Непостижимый человек

Чонгук, наверное, единственный из вампиров, кто ни разу не пил кровь живых людей. Не смотря порой на голод, безумную жажду, манящий и дурманящий запах человеческой крови, Гук никогда не нападал на людей. В отличии от других собратьев, он вел отшельничий образ жизни, охотился на животных в одиночку, скитался из места в место, и порядком уже устал от этой жизни. Вечность. Что это значит? Для некоторых – это уподобиться богам, для других– это вечно остаться молодым и красивым, для третьих это возможность познать все грани этого мира, но для Гука вечность – это череда бесконечного цикла чего-то бессмысленного и ненужного. Как другие вампиры, Чонгук не старался держаться стаей, не искал успокоение среди людей, дабы вклиниться в их компанию, а затем сожрать, не искал себе пару для коротания вечности, не веселился ночами. Это все, казалось, ему ненужным, чуждым и каким-то неправильным. Для него было гораздо приятнее развалиться ночью на каком-нибудь утесе, наблюдая за ночным звездопадом, или за восходом луны. Гук мог в одиночестве прислушиваться к ночному ветру, слушать часами шум прибоя на берегу ночного моря, раскинуться звездой на зеленом при зеленом лугу, или подставить лицо под снегопад на фоне яркой и огромной луны. Одиночество стало каким-то привычным для Чонгука, оно стало его спутником по «жизни», и приносило какое-то свое удовольствие. Просуществовать 500 лет и остаться вечно молодым и прекрасным – мечта многих, но проклятие для Гука. Единственный, кто мог нарушить его одиночество – это друг-вампир Ви, он же Ким Тэхен. Точнее, Чонгук не считал этого вампира своим другом, и не особо с ним желал дружить, но Тэхен так не думал. Он временами следовал за Гуком, мог часами болтать о том о сем, рассказывать всякую белиберду, и пытаться зазывать на тусовки к людям. А потом Ви исчезал на какое-то время, мог пропадать годами, а потом заявиться со своей дружбой и вечно длинным языком. Странный он был, Чонгук не особо понимал, как вообще записал Тэхена к себе в друзья, а если быть точнее, как сам был записан в его список, но дело было давним. Тогда, они вдвоем не поделили территорию в лесу, и даже подрались за право охотиться на животных и пить их кровь. С тех пор Ви и прилип, и мог найти Гука в любой точке земного шара. Если честно, Чонгук не понимал, как Тэхен мог прожить почти 700 лет и при этом вечно оставаться весельчаком и оптимистом. Он напоминал порой маленького ребенка, желающего веселиться и играться в песке, но в лесу полез в драку из-за сильного голода. Странный все-таки этот Ким. Очень странный. Так и шло время, Чонгук, по-прежнему, оставался прекрасным и красивым. Не скажешь, что этому молодому юноше было больше 500-та лет, да и что он вообще был вампиром. Если бы обычный человек взглянул бы сейчас на него, то подумал бы, что ему чуть больше 20-ти, и он вполне своей красивой внешностью мог бы покорить если не весь, то половину мира. Впрочем, сам Чонгук так не думал, он вообще ни о чем не думал последние 200 лет. Он старался избегать людей, держался поодаль от всех, и охотился только на животных. Отнимая их жизнь, Гук чувствовал всегда вину перед ними, и извинялся за это. Не смотря на многочисленные загубленные души животных, Чонгук никогда с этим не смирится, и никогда не привыкнет к этому. Способность чувствовать и способность ощущать человеческие эмоции не угасли в нем с годами, но долгое время, проведенное в отшельничестве, заставили его позабыть о них, оставляя место только равнодушие к этому миру и тяге к одиночеству. *** Чонгук раскинулся под звездным бесконечным небом на одном из утесов. С такой высоты прекрасно виднелся огромный простор ночного океана, тянущегося до самого горизонта. Звезды ярко светили над гладью воды, а сам океан отражал на себе красоту небес. Гук неотрывно смотрел на яркие звезды, а в его зрачках они сияли не хуже, чем в небе. С отросшими по плечи волосами играл ночной ветер, подхватывая пряди и ткань черного плаща. Чонгук всегда носил плащ с высоким воротом, на случай, если когда-нибудь ему доведется встретиться с лучами солнца, или с человеком, то он смог бы скрыть свое лицо и быстро сбежать. А волосы, которые быстро отрастали, Гук просто срезал ножом, но они быстро вырастали снова. Необходимость прятаться от людей была не в том, что Чон боялся их, или испытывал ужас, как самый настоящий мизантроп, просто он боялся причинить им боль, и сбегая от них, он уберегал людей от себя. Сдерживать свою жажду испить человеческую кровь бывает огромной, это ужасное чувство, когда ты чуешь запах крови, и внутри тебя, словно бы все горит, а зрачки становятся чудовищно-алыми. Ты буквально кусаешь себе кулаки, давишь в себе эту животную необходимость, горишь внутри себя, и бежишь куда угодно, лишь бы запереть себя и не выбраться. Так было в начале пути. Чонгук еще тогда не прятался от людей, ему приходилось встречать их на своем пути, и приходилось бежать от них, запирать самого себя в пещере, обрушив вход камнями и биться о каменные стены. Вспоминая эти моменты, Гук всегда испытывал отвращение самому к себе, и к… Чонгук прикрыл глаза, пытаясь не думать сейчас об этом, а просто наслаждаться видом открывшегося неба в тишине. Это был для него какой-то отдельный мир, когда ты в одиночестве и полном отчуждении лежишь на высоком утесе, окруженным бесконечным простором синего океана под звездным небом. Но не всегда бывают такие мирные и тихие дни. Голод и желание выпить чью-то кровь, появляются всегда неожиданно и мучительно. Чонгуку тогда уже плевать где охотиться, он может забрести за чужую территорию вампиров, или подраться за дичь, как подрался когда-то с Тэхеном. Ви, к слову, не объявлялся уже третий год, но это дело привычное. Он как НЛО – всегда появлялся из неоткуда, и уходил в никуда. Сейчас же Чонгук забрел на территорию огромного леса у подножьях высоких гор. Голод заставлял его уходить вглубь леса, и он прекрасно видел в темноте. Дичи здесь водилось полно, посторонних запахов других вампиров Гук не ощущал, но прислушивался к каждому шороху и к каждому мини-звуку. Дикие кролики и зайцы, вряд ли утолят жажду, нужна дичь покрупнее, и сошел бы за еду даже медведь. Глаза Чонгука горят уже алым цветом, а клыки во время жажды становятся длиннее. Он ступает по земле тихо, его поступь сравнима с лапами тигра. Даже ветка под ногами не хрустнет, Гук отработал стратегию «остаться максимально тихим» до автоматизма, а дальше дело скорости и силы. Животные не всегда успевали сообразить, как в их горло были вонзены острые клыки, и не успевали выбраться. Чонгук, как и другие вампиры обладал сверхскоростью, силой, острым зрением, обонянием и слухом. Он зашел слишком глубоко в лес, мелкую дичь по типу мышей, кроликов и белок, он старался игнорировать, они все равно не утолили бы голод. А вот испить крови у огромного дикого кабана прямо по курсу, было тем, что нужно. Чонгук притаился за деревом, выглядывая лишь для того, чтобы наблюдать за своей жертвой. Бедный кабан не подозревал о скорой смерти, и рыскал еду в земле своим огромным рылом. Гук обнажил свои клыки, а глаза в темноте леса выглядели пугающе-алыми, зловещими и голодными. Он медленно вышел из-за дерева, и в мгновении ока оказался над бедным животным. Клыки беспощадно вонзились ему в шею, и кабан жалобно завизжал. От его визга, казалось бы, на весь лес, птицы стаей слетели с верхушек деревьев, и над лесом послышался их крик. Это будоражило сознание, а голод заставлял Чонгука убивать. Кабан брыкался и отчаянно пытался своим визгом попросить хоть у кого-нибудь помощи, или попросить своего хищника остановиться, но это было невозможно. Из стального плена не выбраться, и Чонгук никогда не забудет ужасы в глазах своих жертв перед смертью. Кабан слабел, его глаза полные ужаса холодели и жизнь из них выходила. Пару движений копытами – и он мертв, а Гук дрожащими руками опускает его и чувствует, как по губам течет все еще свежая кровь. Голод утолен не полностью, но хотя бы появляется ясность ума, и зрачки становятся естественного цвета. Гуку жаль, безумно жаль, его трясет, он чувствует огромную вину перед своей жертвой, и с ужасом смотрит в мертвые глаза кабана. - Прости… прости меня… - шепчет вампир, и закрывает глаза животному. Так происходит каждый раз. Не всегда случалось так, что животное умирало. Раненное, но все же оно убегало, но в большинстве случаев во время сильного голода вампира, шанса выжить равнялось нулю. Будь то тигр, будь то свирепый медведь, или дикий волк – ни у кого не было шанса. И Чонгук каждый раз извинялся за отнятую жизнь, будь его воля он ни за что бы так не поступил, однако суровая реальность и инстинкты брали над ним вверх. Гук поднял тело мертвого кабана, и отнес его к огромному дереву. Он присел рядом с тушей и запрокинул голову назад, касаясь макушкой кроны дерева. Перед глазами раскинулось темное небо, затянутое сейчас длинными ветками и листьями деревьев. Тишина с оглушительной силой обрушилась на Чонгука, и в эти моменты он ясно ощущал, что вечная жизнь ему в тягость. Убийство невинного животного добавляло ощущений, и взгляд Гука наполнился какой-то тоской. Впервые, он был бы не прочь просто послушать болтовню Ви, просто послушать его, не вступая в разговор. Чонгук закрыл глаза, пытаясь уловить то, о чем шепчет ветер, но откуда-то издалека, в том месте, где заканчивался лес и начиналась тропинка, ведущая в горы, донесся запах. Гук распахнул свои глаза, ощущая внутри огонь, заполоняющий собой всю сущность и трезвость ума. Это пугающее ощущение из прошлого ни за что не погасло в памяти Гука, и он от страха соскакивает с места. Запах становится все гуще и гуще, он обволакивает сознанием не хуже дурмана, манит к себе и велит следовать