Реквием по эфирной мечте

Ступая на белоснежный ковер из снега, Чайльд пробирался в глубь леса. Ветер был настолько сильным, что шапку-ушанку не раз сносило с головы парня потоками сильного ветра. Его изводила мысль об инциденте с пропавшим братом, которого недавно нагло украли посреди белого дня. Благо всё обошлось без крови и лишних жертв, но бурлящее чувство злости у Чайльда не затихало. Размолвка не допустимая как-никак. Вечер был не из приятных, мокрый и зябкий, навевал угрюмую атмосферу морозного отчаяния. Сумеречный лес манил обилием теней. Невозможно было понять, то ли мороз пробирал до костей, или же силуэты, прячущиеся за кронами километровых сосен. В какой-то момент послышалось однотонное постукивание. «тук, тук тук» — А? — В надежде рассмотреть источник навязчивого звука, обернулся Чайльд. Надо было убедиться в отсутствии слежки. Шорох прервался, и из сухого, с виду колючего, кустарника вылетела рябая птичка — зяблик. Таких пернатых много в Тэйвате, чего не скажешь о некоторых эксклюзивных видах местной фауны. Маленький и беззащитный зяблик напомнил Чайльду его братика. Такого же наивного и любознательного, постоянно искавшего одиссею в заснеженных лесах Снежно́й. Тевкр это ребёнок-проблема. Бывало, он уходил из дома в поисках замёрзшего во льдах стража руин, про которого с таким энтузиазмом рассказывал старший братец. Младшему нравились такие рассказы, где старший брат ловко, почти в слепую разделывается с толпой монстров. Его братик — настоящий герой, которого никто не сломит! В то же время Аяксу не приходилось напрягать мозги, чтобы придумать какую-то захватывающую легенду, ведь ни для кого не секрет, что эти истории он брал из своей жизни. В многочисленных командировках ещё и не такое приключилось. Но об этом младшему ещё рано знать, ведь для него Тарталья — это Аякс. Обычный продавец игрушек и мастер своего дела. Тевкр обладал небывалым любознательным характером. Неутолимая жажда поиска приключений и загадок в суровом Снежно́м лесу искушала Тевкра каждый раз, когда он выходил во двор хижины. В силу возраста он не осознавал, в какие передряги он может попасть. Воистину детская неосторожность. И тут уже всё зависит от того, сможет ли Аякс уследить за мелким сорванцом или Тевкр поплывёт на буйном течении своих грез. И вот, спустя несколько оврагов, валежников и буреломов, Тарталья стоит на пороге своего «офиса» — роскошного дворца, который расположен в глубине леса. Это не обыкновенное место, ведь именно тут находится секретная база Фатуи. Кабинет Царицы, которая известна как Крио Архонт, находился посередине здания и имел большой парадный балкон, украшенный дорическими колоннами с нарядными капителями. Сразу было видно, что тут заведует высокопоставленное лицо. Остальные кабинеты и этажи не сильно отличались друг от друга внешними признаками, однако все же были не менее пышными. Фасад здания украшали лепнины и скульптуры, сделанные из мрамора. Составить конкуренцию этому палаццо могли только изысканные строения в Фонтейне. Посторонние приходили только по делу, а чаще всего не по своей воле. А некоторые вовсе не возвращались. У сего дворца была обратная сторона медали. Под красивой картинкой скрывалась подземная часть сооружения, напоминающяя муравейник. Эти множество комнат и коридоров таили в себе засекреченные объекты: склады, лаборатории, библиотеки, комнаты пыток… и другие объекты, скрытые с глаз обычных граждан. Аякс шел по одному из самых длинных и глубоких подземных ходов. Это были не сырые катакомбы со слизнями и плесенью, а приличный цокольный этаж. Был глубокий вечер, многие