Бойся желаний своих. ( Не дай Мерлин исполнятся! )

      — Что ты такое говоришь, мой мальчик?! Какое такое «лорд равновесие»? Что за бред ты несёшь?       — Во-первых, мистер Дамблдор, не просто равновесие, а Лорд Равновесия. А если у совсем точно, то Лорды. Их, если вам, конечно, интересно, двое. Во-вторых, не стоит усугублять своё положение. Здесь, как вы видите, полно авроров. Так что лучше по-хорошему пойдёмте с нами.       — Конечно, мой… Корнелиус. Не стоит так нервничать!       С такими словами Дамблдор поднялся из-за стола. А на соседнем стуле напрягся мой демонëнок.       Плавно, словно венецианская гондола, Великий Светлейший выплыл на середину зала. И началось!       Всё помещение заполнили разноцветные вспышки заклинаний. Создалось стоИческое впечатление, что мы попали на Карнавал Красок. Ну или на гей-парад со спецэффектами. (Тут уж кому что ближе.)       Окружив себя мощным защитным куполом, Дамблдор — как в тире — прицельно, по одному, вырубал бравых ребят в алых мантиях. За неполные пять минут он успел проредить ряды мракоборцев почти наполовину.       Дракон на пару с Велесом держали над учениками усиленные щиты. Долохов было рыпнулся поучаствовать в драке, но получил от своего благоверного мощный хук в челюсть и теперь спокойненько отдыхал под столом у него на коленях.       Поттер, боясь задеть детей, бесился, что не может ударить по этой сволочи в полную силу, поэтому обходился лишь условно-разрешенными в Англии заклинаниями.       А директор стоял посередине, зачем-то подняв вверх левую руку (не иначе как космической энергией до кучи подпитывался!), правой же с зажатой в ней палочкой он крутил с бешеной скоростью. Прямо человек-вентилятор — не зааважу, так продую!       Но надо отдать старику должное — в его крайне преклонном возрасте силëнок у него было более чем достаточно.       Ри продолжал засыпать светлейшего заклятьями и психовал, что из-за присутствия такого количества детей не может пробить директорский щит. За преподавательским столом Люциус мёртвой хваткой вцепился в Сая, не давая ему ввязаться в сию эпическую драку. Видимо, устав держать так и не переставшего рыпаться эльфа, Князь Ада просто спеленал нашего неугомонного супруга собственными крыльями.       Ряды авроров редели на глазах. И, глядя на дело рук своих, Великий и нихера не Светлый маг мерзко подхихикивал.       Понимание, что если так пойдёт и дальше, то детей-то мы убережëм, только вот ловить этого прыткого старичка придётся потом ещё долго, пришло ко мне словно вспышка молнии. И, видимо, не ко мне одной.       Ибо Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор получил решающий сокрушительный удар оттуда, откуда ждал его меньше всего.       Походкой пьяного мастера кунг-фу, уклонившись от всех летящих ей навстречу заклинаний, Сибилла Трелони неслышно подобралась к вошедшему в раж директору и, глотнув из зажатой в руке бутылки в последний раз, с размаху опустила её на умудрëнную сединами голову.       Грохот падающего плашмя мордой вниз тела в наступившей тишине был сродни удара грома. Так же, как и синхронный хруст сломавшегося директорского носа и легендарной Бузинной палочки.       — Ты его не прибил там часом, братишка?       И не надо на меня смотреть так, словно по мне Мунго плачет. Я в отличие от многих ещё с самого начала прекрасно видела, кто именно скрывается под личиной вечно пьяного профессора Прорицаний.       — Мор, ну вот что у тебя за блядская манера такая всегда портить мне отдых?!       