за ним. Глаза Чонгука снова приобретают алое свечение, тело напрягается, как трос, прицепленный к бамперу, а разумом он пытается сдерживать себя. Куда бежать? Куда себя сейчас заточить, чтобы не было возможности вырваться? Гук думает, он ищет выход, он хочет заставить свое тело развернуться и бежать, бежать как можно дальше, а потом биться и метаться в замкнутом пространстве какой-нибудь пещеры, но этот запах не дает ему возможности это сделать. Этот запах какой-то особенный, он не такой, не похож на другие, он слишком сладкий, слишком пьянящий. За такой «истинный» запах крови любой вампир готов был бы отдать свою «душу», и Чонгук просто несется в ту сторону, куда его манит. *** - Пак Чимин, мать твою, как ты умудрился то?! – обеспокоенный Мин Юнги носится вокруг друга, как собачка вокруг своего хвоста. Он слишком в панике, слишком не знает как себя вести, особенно, если человек сильно поранился и кровь бежит водопадом. - Придурок, в машине аптечка! Принеси ее… - шипит от боли Чимин, сжимая свой палец, из которого кровь так и хлещет. Называется, решили с лучшим другом разбить палатку и приготовить суп на огне! Но кто же мог подумать, что ножик в руке соскользнет при чистке овощей, и пройдется по пальцу, разрезая кожу до мяса. Юнги в панике бежит к машине, и переворачивает багажник вверх-дном, пока не находит нужную небольшую сумку. С аптечкой в руке, он бежит к Паку, и дрожащими руками открывает ее. Глаза разбегаются по содержимому внутри, и мозг пока не особо понимает с чего стоит начать? С бинта? С йода? Или с того и с того одновременно? Шуга (Юнги) был не особо силен в медицине, и он банально не знал, для чего нужна перекись водорода, и считал раньше что это отрава для крыс. Чимин тогда долго ржал с этого, но сейчас ему дико хочется плакать из-за тупости друга. Кровь продолжала бежать из раны, и Пак придерживал палец, дабы хоть как-то ее задержать. - Юнги! Подай мне воду, а потом обработай йодом рану! Перекиси все равно нет, спирта нет, в этой машине аптечка давно не менялась! … - Чимин с болезненным лицом, указал на бутылку с водой около горящего костра, и Шуга пулей притащил ее. Ему самому было дурно от вида крови, но желание помочь другу помогало справиться с отвращением. Парень еле кое как смог открыть бутылку, и начал поливать на рану. Чимин все это время выл и ругался матами. Юнги старался его успокоить, но выходило у него это не очень. - Поранился ты, а виноват я, да?! – Шуга бухтел, пытаясь открыть йод, где в итоге он открыл крышку зубами и замарал их себе. Времени на церемонии не было, нужно было как можно скорее помочь Чимину. Тот уже грозился прибить друга за излишнюю медленность, а заорал он во весь голос, когда на открытую рану полился йод. - Идиот, ты что творишь? Айгу!!! – на глазах Пака выступили слезы, когда йод больно обжег кожу. - Ой… прости! Ты сам сказал полить… - Я сказал обработай! В каком месте я сказать полить?!! Айщщщ, дай мне бинт! Чимин зубами разорвал бинты, выхватил из рук Шуги йод и сделал остальное все сам. Юнги оставалось лишь слушать ругательства в свою сторону и наблюдать, как сквозь боль Пак перебинтовывает себе палец. Кровь все еще шла, но уже не в таком количестве, и хоть как-то обработать рану удалось. От пережитого шока, Чимин весь вспотел и чувствовал теперь слабость во всем теле. Ему сейчас больше всего хотелось – это лечь спать, а наутро продолжить путь с другом. Дорога предстояла не легкой, нужно было по крутому объезду проехать мимо величественных гор, и путешествовать дальше по нескончаемой дороге. Таковы и были Чимин с Юнги. Если и отправлялись в путешествие в свой законный отпуск – то это куда глаза глядят. Шум дороги, бесконечные леса, свежий горный воздух, экстрим, ощущения неизвестности и небытия, новые города, села – что может быть лучше? Скучно, когда едешь в определенную местность, как это делает в основном серая масса - летят в свою Турцию, лежат на солнце как сосиски, и получают солнечный удар. Весело и море эмоций – когда едешь на все 4 стороны. У Чимина и Юнги это осталось с детства, тяга к путешествиям. Так уж получилось, что выросли они вместе, их родители дружили и сдружили своих детей, а еще часто находились по командировкам. Парни и привыкли друг к другу, заботились, дрались между собой, как все мальчики, но при этом все ощущали себя настоящими братьями, и, если кому-то в голову стукнула безумная идея – второй обязательно поддержит. Сказал Юнги: «поехали к черту куда глаза глядят», значит поехали. Сказал Чимин: «давай оттянемся в этом году», значит так оно и будет. И неважно, что весь отпуск они проведут вне дома, отношений не было, посвящать свое свободное время было некому. Ну точнее, Чимин расстался недавно, но утопать в алкоголе, или депрессии не собирался. Молодость, экстрим и познание мира – вот что было важнее. Чимин завалился спать в машину, не дожидаясь, когда Юнги доварит суп. Палец все еще ужасно ныл, а вместе с ним поскуливал и сам Пак. Вот говорил же он Шуге, что готовить суп на опушке леса плохая идея, привлекут запахом кого, но нет да нет. Вот и результат, сварили отличный суп, с привкусом матов и крови. Вот и пусть теперь готовит и ест в одиночку, а, если из леса выползет какой-нибудь голодный медведь, то из задницы они естественно сбегут вместе. Пак устало откинулся на спинку арендованной машины, и запрокинул голову назад. Веки устало закрывались сами по себе, но уснуть окончательно не давала боль. Чимин временами просыпался, посматривал в окно на Шугу, и удостоверившись что с ним все хорошо, пытался уснуть снова. Чертова боль, чертов суп. *** Чонгука манил запах все сильнее и сильнее. С его то скоростью он за считанные секунду преодолел огромный лес, и остановился рядом с деревом, заметив машину и разведенный костер. Острое зрение позволило ему разглядеть юношу с темными волосами, который одиноко сидел у костра и помешивал что-то в казане. Но запах исходил не от него, он больше доносился из машины, особенно сквозь приоткрытое окно. Глаза Гука уже пылали, этот запах заставлял его совершить то, чего он в своей бессмертной жизни еще не совершал ни разу. Он буквально сдерживал самого себя на невидимых цепях, позволяющих ему не сорваться прямо сейчас. А самообладание заканчивалось, горло раздирало на части. Чонгук слегка нагнулся, готовясь побежать с секунды на секунду, а взгляд был как у настоящего хищника. Разум больше не мог до него достучаться, и как бы Гук внутренне не пытался развернуть самого себя, этот запах не позволял ему отступить. Сорвавшись с места быстрее пули, он оказался рядом с машиной и остановился напротив пассажирского переднего места, тяжело дыша. Алые глаза с жаждой смотрели на спящего молодого юношу, чье лицо напоминало ангельское, а пепельные волосы выглядели в темноте, как серебро. Мин Юнги заорал во весь голос, заметив рядом с машиной кого-то. Его крик разбудил Чимина, и слегка напугал Чонгука. Пак спросонья не понял что происходит, он резко соскочил, ударившись макушкой об крышу машины, а потом повернул голову в сторону. Встретившись с алыми, безумно яркими, буквально горящими глазами какого-то молодого парня, Чимин от страха забыл, как дышать. Эти глаза с вызовом смотрели прямо ему в душу, и ничего кроме горящих глаз, Пак разглядеть пока не мог. - ААААА, БЛЯТЬ! ТЫ КТО?! ЧИМИН, БЕГИ! – Шуга от страха упал с маленького стульчика, на котором сидел, и первое что попалось под руки – это твердая ветка. Парень начал яростно размахивать ею перед собой, даже близко не касаясь неизвестного парня, а Чонгук должен был действовать. Чимин, видимо только поняв что происходит, тоже начал истошно орать, и перебираться на водительское сиденье, чтобы как-то вылезти из машины. Боль в пальце заглушалась страхом и криком орущего Юнги. Отворив дверь, Пак вывалился на улицу, и попытался добраться до своего друга, чтобы хоть как-то почувствовать себя в безопасности, но мгновенно появившийся рядом неизвестный парень, не дал такой возможности. Чонгук быстро перекинул, явно неожидающего, такого парня себе на плечо, и испарился перед орущим до сих пор Юнги. Деревья менялись одно за другим, над ухом свистел ветер, все вокруг как в калейдоскопе вертелось хаотично, и Чимин совершенно не понимал что происходит. Он был на плече, как какой-то мешок с картошкой у какого-то необъяснимого объекта, который в данный момент несся с чудовищной и нечеловеческой скоростью вглубь леса. От шока Пак только и мог что орать и брыкаться, это событие совершенно не списывалось никак в его жизнь, и если он выживет, то это останется для него шрамом на всю жизнь. Пробежав так несчетное для Чимина количество времени, незнакомец, наконец-то, отпустил его, просто сбросил с плеча на землю. Чонгук с ужасом смотрел на молодого парня с пепельными волосами, не понимая зачем и почему его притащил в это место. Крики орущего второго парня у костра, смогли временно привести его в чувства, и Гук просто испугался. Если бы не орущий шатен, он, наверняка, бы уже сейчас убил этого блондина, но животный крик заставил его бежать, и он сам не понял, как прибежал не один, а со своей жертвой. Напуганный, потерянный, ведомый голодом и сладким манящим запахом крови, Чонгук пятился назад, кусая свои кулаки. Боже, он чуть ли не совершил ошибку, чуть ли не убил живого человека! Чуть ли не отнял жизнь, и случись такое, вряд ли бы Чон себе простил такое. Чимин от боли падения на землю, выл и пытался подняться на ноги. Он в лесу, в глухом лесу, в темноте и рядом с каким-то ненормальным психопатом! Такое чувство страха Пак не испытывал даже тогда, когда убегал от медведя в прошлом году и чудом выжил. Это был не просто страх, это был животный неописуемый ужас, когда ты пару минут назад спал в машине, а потом несся