***
День 1
Вечер Лалли провёл один в компании двух бутылок пива, чипсов и хоккейного матча. Спортом парень не любил заниматься, зато посмотреть, как это делают другие, всегда был не прочь. Они с Олли всегда ложились спать достаточно поздно, потому что почти до утра обсуждали что-то или просто лежали вместе, иногда что-то смотрели. Но сейчас Томми просто было нечем заняться одному, и он пошёл спать намного раньше обычного. Когда парень лёг в кровать, он почувствовал, какая она холодная и неприятная. Олли всегда взбивал ему подушку перед сном, поправлял простынь и укрывал его одеялом, ведь несмотря на то, что Лалли практически не выражал своих чувств по отношению к нему, Матела всегда проявлял любовь и заботу. Томми попытался сделать то же самое, но у него не получилось так же, как у любимого. Лежать было не очень комфортно, он постоянно вертелся с боку на бок, смотрел то в потолок, то в окно, то утыкался лицом в подушку. От его тёплого тела кровать так и не нагрелась… но она же не могла становиться тёплой от Олли, ведь тот вечно был холодный и с ледяными руками? За окном начало светать, а парень даже не засыпал. Он не мог понять причину, почему сегодня его так мучает бессонница. И он даже не рассматривал вариант, что причиной отсутствия сна может быть нехватка Олли. Лалли поднялся с кровати и пошёл на кухню. Налив рюмку коньяка, стоящего в стеллаже уже год, он залпом выпил его, чтобы чуть успокоиться, и снова пошёл спать. После хождения по ледяному полу босиком кровать казалась ещё холоднее. Он перевернулся на соседнюю сторону, утыкаясь носом в подушку — она всё ещё хранила запах волос Олли. Томми почувствовал его и неосознанно сильнее прижался к ней, обхватывая двумя руками и вскоре засыпая.***
День 2
Утром Лалли проснулся от звука уведомления с телефона и сразу же этому удивился — обычно его трудно разбудить даже самыми громкими звуками, а тут он вскочил от тихой вибрации устройства. Сон был очень чутким и беспокойным, но парень не обратил на это внимания и сразу же ответил на сообщение Олли: — Доброе утро. Как там дела у вас? После Томми решил пожарить яичницу на завтрак, а затем отправляться на студию, чтобы записывать свои партии на новые песни. Ещё он обещал заехать за Нико, поэтому нужно было поскорее собираться.***
Парни допоздна сидели на студии. Матела был с ними на связи по видеозвонку, и все вопросы они обсуждали все вместе. Томми весь день ходил грустный. Не серьёзный, как обычно, а именно грустный, и он сам не знал, почему. Его друзья не могли этого не заметить. — У тебя что-то случилось? — спросил Нико. — Нет, всё в порядке, — ответил Лалли. — По Олли скучаешь? — Йоонас сел рядом с ним на диван и похлопал по плечу. — А чё скучать-то? — он всячески отрицал это. Ну не может такой огромный и солидный мужчина признаваться в своих чувствах и по кому-то скучать! — Он только вчера уехал. — А что тогда? — Алекси тоже начал переживать за состояние друга. — Не выспался просто, наверное, — пожал плечами барабанщик. — А из-за чего? — Йоэль, как никто другой, знал, что такое бессонница, и был готов помочь другу с этим справиться. — Не знаю. Просто уснуть не мог долго, — Томми отказывался осознавать то, что причина скрывается в отсутствии Олли рядом. Или всё-таки нет? Друзья не стали надоедать ему с расспросами и просто поддержали его, отпустив домой пораньше, чтобы тот выспался. Но как только Лалли оказался дома, желание спать так и не появилось, а на душе стало ещё паршивее. Заказав себе на ужин пиццу, он позвонил Олли по видеосвязи: — Привет. — Привет, родной. Как дела? — Всё хорошо, ты как? —Вроде тоже. Как мама? — Всё в порядке. Как на студии дела? Что с песнями? — Сегодня записали парочку треков. Чем занимаешься? — Скоро спать пойду. А ты? — Я, наверное, тоже. Ты какой-то грустный. У тебя что-то случилось, или ты просто устал? — Соскучился по тебе очень. Почти всю ночь не спал. Томми решил промолчать про свою бессонницу, хотя его лицо тоже счастьем не сияло — он также не спал полночи. Но он никогда не признается в любви первым и никогда не скажет, что скучает. — Мы скоро снова увидимся. Не волнуйся. — Я очень люблю тебя. Олли шмыгнул носом. Смотря на любимого, он скучал ещё сильнее и хотел как можно быстрее справиться со всеми делами в Оулу и вернуться домой. Ещё немного поговорив, они отключились от видеозвонка и пошли спать.***
