Мятный кот

— Хен~и, просыпайся, пора вставать, — слышится на ухо, и Юн, пропыхтя, отворачивается на другой бок, кутаясь в одеяло сильнее, пока омега на это лишь посмеивался. Чимин лишь наклоняется ближе и, улыбаясь, смотрит на мятный затылок. — Юнги~я, вставай, хватит спать, — толкая тихонько того, но не видя никакой реакции, Пак вздыхает и, не долго думая, просто ложится поверх того, обнимая. — Ум~ф, — фырчит мятный и все же разлепляет глаза, смотря на Чимина, сонно хлопая ресницами. — Доброе утр~о, — с улыбкой тянет омега, смотря на сонного взъерошенного альфу. На что тот, промычав, пыхтит, укладывая голову обратно на подушку. — Доброе, — бубнит тот. Наглости у этого маленького омеги не занимать, но альфе даже это нравилось. Будь вместо Чимина, к примеру, Чонгук, то он бы скинул того с себя и начал ворчать. Но это не Гук, а Чим, а значит, он так не сделает и вместо этого все так же продолжает лежать. Он мычит, когда младший ворошит его волосы, и лишь выдыхает, вновь разлепив свои сонные глаза, смотрит на омежку. — Все, хватит спать, весь день проспишь. Давай, поднимай свою жопоньку и пошли завтракать, — проговаривает Чим и, раздвинув в стороны занавески чужой комнаты, выходит из нее под взгляд Юна. Вот откуда это чудо свалилось ему вот так вот на голову? С каких небес и самое главное, за что? У Юнги даже порой проскальзывают мысли о том, что он в прошлой жизни был каким-то супер-пупер героем из «Марвел» и спас мир, раз такой ангел достался ему аж от самой судьбы. ~Ух~ф, — вновь выдохнув, он садится на кровати, моргая, дабы снять сон с глаз, чуть хмурясь от солнечных лучей, что, к слову, светили прям в лицо. « — Такое отродье вроде тебя, никому не нужно. Или ты действительно думал, что я дружу с тобой из-за того, что ты действительно был мне интересен? Хах, боже, я делал это только потому, что ты сынишка Мин Сонхека, а иметь связи с твоим папашей дорогого стоит. Мой отец меня попросил подружиться с тобой, чтоб добиться расположения твоего папочки, который, к слову, сам тебя терпеть не может. » — Хах. Может, все же и нужен…. — тихо посмеиваясь и усмехаясь, Юн облизывает пересохшие губы и встает с кровати. Обув тапочки и более-менее наведя порядок на голове, выходит из комнаты. Насколько он помнит, он не приходил вчера сюда, да и сказал Тэ, чтоб он спал здесь. Видимо, он уснул во время просмотра. Но вопрос… А как, собственно, он сюда попал? Вопрос остается висеть в воздухе, а альфа вслушивается в шорохи и звуки, явно находя, что довольно тихо, да и феромонов, кроме Чиминовых, он не чувствует. Неужто все уже ушли? Проведя рукой по лицу, Юн чуть зевает, прикрывая рот ладонью. Зайдя на кухню, он поднимает взгляд на часы. 11:14… — Ох ты ж, нифига себе, — удивленно вскинув брови, альфа смотрит на часы. — Что такое? — поднимает взгляд Чим, подходя со спины к старшему, кладя руки на чужие плечи, а у Мина мурашки по телу бегут, но он остается все так же спокойно стоять, смотря на часы и чуть прикусив губу. — Да я просто давно так долго не спал, вот и удивился. Все хорошо. А~м, а остальные, они уже все уехали, да? — поворачиваясь к Паку лицом, он убирает чужие ладошки с своих плеч, но не отпускает, держа в своих несколько секунд, но после все же убирает свои руки. — Да, еще час назад. Ты так хорошо спал, что мы решили тебя не будить, и я сам приготовил завтрак, накормил их, и они пошли по домам. Все же ты спал, не хотели тебя беспокоить, — говорит Чим, чуть растянув губы в улыбке. Перед ним стоит сейчас такой милый сонный кот, которого так и хотелось тискать. Чуть взъерошенные мятные пряди, сонные лисьи глаза, что сейчас казались настолько нежными, как чашка горячего капучино, в котором и хотелось утонуть… Такой домашний и уютный. Закусив губу, Чимин от переизбытка такой теплоты просто обнимает альфу, что вздрагивает, обнимая осторожно того в ответ, рефлекторно кладя руку на рыжую макушку, начиная водить ей по волосам. — Ты просто щас не представляешь, какой ты милый и уютный, ну прям котик-котик. Тебя прям так и хочется просто обнимать, — бубнит омега. Ну не может он устоять от милых