в кабинку, а по ногам прошелся холод воздуха от быстро открывшейся двери. Геля подняла глаза, вздрогнув от неожиданности. На нее смотрел холодный взгляд темно-синих глаз. В уверенно стоящей фигуре с длинными черными волосами Геля сразу различила свою одноклассницу. Ее звали Ника, она хорошо училась, но никогда не здоровалась первой и не улыбалась. И уж тем более она никогда не разговаривала с Гелей, что сейчас сжалась клубочком на унитазе и рукой вытирала черные подтеки туши с глаз. — Ззз…здесь занято! — с испугом прокричала девушка, подскочив к ручке двери. Ника, поняв намеренья своей жертвы, лишь толкнула дверь сильнее в сторону, не давая Геле даже дотронуться до нее. Девушка, не ожидая такой подлости, поскользнулась на кафеле, налетела прямо на уверенно стоящую одноклассницу и упала ей в ноги. Слезы подкатили с новой силой, и теперь уже сдержать их было невозможно. — Да что ты творишь? — провопила Геля, в отчаянье ударяя кулаком об пол. Сложно сказать кому это было адресовано — себе или задире. Однако одноклассница лишь села на корточки перед девушкой и, грубо схватив Гелю за блузку, притянула к себе. — Прекращай плакать! — стальным голосом приказала Ника, смотря прямо в глаза. За дверью в уборную послышался приближающийся звонкий девичий смех. Должно быть, интересно кому-то будет застать в туалете подобную картину: одна девушка лежит на полу школьного туалета, а вторая перед ней сидит на корточках. — Сюда идут! Живо вставай! — неожиданно скомандовала одноклассница, с силой подняла Гелю и втолкнула ее вместе с собой в туалетную кабинку, которая явно была рассчитана на одного, попутно защёлкивая шпингалет. Дверь открылась, и в уборную вошло несколько девушек, ревностно спорящих о переписке и смеющихся над парнями. Они встали около умывальников напротив туалетных кабинок, что бы подправить макияж. А в это время за дверью одной из кабинок стояла Геля, грубо удерживаемая за блузку одноклассницей. — Что за бред ты… — не успела договорить девушка, как рука одноклассницы с силой заткнула ее, не дав договорить. Движения были быстрые, уверенные и немного жесткие. Мало того, что Геля была расстроена так теперь еще и напугана, от того, что не понимала происходящего. Незнакомая ранее девушка крутит и вертит ей как хочет, а она совершенно не может сопротивляться. Геля была в шоке, слезы не унимались и девушка невольно всхлипнула. — Тихо! Нас не должны заметить! Иначе… — шепотом на ухо пригрозила Ника. Она разжала руку, которой держала блузку одноклассницы, и отпустила ткань. На пол с громким стуком упала пуговица и покатилась вглубь уборной. Обе девушки склонили головы — смятая ткань блузы предательски расходилась, оголяя Гелину грудь в черном бюстгальтере. Ника резко убрала руки и отодвинулась слегка назад, насколько это было возможно в тесной кабинке. Девушки с ужасом смотрели на это, не понимая, что теперь делать. Должно быть, когда Ника поднимала Гелю, нитка с пуговицей не выдержала и оторвалась. Грудь была объёмной и ее точно не так легко будет спрятать. Нужно было чем-то сколоть ткань, но чем Геля просто не представляла. Она скрестила руки на груди и села на унитаз, стесняясь Ники. Хотя чего казалось бы стесняться — обе они девушки и они много раз переодевались вместе перед физкультурой. Но ситуация происходящая сейчас была донельзя странной и смущающей. Ника сняла со своих волос невидимку и черная густая челка упала на лицо, скрывая глаза. Она села на корточки рядом и попыталась развести руки девушки, что бы заколоть ткань, но Геля с возмущением сжала руки сильнее и развернулась в бок, давая понять, что лучшее ее сейчас не трогать. Ника слегка приподнялась. — Прости меня, я случайно это сделала — прошептала на ухо виноватым голосом одноклассница и уже с меньшей уверенностью, что раньше, протянула Геле невидимку. Девушка взяла ее и, вновь отвернувшись в бок, попыталась сколоть два кусочка ткани, но из-за заплаканных глаз и дрожащих от истерики и испуга рук у нее это совершенно не получалось. Ника оперлась о противоположную стенку кабинки, виновато опустив голову вниз в ожидании, когда уйдет эта шумная компания. А девчонки все болтали и громко смеялись и, кажется, вовсе не собирались уходить. Да и куда им спешить, ведь началась большая перемена, можно вдоволь наговориться. Предприняв еще несколько безуспешных попыток, Геля развернулась к Нике и дернула ее за подол юбки. Одноклассница отвела челку и непонимающе посмотрела. Геля же ведь ясно дала понять, что сделает все сама. Но, заметив дрожащие кисти рук, Ника поняла, в чем проблема. Она забрала невидимку и, склонившись, начала искать способ зафиксировать два куска ткани, так что бы те не