Вторая ночь без любимого человека рядом. Томми снова ворочался с боку на бок, не сомкнув глаз ни на минуту, но признавать даже самому себе, что скучает, он отказывался. Лалли был уверен, что причина его бессонницы не в отсутствии Олли. Рюмка коньяка опять не помогла. До четырёх утра он пролежал, смотря в потолок. Уже рассвет, а сна ни в одном глазу, хотя обычно, проведя весь день на студии, Томми спал, как младенец, так, что даже самый громкий будильник не мог его разбудить. «А его нежные поцелуи могли…» — пронеслось в голове, но парень отгонял от себя подобные мысли. Нет, он однозначно любит Олли, но считает признания и проявление чувств слишком большой нежностью для такого сурового на вид мужчины. Томми будет любить его где-то в глубине своей души, не говоря об этом даже самому себе. К шести утра его уставший организм сдался. Он всё-таки смог уснуть, но ненадолго — в девять нужно было просыпаться и снова ехать на студию.***
День 3
После записи треков, когда на улице уже почти стемнело, парни решили поехать в боулинг. У всех давно стояла цель — обыграть Томми, ведь именно он всегда выигрывал абсолютно каждого из друзей, независимо от дорожек и мячей. Но сегодня Лалли сам не свой. После каждого броска он садился за стол и пил пиво один бокал за другим, а сами удары были слабее, чем обычно, будто парень был расфокусирован, не собран или витал глубоко в своих мыслях. — Братан, ты в порядке? — спросил Йоонас, который сам не верил, что обогнал друга в счёте. — Не выспался опять, — ответил Томми. — У тебя всё хорошо со здоровьем? — забеспокоился Нико. — Ник, я учился в медицинском колледже, я знаю, что делать с бессонницей, — слегка нервно отмахнулся он. На самом деле, даже вспомнив все годы обучения, Лалли не нашёл у себя никаких симптомов заболеваний, и у него не было никаких ответов на вопрос, почему он не спит по ночам. Точнее, был один, но парень настойчиво его отбрасывал. — Ну смотри. Если что, говори, мы поможем, — сказал Хокка, готовый поделиться всеми своими рецептами от врачей и советами психологов. Сегодняшним вечером в боулинг победил Йоонас, а Томми решил выиграть Йоэля, но немного в другом: сегодня он пил больше всех. Лалли всегда был не прочь выпить, но сегодня на алкоголь тянуло особенно сильно. Настроения никакого, на душе противно и тоскливо. Хотелось пораньше поехать домой и лечь спать, чтобы быстрее наступило завтра, но он уже догадывался, что не уснёт.***
Домой Томми приехал ближе к часу ночи и сразу написал Олли: — Малыш, я дома. Ты спишь? Матела не стал тянуть с ответом: — Нет, не сплю. Как поиграли? — Нормально. Порко смог меня обыграть, прикинь. — Ого! А что так? Теряешь навык? Он посмеялся, отправив несколько эмодзи. — Я две ночи не спал нормально. Даже не знаю, в чём причина. Уже и тетрадки все перерыл с колледжа. — Нервничаешь сильно? — Может быть. Настроение паршивое какое-то. — А что случилось? — Не знаю. Вроде бы и ничего. А всё равно как-то дерьмово. — Странно. Может, кофе или пива много пьёшь? — Не больше, чем обычно. — Никаких заболеваний у тебя вроде нет. Значит дело в стрессе. — Я даже не знаю, из-за чего у меня стресс. — Из-за записи треков? — Вряд ли. Группе почти десять лет, и ни разу такого не было. — Я поищу у себя тоже что-нибудь. Выпей снотворного. — Я так и хотел. Олли заволновался за состояние возлюбленного и пошёл рыться в своих старых школьных записях, ведь он тоже учился в медицинском колледже. Именно там они, кстати, и познакомились с Томми. Параллельно переписываясь с парнем, он искал нужную информацию, но ничего подходящего не нашёл. Единственная причина, которая может вызвать бессонницу Лалли — стресс, и надо было выяснить, из-за чего тот так сильно переживает, что не может спать. Матела откидывал вариант, что он скучает по нему — Томми не может скучать. Олли был уверен, что его чувства взаимны, но привык к тому, что старший не говорит о них и не проявляет их первый, а уж о том, что он скучает, и говорить нечего. Они разъехались всего на неделю, это не так уж и долго. А вот сам Олли скучал, и очень сильно. Сильные руки, большое тёплое тело и милая улыбка не выходили из его головы. Он каждую секунду жил с мыслью о Томми, как там он и чем занимается. Частенько Матела писал ему «Я люблю тебя» или «Я соскучился» без причины, но в ответ получал либо смайлики, либо сухое «Я тоже», к чему уже привык. На самом деле он знал, что Лалли его очень сильно любит, хоть и не говорил и не показывал этого. Олли понимал это из его поцелуев и прикосновений.***