вещей, людей, зверушек, игрушек, мятных котов. На его слова альфа лишь хмыкает, чуть улыбнувшись, треплет рыжие пряди. — Прежде чем говорить про меня, на себя бы посмотрел. Знаешь, как я себя сдерживаю, дабы не накинуться на тебя и не заобнимать? — говорит Мин и, щелкнув по чужому носику, отстраняется, идя к столу. А Пак, чуть покрывшись румянцем, следует за тем к столу. Вот что за черт! Почему это так смущающие? Выдохнув, Чимин улыбается. — Чего будешь кушать? Есть ттокпокки с сыром, еще есть сэндвичи, а еще блинчики с апельсиновым йогуртом, — проговаривает рыжик, пока Юн, вскинув в удивлении брови, внимательно слушал. — Ох.Ты.Боже. — пытается хоть что-то сказать мятный, явно удивлённый количеством блюд на завтрак. Чимин лишь виновато улыбается, а альфа, вздохнув, думает, опустив взгляд в стол. Если честно, хотелось попробовать все и сразу… По чуть-чуть… Да пофиг, так и сделает. Это такая редкость — поесть завтрак, сделанный чьими-то руками, практически для тебя. — А можно всего по чуть-чуть? Просто мне интересно… Я хочу попробовать все. Можно? — спрашивает альфа, чуть закусив нижнюю губу, а Чимин был готов поплыть волной вниз, потому что альфа сейчас был похож на маленький милый сверток пушистиков, что умеют мурлыкать. — Боже, конечно можно, что за вопросы, — выдыхая и беря себя в руки, Чимин с яркой улыбкой накладывает старшему покушать, ставя все перед тем. Мин как всегда о чем-то задумался. Чимин это видел по его выражению лица и глазам, в которых он с каждым днем тонул все больше и больше. — Кстати, я тебе не говорил, но в два часа дня я пойду забирать сестрёнку из садика… Ты пойдешь со мной? — вытаскивает того из мыслей рыжик, садясь напротив и подпирая рукой голову, он поглядывает на Юна. Тот в свою очередь принялся за завтрак, от удовольствия аж прикрыв глаза. А довольство, играющее на его от природы бледном лице, льстило нежной душе омеги, что лишь довольно улыбаясь, наблюдал за довольным котом. Но потом тяжело вздыхает, отводя взгляд в окно. — Да, не терпится познакомиться с твоей сестрёнкой, — прожевав, говорит Юн, поднимая на омежку взгляд и видя его взволнованные глаза, что были направлены в окно, тяжело вздыхает и берет одну его ручку в свою, привлекает этим действием младшего. — Все будет хорошо, слышишь? Не переживай, — заглядывая в медовые глаза того, с мягкой и поддерживающей улыбкой проговаривает Мин, а Чим, рвано выдохнув, кивает. — Я надеюсь. Но все равно переживаю… Я им так долго врал, грубил и ругался с ними, вдруг они не захотят больше со мной общаться? Я ведь не послушал их, а они оказались правы, — отводя взгляд, дрогнувшим голосом проговаривает омежка, подавляя в себе слезы, но одна слеза скатывается по щеке, которую он тут же утирает. Юнги, видя это, становится серьезным и, сжимая чужую ладошку чуть сильней, утирает вновь текущую слезинку с персиковой щеки. — Ну не плачь, все хорошо будет, слышишь? Я буду рядом, не переживай. Если что, я сам им все объясню, хорошо? Только не плакай и не переживай, — выдохнув, Мин встает и, подходя к омежке, берет его ручки в свои. Присаживается на корточки, гладя маленькие ручки, смотрит с нежной улыбкой и поддержкой, а Чим кивает, но слезы не перестают течь по его щекам и Юн, видя это, тяжело вздыхает, утирая вновь кристальные капельки. В груди от этих слезящихся глаз больно ломит, а грудную клетку сдавливает. — Маленькое ты настрадавшееся чудо, — с тяжёлым вздохом проговаривает мятный и, вставая, в поддержке обнимает омегу, что в ответ также жмётся к нему, цепляясь ручками за его футболку. — Иди садись кушать, а то остынет и невкусно будет, — говорит Чим, отстранившись от старшего. — Хорошо, — Мин лишь кивает, но тянет омежку на себя и, садясь, сажает того к себе на колени, макая ттокпокк в плавленный сыр, кладет в чужой рот, пока рыжик с квадратными глазами смотрел на него, сразу покрываясь румянцем. — Вот, жуй. Ну же, выше нос, все наладится, я тебе обещаю, — улыбаясь, старший треплет того по волосам, а Чим жует, не зная, куда себя деть. Это было ну пипец как смущающие. И хоть он уже и сидел на коленях Тэ, он ни разу не смущался, сидя так на Миновых