работники базы разошлись по домам, частично отключив освещение. Всё таки, как-никак, надо экономить электричество. В полумраке коридора стояли два ассистента. Сквозь неохоту прерывать свои досужные сплетни одна фигура махнула рукой Предвестнику. — Вечерок, Тарталья. Куда путь держите? — девушка в маске и в фиолетовой мантии, похожая на моль, начала свой допрос. «Блокпост у него, конечно, внушительный». — подумал Чайльд. — Мне нужно немедленно поговорить с Вторым. — Фыркает Аякс, проходя мимо без единого намерения остановиться. — Погоди, погоди. Босс сейчас занят одним очень важным делом. Если ты его потревожишь, вряд ли он будет в восторге. Сам же знаешь… Лучше уходи, пока он не знает о твоём визите. — Она показывала лёгким указательным жестом на выход. Девушка выглядела уставшей и явно не хотела проблем на свою голову. — Неужели есть дело более интересней для него, нежели ковыряния во всяком старье. — Остановился Чайльд, в надежде прорваться мирным путём. «Небось получится» — Босс Дотторе сегодня сиял от радости как никогда, и обещал вознаградить нас за прилежную охрану, кажется, он выпишет нам грамоту за верную службу. — Вмешался в диалог парень в черном. — Да, именно так и сказал. Это большая честь для меня и Данила. Вот мы и согласились. Эх. Получу грамоту и повешу на стену в гостиной, покажу Тане, она обзавидуется. — Мечтательно хихикнула фиолетовая. — Почему сразу к себе на стенку? Мы повесим её в нашем кабинете как доказательство верности! — Возразил юный приспешник. — Я тоже имею права на этот документ. — С комом в горле пробубнил он. Между двумя подручными проскользнул взгляд недовольства и завязалась словесная перепалка. — Дело в том, что я иду строго по делу. Уважаемый Дотторе сам соизволил пригласить меня на корпоративный ужин в честь нашего совместного проекта. — Предвестник решил воспользоваться недавней ситуацией, когда Доктор совершенствовал его глаз порчи. Теперь ассистенты обсуждали ещё более важный вопрос — кого повысят в должности первым. И видимо им не было никакого дела до Гостя, который воспользовался моментом и уже стоял в преддверии лаборатории, а в его руке блистал лазурный водяной клинок. Дверь, на удивление, была открытой. В просторной, но достаточно сумеречной, комнате находилось множество стеллажей с лабораторным оборудыванием. Там царил «творческий бардак». На полу, недалеко от входа, стояли ящики с деталями неизвестного происхождения. Может это остатки стража руин, или куда интереснее, руинного охотника. Прямо возле стены с чертежами находился деревянный, знатный стол, за которым сидел как вкопанный сам Дотторе. Мужчина был одет просто, не по-рабочему: рубашка, брюки, и неотъемлемая часть образа — галстук. Гостей он явно не ждал. — Ну и что за свалка у тебя здесь. — Тарталья решил не церемониться. — Боже, Чайльд. — Доктор не думал, что пройдет такое короткое время после их стычки, прежде чем Чайльд снова явится к нему. — Убери эти ножи и выметайся отсюда. Чайльд всё же решил не нарываться на докторскую злость, и ловким движением руки растворил клинок в пространстве. Мало ли этот холерик доложит на него. В последнее время внимания царицы было слишком много. А довести её до гнева означало выписать себе смертный приговор. Никто из Одиннадцати Предвестников не мог себе позволить такое хамство, и Одиннадцатый тоже. — Знаешь, Тевкру даже понравилось находиться у тебя в заложниках. Он сказал вы играли в догонялки и ты выдохся за пару минут. Но всё же не хочу видеть тебя рядом с моими родственниками, а особенно с Тевкром. — Возмущается Тарталья, признавая свои ограниченные