Пришло время ложиться спать, но в такой поздний час Томми пришло сообщение от возлюбленного: — Я походу синюю футболку забыл в Хельсинки. Посмотри, пожалуйста, она в шкафу? — Хорошо, сейчас Лалли полез в шкаф в поисках футболки, которую сразу же обнаружил на второй полке сверху. Взяв её в руки и убедившись, что это точно именно та, он положил её обратно и ответил парню: — Да, она тут. — Ага, окей, спасибо. Спокойной ночи, любимый. — Спокойной ночи. Томми закрыл шкаф и лёг в кровать. Холодно, пусто, неуютно… именно так можно было описать его ощущения третью ночь подряд. Снова не спалось, хоть и организм уже до края вымотан. Завтра снова рано вставать на студию — нужно поспать хотя бы несколько часов, но не получалось. Этой ночью он не просто смотрел в потолок или на наступавший за окном рассвет. Он пытался найти причину своей бессонницы. Олли был прав: никаких заболеваний у него нет, количество кофе и алкоголя он не увеличивал, резкой смены часовых поясов не было, на препаратах он не сидит… остаётся одно: стресс. Но из-за чего он так переживает, что даже сам этого понять не может? Лалли, как настоящий врач, решил начать издалека, а точнее с того, когда это началось. Ответ не заставил себя ждать: именно тогда, когда Олли уехал в Оулу. До этого они никогда не расставались на ночь. Всё сходится — его бессонница наступила из-за отсутствия любимого человека рядом. Некого обнять, крепко прижать к себе, вдохнуть приятный запах волос, нежно поцеловать в шею и сказать «Спокойной ночи, засыпай». Признавать это не хотелось, но пришлось. Да, он скучает по Олли. Но ведь от этого тот не вернётся быстрее… да, он скучает, но никому об этом не скажет.***
Когда до звонка будильника осталось буквально четыре часа, Томми не выдержал, встал с кровати и взял из шкафа футболку младшего, которую тот забыл взять с собой в Оулу. Он медленно вдохнул её запах, ожидая почувствовать аромат стирального порошка, но нет… он почувствовал запах Олли. Его настоящий запах. Голова пошла кругом в ту же секунду. Лалли сел на кровать и сделал ещё один глубокий вдох, втягивая такой родной аромат. Положив вещь сверху на подушку, чтобы чувствовать запах, он лёг спать и мгновенно уснул.***
День 4
Сегодняшний день не отличался от предыдущих абсолютно ничем. С раннего утра до позднего вечера парни провели на студии, а как только закончили все дела, решили посидеть и выпить по баночке пива. — Томми, как у тебя дела? — спросил Нико, — Спал ночью? — Спал, но уснул поздно. Четыре часа где-то поспать получилось, — честно признался Лалли. — Что ж с тобой такое? — задумался Алекси, — Если ты переживаешь из-за чего-то, ты можешь поделиться, мы поймём тебя. — Конечно. Не только же тебе всё время выслушивать наши проблемы, — поддержал перкуссиониста Йоонас. — Я тоже пришёл к выводу, что дело в стрессе, — сказал Томми, — Но я сам так и не понял, из-за чего я нервничаю. Вроде всё как обычно, — врать он не любил, но сейчас правду сказать не мог. Ну не свойственно огромному взрослому мужчине ныть друзьям про любовь и рассказывать, какие чувства он испытывает! Не такой у него характер. Все его эмоции остаются при нём. — И давно у тебя так уже? — спросил Йоэль. — Три ночи не спал уже нормально, — парни сразу всё поняли. И причину, и её имя, и где эта причина сейчас находится. — Он скоро приедет, — посочувствовал другу Йоонас, — Не переживай, он тебя любит. — Ты про Олли? — Лалли притворился, что ничего не понял, — С чего ты взял, что это из-за него? — Ну ты сам подумай, — улыбнулся Нико, — Ты всю жизнь был безэмоциональной скалой, но как только вы познакомились, он смог растопить твоё сердце. А сейчас он уехал, и тебе плохо без него. — Ты скучаешь по нему, Томми, — подытожил Алекси. — Нет. Я никогда ни по кому не скучал, — твёрдо ответил барабанщик, кидая в мусорку пустую банку из-под пива. — Значит это первый раз, — уверенно сказал Йоэль. — Признайся, — Йоонас подсел рядом и приобнял друга за плечи, — Ты же любишь его. А когда любят, обязательно скучают. — Нет, парни, я уверен, дело не в этом, — настаивал на своём Томми, — Он уехал всего на несколько дней. Это совсем мало, я бы не успел соскучиться. — А когда любишь, много и не надо, — улыбнулся Алекс, — Я понимаю, что ты хочешь поддерживать свой образ холодного и железного бурого медведя, но мы же все знаем, что ты любишь Олли, хоть и не показываешь этого. — Томми, мы — твои друзья, — продолжил Порко, — Мы никогда не осудим тебя ни за одну твою эмоцию. Ты не должен этого стесняться или бояться их показать. — Если тебе хочется плакать — плачь, — посоветовал Хокка, — Хочешь беситься и бросать вещи в стену — бросай. Хочешь кричать — кричи. — Нет, парни, — вздохнул Лалли, — Я уверен, что дело не в Олли.***