коленях. Юнги лишь, как ни в чем не бывало, продолжает кушать, уплетая всю приготовленную вкусняшку за обе щеки. Но вдруг чувствует чужую ладошку в своих волосах, а позже — поглаживания по голове. — Спасибо… — шепчет младший, начиная перебирать чужие матные пряди меж пальцев, смотря на старшего с такой вселенской благодарностью и нежностью. Вот сейчас Юнги чуть не подавился. Какого черта делает этот маленький ангел? Сума решил что ль свести? Как же так можно… Просто нагло брать и… Да блять. Рвано выдохнув, Мин берет чашку чая, начиная пить, кусая изнутри щеку, прикрыв глаза. Твою ж мать… Почему это так приятно…? — Ладно, кушай. Я пойду пока приму душ и оденусь, — проговаривает Чим, в последний раз проведя по мятным волосам, встает с чужих колен. Юн лишь переводит на того взгляд, провожая Пака взглядом, вновь уткнувшись в тарелку. Сказать, что связь между ними с каждым днем становится все сильней — ничего не сказать. Вот только интересно… Чимин вообще догадывается об этом? И как он отреагирует, узнав, что они истинные? Эти вопросы сейчас блуждали в голове альфы, пока в голове омеги был полный хаус из мыслей, начиная с того, как дела у Юны, кончая как удобно было сидеть на чужих коленях. Все смешалось в одну кучу, и Чим, вставая под чуть теплые струи воды, пытался навести в голове порядок. Хотя стоило всплыть хоть одной мысли, напоминающей о мятном альфе, там снова все становилось вверх тормашками, дыхание учащалось, а представление чужих глаз так и мелькали перед глазами. Пак не знал, что это такое и что с этим делать. Он понимал, что пока еще рано… Надо бы узнать того ближе, он ведь совсем ничего о нем не знает. И идти на какие-то большие поступки пока еще рано и глупо. В любом случае, Чимин не собирается торопиться с отношениями, особенно после последних… Рыжика бросает в дрожь. Стоит только вспомнить о Сынхуне, как тело покрывается мурашками, спина холодным потом, а ноги подкашиваются. Пожалуй, это самый страшный кошмар его не долгой жизни, который он бы хотел намертво стереть из своей памяти. Рвано выдохнув, омежка включает более холодную воду, дабы освежить свои мысли при помощи холодной воды и прийти в себя. Слишком много мыслей. Интересно, как там папа с отцом… И как его маленькая сестрёнка. Вздыхая, с подобными мыслями, Чимин одевает халат и начинает сушить волосы. Вообще, омежка безумно переживал, но и не мог не радоваться. Новость о том, что он вот-вот вернется в родной дом, грела душу, вызывала улыбку, а вместе с тем слезы счастья. Улыбнувшись своему отражению в зеркале, омежка с бодрой улыбкой выходит, сразу натыкаясь на Юнги, что выходил с кухни, вытирая руки о полотенце, задумчиво сверлил взглядом пол. Уловив более свежие нотки чужого аромата, Мин поднимает взгляд, сталкиваясь с медово-карамельными глазами, что были красивше даже самой вселенной. От омеги так и веяло теплом, уютом. От него исходила какая то особенная энергетика, особая эстетика. Что-то теплое, нежное… Как строки позитивных цитат известных писателей, как страницы старой книги, насыщенной ярким сюжетом. Такая яркая, как светящееся солнышко посреди дождя, позволяя нитям радуги растянуться над горизонтом, делая серый мир более красочным. От омежки так и исходил этот свет, он буквально светился, и Юнги просто не знал, откуда в одном маленьком человеке столько тепла, добра и света. Несмотря на токсичные отношения, что у него были, несмотря на издевательства, тот продолжает буквально сиять. Это восхищало старшего в рыжике. Тому словно все нипочём. Никакая туча не сможет затмить в омеге эту доброжелательность. — Можешь идти, я закончил, — проговаривает Чим, все с той же улыбкой поднимаясь на верх. Юн, вздыхая, догоняет омежку, идя вместе с ним.

