Новый вид приключений

— Нет! — он запнулся. Роза вжалась в кровать от ярости его тона. — Я не… — беспомощно пролепетал он. — Я имею в виду, я бы не… — О. Ты не хочешь… Он покачал головой в гневном отрицании. — Она не моя. Она не может быть моей. — Но… Доктор уронил голову на руки. Широкие плечи сотрясла дрожь. Роза не видела Доктора таким с тех пор, как случайно выпустила Далека в Юте в 2012 году, но на этот раз она не знала, что ему сказать. Она попыталась дотянуться до него, но капельница удержала ее на месте. Через некоторое время Доктор глубоко вздохнул и снова выпрямился. Он окинул ее пронзительным, умным взглядом, и хотя Розе показалось, что его щеки порозовели, взгляд его был жестким. — Ты можешь подумать, что хочешь этого, — дрожащим голосом предположил он, пытаясь смягчить грозное выражение на своем лице, но преуспел лишь частично. — Вероятно, это кажется тебе менее пугающим. Кто-то, кого ты знаешь, не так ли? Но я не стал бы хорошим отцом, Роза. — Что ты пытаешься сказать? — пробормотала она. — Я знаю, ты пострадала, — он поморщился. — То, что с тобой сделали — преступление. Я пытаюсь быть понимающим — пытаюсь понять, почему ты это делаешь. — Я ничего не делаю, я… — ее голос сорвался и стал гневным. — Послушай, нравится тебе это или нет, ты ее папа, так что… Рот Доктора сжался в жесткую, неумолимую линию. — Придумывать истории несправедливо по отношению ко мне и твоему ребенку, Роза. — Я не выдумываю историй! — прошипела она. — И она наш ребенок, а не мой. Ты знаешь, каково это — расти без отца? Его взгляд стал пустым. — Ну? — переспросила она, расстроенная его молчанием. — Ты? Его лицо покрыла тень печали, превратив его во что-то бесконечно старое, далекое и меланхоличное. — Знай, ты очень жестока ко мне, позволяя мне думать, что я снова могу стать отцом. Роза ахнула, осознав: — У тебя были дети? — Мне больше девятисот лет, Роза. Ты действительно думала, что я этого не сделал? — Но ты никогда об этом не говорил, — прошептала она. — Ты не сказал о них ни слова! — С чего мне говорить о них? — он взволнованно пожал плечами. — Потому что они твои дети! — Эта часть моей жизни в прошлом. — Это не так, потому что теперь есть Аркитиор, — шмыгнула носом Роза, чувствуя, как паника нарастает подобно бурному потоку. На глаза навернулись слезы. — И ты сказал, что позаботишься о нас. — Да, позабочусь. Она не обязательно должна быть моей, чтобы я знал, что несу ответственность перед вами обеими. — Но ты н-назвал ее. Ты сказал, что это в честь цветка, который рос возле твоего дома. — У меня нет дома. Я был сентиментальным старым дураком, предложив это имя. Ты можешь сменить его на что-нибудь человеческое, как только захочешь. — Но она не н-человек, — заикаясь, произнесла Роза. Слеза скатилась по ее щеке. Доктор бесстрастно смотрел на нее. Пролилась еще одна слеза, и еще, пока Роза не почувствовала, что начинает покрываться красными пятнами. — Знаешь, я не полный дурак, одурманенный трепетом твоих ресниц, — наконец съязвил он. — Я проверю ее ДНК. — Проверь и сам убедишься, — по-детски выплюнула Роза. — Так вот почему ты позволила мне поцеловать тебя. — Ты действительно так обо мне думаешь? — взвыла она, разбитая вдребезги. — Просто какая-то девчонка, пытающаяся поймать на крючок лучших? Я тоже об этом не просила! Знаешь, меня, черт возьми, похитили и привязали к операционному столу! — Я осмотрел ее, Роза! У нее одно сердце, две почки! — Но ты сказал, что она как ты, что ее нужно меньше кормить. — Люди редки в этой части галактики и пользуются спросом. Наверное, поэтому они и похитили тебя. Я не знаю, с кем они тебя скрестили, чтобы произвести ее на свет, но, черт возьми, это точно не было… Я имею в виду, у нее нет никаких признаков моего народа! Мы были телепатами, Роза, если бы она была моей, я бы почувствовал ее здесь, — воскликнул он, постукивая двумя пальцами по виску как