Томми вернулся домой ещё позднее обычного, потому что они слишком засиделись на студии. Матела не дождался его прихода и лёг спать, написав «Спокойной ночи, родной. Я скучаю». Оказавшись в квартире, Лалли сразу пошёл в душ. Он зашёл в ванную, и в груди сразу неприятно закололо: здесь слишком много было, и всё это «слишком много» связано с Олли. И стиральная машина, и душевая кабина, и небольшое джакузи, да даже грёбаный пол — каждый сантиметр ванной комнаты помнит их близость. Капли тёплой воды стекали по лицу, рукам, торсу, по всему телу, но Томми ушёл глубоко в собственные мысли и не обращал на это внимания. Перед глазами стояли картинки того, что они с Олли делали в этой комнате, и думать о чём-то другом сейчас было просто невозможно. Уже бессмысленно отрицать — он скучает. Он хочет, чтобы Матела скорее вернулся, с радостной улыбкой запрыгнул к нему на руки и прижался к груди. Томми бы поцеловал его сначала в мягкую щёчку, а потом прислонился к губам, нежно проникал бы языком внутрь и обнимал крепче. «Кого я обманываю? — пронеслось в его голове, — Я очень люблю его. Я скучаю по нему. Я хочу, чтобы он был рядом, — он провёл руками по лицу, — Но если я кому-то в этом признаюсь, меня будут считать слабаком и неженкой, — его мысли совсем не соответствовали его образу и внешности, — Я еле вытащил из себя эти три грёбаных слова, когда предлагал ему встречаться. Я никому об этом не скажу. Даже ему не скажу. Просто больше никуда не отпущу.» Выключив воду, он пошёл в спальню. Футболка Олли всё ещё лежала на подушке. Убирать её Лалли не стал — так и лёг, прижимаясь к ней и вдыхая этот божественный запах. Он сразу уснул, успев только завести будильник на семь утра. Осталось шесть часов — неужели сегодня он выспится? Хотя учитывая три предыдущих бессонных ночи, этого времени будет недостаточно.***
День 5
Томми с трудом разлепил глаза под противный звон будильника. В последний раз вдохнув родной запах футболки возлюбленного, он с трудом встал, умылся, по-быстрому приготовил завтрак и кофе и засобирался на студию. Раздался видеозвонок от Олли: — Доброе утро, родной. — Доброе утро. Как дела? — ответил Лалли. — Всё нормально, а у тебя? — Матела, ещё совсем сонный, лежал в кровати и взглядом котёнка смотрел в камеру. У старшего сжалось сердце — как же хотелось притянуть это светловолосое чудо к себе и целовать-целовать-целовать. — Да вроде тоже всё хорошо. — Ты на студию собираешься? — Ага. У тебя какие планы на сегодня? — Отец звонил, просил помочь. И к сестре в гости заеду, давно не виделись, — поделился басист. — Алекси, кстати, просил передать тебе, что он брал твою гитару для сэмпла и заодно струны поменял. — О, спасибо. Ладно, удачи тебе, я пошёл собираться, — он послал поцелуй в камеру и отключил вызов. Томми только улыбнулся, не выдавая трепета и тоски, которые разрывали его грудь изнутри.***
Дни в студии были слишком однотипные. Барабаны, палочки, крики и смех парней, звон банок из-под пива, шуршание пачек от еды из быстрой доставки — ничего нового. Его лицо становилось всё более грустным и раздражённым. Абсолютно ничего не поднимает ему настроение. Даже любимые Heineken и чипсы с беконом не могут заполнить ту боль в душе из-за отсутствия рядом любимого человека. Только Олли мог заставить его улыбаться одним своим существованием. Одной улыбкой он раскрашивал серый мир Лалли яркими цветами, заглушал боль и грусть звонким смехом и согревал холодную душу прикосновениями и поцелуями. — Слушайте, парни, может, в бар сгоняем? — Порко вывел его из глубоких раздумий. — Я за, — где бар, там и Йоэль. — Я тоже, — а где Йоэль, там и Алекси. — Поехали, отдохнём, — уговорить Нико было не сложно, — Томми, ты с нами? — А? — вздрогнул барабанщик, не ожидая услышать своего имени, — Да-да, едем, — Нико и Йоонас сели в его машину, а Хокка поехал с Каунисвеси. Они оставили автомобили у своих домов и вызвали такси, после чего снова встретились у их любимого бара. Время было достаточно позднее, почти одиннадцать вечера. Устроившись за большим столиком, парни заказали напитки. Порко сразу обратил внимание на какую-то даму и начал обсуждать её с Йоэлем. Нико и Алекси разговаривали про музыку, играющую в клубе, которая им обоим, по