Therapy Session

Сыграть чувства можно только после того, как преодолеешь их. Уильям Сомерсет Моэм

***

Тишина. Глаза были плотно закрыты, но невооруженным взглядом можно было заметить, как под синеватыми веками тревожно дрожали сузившиеся от бурлящего страха зрачки. Словно стая раненых птиц, запертых в тесной клетке под семью замками. Биу от напряжения стискивал зубы, поджимал искривленные губы в тонкую полосу. Настраивался. Впустить в себя Пита сложно, до невозможности тяжело. К этой съемке они готовились нестерпимо долго. Биу не раз позволял Питу взять контроль над своим телом. Персонажу, которому до жути страшно, который не готов страдать, молить о пощаде и ненавидеть до мучительной боли себя. Сломленного и до беспамятства забытого. Никому не нужного. Биу тяжело проглотил вязкую слюну, в очередной раз попытался отогнать мимолетные мысли и, как ранее советовал Байбл, сделал несколько глубоких вздохов, вслушиваясь в шум, что медленно, но верно окутывал его затуманенный разум. Команда, включая актеров, была готова, ожидая лишь его. Он был единственный, чей персонаж медленно, но верно проникал под кожу, тянулся к самому сердцу и сжимал когтистыми пальцами беззащитную шею, не давая свободно дышать. Таков был Пит и его чертова натура, нежный и непобедимый снаружи, но полностью разбитый внутри.  — Камера. Мотор. Начали! — в конечном итоге крикнул режиссер, дав зеленый свет Питу вновь вскружить голову, захватить всполошившийся рассудок и разрушить тесную клетку, в которой невыносимо было сидеть. Свобода до проказливых мурашек прекрасна. Биу неподвижно стоял, уставившись в пустоту, грудь его вздымалась, словно он пробежал целый марафон. Мужчина всеми фибрами тела ощущал, как позади него находилось нечто, готовое в любой момент растерзать истинное «я» на куски. Байбл, следуя сценарию, ожидаемо вышел из-за своего импровизированного укрытия, он направился в сторону стола и ненароком посмотрел на мужчину. Биу немигающим взглядом следил чужими движениями, как бы изучал действия хитрого противника, стараясь не поддаваться немыслимому страху, что так сильно искушал, оседал на кончике острого языка, сладко растворяясь.  — Ты весь план мне разрушил, — голос отрезвлял, манил к себе и не внушал ничего хорошего, Вегас продолжал наступать, растягивая губы в ехидной полуулыбке. — Как мне следует тебя наказать? — смотрел исподболья, с неодолимой тревогой, надеясь увидеть в чужих глазах вечно радостного и готового к бою Биу. Но его не было. Губы связанного мужчины слегка дрогнули, на мокром от пота лице расцвела гадкая улыбка. Пит сдавленно засмеялся, когда в руках черноволосого появился идеально заточенный топор, что поблескивал под яркими лучами прожекторов, притягивая к себе. Вся площадка затаила дыхание, уступая месту непобедимому рабочему интересу. Биу никогда прежде не играл так чисто, каждую мимолетную эмоцию хотелось запечатлеть в памяти надолго, сцеловать и почувствовать на вкус самому. Но мало кто знал, чего это стоило, лишь Байбл, все еще играя на камеру, бросал тяжелые взгляды на товарища, не в силах идти против сценария. В этот раз Пит не на шутку разошелся, безумный смех душил, вырывался следом за своим осмелевшим хозяином, перекрывая все пути самому Биу взять контроль над поверженными эмоциями, телом.  — Смеешься? — Вегас наклонил голову набок, задумчиво прошелся по столу и наткнулся на иную вещь, что привлекла молодого господина куда больше, нежели ничем непримечательный топор. Кусачки в руках до взбудораженных мурашек смотрелись правильно, почти что идеально, только Питу больше не смешно. От слова совсем. Чем ближе приближался Вегас, тем паршивее на душе становилось, отчего и зверская улыбка, доказывающая ничем неприкрытое безумие, блекла, уступая место гримасе отчаяния. Легкий, практически незаметный кивок, и мужчины окружили его с двух сторон. Спустили штаны и оставили полностью обнаженным, не желая перечить своему хозяину. В какой момент реальность настолько начала искажаться, что Биу всерьез ощутил себя связанным, побежденным и полностью открытым перед Вегасом? Чужое дыхание приблизилось. Биу до боли в глазах всматривался, пытался избавиться от панического страха, что не принадлежал ему, но все тщетно, испуг полностью охватил напряженное тело. Неконтролируемые эмоции Пита били под дых, выбивали весь воздух из легких и не щадили совсем, не давая передышки. Кровь в жилах с каждой секундой леденела, застывала перед чужой жестокостью. Байбл слегка коснулся разгоряченной кожи, прекрасно помня о том, что этого кадра не будет в конечном результате и довольно улыбнулся, следуя за чертовским наслаждением Вегаса, все еще держа его в узде. Биу стиснул зубы, вздернул подбородком и ощутил, как режущая фантомная боль охватила его, единым толчком проникла под кожу, вонзилась в мясо, вползла в сосуды, вскрывая изнутри. Потерянное сознание разбилось на миллион стеклянных осколков, но как бы не пытался мужчина, Пит продолжал контролировать каждый вздох Биу, вновь поддаваясь безумию, смеясь и наблюдая за таким же самодовольным Вегасом.  — О, ты все еще улыбаешься, — очередной толчок, доставляющий порцию сокрущительной боли, — хочешь еще раз? Рука двигалась в правильном направлении до конца, Вегас с наслаждением вкушал чужую, совершенно непризнанную панику, не желая останавливаться. Крики Пита раздавались по всей площадке чуть ли не эхом, будто бы актер пребывал в предсмертной агонии, не в силах отпрянуть. Кровь. Чертовски горячая и чересчур липкая. Медленно струилась по верхней губе темноволосого и отчетливыми каплями падала на пол, образуя блеклую лужицу под ногами мужчин. Подобный исход ничуть не пугал, Пит продолжал смеяться, зубы покрылись красной жидкостью, глаза налились свинцом, а вены на руках вздулись до такой степени, что можно было увидеть каждую, даже самую неприметную. Байбл лишь на долю секунды замешкался, но так и не смог поддаться инстинкту до конца, продолжив ступать вслед Вегасом, наслаждаясь чертовски привлекательной картиной перед собой. Пит до покалывания в кончиках пальцев, до вкуса соленого пота на губах, излучал ядовитое безумие, к которому так и хотелось прикоснуться, раствориться в нем. Персонал пораженно застыл на месте, никто не был уверен в том, что следует приостановить съемку. Даже сам режиссер, в чьих глазах читался искренний восторг, разделял желание парней, не смея выкрикнуть заветное «Снято».  — Кто же теперь позаботится об этих ранах, Пит? — Вегас убрал руку в сторону, поднял тяжелый взгляд на губы парня и наклонился чуть ближе, ощутив чужое учащенное дыхание на своем пылающем лице. — Кто вообще вспомнит о тебе, м? Придурок Кинн? Или же недоразвитый Порш, из-за которого ты здесь? Пальцы аккуратно коснулись места под ключицей, нарисовали несуразный узор и поднялись выше, прямо к донельзя напряженной шее. Вегас с неприкрытым желанием рассматривал вздутую вену, но лишь до тех пор, пока его не привлекла тонкая струя крови, что медленно растворялась на опухших губах парня.  — Тебе следовало изначально стать моим, только посмотри на себя, — чарующий голос был мягким, Вегас преодолел небольшое растояние между их лицами и практически дотянулся до губ, неожиданно решив остановиться на долю секунды, — Грязная сучка.  — Даже со всеми пытками ты так и не можешь заставить меня говорить, — прохрипел Пит, сплюнув вязкую кровь прямо под ноги мужчины, искренне наслаждаясь тем, как быстро похолодела улыбка напротив. — Ты жалок, Кхун. Вегас, ощутив необузданный прилив сил, ухмыльнулся. Непослушный язык настойчиво прошелся вдоль линии окрашенных в красный цвет губ, зазывая в опасное путешествие. Шкодливый поцелуй наполнил измученные легкие воздухом, Пит, поддавшись искушению, разомкнул прежде сжатые губы, позволив мужчине творить все, что только вздумается. Вкус крови возбуждал, наполнял истомой и отпугивал Пита в самый укромный уголок чужого подсознания, возвращая Биу полноценный контроль. Он не был готов, что Вегас выкинет такое. Влажные тела были будто спаяны воедино, Байбл ни на секунду не отрывался от манящих губ напротив, язык вылизывал и изучал, завоевывал, пробовал, а руки с удовольствием водили по бокам старшего, сжимая мягкую кожу, оставляя пока еще незаметные синяки. Он даже не заметил, как старший прикусил его нижнюю губу. Байбл тихо застонал, глаза затуманились, потемнели. Его пронзило отчаянное желание оказаться в другом месте, желательно без кричащего над ухом режиссера и людей, что мигом принялись разнимать мужчин. Младшего будто бы током прошибло, откинув назад. Тем не менее, попытавшись сделать шаг вперед, он ощутил на своем теле множество преграждающих рук, что заставили мигом обдумать свое неудовлетворенное желание вернуться к незаконченному делу.  — Ребята, я же сказал, снято! — голос режиссера звучал куда отчетливее, чем раньше, из-за чего Байбл сжал челюсти, стараясь выбраться из съедающего заживо образа. — Позовите врача, Биу нужно срочно остановить кровь! Точно, вновь нашкодивший Биу, которого незамедлительно принялись развязывать. Младший исподлобья взглянул на него, ощутив нахлынувшую волну отчаяния. Что же он натворил? Он не должен был допустить подобного, следовало сразу же остановить съемку и позаботиться о шатком состоянии старшего, однако Биу не выглядел так, будто бы действительно обозлен на происходящее. В помутневших глазах продолжало плескаться плотское желание, мужчина, стоило ему избавиться от прочного узла за спиной, растянул влажные губы в виноватой улыбке.  — Я в порядке, Пи Кхом, — разминая затекшие кисти, произнес Биу, наблюдая за тем, как замельтешил персонал, накрывая его оголенное тело пледом и вручая салфетку чуть ли не под нос. — Мне просто нужно в уборную. И Байблу тоже. Услышав свое имя, темноволосый испытал почти физический шок от неожиданности, но сохранил лицо, продолжив оставаться в смятении до тех пор, пока Биу самолично не подошел к нему, не скрывая неподдельного интереса. Его рука коснулась чужой, что совершенно недавно сжимала его напряженное от головокружительного возбуждения тело.  — Да что ты говоришь, — с сомнением залепетал режиссер, коснувшись плеча актера. — Устроили такие страсти, прекрасно зная о рейтинге. У вас двадцать минут, приведите себя в порядок и возвращайтесь на площадку. И, пожалуйста, оденься.  — Конечно, — слегка смутившись, кивнул старший, а затем повернулся лицом к младшему, — пошли. Байбл отстраненно кивнул и последовал за старшим, концентрируясь на исходящем тепле. Вегас до сих пор упрямился, пытался вырваться наружу и закончить начатое, но у актера все еще оставались крупицы непоколебимой силы, отчего персонаж медленно, но верно растворялся в кромешной темноте его рассудка. В коридоре донельзя тихо, лишь учащенное дыхание старшего отрезвляло. Они шли не спеша, но по походке Биу было прекрасно понятно то, что он торопился оказаться в закрытой кабинке. Наедине. Без чужих испепеляющих взглядов и ушей. И как только за спиной Байбла щелкнул замок, он окончательно опомнился и спохватился, прижав своего Пи к бетонной стене.  — Ты в порядке? Мне нужно было сразу остановиться, — слова нескончаемым потоком слетали с губ актера, он осторожно, будто бы боясь навредить, коснулся шеи Биу, успокаивающе поглаживая. — Кровь все еще идет?  — Все в порядке, уже нет, — поспешил ответить темноволосый, отняв влажную салфетку от своего лица, где отчетливо виднелись растворившиеся красные капли, из-за которых Байбл почувствовал новый укол презрения к себе.  — Слушай, Биу.. — Ты ведь тоже ощутил это, да? — опередив очередную порцию извинений, Биу наклонил голову набок, неловко посмотрев в притупленную даль, не желая заглядывать в чужие отчужденные глаза заранее. — Это были не только Вегас и Пит.  — О чем ты? — на грани шепота поинтересовался младший, ощутив, как практически забывшийся жар вновь охватил его тело. Биу прикусил нижнюю губу, подавляя ухмылку.  — Ты не стал целовать меня, если бы тебе этого не хотелось — слова были пропитаны той чистой правдой, которую так хотелось услышать и которая полностью соответствовало тем чувствам, что бурлили под сердцем не только у Байбла. — Ты такой же как Вегас, тебе нравится контроль. Между ними повисло до жути напряженное молчание, во время которого они продолжали смотреть друг на друга, изучая. Он, все так же не понимая, что с ним творилось, но уже и не особо беспокоясь об этом, внимательно рассматривал Биу, его губы и манящие глаза, где от истомы искрились лукавые огоньки.  — Ты прав, — хриплый голос звучал практически у заалевшего ушка Биу, опаляя, — только между Вегасом и мной есть существенная разница. Кончик юркого языка шаловливо очертил контур ушной раковины. Мужчина, определенно попавший в плен, повержено закатил от волны возбуждения глаза, ощутив, как на талию опустились разгоряченные руки.  — К-какая же?  — Моя любимая сучка в восторге от этого, — на губах растянулась самодовольная улыбка, а заинтересованный взгляд зацепился за то, как раскрасневшийся Биу облизал губы. — Ведь так?  — Так.. Биу томно застонал, не в силах больше сдерживать свои эмоции. Как же ему это нравилось, принадлежать ему, доставлять удовольствие. Видеть, как горят его кошачьи глаза, как сильно стучит чужое сердце под ребрами, и слышать глухой стон, когда он получает нескончаемое удовольствие от происходящего. Он ведь тоже такой же. Как Пит, чертов мазохист, ловящий настоящий кайф от того, как сдавливает его горло Байбл, полностью перекрывая возможность дышать и впиваясь жадным поцелуем в губы. Одного будет определенно мало, ведь Биу, практически обнаженный перед ним, смело ластится, идет на рожон и умоляет о скорейшей разрядке, наслаждаясь фиалковыми засосами на своем истерзанном теле. Что и следовало доказать, они оба — донельзя помешанные, любящие и жадные. Такие же как и их персонажи, которым удалось подтолкнуть ребят к неоспоримой правде, что медленно, но верно направляла к более серьезным решениям.