возможности наказать обидчика детей. Дотторе смотрит на него красными, похожими на рубины, глазами. Взгляд сносил с ног и передавал нотку насмешки, а правильнее издевательства. Он знал, как Тарталья реагирует на покушения связанные с семьёй, и, возможно, специально провоцировал младшего Предвестника. Семья? Нет ничего важнее семьи! — Не будь таким занудой, Чайльд. — Доктор из-за всех сил пытался изобразить занятось своей натуры. — Я всего лишь хотел немного развлечься. — Второй Предвесник достаёт из пачки сигарету, левой рукой ища зажигалку, и начинает говорить свою любимую ахинею: — Мы очень хорошо резвились… Пока ты не пришел. Все эти пустые разговоры подогревали в Аяксе неприязнь. Он был готов уйти, но «остроумный» коллега делал все возможные вещи, чтобы приковать к себе внимание. Новый прилив гнева вскружил голову. Первым пустился в ход справочник по элементальным реакциям. Он пролетел мимо своей цели, свалив на пол настольную лампу. Дотторе вздрогнул и обронил сигарету. — «Твою мать, Чайльд». — вертелось на языке ученого, но Чайльд уже стоял возле него, готовя кулак к удару. Но и тот не растерялся, перехватив запястья парня. Одним ловким движением Дотторе прижал Младшего к стене, с которой попадали эскизы, графики и всякие намётки. Удар был сильным и Чайльд почувствовал пронзительную боль в спине, такого поворота он явно не ожидал. Волна, прошедшая по позвоночнику, показалась невыносимо колючей. «Чёрт» — У меня были важные планы на вечер, кретин. Мне нужно немедленно заморозить, пока ещё свежие, образцы для следующего эксперимента. Но раз тут такое дело… мне придется тебя проучить. — Дотторе сжимает левой рукой запястья рыжего над его головой, прижимая к уже голой стенке. А правой призывает большие парящие иглы — его оригинальное изобретение. Оно могло потягаться силой как с глазом бога, так и с глазом порчи. — Я до последнего надеялся, что у тебя есть капля здравого рассудка, глупый мальчишка. Казалось, это конец. У Чайльда не было другого выхода, как применить глаз порчи, но это был крайне рисковый ход, который мог нанести непоправимые травмы для обоих Предвесников. Недолго думая он принял особые меры. «Была не была». — Подумал рыжий. — «Придется осуществить запасной план Б». — В комнате воцарила гробовая тишина. — Постой. — Проронил Чайльд. — Я сдаюсь, Док. Сегодня ты меня победил. Прежде, чем Дотторе успел бросить очередную угрозу, Чайльд прижал свою ногу к его бедру, со всей силы стараясь к нему прижаться. От неожиданной смысловой нагрузки хватка Доктора ослабла давши момент нахалу закинуть локти на его плечи. Парень всячески извивался, прижимался нижним местом и тёрся об штаны, делал всякие непристойности. — Помнишь, как прошлым летом… — Продолжал Тарталья. — Я нанес тебе эту рану, которая тут? — Он надавил коленом на бедро. — Ох, наверное, было чертовски больно? Не так ли? Мне так интересно взглянуть, как она зажила. — Испускает беспечную ухмылку. А затем парень тянется ближе, почти в плотную. — Ну же, быстрей накажи меня. Пырни иголками, как маленький испуганный ёжик. Он ловит на себе снисходительный взгляд Дотторе, который выпал в осадок. По его лицу читалось «Только попробуй дотронуться». Но разве это остановит наглеца? Чайльд решает спустить руки ниже и посмотреть на реакцию ошеломлённого коллеги. Вопреки возмущению, учёному было интересно, чего добивается Младший. Была ли в этом хоть какая-то искренность и чувства, или он просто хочет втереться в доверие? И тот, и другой вариант вполне бы его устроил. Ибо ему наплевать. Чайльд ускользает вниз и грязно смотрит вверх, как какая-то