правде говоря, не нравилась. А Томми снова ушёл в себя. Осушая один стакан за другим, он потихоньку сходил с ума без Олли. Самому себе он уже признался: его ломает от того, как он скучает по своему парню. Без этого голубоглазого чуда его жизнь просто не возможна. Невыносима. И не нужна. Сильно напиваться Лалли не хотел, поэтому, почувствовав, что коктейли уже отдают в голову, заказал себе бутылку колы. — Братан, тебе совсем плохо, да? — вдруг спросил Йоонас. — С чего ты взял? — удивился Томми. — Ты который день уже сам не свой, — гитарист давно догадался, в чём причина такого состояния друга и пытался вывести его на признание, чтобы он не мучился, — Всё время в своих мыслях витаешь, глаза грустные, рассеянный. — Всё в порядке, — настаивал барабанщик. — Томми, мы видим, как тебе плохо без Олли, — Порко был уже пьян и совсем не думал, что говорит, — Признайся, мы тебя не осудим. — Йоон, успокойся, со мной всё хорошо. Олли вернётся через два дня, и ты увидишь, что я совсем не изменился, — фыркнул Лалли и допил колу, выкидывая бутылку. — Может, по домам? — предложил Нико, — А то Йоонас уже в говно. — Йоэль тоже, — усмехнулся Алекси, поддерживая падающего со стула вокалиста. К трём часам ночи Томми уже был дома. Ложась в кровать, он написал Олли: — Ты чего не спишь? — Всё ещё у сестры сижу. Наверное, у неё с ночёвкой останусь. А ты? — Только домой приехал. Уже ложусь. — Я тоже скоро пойду. Спокойной ночи, любимый. — Спокойной ночи. — У тебя сон наладился? Спал ночью? — Вроде да, всё в порядке. Я пошёл, давай тоже долго не сиди. — Ага. Но несмотря на то, что завтра парни собираются на студии намного позже обычного, потому что все приехали домой под утро, выспаться у Томми не получилось. Футболка Олли перестала помогать ему засыпать. Он встал, открывая шкаф в поисках других вещей, хранивших запах парня, но таковых не нашёл: они либо пахнут стиральным порошком, либо одеколоном, либо лежат в стирке, либо Матела увёз их с собой в Оулу. Наличие алкоголя в организме тоже никак не успокаивало и не позволяло быстрее уснуть. Вторая половина кровати была совсем холодная. Спать хотелось очень сильно, но мозг упорно настаивал на том, чтобы Олли был рядом и без него засыпать отказывался. Лалли готов был плакать в подушку от безысходности, не зная, что ему делать — вставать через шесть часов, он полупьяный и не может найти способ уснуть. Томми взял свой телефон и начал пересматривать фото с возлюбленным. Первая встреча, встреча с парнями, создание группы, выпуск первой песни, съёмки первого клипа, работа в больнице, первый день отношений, первый поцелуй, первый секс, первое путешествие, переезд в Хельсинки, знакомство с Алекси, UMK, Евровидение, концерты и ещё много-много всего, что они пережили вместе. Роднее Олли у него нет никого. Только с ним Томми готов провести всю свою жизнь и полностью открыть ему свою душу. На глаза навернулись слёзы, но парень, вздрогнув, сморгнул их и вытер ресницы тыльной стороной ладони. С каждым днём становилось только хуже. Лалли и предположить не мог, что может так любить и скучать. Он дал себе слово, что как только Олли приедет, он обнимет его так крепко, как только может, нежно поцелует и больше никогда не отпустит. Без него невыносимо плохо. Больно, тоскливо и холодно. Томми абсолютно не ценил его присутствие Матела с собой. Сейчас он винил себя за то, что не говорил ему комплиментов, не признавался в любви, редко обнимал и практически никогда не целовал первым, за то, что не дарил ему достаточного количества тепла и нежности, не уделял должного внимания и времени и в целом не делал всё, что мог, для того, чтобы Олли был с ним счастлив. Томми даже поймал себя на мысли о том, что Матела мог уйти от него из-за всего этого… тело сковала тревога. Он обязательно извинится перед парнем за своё поведение и исправится. Только бы он вернулся.***
День 6