Слова вылетающие изо рта всегда тихой и неприметной лохматой тëтеньки в тишине зала звучали несколько странновато. А это чудо-создание, пнув напоследок под задницу своего вне всяких сомнений теперь уже однозначно бывшего работодателя, продолжало:       — Вот скажи мне, дорогой мой брат, как? Как ты, блять, умудряешься испортить мне столь долгожданный отпуск уже третий раз подряд?! Ты хоть представляешь, каких титанических усилий мне стоило договориться с женой, чтобы она меня отпустила проветриться хотя бы лет на двадцать? — кудрявые волосы профессора теперь не просто торчали неопрятной копной. От злости они встали дыбом, и от головы лже-Сибиллы явно потянуло дымком.       Сразу вспомнились беззаботные молодые годы, когда мы втроём куролесили, как душе было угодно. Да-а… Веселые были времена! А уж сколько мы отцу седых волос в причёску добавили своими выходками — вообще не сосчитать.       Но предаваться воспоминаниям будем потом все вместе после завершения нашей мести. Там можно будет и бокальчик-другой пропустить под рассказы о делах давно минувших дней. Хотя, глядя на брата, закрадывается подозрение, что там и ящика маловато будет.       — Моран! Я вообще-то с тобой разговариваю! — ну вот. Рыжик психанул. Сейчас он своей горящей синем пламенем прической больше всего мне напоминал Аида из диснеевского мультика.       — Я слышу тебя, дорогой! Ну хочешь, я сам поговорю с Д’рахрантантной?       — Не надо! А то опять она обидится и тёще наябедничает. А я ещё от последнего приезда этой старой драконихи к нам на «погостить» не отошёл до конца! Приехала, блять, дочку проведать на денёчек… Сто три с половиной года проведывала!       — Ну, не сгущай так краски! Как будто у тебя тёща плохая. Мы вообще все считаем, что тебе с ней охрененно повезло!       — Да чем это? — трагический вопль братишки заценили все собравшиеся.       Нет, до массовой контузии дело, конечно, не дошло, но то, что почти все малость оглохли на одно ухо, — это точно. Зуб даю!       — А кто тебя, морда рыжая, после твоего эпичного похождения в магловский ночной клуб перед женой отмазывал? — видимо, заебавшись выслушивать громогласные стенания нашего родственника, в разговор вклинился Габриолис.       — А я виноват, что это оказался гей-клуб?! Или ты думаешь, что это я специально на ту БДСМ-сессию припëрся?       — А тогда кто с такой нелюбимой тещей на неделю в запой ушёл?       — И кто уговаривал Д’рахрантантну, чтобы она тебя не бросала, в то время, когда ты, в лесу лёжа под ёлкой, слезы горькие лил? Не тёща ли твоя?       — Ри, да что ты ко мне с ней привязался, а?       — С тёщей своей сам разбираться будешь! Ты мне лучше скажи, братик мой любимый, ты мне директора, случаем, насмерть не укокошил? У нас ведь огромные планы на этого бородатого товарища.       Вон как братец взбесился! Аж Личина потекла. Все собравшиеся с крайним интересом уставились на здоровенного рыжего мужика с белëсыми глазами и с недельной щетиной на помятой морде, увешанного разноцветными бусами и одетого в умопомрачительных расцветок платье.       — Моран! У тебя совести хоть капля есть?! Я вообще-то Жизнь! Мне убивать по статусу не положено!       — Но этот самый статус, кстати, никак тебя в этом и не ограничивает. Чем ты, паразит, и пользуешься переодически!       — Ну, знаешь ли!.. — Жива аж словами поперхнулся.       Да-да, товарищи, этот психованный и неуравновешенный рыжий тип не кто иной, как один из трёх Высших Сущностей. И нечего говорить мне, что Жизнь по определению женщина! Самый что ни на есть мужик. Правда, ебанько на всю головушку, но раз его жену такое устраивает, то нахрена вмешиваться?       — Да нихера нашему Дамблдуру не сделается! У него башка такая же чугунная, как снейповский котëл. Шишак конечно, знатный вырастет, а в остальном… Очухается — как огурец будет!       И гордой походкой от бедра братец направился восстанавливать потраченные в неравном бою нервы (ну и запасы впустую потраченного спиртного, естественно).       Сидящая напротив нас Паркинсон тихо пискнула:       — А кто это сейчас вообще был? И где профессор Трелони?       Драко, задумчиво наглаживая под столом макушку так и не пришедшего ещё в себя Долохова, попробовал объяснить.       — Понимаешь, Панси, это и есть профессор. Сибиллы Трелони попросту не существует в природе. А всë это время порицания нам преподавал Лорд Жизни.       — Кто-о-о?       — Один из трёх Высших. По истории магии же проходили в прошлом году ещё. Жизнь, Смерть и Равновесие.       — Драко, но это же сказки!       — Ну спасибо, дорогая! Вот по-всякому меня обязывали, но до «сказки» ещё никто не додумался! — голос Габриолиса сейчас просто до чертиков напоминал снейповский. Да… Муж и жена…       — Поттер, а ты-то тут причём?       — Забини, ты идиот! — Дракон многозначительно ткнул в воздух пальцем свободной руки. Получился почему-то не очень культурный магловский жест. — Министр, когда пришёл, что сказал?       Но его эмоциональную речь нагло прервал этот самый Министр, вплотную подобравшийся к нашему столу.       — Лорд Поттер. Лорд Моран! Надеюсь, вы довольны?       — Чем, позвольте спросить, уважаемый Корнелиус? Тем, что по вине ваших бравых авроров, не сумевших поймать одного-единственного старичка, вы мне Родовое Гнездо в решето превратили? А за чей счет его восстанавливать будут?       — Ну-у-у…       Солнце психует. Солнцу моему подраться сегодня не дали. Вот оно и обиделось. Теперь лучиками своими колючими тыкает во всё, что на глаза попадётся. Пора брать ситуацию под контроль. А то этот уникум сейчас такого наговорит, потом ещё и Министра придется откачивать. Да ну нахер!       — Корнелиус, дорогой мой! — вона как сразу подобрался! Зря! Щаз Поттер как зыркнет своим фирменным взглядом — и весь проснувшийся энтузиазм упадет на полшестого. И хорошо, если потом вообще встанет! — В связи со сложившимися обстоятельствами мы, Лорды Равновесия, приглашаем вас погостить у нас пару дней.       И, глядя на открывшийся было с вопросом министровский рот, с самым что ни на есть радушным оскалом добавляю:       — И нет. Выйти у вас при всём вашем желании отсюда не получится. А сейчас Вас проводят в ваши покои. Лакки!       Появившийся перед нами домовик сегодня был одет в чёрную косуху с заклёпками и такие же штаны. Сиреневые волосы с ярко-зелёными прядями были уложены в шикарный ирокез, отчего домовик казался минимум на полметра выше.       И, пока Фардж отходил от шока, Лакки, культурно схватив Министра за отвороты пиджака, аппарировал.       Одной проблемой минус.       — Вел! Подлечишь пострадавших?       Велес сморщил нос — ну да, не его специализация. Ну, а куда деваться?       — Живу бы лучше позвал!       — Так я и позову. Завтра. Когда проспится. А сейчас собрал жопу в кулак и попиздовал лечить народ!       Глядя на сидящих и офигевающих от происходящего учеников, профессоров и уцелевших мракоборцев, понимаю, что пришла пора приоткрыть карты. Поэтому переглянувшись с мужьями, не глядя бросаю в так и лежащего посередине зала Дамблдора усиленное Инкарцеро. С улыбкой отмечаю, что одновременно со мной то же самое сделали и они. Да… Потом самим бы распутать то, что получилось.       Полюбовавшись на то, как отпавшие у народа челюсти стали ещё на пару сантиметров ближе к земле, с усмешкой провозглашаю:       — Спрашивайте.