шлю… Ладошки ещё больше потеют, а сердце выскакивает из груди. — Постой, эти двое, ты же их видел. Они могут сюда зайти. Не то, чтобы я сильно волновался за этих придурков, просто не хочу отвлекаться на их ликвидацию. — Второй решился на авантюру Тартальи не упуская шанс передернуть. — Я не уверен, что они ещё тут после моего вторжения. — Сбитым темпом отморозил Чайльд. Его зрачки налились чернилом, будто у него в глазах была вселенная, в которой произошло затмение. В штанах виднелся выпирающий орган, а его взгляд был рассеянным и размытым, жаждущим чего-то большего. Вороватый парень не хотел спешить, но и упускать столь безусловно редкий шанс отомстить за брата он не собирался. — Ладно, постарайся быть тихим мальчиком. Младший прижался щекой к паховой области коллеги, пытаясь нащупать эту гребаную ширинку. Дотторе замер на месте, готовясь принять лёгкий петтинг. Дело в том, что он никогда не относился к сексу серьезно. Не удивительно, ведь к людям он чувствовал лишь неприязнь, раз за разом убеждаясь в своих садистских качествах. Что уже говорить про любовь и эмоциональную привязанность. Такая чёрствость была не редкостью для Предвесников, но Второй выделялся своим безумием, как в работе, так и в отношениях. — А что будет, если я сделаю это через штаны? — О чем ты говоришь, Чайльд? Ты же собирался только посмотреть на мой шрам. Уже передумал? Тарталья срывает нижнюю одежду и любуется на красивое тело. Тонкая, бледная кожа Ученого не могла не вызывать восторг. Она напоминала мейсенский фарфор. Дыхание замирает. Сверху его контролирует строгий взгляд. В темноте глаза мужчины кажутся намного темнее, приобретают цвет отборного выдержанного вина. «В них можно утонуть, это так пьянит» Чайльд гладит бедра подушечками пальцев, мягко и медленно, уделяя внимание каждому сантиметру кожи. — Восхитительно. Когда он берет в руку член, Дотторе улыбается неприкрытой маской частью губ. — А ещё восхитительнее следы, оставленные мной. — двигая рукой на члене, вторую Одинадцетый тянет к шраму, поглаживая его. Когда он ускоряется, Дотторе улыбается не прикрытой маской частью губ. Атмосфера накаляется. — Отсоси уже быстрее. — Недовольно хрипит Дотторе, ему явно хотелось конкретики в действиях напарника. Чайльд не может ослушаться Старшего. Прикрыв глаза, он берёт возбуждённый член в рот. Сначала, облизав самый кончик головки, он уделяет внимание уретре, постукивая языком. Затем медленно и аккуратно сосёт головку члена, слизывая смазку. Он издаёт непристойно грязные звуки. Губы чувствуют пульсацию чужой плоти, а пальцы все сильнее сжимают бедра, оставляя на них алые следы. Иногда парень поднимает взор вверх, ожидая ответа в виде стона Старшего. Кровь всё больше приливает к органу, делая его более эстетичным. Аякс помогает себе, водя рукой у основания чужого члена, периодически играя с яичками. В голове крутятся навязчивые мысли «Господи, какой же он ахуенный». Дотторе жадно взирает на происходящее внизу, но в силу своей нравственности делает отчуждённый вид, закатывая глаза. Ему мало. Одну руку оставляет на рубашке, второй же хватает младшего наглеца за рыжие пряди волос. — Старайся хоть немного, Чайльд. Учёный задаёт нужный ему темп, Младший начинает постанывать, сглатывая предэякулят. Воздуха в лёгких оказалось катастрофически мало. Было тяжело дышать из-за импозантных размеров члена во рту. А на что надеялся Чайльд? Это так будоражит. Спустя несколько глубоких толчков ему удается вырваться с мертвой хватки, чтобы перевести дыхание. Вдох — два. Его голову наклоняют назад. Учёному нравится возбуждённое выражение лица