на плече у кого-то. Чимин даже оборачиваться не хотел, он просто полз по холодной сырой земле, и всеми силами хотел выжить. Да, черт возьми! Он хотел жить, ему всего 23 года, жопа ищет приключений, но не таких! - Прости… прости меня! Прости! – послышался позади жалобный и отчаянный голос. Чимин онемел от ужаса, когда до него донесся этот голос, а незнакомец позади него рухнул на колени, сгребая землю в кулаки. - Кто ты мать твою?! – зашипел от страха блондин, садясь на пятую точку. Встать все еще было больно, помимо больного пальца, болела ужасно коленка. Этот псих скинул его с плеча, как куклу, не заботясь о состоянии. Чимин только и мог, что разглядеть макушку парня, и заметить, что он был одет в длинный плащ. – Куда ты меня притащил?! Почему ты такой быстрый? У тебя в заднице торпеда?! Чонгук молчал, просто алыми глазами смотря на землю перед собой. Он сгребал ее в кулаки, давя с огромным усилием желание накинуться на этого парня и не выпить его кровь. Рана на его пальце развязалась сильнее, и теперь запах крови стоял повсюду. Гук не знал, что ему сейчас делать, как быть, он не встречал людей уже сравнительно давно, и теперь напуган не меньше этого блондина. Почему чертов голод привел его именно в этот лес, и почему чертов человек поранился именно здесь? - Тебе лучше не знать, кто я, и лучше бежать… Прошу… - Гуку каждое слово давалось с трудом, он поднялся с земли, и начал медленно надвигаться на Чимина. - Куда мне бежать?! Я ранен, у меня болит нога, и темно! Прошу, не убивай, я хочу жить! Чимин пятился назад, перебирая пятой точкой по холодной земле. Незнакомец пугающе надвигался на него, и в этой темноте Пак отчетливо смог разглядеть красные, похожие на демона глаза. Это явно не человек, у человека так не могут гореть глаза, и сам незнакомец выглядел таинственно и загадочно. Полы его длинного плаща касались земли, и вместе с его шагами, звук ткани, отдавался эхом в сердце испуганного Пака. От страха он только и мог, что пятиться жопой назад, и смотреть в глаза этому существу. Если бы Чимин знал, что его жизнь закончится вот так, то ни за что бы не согласился поехать с Юнги в путешествие. Незнакомец тем временем был уже близко, и перед глазами блондина пролетела вся жизнь. Он смиренно закрыл глаза, готовясь уже к самому худшему, т.е. к смерти, но услышал рык откуда-то слева. Распахнув от шока глаза, Чимин увидел, как на них бежал огромный медведь, а точнее бежал прямо на него. Вот так чудеса, дважды за ночь повстречать свою смерть, уж лучше пусть этот чувак убьет, чем медведь загрызет. Не успел Пак и опомниться, как «существо» с горящими глазами накинулось быстрее молнии на медведя, и в буквальном смысле не загрызло его. От шока и ужаса, у блондина даже волосы на голове зашевелились, хорошо что они были покрашены в пепельный, иначе седина видна была бы уже к утру. Чонгук убил медведя слишком быстро, просто загрыз его. Запах человеческой крови вызвал в нем особую жестокость, разбавил его инстинкты, и бедное животное погибло с таким же ужасом в глазах, как и кабан до этого. Гук утолил жажду, его глаза приняли свой цвет, а руки предательски дрожали и шумело в ушах. Он только что с особой жестокостью убил медведя, перегрыз ему горло, и не дал возможности животному даже опомниться. Что может быть хуже, чем почувствовать себя самым настоящим хищным и беспощадным животным? Чонгук от страха от самого себя, попятился назад, попутно извиняясь перед убитым медведем. Чимин наблюдал за этим с ужасом, и от страха даже не мог пошевелиться. Медведь был загрызен человеком, это просто уму непостижимо. А был ли этот молодой парень человеком? Чонгук долгое время приходил в себя, смотря на свои окровавленные руки. Ненависть, отвращение к самому себе, желание сгореть и исчезнуть… Что именно чувствовал в этот момент Гук? Все это так смешалось в нем, он не знал какое именно чувство испытывал, но ему безумно хотелось найти сейчас такую щель в земле, сквозь которую можно было бы провалиться. - Я монстр, загрыз только что медведя. И я пытался загрызть тебя… Какое же я чудовище, да? Чимин не понимал кому сейчас это было адресовано. Его мозг все еще пытался переварить то, что произошло, но выходило не очень. Он так и сидел на земле, таращась на «монстра», что сейчас сидел к нему спиной. - Прости, я не хотел причинить тебе боль. Я вообще не хотел, чтобы все это сейчас произошло… Прости меня… Позволь мне тебя отнести назад к машине? Я больше не причиню тебе зла… - Чонгук чувствовал огромную вину перед этим человеком, он чувствовал, что должен отнести его назад, а потом бежать галопом туда, где обычно нет людей. Хоть залезть на самую верхушку Эвереста, или забиться в Марианской впадине. Куда угодно, лишь бы не видеть ни единой живой человеческой души. Не чувствовать крови. Не сожалеть. Пак ослышался, или ему на фоне шока мерещилось? «Монстр» предлагал свою помощь и извинялся, после того как пытался убить? Это, конечно, круто, но…. Но это даже словами не описать. Монстр извинился. Монстр предложил помощь. Фантастика! - Д…да… верни меня к машине… - Чимин произнес это по слогам. Ему не хотелось верить этому парню, даже близко не хотелось подходить к нему, и вообще разговаривать в целом, но, во-первых, он не может идти. Во-вторых, ночь. В-третьих, густой лес. Что остается делать? Лучше уж согласиться, пока предлагают, чем быть съеденным каким-нибудь другим животным. Чонгук медленно поднялся с места и оказался рядом с испуганным Чимином. Повернувшись к нему спиной, и присев на одно колено, «монстр» произнес совсем тихо. - Садись ко мне на спину, не бойся. Чимин неуверенно и боязливо обвил этого парня за шею. Чувство страха все еще никак не желало покинуть его, сердце билось бешено, а разум кричал ему, что он идиот и так легко повелся. Вдруг этот парень сейчас развернется, повалит его на землю и загрызет? Но… хотел бы – загрыз уже давно. Спасибо, кстати, медведю, жизнь спас, пытаясь напасть. И такое бывает в жизни, Пак и это запомнит. Не каждый день на тебя пытается напасть медведь, при этом спасая твою задницу от голодного неизвестного чуда. Чонгук с легкостью поднял Чимина, подхватив его ноги за коленки позади себя. Нужно вернуть человека назад, пока голод снова не одолел и запах крови не затмил рассудок. Гук с такой же чудовищной скоростью помчался назад, а Пак ахреневал, сидя позади на спине, и видя, как перед ним меняется дерево за деревом, и как бьет ветер в лицо. Ему это точно не померещилось, и у этого парня нет в заднице торпеды. Либо он сверхчеловек, либо инопланетянин. А еще этот незнакомец был совершенно холодным, от него не чувствовалось никакое тепло, словно его тело было сделано изо льда. Может, так действовала скорость на ощущения или холод ночи, но свое то тепло Чимин ощущал. Чонгук принес парня на нужное место, только вот… Только вот машины и того шатена уже и след простыл, а костер до сих пор оставался гореть. Чимин, забыв про свою больную коленку, прихрамывая побежал к месту ночлега, и глазам поверить не мог. Юнги его бросил! Он взял и уехал! Чертов Юнги! А как же быть братьями на всю жизнь?! Черт, черт, черт! Этого точно не могло было быть! Пак начал судорожно шарить по карманам в поисках мобилы, но с ужасом вспомнил, что оставил ее в тачке. Теперь ни машины, ни мобилы, ни возможности выбраться. Что же делать? И вообще в таком глухом месте ловила ли сеть?! Чонгук наблюдал за парнем все это время, а затем принюхался. Странно, но запаха того шатена он не чувствовал, быть может, это было связано с тем, что он утолил голод и обоняние притупилось? Или что, сладкий запах блондина все заполонил вокруг? Обычно, нюх Гука становился острым, либо при запахе крови поблизости, либо при голоде. А теперь он чувствовал только запах крови парня перед собой. Тот почему-то упал на колени и начал ругаться. Чонгуку следует ли сейчас бежать, как он и хотел? Но убежав сейчас, этот парень вряд ли спокойно переживет эту холодную ночь в одиночку. Здесь опасно, хорошо что другие вампиры находятся не в этой территории, иначе учуяли бы. А если кто-нибудь забредет сюда из них? Мало ли кто еще ведет одиночный и бродяжный образ жизни, слоняясь туда-сюда? Или какой зверь нападет? Человек беззащитен, особенно без оружия, без сноровки. У них нет скорости, нет огромной силы, этот блондин без машины и друга просто пропадет здесь. - Я могу помочь? Я могу сопроводить тебя до ближащего города, и ты сможешь позвонить, - первое что пришло в голову Гуку. Чимин в ярости обернулся назад, и уставился на незнакомца горящими от злости глазами. - Ты уже все сделал! Ой спасибо, я справлюсь сам! – Пак прихрамывая пошел куда-то вперед, но не пройдя и пяти шагов, упал на землю, скуля. - Ты не выживешь здесь один. Я могу отнести тебя в город до рассвета. - Ха… маньяк предлагает помощь, ха-ха-ха… - нервно рассмеялся Чимин. - Я не маньяк. И никогда им не был… - Чонгуку было неприятно это слышать, но то, что он сделал недавно, явно не характеризирует его как хорошего «человека». - А кто ты? Ты точно человек?! Ты быстрый, ты завалил медведя голыми руками! У тебя глаза горят! – в голосе блондина чувствовалась паника, его смех был нервно-истеричным. - Считай меня кем тебе угодно, но лучше будет, если ты ничего не будешь знать… - Отлично! Но ладно, доставь меня в город какой-нибудь, мне нужно позвонить другу! Чимин снова позволил себе согласиться на помощь. Кто бы ни был этот тип, но он прав. Без его помощи, Пак вряд ли выживет здесь. А пожить на этом свете еще хотелось, и желательно подольше. Как и в лесу, он взобрался на спину «монстра», и они снова понеслись в неизвестном направлении. Сердце Чимина готово было выпрыгнуть от страха, когда этот парень быстро поднялся по горам, и не огляделся вокруг. На такой