Этой ночью Лалли совсем не спал. Прикрыть глаза не удалось даже на час. Пора собираться на студию. Перед тем, как уйти в ванную, он открыл диалог с Олли. Одно непрочитанное сообщение: — Доброе утро, родной. Сообщение сопровождалось красным сердечком и фотографией Матела. Он лежал в кровати, одеяло не закрывало бóльшую часть торса, кудри спутались и рассыпались по подушке. Парень мило улыбался в камеру и жмурил голубые глазки. Увидев это фото, Томми, казалось, перестал дышать. Сердце жалостно заныло от желания поскорее увидеть возлюбленного, крепко обнять и лечь с ним рядом, согревая своим тёплым телом и целуя в ушко. Он написал: «Доброе утро. Мило выглядишь», поставил улыбающийся смайлик и снова открыл фото на полный экран. Красота Олли завораживала. Лалли не знал, на какую часть тела смотреть, глаза разбегались, а ноющее чувство в груди нарастало всё больше и больше. Он невыносимо скучает по нему. Осталось потерпеть всего два дня, но силы уже на исходе. Хотелось, чтобы Матела был рядом сейчас. Прямо здесь. В его руках. Томми не заметил, как на экран начали капать слёзы. Он не стал их смахивать и пытаться успокоиться — его никто не видит. Один раз в жизни он дал себе возможность побыть слабым. От Олли пришло новое сообщение: «Удачи на студии», и парень решил, что пора успокаиваться и собираться. Ответив «Спасибо», он всё-таки пошёл в ванную.***
На студии они снова связывались с Олли. Парни общались по поводу треков, а также Нико хотел обсудить с Матела новую линию мерча. Пока они разговаривали, Йоэль ушёл за пивом, Алекси занялся треком для сольного проекта, Йоонас перенастраивал свою гитару, а Томми не мог оторвать взгляд от экрана. Он смотрел на Олли и восхищался его красотой, сильные чувства дают о себе знать покалываниями в рёбрах, он был рад видеть своего парня, но в то же время смотреть на него и не иметь возможности обнять или поцеловать было больно. — Ладно, Олли, давай, пока, мы пошли дальше работать, — сказал Нико. — Давай, пока, — Матела тоже уже было пора идти. — Ждём тебя, приезжай скорее, — эти слова рэпера кольнули в самое сердце Томми. — Скоро приеду, — он улыбнулся. Своей светлой и милой улыбкой. Своей грёбаной улыбкой. Лалли уже не выдерживает. — Мы скучаем по тебе, — усмехнулся Мойланен, — Особенно Томми, — он ткнул барабанщика в плечо, на что тот вздрогнул, будто возвращаясь в реальность из собственных мыслей. — Я тоже скучаю по вам, — улыбка Олли стала грустной, — Особенно по Томми. — Да-да, возвращайся, — поддакнул Лалли, стараясь справиться с тревожностью и болью в груди, не подав виду. Видеозвонок завершён, Йоэль вернулся с целым пакетом пива, и работа возобновилась.***
Два часа ночи. Томми зашёл в свою квартиру. Олли давно лёг спать, пожелав ему спокойной ночи. На душе ещё паршивей, чем было. Он не знал, есть ли смысл ложиться в постель — всё равно не уснет. Без любимого уже совсем невозможно жить. Не столько потому что Лалли не справляется с домашними делами, или не потому что группа кажется неполноценной без басиста — Матела нужен просто для того, чтобы он был рядом. Томми понял, что чувствует себя счастливым только с Олли. Без него жизнь совсем не та. Она серая, бессмысленная и невыносимая. Он упал на кровать, утыкаясь лицом в подушку. Снова слёзы. Лалли ненавидит сам себя за слабость, но сейчас ему слишком плохо. Кажется, он готов отдать всё за то, чтобы самый дорогой человек был с ним, улыбался ему и нежился в его крепких объятиях. Сон снова покинул его. Никакая усталость и никакое количество бессонных ночей не смогут взять над ним верх, пока он снова не почувствует, что Олли рядом. Томми собирался позволить себе выплакать все слёзы, которые скопились в нём за все его двадцать пять лет, и которые он так упорно держал в себе, пряча от чужих глаз и никому не позволяя увидеть себя слабым. Вдруг в ночной тиши раздался звонок телефона. Время почти четыре утра — кому пришло в голову звонить ему в такое время? Лалли вытер слёзы, сделал глубокий вдох, прочистил горло и, сделав абсолютно непринужденный и обычный голос и не посмотрев на экран, ответил: — Алло? — Томми, ты спишь? — послышался до мурашек родной голос с другого конца провода, а после раздался всхлип. — Нет, не сплю, — ответил он, — Олли, ты плачешь? Что случилось? — Ничего, — снова несколько всхлипов и шмыганье носом. Голос парня дрожал, — Я просто… очень скучаю по тебе. Спать не могу. — Ну ты чего? — Лалли еле сдержался, услышав плач возлюбленного, — Уже совсем скоро домой. Потерпи совсем чуть-чуть, и мы будем вместе, — он говорил то, что сам был бы не против услышать. Ему тоже были нужны эти слова. — Я не могу оставаться таким же спокойным, как ты, — всхлипнул Матела, — Мне очень плохо без тебя. — Не переживай так, время быстро пролетит, — эх, Олли… ты столько всего не знаешь… — Я не могу, — слёзы обжигали щёки, — Я хочу к тебе, но не могу уехать раньше. — Я тоже очень жду тебя, — глаза предательски намокали. — Мы раньше никогда не расставались, — он плакал навзрыд, — Я не привык засыпать и просыпаться один. — Я