***

— Как думаешь, я понравлюсь твоей сестрёнке или она будет меня недолюбливать, как и большинство людей? — с улыбкой спрашивает Юн, заводя машину, пока Чим пристегивал ремень. — Ну уж не знаю… Но думаю, ты ей понравишься, все же большинство моих друзей её устраивают. Поэтому, думаю, ты ей понравишься, — проговаривает Чим, чуть улыбнувшись. Машина трогается с места, и Мин, чуть улыбнувшись в ответ, отводит от омежки взгляд, смотря на дорогу. Сейчас они уже ехали за маленькой сестрёнкой Чимина, чтоб забрать из садика и вместе с девочкой поехать в дом Паков. Чимин уже начал нервничать и волноваться, хоть старался этого не показывать. Но Юнги то не слепой, да и из-за истинности чувствовал чужие эмоции, поэтому старался отвлекать младшего от плохих мыслей, настраивая на позитив. Чимин же, видя и получая поддержку, более-менее успокаивался и действительно начинал верить, что все будет хорошо. На удивление, оба не замечают, как быстро доезжают до садика. — Ладно, подожди нас здесь, мы сейчас придем, — говорит Чим, выходя из машины, а Юн лишь кивает на слова омеги, ждя того. Закрыв дверь, Чимин идет вовнутрь, сразу идя в нужную группу, здороваясь с работниками садика и с воспитателями. — Юн~а, солнышко, за тобой пришли! — проговаривает девушка-бета, зовя девочку. Пока рыжик с улыбкой ждал ту, подходя к её шкафчику, доставая уличную одежду. — Чим~и-оппа! — радостно вскрикивает девочка, бежав в объятия брата, что, присаживаясь, обнимает её, и те, чуть посмеиваясь, улыбаются. — И я по тебе скучал, золотце. Ну, давай одеваться? Рассказывай, как у тебя дела? — с улыбкой спрашивает старший омега, начиная помогать девочке одеться, смотря в ее искрящиеся от счастья глаза. — Все хорошо. Гиен~ши мне сегодня помогала строить замок, потом разукрашивать помогала, а еще она подарила мне букетик листиков и сказала, что когда мы будем взрослыми, то она обязательно будет моей альфой! — лепетала девочка, показывая брату букетик из разных жёлтых листиков, что были завязаны красной атласной ленточкой. — Ого, это здорово. А что с Нагеном? Он больше тебе не нравится? — обувая на маленькие ножки ботиночки, он застегивает на них молнию и берет курточку. — Нет. На прошлой неделе он сломал мою пирамидку. Я сказала, что обиделась на него и больше не хочу за него замуж. Гиен мне нравится больше, она меня не обижает и много-много обнимает, — гордо заявляет девочка, послушно суя ручки в рукава курточки. Чим, посмеиваясь, чуть мотает головой и, убирая волосы с милых глазок, одевает шапочку, завязывая, заправив прядки отросшей челки за неё. Вот что за маленькое чудо? Так и заряжает позитивом. Вот как не улыбаться, глядя на неё? Вот и Чимин не знал. Вставая с корточек и беря игрушку в виде кумамона, они идут на выход. Как они вышли из здания, то сразу замечают машину, возле которой стоял парень с мятными волосами, облокотившись о неё. Юна, слегка хмуря бровки, чуть напряглась, начиная разглядывать альфу, слегка сжимая пальчиками чужую руку. Чимин лишь наблюдал за ней, видя этот изучающий взгляд, направленный на Юнги. Девочка смотрела на того, пока они не дошли до чужой машины. — Юна, знакомься, это Юн~и, мой новый друг. Он сегодня повезет нас домой. А еще он мне очень помог и сейчас тоже хочет помочь, — объясняет Пак маленькой омежке, что смотрела на альфу, а Юн, присев на корточки, смотрит на ту с улыбкой. — Юнги. Буду надеяться, что ты не обольешь меня молоком или не изрисуешь акварелью, — говорит добро тот, а рыжик хлопнул тому по плечу, пока девочка, отпуская руку брата, протягивает альфе свою крохотную ладошку. — Юна, надеюсь, что ты будешь хорошим и не бесячим. Просто ты очень красивый, моему братику нравятся красивые альфы, — проговаривает девочка, пока Чим от её слов залился краской, отведя взгляд в сторону. — Хах, спасибо. Ты тоже очень красивая и похожа на своего братика, — жмёт мятный хрупкую ручку в ответ, улыбаясь шире, слегка посмеявшись. А ведь действительно. Юна была очень похожа на Чимина. Просто маленькая его копия, только в виде девочки, совсем миниатюрная. — Раз так, то вы будете не против, если мы сходим в магазин и купим вам домой тортика с вкусняшками к чаю? Принцесса же будет не против, если я буду ее так называть, что думаешь? Пойдешь выбирать самый вкусный тортик? — спрашивает Мин, а у девочки глаза загораются, и та, улыбаясь, кивает, говоря, что не против. А после поворачивается к Чиму и видит, что тот кивает, и маленькая омежка поворачивается обратно к мятному. — Нет, не против. Я буду