высоте закладывало больно уши, и становилось трудно дышать, но зрелище было непередаваемым! Гук и забыл, что везет на себе человека, точнее, что на высоте ему будет сложно. Поэтому он быстро спустился вниз, но теперь хотя бы знал в какую сторону двигаться. Неподалеку находился какой-то поселок, и там Чонгук сможет спокойно оставить блондина. До рассвета оставалось пару часов, и прежде чем взойдет солнце, он обязан доставить юношу. *** Солнце медленно поднималось из-за темных верхушек гор. Оно еще не освещало землю, но только-только первые и ленивые лучи прокрадывались и готовы были подарить новый день. Чимин в сопровождении неизвестного и загадочного путника, наконец-то, оказался в маленькой деревушке. Не каждый день путешествуешь на спине сверхчеловека, и не каждый день перед твоими глазами раскидывается величественная природа под покровом ночи. Если бы Пак был в другой ситуации, он бы визжал от восторга и просил бы прокатить его еще! Такие эмоции получаешь раз в жизни, и Чимин старался запомнить каждый момент, не взирая на страх. Это безусловно самое экстремальное и опасное путешествие в его жизни, но оно запомнится навсегда. Пак был в этом уверен. Чонгук чувствовал, что его время заканчивается. Ему нужно поскорее найти пещеру, или спрятаться в глухом лесу, где обычно свет едва ли проникал во внутрь из-за густой листвы. Солнце еще не взошло, но ночь быстро отступала назад, предвещая о начале нового дня. Гук должен был уходить, этот блондин позаботится о себе сам, и пока приступы голода снова не овладели, нужно было бежать. Чон в последний раз оглядел небольшие, но аккуратные дома поселка, и развернулся в противоположную сторону. - Йа, куда ты?! Я сам не дойду, помоги мне найти место, откуда я смог бы позвонить! – Чимин понимал, что в такой ранний час вряд ли кто-то вообще работает в этом поселке, но оставаться одному посреди неизвестных домов с больной коленкой и пальцем было такой себе идеей. А еще Пак нуждался в срочной смене бинтов. Гук обернулся назад, встречаясь с возмущенным парнем, который сейчас открыто его разглядывал. Чимин и правда уставился на незнакомца, как на 8-ое чудо света. В такой близи, и с появлением первых лучей солнца, Паку удалось поближе и повнимательней разглядеть парня перед собой. Внешне, он напоминал самого обычного, слегка старомодного, но чертовски-красивого парня. Лицо его было идеальным во всех смыслах, начиная от кожи лица, заканчивая, мягкими и женственными чертами лица. Все еще не высохшая кровь на губах и щеке ни капли не портили впечатление от красоты незнакомца, а его карие глаза смотрели на Чимина совершенно спокойно. И не скажешь, что совсем недавно в этих зрачках был «огонь», и не скажешь, что этот парень способен вообще убить медведя. Пак долго разглядывал совершенное лицо, а потом осмотрел его длинный плащ, старомодные штаны и потертые ботинки. Сейчас люди явно так не одевались, стиль этого странного типа был далек от современности, и если подумать, то он, словно бы застрял в другом веке, либо свалился с Луны. А еще, этот парень явно не умел подстригаться, ибо его по плечи волосы были неаккуратно сострижены, а если быть точнее как-будто их обрубили мечом. Но черт, даже это не портило впечатление, а даже придавало еще большей загадочности и шарма. - Я должен уходить, мне нельзя долго задерживаться среди людей… - Чонгук был намерен уйти, восход солнца уже неприятно ощущался по телу и нужно было спешить. - Это по твоей вине, я оказался в таком жалком положении! У меня нет ни денег, ни мобилы, ни еды. Все осталось в машине, моя карточка, мои вещи, все осталось там! И ты мне обязан помочь найти моего друга, ясно тебе? Еще совсем недавно Пак готов был бежать от этого парня куда глаза глядят, но сейчас он был совершенно беспомощным. Как слепой котенок. - Я сказал нет! Дальше ты сам. - Ну, и ладно! Катись! Справлюсь сам! – рыкнул от злости Пак, и захромал в противоположном направлении. Черт бы побрал этого инопланетянина, Чимин и сам справится, только бы дождаться открытия какого-нибудь магазинчика. Обернувшись назад напоследок, Чимин встретился лишь с пустотой утреннего рассвета. Незнакомца уже не было, он растворился подобно морской пене, оставив после себя непонятные ощущения. Рассвет наступил слишком быстро. Уставший Чимин бродил по поселку, еле ковыляя ногой. Люди здесь, только-только просыпались и выводили на пастбища свой скот. Утренние магазинчики открывались в 7 утра, и на электронных часах Пака показывало 5:52. Он устало присел на одну из лавочек какого-то дома, прислонившись головой о деревянные ворота. Взгляд его пал на утреннее небо, что еще немного было бледно-розоватым, но невероятно красивым. Чистый, горный воздух бил в ноздри, наполняя грудь свежестью и ароматом травы, но Паку было не до сна, не смотря на усталость и боль. Он все пытался осмыслить и переварить эту ночь в своей голове. Ему точно все это не привиделось? Может быть, ему приснился кошмарный сон, а Юнги просто сейчас за ним приедет? Но как бы там ни было, сложно забыть эти красные, горящие во тьме глаза, и меняющиеся с быстротой картины перед глазами. Чимин, как бы ему этого не хотелось, но никогда не сможет забыть того странного незнакомца, и никогда не забудет всю ту красоту ночных гор и дороги. - Я остался жив, и это главное… - Прошептал Пак куда-то в небо, а потом с какой-то мечтательной улыбкой, наблюдал за проходящими мимо людьми со скотом. Не в его положении, конечно, улыбаться, но и паниковать и носиться, как в жопу раненный блондин не собирался. Что было, то было. Не загрызли – и на том спасибо. Только вот дать пизды Мин Юнги безумно хотелось, и руки чесались неимоверно. – Мин Юнги, я тебе покажу, где раки зимуют… чертов ты, кидос! – выругался под конец Пак, и надулся, как ребенок. Обидно, как бы. Тебя бросил в беде самый близкий и лучший друг с детства. Просто взял и удрал. Хотя… что сделал бы Чимин, утащи не его, а Шугу? Дал по тапкам также, или остался дожидаться? Сложный вопрос, может быть, Юнги-щи просто испугался, и винить его не стоило. *** С 7 утра, Чимин стал первым посетителем первого попавшегося в поселке магазина. Продавщица средних лет немного была шокирована незнакомому, но очень миленькому на лицо пареньку. Раннее, она никогда не видела его здесь, но отказать от помощи не могла. Чимину бесплатно достался и звонок Юнги, и влажные салфетки и маленький бутыль со спиртом. Рану обработает он позже, главное это дозвониться до лучшего друга. - Ты где мать твою?! – заорал в трубку Пак, как только Шуга взял трубку. - Чимин-щи?! Это ты?! С тобой все хорошо? – завизжал на том конце провода Юнги. – Где ты?! Я испугался и поехал искать блажащий город, или деревню! Я хотел вызвать полицию, чтобы найти тебя, но потерялся! Я не знаю, где я сейчас! - Какой же ты тупой! – Чимин стукнул себя по лбу, но потом принялся успокаивать визжащего друга, хоть и сам нуждался в утешении. Пришлось подключить продавщицу, чтобы она объяснила Юнги как сюда добраться, и в течении двух часов, Мин обещал прибыть сюда. Как же Паку отлегло на душе, когда он понял, что его не бросили, и что совсем скоро все закончится… - Спасибо, ачжума! Ты такая добрая! Никогда не забуду вашей доброты, а как мой друг приедет сюда, я обязательно отдам деньги! – Чимин не прекращал благодарить женщину за сочувствие и помощь, но та лишь улыбалась и отнекивалась. Пак вышел из магазина, и присел на свободную лавочку, дожидаясь Юнги. Времени было уйму, нужно было обработать рану, сменить окровавленный бинт. Боль была ужасной, усики от ткани бинтов приклеились к ране, и отрывать их было очень больно. Чимин шипел от боли, зажмуривая глаза. Обрабатывать спиртом на все еще свежую рану было равносильно пытке, а влажными салфетками, блондин смыл кровь и перевязал рану салфеткой. На дворе уже окончательно было светло, утренняя жизнь поселка была особенной, атмосфера здесь была другой, отличной от шумного Сеула. Безмятежной чтоли. Свободной. Легкой. Пак блаженно прикрыл глаза, а затем медленно провалился в сон, свесив голову вниз. *** Чонгук не сильно далеко ушел от деревни, хоть и должен был мчаться как можно дальше. В воздухе постоянно витал какой-то запах, сильно отличающийся от человеческого. Этот запах был густым и тяжелым, он сильно напоминал запах «братьев по разуму». Поблизости был еще вампир? Не удивительно, ведь Гук находился на неизвестной территории близ леса и гор, и здесь мог водиться кто угодно. Однако, странным было то, что еще ночью, никакого запаха потусторонних вампиров Чон не ощущал, но сейчас запах тянулся из поселка, где он недавно оставил человека. Неужели…? Чон, не взирая на появившееся пока все еще не яркое солнце, помчался в сторону деревни. Высоко подняв ворот плаща, и пробегая в той стороне, где все еще была тень, Гук настиг поселок в считанные минуты. *** Чимин проснулся от чувства, что на него кто-то смотрит. Точнее, что за ним кто-то наблюдает. Неприятное чувство и беспокойство заставили его проснуться, и поежиться от холода. Пак нервно озарился по сторонам, не примечая для себя ничего подозрительного. Люди проходили мимо, сельская жизнь закипала в самом разгаре, да и рядом был магазин. Однако, Чимину было все равно неспокойно, возможно, на фоне слабости, и пережитого у него разыгралась фантазия, но… но было не по себе. Блондин поднялся с лавочки, и прошелся туда-сюда, слегка прихрамывая. Боль в коленке уже отступила, и теперь Пак мог ходить увереннее. Только вот чувство чьего-то пристального взгляда не желало покидать, и по спине у Чимина пробегался холод. Чертов Юнги, поскорее бы он уже приехал. Пак нервно снова уселся на лавочку, и начал грызть ногти на здоровой руке. Чувство тревоги нарастало с ним с каждой минутой, и Чимин не был