тоже, Олли, — выдохнул Томми, — Я тоже не привык. — Мне холодно без тебя. Холодно и плохо, — в голове стоял жар от безостановочных рыданий, но успокаиваться парень не собирался, — Я так хочу снова обнять тебя. — Осталось совсем чуть-чуть, правда. Потерпи, пожалуйста, не плачь, — Лалли успокаивал не столько Олли, сколько себя, — Как только ты приедешь, я обниму тебя и не отпущу. — Я больше никуда без тебя не поеду, — снова бесконечные всхлипы, которые режут сердце Томми ножом. Хочется разнести весь мир, когда его любимый человек еле дышит в трубку из-за слёз. Он об стенку разобьётся, лишь бы его мальчик не плакал. — Давай успокаивайся, уже поздно, пора спать, — старший старался как-то помочь, но так сложно что-то сделать, когда между вами несколько сотен километров, — Скоро будем вместе. — Ты хочешь, чтобы я побыстрее вернулся? — Матела знал, что Томми никогда в этом первый не признается, — Ты ждёшь меня? — Конечно, жду, — ответил он, — Давай ложиться спать, чтобы время поскорее прошло. Попей водички, успокойся и ложись. — Я очень люблю тебя, Томми, — всхлипнул Олли. — Я тебя тоже, — Лалли никогда не говорил «люблю». Он говорил либо «я тебя тоже», либо «и я тебя», но младший знал — это искренне. Он его любит. Просто не может сказать об этом. — Спокойной ночи, — Матела вытер слёзы и пошёл на кухню за стаканом воды. — Спокойной ночи. Спи и ни о чём не переживай, — успокоил его Лалли. Они сбросили вызов. Как только телефон снова оказался на тумбочке, слёзы хлынули из глаз Томми. Слышать дрожащий голос любимого, его всхлипы, знать, что он плачет навзрыд, что ему тяжело дышать из-за слёз, было ещё невыносимей, чем засыпать и просыпаться одному. Хотелось послать к чёрту всё и всех, сесть в машину и, без всяких поездов и самолётов, самому отправиться в Оулу, мчать к нему на бешеной скорости, наплевав на правила дорожного движения, только бы поскорее его увидеть и прижать к себе. Ещё одна бессонная ночь — он вздремнул буквально двадцать-тридцать минут, и снова нужно собираться на студию.***
День 7
Последний день без Олли. Он приедет завтра днём. Осталось пережить всего лишь один день и одну ночь. Просто перетерпеть. Благодаря парням и работе дни на студии пролетают намного быстрее, но сегодня они закончили чуть раньше, и Томми вернулся домой не за полночь, а к девяти часам вечера. Нужно срочно найти, чем скоротать время. Матела сейчас на семейном ужине у бабушки, да и говорить по видеосвязи было отдельным видом пыток для них обоих. Он решил включить фильм. Комедия должна была поднять ему настроение, но этого не произошло — отсутствие Олли прожигало всё бóльшую и бóльшую дыру в груди, и ничто и никто не может заставить его почувствовать себя лучше, кроме светловолосого басиста с милыми щёчками и голубыми глазками. Пиво и любимые закуски не приносили былого удовольствия. Комедия была многосерийной, но его хватило только на четыре эпизода. Он выключил ноутбук и ушёл в душ. Уже двенадцать — осталось просто перетерпеть эту ночь. Томми подравнял щетину станком и пошёл спать. Но «спать» было только на словах — он снова не может уснуть. Лалли совсем не верилось в то, что он смог прожить целую неделю без любимого. Осталось самое сложное испытание, которое он благополучно провалил. Слёзы снова хлынули из глаз, как только от Олли пришло сообщение «Спокойной ночи, родной. Я скоро приеду». Он больше не намерен сдерживаться. Пусть его посчитают слабаком или нытиком, но он обязан признаться во всём возлюбленному. Схватив телефон, он набрал номер Матела: — Алло? — послышалось с другого конца. — Олли, малыш, ты не спишь? — всхлипнул он в трубку. — Томми? Ты… — он не верил в то, что услышал, — … Всё в порядке? — Нет, Олли, не в порядке, — скрывать слёзы и плач не было смысла, — И всю эту неделю было не в порядке. Олли, я не могу без тебя. — Ч-что? — младший думал, что ему это снится. — Прости за эту слабость, но я больше не выдерживаю. Ты мне нужен. Приезжай быстрее, пожалуйста, — попросил он. — П-правда? — Олли, я не спал всю неделю. Мне так не хватает тебя рядом. Пожалуйста, малыш, вернись ко мне, — возможно, Томми будет жалеть об этом. Когда-то. Но не сейчас. — Я скоро буду. Обещаю, — было очень непривычно и даже шокирующе слышать это от его вечно холодного, отстранённого и абсолютно бесчувственного Томми, — Не плачь, родной, мы скоро будем вместе, — повторил Матела вчерашние слова своего парня. — Я люблю тебя, Олли. Очень люблю, — было тяжело сказать это, но