рада помочь выбрать самый вкусный тортик. Все же думаю, что ты не такой плохой, — проговаривает та, на удивление, треплет альфу по волосам. Сама подошла и потрогала. Сказать, что удивлению Пака не было границ, ничего не сказать. Тот был действительно удивлен. Обычно она очень осторожно и с настороженным взглядом при знакомстве ко всем относится, избегает каких-либо взаимодействий, а тут сама пошла на контакт. — Ну вот и славно. Вы садитесь, сейчас поедем, — вставая с корточек, Юн открывает омежкам дверь, те вместе садятся на заднее сиденье, а сам садится вперед, едя в самый ближайший магазин. Тот магазин находился не так уж и далеко, поэтому все трое выходят и идут туда. Юнги берет корзинку и идет за маленькой омежкой, улыбаясь. Еще один милый жизнерадостный комочек света. Девочка, подходя к холодильникам, начинает рассматривать торты, что были, с серьезным личиком смотря на них, читая состав. Да, пятилетняя девочка умела уже читать и считать до 25. — Вот, хочу этот с ванилью, — выбрав тортик, девочка показывает пальчиком на выбранный, а Юн, кивая, берет его, кладя в корзину. Чим лишь наблюдал за теми с легкой улыбкой на губах. — Это все? Может, еще что-то хочешь? Ты не стесняйся, хорошо? — говорит Мин, то и дело умиляясь с маленькой омежки, что, вздохнув, думает и кивает. Подходя к другой полочке, берет маленькую коробочку молочного коктейля со вкусом клубники и идет к холодильнику. Смотрит на ценник и достает небольшое ведерко мятного мороженого, а Юн удивленно смотрит на ведерко, пока Чимин, все поняв, охает. — Ох, Юна, это не обязательно. — Юни сказал, что я могу не стесняться и выбрать еще что-то… Думаю, ты бы тоже был рад, если бы Юни купил вкусняшку, особенно твою любимую, — проговаривает девочка, а Юнги, все поняв, чуть смеётся. — Да, думаю она права. Поэтому берем все. К тому же, как можно отказать ей? Я думаю, никак, поэтому без каких-либо слов, мы все это берем. И не смей перечить, — по-доброму говорит альфа, а Чим, вздыхая, все же сдается. — Ладно, хорошо, это все или еще что-то будете брать? — спрашивает тот с улыбкой, а мятный смотрит на девочку. — Это все или еще что-то? — Все, пойдемте. И так уже много. Кладя все в корзинку к Юнги, девочка, как самый настоящий взрослый человек, идёт к кассе. А старшие, лишь переглянувшись, провожали ту взглядом. — Какая самостоятельная, прям совсем как взрослая, — с улыбкой говорит мятный, а Чимин, улыбаясь, кивает. — Это да, она такая, — подходя к кассе, Чимин встаёт с краешку, ближе ко входу, пока альфа все оплачивал. Беря небольшой пакет в руки, они выходят и, садясь в машину, говорят альфе адрес и тот едет по нужному адресу. Каждый думал о своем. Кто-то о своих скучающих игрушках, кто-то о грядущей встрече с родителями, а кто-то о том, как бы вызвать доверие у старших, ведь Юнги был уверен, что внешне, да и по статусу особо не отличается от бывшего парня Чимина, что может вызвать сомнения и недоверие. Чем ближе они подъезжали, тем больше накрывало Чимина волной волнения. И вроде переживать особо не о чем, он все равно боялся. Доля сомнения в самом же себе заставляла его сердце заходиться от волнения. На дорогу до дома семьи Пак уходит где-то минут двадцать. К слову, он находился на дачной территории города, и там вместо всем так привычной квартиры, был дом. Двухэтажный дом с мини-садиком спереди и красивыми размашистыми двумя сакурами перед домом. Припарковав машину, альфа выходит, беря пакет и открыв омегам дверь, любезно помогает вылезти. Чимин достает из своей куртки ключи от дома и открывает дверь. — Пап, отец, мы пришли! — оповещает со вздохом омега и начинает помогать раздеться сестре, но его останавливает Юнги. — Ты иди, разденься и отнеси пакет. Я сам ей помогу, хорошо? — улыбаясь, кладя руку на плечико рыжика, говорит Юнги, и Чим, кивнув, смотрит на сестренку, что в протесте машет головой, мол, не против и все хорошо. Он, разуваясь, берет пакет, идет на кухню. — Вот так, умница, — с улыбкой проговаривает мятный, сняв обувь с девочки, что встав, берет курточку, подавая её альфе. — Юн~и-оппа, повесь, пожалуйста, вон на ту вешалку. Я