уверен, казалось ли ему все сейчас, или все происходило в действительности. Озарившись еще раз по сторонам, он лишь замечал людей, и ничего более того. Стресс.. это просто стресс. Накрутки. Страхи. Внезапно, из соседнего дома донесся крик женщины, и на этот крик сбежались обеспокоенные жители. Чимину тоже страшно стало интересно, не зря ему было не по себе. Он доковылял до этого дома, и расслышал в толпе людей, что корову этой женщины кто-то недавно загрыз. Пак закрыл себе рот от ужаса. Загрызли корову… загрызли корову… в памяти тут же промелькнули алые глаза того парня, его нечеловеческая скорость и убитый медведь. Не может ведь быть такого, это не мог сделать он, ведь в ту ночь «монстр» был с Чимином. Но Пак стоял, как вкопанный, постоянно ведомый мыслью, что опасность где-то ходит рядом. Он машинально дернулся назад, чувствуя дрожь во всем теле и страх. Медленно пятясь назад, Чимин почувствовал, что уткнулся спиной в кого-то. Не успев обернуться, как перед глазами блондина все поплыло, а от слишком быстроменяющейся картины - уставший мозг отключился. *** Очнулся Чимин спустя какое-то время с ужасной болью в голове. Очнулся он так, словно очнулся после наркоза – во всем теле чувствовалась боль и ужасная слабость. Перед глазами виднелось что-то непонятное, усталые глаза пока не понимали, что видели перед собой. Толи темный потолок, толи камни, толи «потолок» пещеры… Пак слабо повернул голову на бок, замечая, что рядом с ним горит огонь. Первая мысль – где он? Его похитили? Последнее что Чимин помнил – это крик женщины в той деревни, а потом все. - Очнулся? – послышался голос откуда-то из тени огромной пещеры. Этот голос почему-то звучал знакомым, даже слишком. Пак поморщился от головной боли, и приподнялся на локтях. Глухие стены огромной пещеры окружали его со всех сторон, а со стороны выхода во внутрь едва ли доносился свет. Блондин помотал головой, стараясь прийти в себя, а потом посмотрел в ту сторону, откуда донесся голос. Некто, стоял в тени, прислонившись спиной о холодную стену пещеры. Фигура этого человека показалась для Чимина знакомой, он узнавал черты, особенно длинный плащ… - Айгу, где я? Кто ты? – слабо спросил Пак, а его сердце гулко забилось. - Я тебя спас. Больше ничего не спрашивай. – Ответил незнакомец, не выходя из тени. - Спас…? От чего? – не понимал ничего блондин. Загадочный спаситель молчал, и это пугало. Чимин с болью встал на ноги, и еще раз бегло осмотрелся по сторонам. То, что он находился в забытой богами пещере, сомнений не оставалось, и это пугало еще сильнее. - Кто ты такой? Ты мне кажешься знакомым, неужели это… ты?! Ты преследуешь меня? Чертов ублюдок, зачем ты загрыз корову? Что тебе сделало невинное животное? – Пак за место слов благодарности схватил первый попавшийся камень с земли, и запустил его в сторону неизвестного парня. Камень был легко остановлен прямо в полете незнакомцем, и он просто выкинул его вниз. Пак начал хватать с земли другие камни и пытаться ими атаковать «врага». Ничего не выходило, эти камни были с легкостью отражены, а когда у блондина больше не осталось сил, он просто тяжело дышал, оперевшись рукой о стену. - Успокоился? – незнакомец вышел из тени, представая через Паком в полном своем величии. Чимин с широко-раскрытыми глазами уставился на молодого парня, на того самого, который той ночью пытался его загрызть. Красивое лицо «инопланетянина» излучало спокойствие, длинная прядь челки сбилась из-за уха, а взгляд какой-то изучающий. Пак снова уставился на него, осматривая совершенное лицо, а потом взгляд его привлекла огромная рана на плече этого «монстра». Рана была такая, словно кто-то прошелся огромными когтями по плечу, но не было крови. - Что.. это? – Пак покосился на рану. – Тебе разве не больно…? - Нет. Мне не больно, рана затянется ночью. А вот тебе опасно оставаться в этих местах. Тебе повезло, что я не ушел далеко, иначе тебя не было бы уже в живых. - Что? Что все это значит? Почему я…? – Чимин искренне не понимал за что его пытались все вокруг убить. Что он такого сделал этому миру? - Твоя кровь. Она особенная и манит. Пока твоя рана не затянется, ты будешь для всех приманкой. Чонгуку самому было сложно справляться с самообладанием. Густой запах крови так и витал в воздухе, маня Гука впиться в шею этого парня, но голод пока еще не усилился, и днем силы были не такими, как ночью. Обоняние притуплялось, но с наступлением ночи Чон за себя не ручался. Он вообще не должен был спасать и возвращаться в ту деревню за этим человеком. Вернувшись туда, Гук не ошибся, сюда на запах крови-коровы слетелся другой вампир, но повезло, что он был ослабшим, и поэтому забрать Чимина из его лап было легко. Глупый человек, даже не подозревал, что перевязывая рану прямо на улице, привлек все еще не насытившегося коровой вампира. Не будь вовремя Чонгука там, этот вампир уже бы убил хрупкого парня. Он уже смог похитить его, таща подальше от деревни, но Гук настиг их и вцепился в драку. Итог не самый плачевный – вампир сбежал, паренек спасен, и раненное плечо. - Кто вы черт вас дери? Только не говори, что вампиры существуют… стоп... Чонгук обреченно закрыл глаза, подтверждая тишиной догадки парня. Последний начал нервно смеяться, и ходить вокруг своей оси. Его понять тоже можно было, такую информацию переварить, а главное поверить в нее не каждому удавалось. - Серьезно? Откуда вы… вы же вымысел… как? А… что… Гук с сочувствием смотрел на парня, но ничего поделать с этим не мог. - И что теперь делать?! Меня друг должен забрать! Ты… это все твоя вина! И ты должен меня к нему отнести! Чимин надеялся пригрозить этому парню, но судя по его непроницаемому к угрозам лицу, выполнять просьбу он не намерен. - Отнеси меня назад в деревню! Меня там ждут! - Скоро наступит ночь, другие вампиры могут выйти на охоту. Пока твоя рана свежая, ты распространяешь запах. Ты как магнит для них. Подожди до завтрашней ночи, и я обещаю, я доставлю тебя к твоему другу… - До завтрашней ночи?! У меня нет столько времени, мать твою! Я хочу домой, я хочу есть, я устал, у меня стресс! Чимин не переставал бесноваться, ахреневая от того, с какой легкостью говорит это этот вампиришка. Но насчет того, что ужасно проголодался, Пак не врал. В его желудке было абсолютно пусто, из съедобного в кармане была только последняя мятная жвачка. Желудок противно заурчал, заставляя Пака схватиться за него и слегка покраснеть со стыда. Вампир тем временем внимательно смотрел на него, словно тоже разглядывал в ответ и пытался думать, что же делать с этим парнем. Чонгук в жизни бы не подумал, что станет нянькой для кого-то. Не привыкший к чьей-то компании, за исключением редкой компании Тэхена, Гук предчувствовал впереди перемены в своей бессмертной жизни. Этот блондинистый паренек появился на его пути со своим потрясающим запахом крови, и теперь Чонгук обязан защитить его. От этих мыслей, ему становилось не по себе, ему не хотелось посвящать свое время на кого-то, а хотелось с наступлением темноты скрыться в чаще леса. Но вопреки всему, он чуть ли не убил этот парня, и теперь просто обязан был любой ценой вернуть его тому шатену. Чонгук разглядывал ангельское личико парня, оценивая, что он довольно-таки молод, амбициозен и невероятно мил. Плавные, нежные черты лица, слегка пухловатые губы, идеально-белая кожа, пепельные волосы, и наверное, потрясающая улыбка… Из одежды на парне красовались «рванные» на коленках модные джинсы, белая, немного запачканная футболка с загадочной надписью BTS, белые кеды, а в заключении цепочка на шее. Стоило взгляду Гука пасть на соблазнительную шею, ему пришлось приложить огромное усилие, чтобы подавить в себе инстинкты. Долго находиться с человеком один на один – Чонгук не сможет, он должен переждать, а затем отнести. - Ч..чего уставился? – Паку от такого взгляда стало немного не по себе, и он обхватил смущенно себя руками, прямо как девчонка из дорамы. Чонгук поспешил перевести взгляд в сторону. Действительно, чего он так уставился на это блондинистое чудо? Подумаешь, людей давно не видел, подумаешь сожрать хочется, подумаешь красивый парень… Гук слегка смутился, ему стало даже как-то неловко за то, что позволил себе так долго смотреть на человека. - Прости. Ты голоден? Я могу принести тебе еду. Пак разинул рот от удивления. Вампир хочет накормить? Чимин с удовольствием послал бы сейчас этого парня куда подальше, но урчащий в очередной раз живот протестовал и требовал еды. Блондин нахмурился, ругая самого себя за такую доверчивость. - Да, я голоден. - Потерпи до заката, - сказав это, Чонгук снова ушел в углубление пещеры, прячась в более темном месте. Он уселся на холодную землю, сложил по-турецки ноги и закрыл глаза. Прислушиваясь к каждому шороху, к каждому движению от парня, Гук старался погрузиться максимально в себя, абстрагироваться от перемен в его жизни. Ему до ужаса не нравилось все это, особенно запах этого парня. Точнее то, как этот запах действует на его разум, на его сознание. Страх того, что приступ голода снова может ввести его в неконтролируемое состояние пугал Чонгука, и он должен был поскорее прекратить все взаимодействия с этим человеком. Все же это Гук виноват в том, что случилось сейчас с ним, и только ему за это отвечать. Он поможет парню, а дальше исчезнет с поле зрения людей навсегда. Чимин тоже уселся на холодную землю, мучаясь и страдая от голода. Он все время с опаской поглядывал в сторону, где сидел вампир, но почему-то особого страха не испытывал. Причина тому была неизвестна для Пака, возможно, нервозность, усталость, но пока что ему было более менее, чем спокойно. - Слушай, а как давно вы существуете на земле? Вы умеете чувствовать боль? У тебя есть имя? Ты вампир с рождения, или ты им