жизнь без любимого была до жути противной, — Прости, что никогда не говорю тебе об этом. — Всё в порядке, — прошептал он, сам еле сдерживая слёзы, — Я тоже люблю тебя. — Прости, что никогда ласково не называл тебя, что никогда не говорил комплиментов, — влажные дорожки бежали по щекам и останавливаться не собирались, — Ты знаешь, что на самом деле ты всё для меня. — Томми… — в одном имени сложились все эмоции. Радость, тоска, грусть, боль, счастье — всё смешалось в одном обращении к любимому, и всё было понятно без лишних объяснений. — Ложись спать, малыш, — сказал Лалли, — Тебе вставать рано. Я жду тебя. — Боже, как же я тебя люблю, — всхлипнул Олли в последний раз, после чего они сбросили вызов. Отложив телефон, Томми снова лёг в кровать. Удивительно, но стало немного легче. Ему даже удалось поспать несколько часов перед тем, как сработал будильник. На студии парни сегодня не собираются, так как решили устроить небольшой выходной. Да и Олли с дороги нужно отдохнуть. Алекси приехал за ним в аэропорт. — Я думал, меня Томми встретит, — немного разочарованно сказал Матела, садясь на переднее сидение автомобиля. — Он тебе сюрприз готовит дома, попросил меня, — ответил Каунисвеси. — Сюрприз? — басист рассмеялся, не скрывая своего удивления, — Вы что тут с ним за неделю сделали? — Это ты что с ним сделал? — также с усмешкой спросил Алекс, заводя машину, — Все дни, что тебя не было, ходил сам не свой. Рассеянный, задумчивый, ночами не спал. — Томми не скучал, я уверен, — чуть приврал он, вспоминая ночной разговор, — Да даже если и скучал, всё равно никогда в этом не признается. — Я бы не смог, как ты, — честно сказал Алекси, — Мне нужно слышать, что меня любят. От него же никогда не услышишь ни одного ласкового слова. Слишком брутальный. — Я через поступки всё чувствую, — ответил Матела, — И через объятия. Я знаю, что он любит меня. — Главное, что вы счастливы вместе, — улыбнулся диджей. Совсем скоро они подъехали к дому. Каунисвеси помог другу дотащить вещи до лифта и вернулся в машину, сразу же уезжая. Олли позвонил в дверь. В груди трепетали бабочки от нетерпения снова увидеть любимого человека. Спустя буквально несколько секунд на пороге показался Томми: — Малыш, — совсем тихо сказал он и прижал младшего к своей груди. Матела бросил рюкзак и все сумки на пол и просто растворился в тёплых крепких объятиях: — Боже, я так скучал, — он всхлипнул. На глаза навернулись слёзы от радости снова быть рядом с возлюбленным. — И я, — всё так же, шёпотом, сказал Лалли, утыкаясь носом в светлые кудри и вдыхая родной запах, — И я тоже скучал. Признаюсь, я очень скучал. — Я не ожидал услышать это от тебя, — Олли тоже перешёл на шёпот. Он имел в виду и эту фразу парня, и то, что он сказал ему ночью по телефону. — Прости меня, малыш, — Томми взял его на руки. Басист обхватил его ногами за талию и лёг на грудь: — За что? — За то, что никогда не говорю тебе, что люблю, — признался старший, — За то, что редко ласково называю тебя, — он целовал Олли в макушку, поглаживая его по спине и крепче прижимая к себе, — За то, что скрываю от всех то, что чувствую, считая, что это признак слабости. — Всё хорошо, родной, — Матела нежно поцеловал его в шею, — Я чувствую, что ты любишь меня. Даже без слов. — Я уверен, тебе хочется не только чувствовать мою любовь, но и слышать, — они всё ещё стояли в коридоре, обнимая друг друга, — Я тебе обещаю исправиться, — младший только кивнул в ответ. Томми чуть наклонился и поцеловал его в губы. Первый. Так нежно и трепетно, что Олли даже вздрогнул, а по телу пробежали мурашки. — Ты самый лучший мужчина в мире, — сказал он, на секунду оторвавшись и снова впиваясь в любимые губы. — Пойдём, у меня для тебя сюрприз, — Лалли спустил парня на пол, дотащил сумки до комнаты, а Матела тем временем уже прошёл на кухню и увидел большой стол с различными блюдами, которые старший готовил всё утро. Томми вошёл в кухню: — О, ты уже всё нашёл? — он улыбнулся, обнимая парня со спины. — Как же я люблю тебя, — Олли прижался к нему, кладя голову на грудь и закрывая глаза от удовольствия. — Давай мой руки и садись кушать, — Лалли сел за стол и разлил вино по бокалам. После такого сытного ужина сил на что-то уже не осталось. Они просто легли в кровать, крепко обнявшись, и наслаждались друг другом, нежно целовались и улыбались в поцелуе. Этой ночью они оба будут спать спокойно, ведь они снова вместе, и больше никто и никогда не сможет разлучить их.