не достаю просто, — просит того Юна, и Юн кивает и вешает, слыша шаги со второго и поворачивается на звуки, как и девочка. — Папочки! — радостно говорит та, подбегая к родителям, обнимая их, что в свою очередь, делают так же. — Чимин~и на кухне. А это Юнги~я, его новый друг. Чим сказал, что он ему помог, а еще Юн~и купил нам тортик! — говорит девочка, ведя родителей к новому другу, а те, лишь слушая её, улыбались. — Ого, как интересно, хорошо. Полагаю, ты тот самый друг, у которого наш сын жил последний месяц? — беря девочку на ручки, глава семьи Пак смотрит на альфу, слегка нахмурив брови. — Да, — кивая, отвечает тот и вздохнув, делая поклон в знак уважения. — Мин Юнги. — Пак Тэён, а это мой супруг Минсон. Рады познакомиться с тобой, Юнги. Ты раздевайся и проходи, — говорит Тэён, пока Минсон и Чимин были на кухне, сам уходит с дочерью к тем. Мятный, быстро сняв уличную одежду, идет следом, слыша уже небольшой разговор между Чимой и его родителями. — …я так скучал по вам, правда, — слышит альфа, видя, как Чим с заботой обнимает Тэена и Минсона, сам улыбается. — Мы тоже по тебе скучали, очень, — говорит Минсон, проводя рукой по рыжим волосам. — Вы садитесь за стол, я сейчас налью чаю, — обращается уже ко всем старший омега, и все кивают, садясь. — Ты чего встал там, как бедный родственник? Иди сюда, — говорит альфе рыжик, беря того за руку, тянет к себе и делает так, чтоб тот сел. Минсон достает пять кружек, наливая каждому чая и беря тортик, открывает и разрезает на кусочки. Достает тарелочки, кладя по кусочку на каждую, и ставит перед гостями, поставив посередине оставшийся торт, ставит еще рядом сахарницу и кладет пару ложек. — Ну, рассказывайте, как вы хоть познакомились, как подружились? Вы ведь в одном колледже учитесь, я так понимаю, — начинает самый старший, то бишь Тэён, поднимая взгляд на Чима и Юна. — А, да, мы в одном колледже. Как познакомились? Ну, мы столкнулись в столовой. А потом как-то играли совмещенными курсами в баскетбол, там были в одной команде… А потом… — приостанавливается Чим, думая, как бы сказать, но поднимает на мятного взгляд, когда тот договаривает за него. — Потом один раз он пришел в подавленном настроении, столкнулись мы с ним в коридоре. Дабы успокоить его, мы пошли на крышу учебного здания, посидели немного там и пошли гулять. Так и подружились, — спокойно говорит альфа, в конце глянув на рыжика, что смотрел на него. — Оу, ясно, интересно, — проговаривает Тэён. — А на каком ты курсе? — уже обращается к Мину Ён. — На втором архитектурном. Я старше вашего сына на два года, — отвечает Юн, чуть отпивая чая. Старший Пак так и сверлил Юна изучающим взглядом, слегка сщурив глаза. Юнги понимал почему, поэтому никак на это не реагировал и не обращал внимания, хотя это слегка напрягало. Не, ну когда на тебя пялят практически не отрываясь, вас бы не напрягало? Поэтому мятный, слегка сжав ручку кружки, чуть вздыхает. — Архитектурный? Должно быть, ты очень хорошо рисуешь, верно? — задает еще вопрос тот, а Мин, напрягаясь еще больше, поднимает свои глаза с чашки на того. — Да, верно, я хорошо рисую. Да и давно хотел заниматься подобным. Все эти схемы, чертежи, наброски, какие-то мелкие детали. Люблю подобное, — отвечает Ги, пока Тэён, сщурив глаза еще больше, также отпивает чаю. Омежки лишь водили взгляды с одного альфы на другого, слушая. Чимин явно понимал, куда клонит его отец, поэтому с легким волнением смотрел на Юнги. — Тогда позволь задать еще вопрос. Ты же ведь сын Мин Сонхека, верно? — бьет прям вопросом в лоб Ён, а Юнги и ожидал этого вопроса. Хотя, если честно, всеми способами хотелось избежать его, потому что говорить о своем родителе ему не хотелось. Даже вспоминать о том у него не было желания. И слыша каждый раз «Сын Мин Сонхека», люди сразу же меняются во взгляде, либо смотрят с опаской, кто-то с отвращением, а кто-то с интересом. И это все пипец как напрягало и бесило. — Да, я его сын. И у меня нет корыстных целей, касающихся вашего сына. Я искренне хотел ему помочь и просто подружиться. Обычно, когда люди узнают или слышат о том, что я его сын, сразу