партнёра, он сжимает волосы крепче и снова притягивает парня к не менее возбуждённому члену. Чайльд понимает, что нежничать с ним не собираются. — А про меня не забыл, эгоистичный ублюдок? — Тарталья резко встаёт и толкает коллегу к столу. Седьмой и так уже закипает, ненавидя младшего за его отвратительные действия, но возмутительно-вызывающее поведение мальчишки порождало спрос. Ладонь Чайльда касается маски старшего, пылко и твёрдо, заставляя возобновить зрительный контакт. «Смотри только на меня» — Не смей снимать МОЮ МАСКУ. — Молниеносно успел рявкнуть Седьмой Предвесник. Но поздно. Маска — атрибут статуса и величия, благополучно отлетела в сторону, а затем и белоснежная рубашка. — Я хочу видеть твое лицо. — Тарталья явно не собирался отдавать роль верхнего, Голубоволосый понял это, почувствовав водяные наручники за спиной. — Будь послушным папочкой. — парень стянул галстук в последнюю очередь. Чайльд давит на плечо Доктора и опускает его на стол, рассматривая божественный ракурс, который ему открылся. Растёгивая ремень, парень проверяет свой глаз бога, следом спускает штаны и скидывает верх. «Фух, на месте». Чайльд наклоняется и страстно целует мужчину под ним, покусывая соски. Трусы были не нужны, к слову, они были влажными от выделений. Парень повернулся задом к лежащему и балдеющему на столе напарнику и не спеша стянул с себя трусы. Чайльд повернулся к Дотторе, у которого из-за досады ещё больше встал, но смотрел он куда-то в потолок. Мужчина превратился в лежачую стенку, когда смирился с пассивной ролью. Прижимая член к члену, рыжий парень начинает надрачивать, делая нарастающие движения и размазывая биологическую смазку между ними. Почувствовав ограничение действий, Дотторе впал в реальный ступор, который никто не предугадал. «Неужели он не может схватить и расхуярить Чайльда об стенку? Гребанные наручники. Непорядок! Надо будет всё исправить когда руки будут на свободе.» — Тебе это нравится?. — прервал молчание Дотторе, спустившись с небес и сделав сомнительное лицо. — Да мне голову сносит, приятель. Аякс забираеться на стол, неряшливо, кое как умостившись на мужчине. Блять, сдерживаться уже не возможно. Младший Предвесник готов пожертвовать своим телом и честью, лишь бы затянуть с собой на дно, и в вязких пучинах погубить своего ненавистника. И всё ради чего? Он бережно хватает соски партнёра пальцами, такими длинными, умелыми и невыносимо горячими. Чайльд ёрзает на члене, вовлекая Дотторе в дерзкий поцелуй. Доктор целует властно, кусает губы Чайльда, пока они не станут бордовыми и с них не потечёт кровь. Младший пальцами держит его член сзади, примеряя его возле своего отверстия, тем самым дразня. Лишний раз задрать Дотторе он не откажется. Засовывая кончик головки в анус, парень вытаскивает орган, не давая Доктору получить желанное наслаждение. Терпеть стояк было больно и мучительно. — Трахни меня. Вставь мне, папочка. Ха, ты не можешь? Давай тогда я помогу. — Ты что порнушки пересмотрел? — Завались. Глоток свежего воздуха — Младший предвестник одним толчком насаживается на член товарища, издав весьма скулящий звук. Он принял удобное положение, исследуя более удобные позы, и осторожно начал двигаться. Старший запрокинул голову от кайфа. Теперь стонали они оба. Чайльд упал на грудь партнёра, не упуская ритм, он стонал прямо в губы Дотторе, возвращая ему укусы. Руками он гладил рельеф его тела, останавливаясь в самых эрогенных зонах. Дотторе выглядит не менее измученным, чем сам Аякс. — Вот так, Док — Рыжий приподнимается и насаживается на член до упора, прикуривая найденную на столе сигарету.