стал? – Паку вдруг безумно стало интересно, и он решил завалить незнакомца вопросами. Чонгук угрюмо молчал, не выходя из тени углубления пещеры. Чимин с замиранием сердца ожидал ответов, но единственное, что нарушало сейчас тишину – это потрескивание палок в костре. Скучно между прочем сидеть в четырех стенах! Нужно отвлекать себя, иначе урчащий живот не даст Паку спокойно дожить до заката. - Эээй? Меня вот зовут Пак Чимин. Расскажи о себе! Какого это жить вечно? Ты ведь не умираете? Или осиновый кол в помощь? Легенды видать не врут, вы боитесь солнца. А отражение в зеркале есть? А чеснока боитесь? А пьете только кровь, или обычную еду тоже? А ходите в туалет? Моетесь? – Чимина конкретно понесло, интерес в нем горел так же ярко, как огонь в костре перед ним. Таинственный вампир с прекрасным лицом молчал. Складывалось впечатление, словно он не был настроен на разговор. Чимин едва ли видел его силуэт в темноте, но подойти не решался. - А у тебя, кстати, красивое лицо. Ты всегда таким был, или вы умеете принимать любой облик? Йааа, ответь хоть что-нибудь! - Как же много ты болтаешь. Я тебе ничего не расскажу о себе. Чонгук про себя подумал, что этот Пак Чимин стал напоминать ему болтливого Ким Тэхена. Вот был бы Ви сейчас тут, прекрасная из них вышла бы компания – у обоих просто не закрывался рот. Что один несет всякую ахинею и не затыкается, что второй задает вопросы и тоже не умолкает. - Надо же, какие мы скрытные! – усмехнулся Пак, ероша свои пепельные волосы. – И почему я распространяю запах? Вы так сильно чувствуете кровь? А, ну да, вы же вампиры… А зрение острое? Нюх, как у собаки? А слух? Ну, точно блондинчик вылитый Ким Тэхен. Хотя нет, тот просто болтает без умолку и частенько смеется сам со своих же шуток, а этот как маленький ребенок, только-только познающий мир. - Ох… - вздохнул Гук, прислоняясь головой к стене пещеры. – Твой запах особенный, я плохо помню, как пахнет человеческая кровь, но точно не так как твоя. Поэтому, если хочешь выжить и убраться с этих мест, то дождись завтрашней ночи. Запах крови выветрится, да и рана твоя слегка затянется. Не так сильно будешь навлекать на себя беду. - А почему ты плохо помнишь запах крови человека? – Чимин искренне удивился. Как так? Вампир и плохо запах крови помнит? - Потому что я не охочусь на людей… Ты просто попался на пути… - Ха, что же ты за вампир такой? Будь я на твоем месте, то грыз бы всяких уродов. Снова тишина в ответ. - Так ты не сказал, как тебя зовут? Как мне к тебе обращаться? - Мое имя тебе ни к чему. - Ладно, я буду звать тебя, «мистер плащ». Чимин нервно рассмеялся с нового имени для этого незнакомца. Теперь то он точно стал напоминать Тэхена все больше и больше. Чонгук усмехнулся краешками губ, но возражать не стал. Пусть этот парень называет его как хочет, все равно их пути скоро разойдутся. - Эй, мистер плащ, когда ты принесешь мне поесть? А не мог бы ты найти мне еще теплый плед и мягкую подушку? Здесь холодно и неуютно. Чонгук мягко говоря обалдел. Ничего себя заявочка. Плед и подушку ему подавай! Может, еще горячий кофе на подносе принести и достать звезду с неба? *** Гук никогда раньше не делал этого. Никогда. И ему сейчас было безумно стыдно. Надо же, воровать посреди ночи на человеческом огороде фрукты и овощи! (в том же поселке). Кто его за язык вообще тянул, когда предлагал блондинчику принести еду? А еще он своровал в сарае грязную, но очень теплую женскую куртку, пахнущую молоком и сеном. Это, наверное, хозяйка дома одевала на себя, когда шла доить корову, но коли нет пледа, приходится воровать то что есть. И ради кого? Ради человека? У Чонгука нервно дергался глаз. В попытке набрать из колодца воду, ведро соскользнуло с его рук и с грохотом рухнуло вниз, разбудив этим хозяев дома. Гук никогда так быстро еще не сваливал, и буквально горел со стыда. Чертовы оставшиеся человеческие эмоции! Испанский стыд! Прожить последние 200-300 лет, не испытывая ничего, а тут из-за человека приходилось воровать и убегать! Чон притащил наворованное в пещеру, прямо как орел своему птенцу. Сбежав из того дома, Гук своровал в другом доме еще жаренную курицу с мангала. Видимо, намечалась какая-то туса, и пока жители отвлеклись, «мистер плащ» и сделал свое темное дело. Стыд. Какой же стыд. У Чимина глаза разбежались. Он набросился на все, что видел перед собой, набивая свой пустой желудок. - Как же я наелся… - Пак растянулся на теплой куртке. За пределами пещеры тем временем наступила ночь. Гук, когда уходил воровать, завалил пещеру камнями на случай, если другой вампир решит забраться, или животное какое дикое, а сейчас вход в пещеру был открыт. Чонгук не мог существовать без лицезрения ночной красоты. Неважно какая была ночь, дождливая, ветреная, морозная, лунная, не лунная, Гук просто любил ее. Любил не меньше одиночества. Это подпитывало его и морально и физически, и поэтому он сейчас сидел на краю пещеры, смотря в ночную даль. Рана на плече постепенно затягивалась, а ночной ветер мягко касался «больного» места, словно пытался исцелить. Чимин неуверенно вышел из пещеры, и присел неподалеку от парня. Оставаться в темной пещере ему не особо хотелось, а одинокая фигура «мистера плаща» на фоне темных гор с огромной луной манила и притягивала. - Это… мистер плащ. Спасибо тебе за еду, - поблагодарил искренне Пак. Чонгук промолчал. Не очень-то хотелось говорить этому Чимину, что еда ворованная и лежит на его совести. - Тебе больно? – Пак посмотрел на место следов от когтей на плече вампира. Рана казалась уже не такой глубокой, но почему-то смотреть на нее было неприятно. - Нет. - Подожди, я помогу! Чимин полез в карман джинсов, вытаскивая из них ту самую пачку салфеток, подаренных милой продавщицей-ачжумой. Пока вампира не было, блондин обработал свой палец, а оставшиеся салфетки решил потрать сейчас на рану «мистера плаща». - Что ты делаешь? – Чонгук дернулся, когда Чимин оказался рядом с ним, и полез со своими салфетками обрабатывать то, что не причиняло ни боли, и скоро заживет окончательно. - Не шевелись! Не знаю, как у вас там с ранами, но, если не обработать может загноиться. Пак перехватил руку немного напуганного вампира, и аккуратно коснулся салфеткой раны. Чонгук расширенными глазами наблюдал за этим, позволяя человеку прикоснуться к себе. Точнее, позволил он это на фоне глубокого удивления и шока. Никто 300 лет не прикасался до него, и никто не заботился о нем, и это давно позабытое чувство пугало. Человек заботится о вампире, пытавшегося его загрызть… Это какая-то аномалия, как и то, что вампир спасал человека и воровал для него у людей еду и одежду. Чонгук не был готов к таким переменам в своей бессмертной жизни, и это было подобно чего-то новому, неизвестному и пугающему. Очень пугающему. Гук смотрел на лицо Пака, так старательно обрабатывающего рану. А он был очень красивым и милым в такой близи, а когда на его пухлых губах заиграла улыбка – то, Чонгуку на секунду показалось, что эта улыбка самая лучезарная и искренняя из всех. - Так интересно, у тебя нет крови… - Чимин осмотрел салфетку, и не обнаружил ни единой капли. – Тебе точно не больно? - У вампиров боль ощущается по-другому. Она появляется во время голода и жжет все внутри. Пак удивился, получив первый свой адекватный ответ на вопрос. Он немного отодвинулся от вампира, и какое-то время они молча сидели на обрыве пещеры, на огромной высоте, лицезря величие ночного простора. - Слушай. Коли мне завтра все равно придется уйти, не можешь еще раз прокатить меня? У Чонгука отвисла челюсть. Наглости этого парня не занимать, а еще видимо он потерял всякий страх. Гук смотрел удивленно на улыбающегося Чимина, чья улыбка была невероятно теплой и милой. - Я похож на розового пони? – нахмурился Чон. - Не забывай, ты испортил мне путешествие! В качестве твоего прощения за то, что ты меня пытался сожрать, прокати разочек пожалуйста! Я хочу запомнить эти ощущения… Чертов шантажист! Невероятный человек! Заставил за последние пару дней испугаться, поволноваться, ввязаться в драку, спасать, воровать, а теперь еще катать?! Чонгук точно не привыкнет к таким переменам, хоть и не долгим. Он будет очень сильно надеяться на это. - Ррр… - прорычал Гук, но это ни капли не испугало Чимина. – Залезай на спину. Пак соскочил с места, и быстро оседлал спину вампира, прямо как ручного осла. Чонгук лишь закатил глаза. Ну, гаденыш, хочешь острых ощущений? Значит они будут. Гук коварно усмехнулся, и взмыл в ночное небо. Принюхавшись, он убедился что поблизости других вампиров не было, но крайняя бдительность все же не помешала бы. Прокатить быстро человека – не проблема, он вытерпит это, а рядом с Гуком он мог быть пока в безопасности. Чимин искренне запищал, как только они вдвоем поравнялись на одном уровне с круглым и огромным диском луны. Ощущения – непередаваемые, такое чувство было внутри, словно от новых эмоций у тебя вырастают за спиной невидимые крылья, и мир кажется под другим углом. Гук хитро улыбнулся, и просто скинул Пака с себя. С такой огромной высоты, тот полетел вниз с выпученными от страха и неожиданности глазами. Он видел перед собой в воздухе вампира, его длинный, развеивающийся плащ на фоне яркой луны, и поверить не мог, что тот все-таки его вот-так убьет. Пак закричал, зажмуривая от страха глаза. Сердце его готово было выпрыгнуть из груди, или лопнуть, но мучение продолжалось не долго. Гук оказался рядом с ним, просто подхватывая на руки, прямо как какую-то принцессу. Чимин медленно открыл глаза, видя перед собой прекрасное лицо вампира, а от шока и страха не мог вымолвить ни слова. - Что такое? Ты ведь хотел ощущений? – усмехнулся Чон, и снова вместе с блондином, взмыл в небо. Пак запищал, толи от страха, толи от восторга, когда