расходились. Одноклассница аккуратно шарудилась с блузкой, а Геля потихоньку успокаивалась, а руки переставали дрожать. Одноклассница, с которой Геля ранее даже близко знакома не была, сейчас касалась ее груди! Конечно, не намеренно, но все же. Это был абсолютно незнакомый человек, а не мама родная, в микроскопической кабинке школьного туалета. Она аккуратно раз за разом натягивала ткань, соединяла стороны и старательно пыталась их заколоть, но в тот же миг все расходилось. Геля почувствовала легкое напряжение внизу живота, и отвернула голову в сторну. Но скрепить блузу и вправду была задачка не из легких. Просто соединить невидимкой ткани друг с другом было мало — они то и дело расходились и долго так не проходишь. Лучше всего было бы проколоть ткань и продеть невидимку сквозь. — Я могу проколоть? — шепотом спросила Ника. И получив утвердительный кивок она отвела локти рук к Геле, что бы с силой проколоть ткань, как неожиданно девушка всхлипнула. От неожиданности Ника отпрянула, а Геля поняв, что сейчас сделала, от стыда прикрыла рот рукой. Лишь бы эти девчонки за дверью нечего не слышали, взмолилась девушка. Но компания может ничего и не заметила, но по красным щекам Ники становилось понятно, что она все уловила довольно четко. И вряд ли этот всхлип был от боли. Излишне он был чувственным. Девушки посидели так с пол минуты не двигаясь под хохот за дверью. Гелин разум слегка затмило пеленой, она уже перестала реагировать на абсурдность происходящего и на тихий от Ники вопрос «можно?», не раздумывая кивнула. Вначале девушка подумала, что речь снова шла про невидимку, но когда одноклассница робко дотронулась пальцами холодной рукой до кожи груди, поняла, что имелось в виду, но останавливать не стала. Пальцы медленно проводили полосы по коже, опускаясь ниже, на что девушка лишь шумно вздохнула. Тогда Ника приложила к груди сразу всю ладонь и начала медленно на нее надавливать. Геля понимала, что происходящее странно и возможно не совсем правильно, но останавливать не хотела. Она читала о таком в фанфиках и манхвах и тайно всегда мечтала попробовать, но не при таких обстоятельствах. Ей не было особенно приятно, как об этом писали, скорее необычно и интригующе. Ника же не чувствуя со стороны никаких преград начала заводить ладонь за границу бюстгальтера, нащупывая под ладонью все больше теплой и мягкой плоти. Вдруг мизинец руки задел небольшой бугорок, на что Геля издала от неожиданности легкий вздох и закусила большой палец руки. Она знала, что соски одна из самых чувствительных зон, но ощущения от движений другого человека несоизмеримы с тем, что она делала сама себе дома. Сейчас все было непредсказуемо и ощущалось намного сильнее. Ника слегка провела мизинцем вокруг соска и сжала грудь. — Тише! — шикнула от боли Геля, — не сжимай! Ника видно понимая, что все самое интересно скрывается под черным бюстгальтером, оттянула его вниз, высвобождая упругую мягкую плоть. Она робко подушечкой большого пальца провела по торчащему коричневому соску и Геля невольно дернулась. Тогда одноклассница продолжила и, совсем слегка касаясь пальцами, словно легкий ветерок, она начала обводить по кругу ареол соска. Прикосновения были легкими, щекотными и немного сводили с ума. С одной стороны они целенаправленно проходились по всем чувствительным местам, вызывая раздражение, словно шмель, жужжащий над ухом. Но когда Геля подумала, что это делает другой человек… Да и тем более красивая девушка, и по своей воле, то почувствовала сильнейшее напряжение внизу живота. Ощущения были очень необычными, отчего она сильнее прикусила большой палец руки, лишь бы не вздохнуть еще раз. Но попытки были тщетны, когда она почувствовала на груди теплое дыхание и робкие движения влажного языка. Он оставлял за собой на коже блестящую полоску слюны, которая слегка холодила кожу. Язык обводил грудь вперед и назад, не задевая соска. Вторая рука ладонью легла на свободную грудь, нежно ее сдавливая по очереди каждым пальцем. Щеки Гели горели, глаза были полуприкрыты, и сама она не смела повернуть голову и посмотреть вниз, где Ника стояла на коленях и страстно ласкала ее грудь. Каждое новое движение становилось четче предыдущего и сильнее отзывалось в девушке. Глаза Ники были скрыты под челкой, поэтому даже при желании лицо было бы тяжело различить, но красные кончики ушей выдавали, что та тоже волнуется. Стыд и возбуждение смешались воедино в тот миг. Наконец горячий язык слегка коснулся соска, и Геля, не сдержавшись от неожиданности и вожделения, издала громкий стон. В уборной утих смех, а Ника отпрянула от девушки, прекратив ласки. — Что это за звук? — раздался недоумевающий голос за дверью? — Не знаю, — протянул