сторонятся, думая, что я плохой человек, что какой-то избалованный и все в этом роде. Как бы оно ни было, я не хочу навредить Чимину, а наоборот, — явно соблюдая границу допустимых слов и фраз, учитывая маленькую девочку, что сидит и кушает, периодически смотря на отца и Юну. — Предыдущий его друг тоже сначала так говорил, а потом… Ты сам, думаю, знаешь, что потом, — спокойно проговаривает старший Пак, но с явным призрением, а у Мина в горле встает ком, и тот, хмурясь, поднимает на альфу уверенный взгляд. — Но я не его бывший друг. Да и хотя я действительно навредить, навряд ли поехал сегодня с ним. Потому что, как правило, когда хочешь навредить человеку, то тебе все равно на него и что он думает, да и мы с вашим сыном… — тут Юнги запинается, резко замолчав, смотрит на Чимина и вновь на Тэёна. Чуть не проболтался, ну отлично… Учитывая то, как Тэён сейчас нахмурился, Юнги вздыхает. Ладно, что ж, придётся все рассказать. — Я не знаю, верите ли вы в подобное, но мы с Чимином истинные. Не знаю, как точно объяснить и предоставить доказательства, но после нашей встречи я стал чувствовать его эмоции и порой даже боль. В общем, я не знаю, но я все больше верю в то, что мы с ним истинные. Или же это просто у нас большие проценты совместимости, — выговаривает Мин. У Минсона чуть ложечка из рук не валится, у Чимина глаза на лоб чуть не полезли, Тэён удивленно вскидывает брови, а Юна радостно вскрикивает. — Ур~а! Чим~и нашел своего альфу! — вскрикивает та и, слезая, обнимает мятного. — А ты мне сразу понравился, — ярко улыбаясь, говорит девочка, пока мятный, выдохнув, чуть улыбается, проводит по ее макушке. — Кто знает, принцесса. Это зависит от твоего братика, вдруг он полюбит другого, не менее хорошего альфу? — проведя еще раз по волосам девочки, поднимает взгляд на Чимина, что смотрел на него. — Тогда ты говорил, что чувствовал эмоции, что не принадлежат тебе… Это были мои эмоции… Ты описал мои эмоции, — негромко говорит альфа, а Чим, вставая с места, близко подходит к Мину, что, вздрогнув, уже готовится к худшему итогу, чуть бледнея, поджав губы. Но рыжик просто садится рядом и обнимает, крепко обнимает. Юнги был явно в шоке и осторожно обнимает младшего в ответ, облегчённо выдохнув. — Чим, все хорошо? Ты чего? — осторожно спрашивает мятный, чувствуя, как толстовка на плече намокла. — Спасибо… Спасибо, что ты мой истинный, правда. Я рад, что моей судьбой оказался ты.Ты очень хороший, правда. Спасибо тебе… Спасибо, что нашел меня и помог, — выговаривает омежка меж всхлипов, а родители переглядываются, наблюдая за теми. — Ну ты чего? Все же хорошо. Ну чего ты плачешь? Голова же болеть будет… Я тоже рад, что ты мой истинный омега. Я не мог поступить иначе, в независимости от того, были бы мы истинными или нет, я бы все равно помог, — улыбаясь, беря чужое лицо в руки, он утирает чужие слезы, смотря в глаза. — Юна, солнышко, пожалуйста, иди, включи мультики и посмотри телевизор. Нам, взрослым, надо о кое-чем взрослом поговорить, хорошо? — говорит своей дочке Тэён, а та, кивнув, уходит. И когда слышится звук телевизора, старший Пак серьезно смотрит на двух сидящих напротив подростков. — Ты сейчас серьёзно об этом говоришь? Ты ведь понимаешь, что если врешь, у тебя будет очень много неприятностей? — серьезно спрашивает тот, а Чим сильней цепляется за чужую толстовку, уткнувшись личиком в чужую шею, все еще всхлипывая, пока Юн гладил его по голове, обнимая. — Ни в коем случае нет. Мне незачем врать… Я не могу иначе объяснить необъяснимую тягу к Чиму, необъяснимую боль по всему телу и все время дикий страх, что не принадлежали мне… Да и то, как заходится моя сущность, чувствуя его рядом. Это не просто так, я более чем уверен в этом… Сынхун издевался над ним, держа в страхе, угрожал расправой с вами же и позволял себе ужасные вещи касательно Чимина… В тот раз, перед тем, как я забрал его жить к себе, он посреди ночи сбежал от того из-за домогательств и чуть ли не совершил жизнь самоубийством. Благо наша с ним связь позволила прийти раньше, чем он успеет это сделать… Не будь у меня весомых причин и доказательств, я бы