с такой высоты внизу показался тот самый зловещий лес. И Чонгук снова выпустил его из рук. Чимин камнем полетел вниз, видя перед собой тоже самое, ту же фигуру вампира, его плащ, и выглядело снизу-вверх так таинственно, так чарующе, так необычно… Чонгук полетел вниз, снова подхватывая парня на руки. Ему самому было забавно немного поиздеваться над человеком, слегка мстя за воровство и за шантаж. Впервые, за долгое время, тишина и покров ночи для Гука казались не такими, как раньше, и это тоже пугало. Как-будто воздух наполнился чем-то особенным, и ощущения от прохлады и величия темноты были не такие. - Ты же меня так убьешь!!! – заорал Чимин. Его сердце билось уже в ушах, а дыхание было тяжелым. - Ты сам хотел ощущений. Хочешь продолжить? - Ха, и не подумаю остановиться! Какой смелый и крепкий человечек… Чонгук вместе с ним на руках, помчался по каменистой горной дороге. Чимин, чувствовал что летит без крыльев. Это равносильно, если высунуть голову из люка машины на огромной скорости, и ловить на себе порывы ветра. Но это было круче, гораздо круче. Пак крепко обвил шею вампира руками, просто пища и вереща от восторга и эмоций. Горные массивы менялись один за другим, их даже не удавалось толком разглядеть, и Чимин просто был невероятно счастлив в эту секунду. Благо его со временем начало тошнить, и он попросил незнакомца остановиться. Гук плавно опустил его на землю, где Чимин пошатнулся на месте, а вампир подловил его. - Ухх… мне уже лучше… ЭТО БЫЛО ТАК КРУТО!!! – Чимину хотелось кричать на весь мир, заявить как ему сейчас было невероятно хорошо. - Тише, не ори ты так. Можешь привлечь кого. Мы отошли далеко от пещеры, а здесь новая территория, - Гук насторожился. Горный неизвестный массив был окружен темнотой и неизвестностью. В воздухе пока не чувствовался чужой запах, однако легкий привкус чего-то неприятного все же доносился издалека. Чонгук принюхался сильнее, впуская во внутрь побольше кислороду, и посторонний запах теперь чувствовался лучше. - ЕХУУУУ, МИН ЮНГИ, ТЫ НИКОГДА НЕ ОЩУТИШЬ ТОГО ЖЕ! – Чимин не прекращал орать, будучи под огромным впечатлением новых чувств. - Тише! – Чонгук закрыл рот рукой блондину, просто оказавшись рядом с ним вплотную, и смотря в его теперь испуганные, но такие красивые глаза. Пак сглотнул предательскую слюну, смотря в ответ на вампира, чье лицо в такой близи было очень-очень красивым… Невероятно красивым. Самым красивым из всех. Особенно глаза. Они были совершенно, как у человека, такие живые и настоящие, словно перед тобой самый обычный человек. - Что такое? – Чимин пробубнил это в холодную руку вампира, и тот быстро одернул ее. - Мы здесь не одни… точнее очень далеко от нас кто-то. Он один, но это явно не человек. Чимину стало уже не так весело. Улыбка и очарование полетом исчезли с его лица, уступая место страху. Только теперь до него начинало доходить, что они находятся с этим вампиром один на один среди горного огромного массива, а где-то там позади густой лес, и в том густом лесу кто-то. - Тоже вампир…? Он не проявит великодушие, да…? Сожрет меня…? – Пак начал паниковать. - Успокойся. Пока я рядом с тобой, тебя никто не посмеет обидеть. Чимин во все глаза уставился на вампира, который после сказанных своих же слов тоже застыл и быстро отвел глаза. Это точно только что сказал Гук? Почему эти слова вообще сорвались с его губ? Это напугало его, и он почувствовал смятение. - Т.е. я хотел сказать, что мой долг вернуть тебя, и… - Чон попытался оправдаться, но выходило у него так, словно он на первом свидании. - Ха! Мне кажется, я теперь увидел все! Романтичный вампир…. я обязательно подкину в Сеуле идею для дорамы, где-нибудь на форумах, - Пак искренне рассмеялся. Гук уставился на него, не понимая ничего. Какие дорамы? Что за форумы? И почему он называет его романтичным вампиром? Чонгук был растерян, этот человек был непостижимым, он минуту назад мог злиться, мог бояться, мог заваливать кучей вопросов, мог самолично полезть к вампиру лечить раны, мог попросить его прокатить, пищать, как девчонка, резко побледнеть от страха, и через минуту смеяться. Фантастика, а не человек. - Ты кого романтичным назвал? – Чонгук указал пальцем на Пака, и это выглядело так смешно, словно вампир был ГГ смешной дорамы. – Пак Чимин, ты совершенно страх потерял! Чимин прекратил смеяться, снова вылупившись на «мистера плаща». Ему показалось, или тот только что назвал его по имени и фамилии? Прозвучало это так неожиданно-негаданно, отчего сам Чонгук замялся на месте, поражаясь самому себе. Какого черта он вообще запомнил имя этого человека, и какого черта позволил себе назвать его по имени? Это все слишком не нравилось Гуку, и его взгляд резко потемнел. - Надо же, ты меня по имени назвал! А свое ты так и не сказал, мистер плащ. - Тебе знать мое имя не обязательно! И нам пора убираться отсюда… - Чонгук присел на корточки перед Чимином, предлагая тому свою спину. Запах в воздухе становился все гуще и резче, некто с долины леса явно направлялся в их сторону и нужно было бежать. Пак как-то расстроенно надул губки. Ему хотелось больше экстрима, но видимо опасность ходила за ним попятам. Интересно, что такого Чимин сделал в прошлой в жизни, что в этой ему приходится убегать от вампиров? Он обвил шею «мистера плаща» и они вдвоем вернулись в пещеру. По пути, Пак все же не мог сдержать своих эмоций и пищал во все горло. Темнота сгущалась перед глазами, и горы сменяли друг друга с поразительной скоростью. А особенно потрясающим было пролететь мимо огромного диска луны, призрачный свет которого едва ли освещал местность. Чимин никогда не забудет всего этого, и, если завтра они с этим вампиром попрощаются, Пак и его не забудет. Никогда. Чонгук оставил блондина в пещере, а сам вышел из нее принюхиваясь. Потусторонний запах притупился, и видимо неизвестный просто потерял их след. Гук прищурился, вглядываясь в темную даль ночного пейзажа гор, и мысленно отправил врагу, что готов сражаться и защищать невинного человека. В ответ послышался лишь крик птиц, слетающих с верхушек деревьев в лесу, и Чонгук предположил, что «неизвестный» просто переключил внимание на другую жертву. Ну, так было значительно проще, и даже лучше. Гук ни за что не позволит кому-то убить этого человека. Немного простояв на краю пещеры, Чон собирался уже зайти назад в пещеру и проверить, все ли в порядке с Чимином, но внезапный приступ голода заставил его остановиться. Приступ наступил неожиданно и резко, все внутри обожгло огнем, и от этого Гук схватился за грудь. Он просто сгреб ткань длинного плаща, и стиснул зубы. Во время голода, его нюх обострился еще больше, и теперь соблазнительный запах Чимина, пробуждал природные инстинкты. - Эй, мистер плащ, разведи огонь, мне холодно! – вышедший из пещеры, немного сонный и замерший Пак, остановился напротив вампира. Блондин склонил голову на бок, все никак не понимая что делает этот парень, и почему выглядит так, словно ему не хватает воздуха? - Уйди отсюда… не подходи ко мне… - Чонгуку говорить получалось с трудом, он вытянул одну руку вперед, тем самым предупреждая парня отойти. - Ты чего…? – хлопнул глазами Чимин, а незнакомец дернулся назад, отходя на шаг. Чонгук попятился назад, оказываясь на краю обрыва пещеры. Яркий диск луны зловеще сиял на заднем фоне, и фигура вампира выглядела какой-то беззащитной и очень одинокой. Взгляд Гука еще не пылал алым цветом, однако с каждой секундой ему было все сложнее и сложнее подавлять голод. Еще немного, и ему уже будет плевать на все, ему нужна будет кровь, и неважно чья. Чон повернул голову в бок, скрывая свои глаза под нависшей длинной прядью. Он не мог смотреть на Чимина, в чьих непонимающих глазах читалось чистое недоумение. - Эй, мистер плащ, что с тобой? Разведи огонь, я замерз. - Ты не слышал меня? Уйди, прошу. Зайди во внутрь пещеры и не выходи от туда. - Там ужасно холодно и темно! Мне страшно там и холодно! – закапризничал Пак, подливая масло в огонь. - Мне плевать, холодно тебе или нет! – буквально зарычал Чонгук, из последних сил держа себя в руках. Его глаза уже начали багроветь, больше они не напоминали человеческие и живые, теперь они выглядели как в ту самую ночь: зловеще и пугающе. – Зайди в пещеру! Быстро! Чимину совсем недавно казалось, что он больше не боится этого загадочного парня, и что опасности больше от него ждать не стоит, однако его изменившиеся глаза и тон голоса, все же заставили парня попятиться назад. Пак с ужасом вспомнил те моменты в лесу, и с ужасом подумал, что ему конец. Он развернулся назад и забежал в темную пещеру, по пути споткнувшись о какой-то камень, и рухнув на холодную землю. Чимин заскулил от боли, и судя по всему разбил себе локоть. Запах крови теперь сильнее и отчетливее доносился до Чонгука, и его глаза окончательно пугающе засияли. Времени оставалось все меньше и меньше, и он, как раненный, обезумевший зверь, метнулся в сторону пещеры и просто завалил ее камнями, отрезая тем самым себе путь во внутрь. Это единственное, что Гук мог сейчас сделать, иначе он потеряет контроль и убьет живого человека. Чон схватился за голову, пятясь снова назад, и сгорая внутри от этого запаха, заполонявшего все вокруг. Этот запах может сейчас привлечь других, и развалить камни для другого вампира не составит труда. Гук лихорадочно искал выход, он внюхивался в воздух, но слишком сладкий запах крови Чимина сбивал другие. Опасно было оставлять его здесь одного, но чертов голод тоже не исчезнет просто так. Гук в последний раз попятился назад, и просто упал вниз с высоты огромного обрыва пещеры. *** Чимин как-будто попал в самый настоящий ад. Сердце оглушительно билось в груди, выбивая просто бешеный ритм. Вокруг него была непроглядная тьма, вход в пещеру