пистолетом. — Но она только наполовину ты, а наполовину человек. Может, у нее просто слишком много моих мусорных генов. — Четверть, — пробормотал Доктор, быстро подсчитывая в уме. — Что? — спросила Роза, ошеломленно глядя на него. — Я только наполовину галлифреец — она была бы на четверть, если то, что ты говоришь, правда. — Это твоя планета? — Да, — коротко и резко кивнул он. — Ты наполовину человек, не так ли? И ты никогда не говорил мне. — Я не горжусь этим, — признался он. — Конечно же нет! Точно также ты никогда не говорил мне, что ты отец — разве ты не гордился и этим тоже? Сколько еще таких девушек как я подобрали и выбросили? — потребовала она, все больше раздражаясь из-за упрямого отсутствия ответа. — Со сколькими детьми ты их оставил? — Мои дети родились от женщин моего вида, как и положено. Я бы не стал… позориться как мой отец. — Ох. И они?.. — Мертвы. Все мертвы. — Прости. — Да, — сказал он, шаркнув ботинком. — Тогда сделай это, — упрямо сказала Роза после некоторого молчания. — Проверь ее ДНК. — Сделаю, — также упрямо надулся Доктор. Взяв шприц, Доктор попытался успокоить свой бешено пульсирующий разум и подошел к колыбели, где спал ребенок. Ранее он держал ее на руках, и его сердце наполнялось счастьем и обожанием. Тогда она была просто человеческим ребенком Розы. Но теперь это действие, казалось, приобрело гораздо больший вес. Вместо этого он посмотрел на нее сверху вниз в поисках своих черт. Но она была всего лишь ребенком, таким же, как и любой другой, разве что немного более бдительным, когда бодрствовала. Неловко потянувшись к колыбели, чтобы поднять ее, он, конечно, ее разбудил. Малышка заплакала. — Извини, — виновато пробормотал Доктор, опуская ее обратно. — Все в порядке, Аркитиор, — мягко успокоила ее Роза. — Мама рядом. Было невыносимо слышать, как она произносит это имя после всего, что она только что сказала. Но малышка немного успокоилась, услышав голос матери, и Доктор вновь задался вопросом, насколько она воспринимает окружающее. Он решил взять образец крови, пока она лежит в колыбели. Он взял ее маленькую пухлую ручку и попытался нащупать вену. Роза внимательно наблюдала за ними. Быстро, как только мог, он проколол кожу и набрал полный шприц крови. От боли Аркитиор завыла еще сильнее. — Ари! — закричала Роза, и Доктор услышал, что ее ноги коснулись пола. — Не надо! — закричал он, когда она чуть не вырвала капельницу из руки, чтобы добраться до ребенка. — Я принесу ее тебе. Роза замерла. Доктор быстро положил плачущего ребенка ей на руки, прежде чем приступить к установке капельницы. Пока он работал, ему приходилось наблюдать, как Роза нежно успокаивает малышку, как заботливая способная мать, которой, он всегда знал, она могла стать. Ее взгляд был нежным и добрым. В то время как он был монстром, который причинил им боль. — Тебе нужно оставаться здесь, по крайней мере, до тех пор, пока мешок не опустеет. С учетом только что перенесенной операции этот вечер тебе лучше провести в постели, — сказал он, пытаясь погрузиться в холодную точность медицины. — Не пытайся самостоятельно вынуть капельницу — микробы попадут прямо в кровоток. — Хорошо, — кивнула она, успокаивая ребенка на груди. — Я понимаю. Роза заметила, что Доктор бросил на них грустный, полный сожаления взгляд, прежде чем снова убежать. Он взял шприц и вставил его в сложную на вид машину, которая начала жужжать и свистеть. Под большой кожаной курткой его тело выглядело особенно напряженным, и Розе было интересно, о чем он думает. А потом раздался звон, и на экране машины вспыхнула страница чего-то еще более сложного. Доктор почти сердито посмотрел на нее. — Я заставлю их заплатить, — он мрачно выругался и выбежал из лазарета. Через некоторое время Роза услышала, как Тардис входит и выходит из вихря. Аркитиор сонно зевнула в ее объятиях. Измученная и переутомленная Роза вскоре заснула вместе с ней.