другой, — Насьтка, это ты что ли рофлишь? Тренируешься перед работой? Две девушки захохотали в голос, а третья начала отрицать и оправдываться. — Это там из кабинок! — возмущалась школьница, там наверное кто-то сидит. — Да? Если так, то поперли. А то еще уйдет разговор отсюда, мне сплетней и так хватает, — компания снова захохотала и начала в спешке собирать вещи. Казалось бы пронесло, как вдруг в дверь кабинки начали громко стучаться с криками. — Эй, ты там! Дрочи сколько хочешь, но что бы рот за зубами держала, поняла, сучка?! Мы быстро таких крыс вычисляем. Пизды словишь, мама не горюй, — развязно начала угрожать главная в компании девушка под крики и поддакивание других. От страха Геля сжалась, прикрывая голую грудь руками, а Ника, сидящая перед ней на кафеле, даже не шелохнулась. Она слегка подвела сложенную руку к губам, показывая, что сейчас лучше будет не отвечать. Компания еще высказала несколько угроз и обзывательств и поспешно вышла из уборной, где наконец-то воцарилась тишина. Ника аккуратно привстала на ноги, нежно разжала руки несопротивляющейся Гели и парой легких движений сколола стороны блузы, с силой проткнув ткань. — Теперь будет держаться, — тихо подытожила Ника, отряхивая подол юбки от пыли с пола. — А… это все? — неловко прошептала Геля, явно не рассчитывающая на столь неожиданное завершение. Ей только начало нравится, как вдруг все закончилось, отчего девушка испытывала неудовлетворение и разочарование. — А чего ты ожидала? — сухо переспросила Ника, — это вышло случайно, так что давай считать, что ничего не было. Ника повернула шпингалет, тихо приоткрыла дверь и вышла из кабинки. Ничего не было? Как же ничего не было? Геле точно было необычно и приятно, хоть и странно, и теперь ей хотелось еще. Только вот, что о ней подумает Ника, если узнает об этом? Но с другой стороны это же она так неожиданно ворвалась в кабинку к плачущей девушке, и это она первая все начала. Даже если все произошло случайно, Геля понимала, что не простит себя никогда, если сейчас вновь струсит и не потребует хотя бы объяснений. Она быстро поднялась с унитазом и выскочила из кабинки вслед за одноклассницей. — Стой! Так не пойдет! — громко заявила девушка и, догнав Нику, крепко схватила ее за локоть, — зачем ты ко мне вообще пришла? Это точно не случайно. Я могу всем рассказать об этом, и у тебя будут проблемы! Ника снова посмотрела на девушку холодными синими глазами. От ее парализующего взгляда становилось не по себе, хотелось сжаться в комочек и спрятаться. Но Геля лишь опустила голову, испытывая жуткий стыд за свои слова, но отпускать руку не стала. Она понимала, что в данной ситуации правда на ее стороне. — Я хотела тебе помочь, но сейчас понимаю, что не стоило этого делать, — со злостью отчеканила одноклассница и попыталась отдернуть руку. Но Геля держала крепко, понимая, что если отпустит, то никогда себя не простит за слабость и никчёмность. — Я же сказала, что так не пойдет. Я хочу еще раз, — тихо и робко по словам произнесла Геля. Она словно мертвая впилась в руку Ники, не давая возможность уйти. — Чего ты «еще раз» хочешь? Ты боишься меня и ничего никому не расскажешь, а я сделаю вид, что ничего не произошло. Именно так мы и поступим, поняла? — грубо произнесла одноклассница с силой выдернув свой локоть и пошла к выходу из уборной. — Я расскажу всем! — с дрожью в голосе от подступающих слез не сдавалась Геля. Она начинала чувствовать себя жалкой, будто ее слово ничего не значит, будто ей можно воспользоваться, заткнуть и выкинуть. Глаза наполнялись слезами, затмевая действительность. Честно говоря, девушка и сама не совсем понимала, что конкретно подразумевалось под «еще». Она смотрела в пол, так как не могла поднять от стыда глаз, хотя понимала, что ни в чем не виновата. Но если она даст собой воспользоваться и забудет об этом, то просить себя уже точно не сможет. Повисла давящая тишина. Ника стояла, не двигаясь, а по Гелинам щеками текли слезы. — Давай тогда завтра. Здесь же. На большой перемене, — задумчиво согласилась Ника и перед уходом взглянула на Гелю, — но только ты ничего никому не скажешь. Кажется, в ее взгляде промелькнуло беспокойство. И ушла. Геля закрыла глаза руками и горько запоплакала. Она выплакала все свои переживания в ту большую перемну, все боли и печали, умылась и пошла в класс собирать вещи. Она была благодарна судьбе, что в тот момент никто больше не зашел в уборную, и что она сумела постоять за себя. На уроках в таком состоянии она решила не появляться, и через черный ход для физкультуры сбежала из школы домой. Нужно было успокоиться, сделать уроки и все обдумать, ведь завтрашний день сулил много необычного.