даже не подходил к нему… Мне тяжело смотреть на то, как такой светлый человек просто умирает. Моя совесть мне просто не позволит пройти мимо. И даже если мы истинные, я не буду настаивать на отношениях и прочем. В первую очередь, это его выбор. Приставать и делать то, что позволял его бывший парень, я не собираюсь… Просто хочу помочь ему вылезти из этой ямы. Он достаточно настрадался… — водя рукой по его волосам, обнимая хрупкую фигуру, Мин нежно перебирает рыжие прядки меж пальцев. — И больше, я могу сказать, что он мне небезразличен, и я чувствую к нему уже необратимые чувства. Поэтому, думаю, это еще одна весомая причина, почему я хочу помочь… Он так переживал, боялся, что вы не примите его и оттолкнете, узнав правду. Он очень вас любит и переживает, а врал он из-за того, что боялся за вас же, из-за Сынхуна… — говорит Юн, уткнувшись в чужую макушку, целуя в неё, а Чим, сжав ручками чужую толстовку, сильней всхлипывает, боясь поднять взгляд на родителей. Те лишь внимательно слушали мятного и смотрели на своё старшее чадо, что так отчаянно жалось к Мину, так цеплялся руками за того. Видели, как трясется и боится их ребенок оказаться отвергнутым. Сердце Минсона сжалось от боли, и тот, вставая, первый подходит и садится рядом с сыном. — Чим~и, солнце, посмотри на меня, — просит старший омега, а Юнги, выпуская истинного из рук, чуть отодвигается. — Все хорошо. Как мы можем не принять тебя? Ты же наше маленькое золото. Мы очень любим тебя и переживаем за тебя, — сам уже чуть ли не плача, говорит Сон, обнимая сына и целуя в макушку, а Чим, всхлипнув, обнимает папу в ответ. Тэён тоже встает с места и, подходя, садится с другой стороны, так же обняв сына. — Папа прав, мы не сможем так сделать. Мы слишком любим тебя, маленькое ты чудо. Тебе стоило сказать нам все сразу, мы бы, возможно, смогли бы помочь тебе избежать всего этого ужаса, — проговаривает глава семьи Пак, целуя сына в макушку, что, всхлипнув, плачет, прижимаясь к ним. — Я так боялся, что он навредит вам… Простите меня, правда… —заикаясь, начинает омежка, закусив губу. — Ну, все хорошо. Теперь все будет хорошо, не переживай. Все наладится. Теперь мы с тобой, а ты рядом с нами, — говорит Ён, крепче обнимая сына. Юнги, лишь вздыхая, понимает, что все идет так, как надо. Он с улыбкой осторожно встает и идет в коридор, так и не съев даже ложечки купленного торта. Все же хорошо, когда у тебя есть такая замечательная семья. Начиная обуваться, Юнги смотрит в пол с легкой улыбкой на губах. У его истинного теперь все наладится… Теперь все будет хорошо. — Юн~и, ты уже уезжаешь? — слышится детский голос, и Мин, подняв на девочку взгляд, присаживается на корточки. — Да, малышка, я домой. Сейчас я явно лишний. Я приеду завтра и привезу вещи твоего братика, — с улыбкой говорит он, а девочка грустно дует губы. — Ну ты чего, я же приеду завтра. А сейчас уже скоро байки… Хочешь, мы можем завтра сходить погулять. Конечно, если твои папа с отцом разрешат, ум? — спрашивает он, а девочка с сияющими глазками поднимает взгляд. — Да, хочу, чтоб Юнги погулял со мной завтра! — говорит та, и Мин, посмеиваясь, лезет в карман куртки и достает леденец. — Вот, это чтоб сейчас не грустилось… Ты умеешь закрывать дверь? — Да, умею! — Тогда пойдем, закроешь за мной, — беря маленькую омежку за руку, они идут к двери, и та закрывает за альфой дверь и идет на кухню, так же подходя и обнимает всех. Воссоединенная семья, что может быть прекраснее, когда близкие тебе люди рядом с тобой, поддерживают тебя? Вот и Юнги не знал, что лучше… Хотя нет, знал… Омежка, что радовался, кода все вокруг тоже радуются. Выезжая с территории чужого дома, альфа с теплой улыбкой на губах отправляется домой. Но толика грусти накрывает его. Будет уже непривычно просыпаться вновь одному в пустой квартире… Телефон в кармане вдруг вибрирует, и на салон машины разноситься мелодия звонка. Доставая тот из кармана, альфа смотрит кто это. «Кролик🐰» — Ало?.. Привет… Когда? Во сколько? Хорошо, понял, заберу… Ага. Хах. Конечно… Ладно, давай, сейчас за рулем, позже перезвоню, — проговаривает мятный, сбрасывая вызов.