был заблокирован и обвален камнями, а боль в локте была просто ужасной. Пак про себя даже подумал, что его прокляли. За пару дней он смог поранить себе палец, удариться коленкой, почти умереть, а теперь разбить себе локоть. Замечательно! С такими темпами блондин просто останется калекой, или заикой. Он присел на задницу, и в темноте попытался дотронуться до больного места. Боль в локте была просто ужасной, и Пак завыл, проклиная все на свете. На его глазах даже выступили небольшие капельки слез от отчаяния. А еще ему было тревожно за вампира. Чимин не знал почему, но чувствовал, что тот не собирался причинить ему боль в этот раз, и завалил пещеру по той же самой причине. Но куда он делся теперь? Что с ним будет? Вернется ли назад? Без его помощи, Пак не выберется отсюда. Чимин в темноте на ощупь добрался до ворованной куртки, и накинул ее на свое продрогшее тело. Боль, слабость, холод, страх… все так смешалось воедино, и блондин никогда еще себя так разбито не чувствовал. Чертово путешествие… почему Мин Юнги просто прямо сейчас не заберет его назад в Сеул, чтобы Пак смог забыть весь этот ужас? Он еще сильнее укутался в куртку, пахнущую молоком с примесями ворованных фруктов, и ожидал. Стук. Чимин вздрогнул, услышав звук падающих камней со стороны входа. Шум. Камни убирались один за одним, освобождая проход. Пак безумно сильно испугался, но в то же время обрадовался. Этот вампир вернулся за ним, и было бы прекрасно, если в нормальном состоянии! Чимин скинул с себя куртку, и направился в сторону выхода. Лунный свет украдкой прокрался во внутрь через освободившееся место, и Пак остановился. В свободном проеме появилась совершенно неизвестная для него фигура. Эта фигура была некой стройной и очень молодой девушки, одетой в кожанку. Чимин сначала не понял, мерещится ли ему это, но женский голос вернул его в реальность. - Сладкий человечек, я тебя нашла… Незнакомка двинулась к Чимину, расплываясь в хищной улыбке. Ее длинные по пояс черные волосы выглядели, как два вороньих крыла. Походка была изящной, она подкрадывалась к блондину с грацией кошки. При свете призрачного света луны, ее фигура выглядела загадочной и нереальной, но сияющие алым цветом глаза не говорили ни о чем хорошем. Пак попятился назад, умоляя про себя всех богов на этом свете сохранить ему жизнь. Эта девушка явно была не человеком, и скорее всего такой же, как мистер-плащ. Обычная девушка не осилила бы убрать тяжелые камни, и явно не шарилась бы ночью по горам в глухой лесной местности. И глаза бы алым не горели. И вряд ли она будет такой же великодушной, как мистер загадочный вампир. - Не бойся, солнышко. Я просто выпью немного твоей кровушки, и если тебе повезет, то ты выживешь, - звонкий голос вампирши эхом ударился о стены пещеры, и это вызвало просто животный ужас. Со лба Чимина потек холодный пот, он уже забыл про боль в своем локте, его тело вообще онемело от страха. Он только и мог, что пятиться назад, пока не уткнулся спиной о каменистую стену. Тупик. Конец. Куда бежать? В темноте особо не разгонишься, мало ли врежешься во что-нибудь и отрубишься, или упадешь. - Н-не подходи! Я… не вкусный… не съедобный… я зомби! – в панике выдал Чимин полный бред. Это сильно насмешило вампиршу. - Какой забавный. Ты сладкий, я и уверена очень вкусный. Твой запах такой особенный, не сравнится с другими людишками… Ну же, солнышко, иди ко мне… - Длинноволосая девушка в издевательском жесте расставила руки, приглашая тем самым парня к себе в объятия. - Не подходи! Изыди! – Чимин метнулся в сторону, плевав что в темноте плохо видно. Девушка материализовалась перед ним, и больно схватила рукой парня за горло. Она прижала резким движением его к стене, и блаженно вдохнула человеческий сладкий запах. - Боже, какой же ты сладкий… - Вампирша обнажила острые, длинные клыки, и всего оставался миллиметр от тонкой шеи Чимина… Пак в ужасе зажмурил глаза, прощаясь мысленно со всеми, кого раньше любил. Сопротивляться этой твари было бесполезно, она сильнее гораздо во всем. - Не смей трогать этого человека. Чимин раскрыл глаза, услышав родной и знакомый голос. Он раздался в темноте пещеры очень холодно и предупреждающе. Вампирша ослабила хватку, и обернулась назад. Пак, скатился вниз по стене на дрожащих ногах, и посмотрел в сторону проема пещеры. Увиденное – никогда не исчезнет с его памяти. Загадочная фигура мистера плаща в проеме выглядела богоподобно. Чимин не видел его лица, ведь ветер подхватывал пряди волос вампира, закрывая ими лицо. Призрачный свет луны добавлял образу незнакомца особый шарм, складывалось впечатление, что он не настоящий, что он иллюзия и вот-вот исчезнет. Пак от захватывающего зрелища сглотнул предательскую слюну. На его глазах выступили слезы, и он не мог понять от чего. От радости, что не умер? От счастья, что мистер-плащ вернулся за ним? Или просто от того, каков прекрасен он сейчас? - Аааа, Чонгук-и. Давно не виделись. Какими судьбами в этих краях? Не ожидала тебя встретить спустя столько лет, - сладко пропела вампирша, взмахнув волосами. Она специально обнажила свою шею, чтобы привлечь, или хоть как-то заинтересовать этого красивого «сородича». - Чонгук? – про себя подумал Чимин, и повторил шепотом имя, словно пытаясь запомнить. Значит мистера-плаща зовут Чонгук? - Кстати, я тоже стала отшельницей, ушла из клана. Не хочешь скоротать вечность вместе? – хитрая улыбка заиграла на алых губах вампирши, а в ее алых глазах, будто загорелся огонь. - Убирайся вон, А Ри, - Гук полностью проигнорировал «подругу по разуму». Он отлично помнил ее в прошлом, эта вампирша была старше его на 100 лет, и очень часто принимала участие по вербовке Чонгука в клан вампиров. Но всегда получая лишь отказы, А Ри не теряла надежды подружиться с Гуком. А, когда он внезапно исчез, оставляя после себя холод, вампирша утратила надежду. - Так ты приветствуешь меня спустя столько лет? Гуки, куда ты исчез? Как был загадкой, так и остался! Но извини, солнышко, я первая нашла эту сладкую добычу, и если хочешь ее получить, нам придется сразиться… - Этого человека никто не посмеет тронуть. Никто. С этими словами Гук ринулся прямо на А Ри, и два вампира вцепились друг в друга, пугая Чимина и заставляя его сердце ранено забиться в груди. От последних слов Чонгука, у Пака аж воздух выбило из легких. Эти слова настолько глубоко прокрались в самый центр его сердца, отчего оно и билось, как ненормальное. Чимин с ужасом наблюдал за дерущимися вампирами, и в какой-то момент, Гук просто вытолкал А Ри на улицу, но она успела хорошенько пройтись когтями ему по груди. Пак испугался настолько сильно за Чонгука, что сам побежал к выходу. Его сердце болезненно сжалось в тиски, когда он увидел дерущихся прямо на обрыве вампиров. Паку казалось, что вот вот и они вдвоем свалился с высоты, или что тварь женской особи просто столкнет Чонгука. Но последний больше отбивался, чем нападал. - Гук-и, почему ты так защищаешь яростно этого человечка? Это же смешно! Людишки для нас еда, их кровь куда вкуснее, чем у животных! – А Ри не прекращала нападать на Чонгука, то умудряясь его зацепить когтями, то чуть ли не падая вместе с ним с обрыва. - Я защитил бы любого другого человека, потому что знаю какого это быть человеком! Какого жить обычной жизнью, и какого, когда это все у тебя отбирают! – зарычал Гук, отражая очередной удар, но когти задели щеку, разодрав кожу поперек. Чимина ударили в самое «сердце» сердца слова Чонгука. Он с ужасом закрыл себе рот, и огромные градинки слез все же полились по его щекам. Никогда на душе еще не было так плохо, и Паку стало ужасно больно за этого вампира. Он был когда-то человеком? У него отобрали жизнь? Кто посмел так жестоко поступить с ним? Блондин готов был зарыдать во весь голос, и он душил в себе отчаянный крик. А когда тварь наносила раны Чонгуку, сердце Чимина не выдерживало. - Как же ты жалок! Не думала, что пыталась подружиться с таким жалким существом, как ты! Да ты не достоин жить среди нас! - Думай, как хочешь, мне наплевать. Чонгук увернулся от удара, и со всей силой ухватил А Ри за горло, поднимая ее тело над землей. Вампирша попыталась ударить ногой, но Гук заблокировал ее удар, а затем со всей силой откинул в сторону. А Ри отлетела достаточно далеко, а затем просто вылетела с обрыва. До слуха Чона донесся ее озлобленный голос: «это еще не конец». Как только Пак удостоверился, что вампирша не появляется, он кинулся в сторону Чонгука. Тот выглядел потрепанным, его плащ был пыльным, а по телу были многочисленные глубокие раны. Самые ужасные раны красовались на груди, и вдоль лица, а остальные были незначительными. Гук давно не ввязывался в драку с вампирами, от того и ослаб. - Эй, с тобой все в порядке? – Чимин со слезами осматривал тело вампира. Ему хотелось как-то ему помочь, но он себе то помочь не может, не говоря уже о вампире. Чонгук подарил в ответ холодный взгляд, и одернул свою руку, когда Пак попытался осмотреть рану на ладони. Гук злился сейчас не на Чимина, а на самого себя. В попытках снова съесть этого человека, он пошел на самые крайние меры. Просто упал с огромной высоты вниз, «разбившись» о камни. Своеобразная боль привела Чонгука в чувства, и приступ его голода временно притупился. Он понимал, что это ненадолго и понимал, что ему нужна срочно еда, но когда Гук учуял тот самый запах, что учуял в той долине, то плевав на все, помчался прямо к Чимину. Мысль о том, что этого невинного человека могут убить, вызвала в Чонгуке невероятное желание защитить. Он поступил бы точно также, если увидел бы другого человека в когтях вампира. Гук знал, что такое обычная жизнь, он не позволил бы отнять ее просто так. А теперь он злился, что в попытке защитить Чимина от самого себя, обязан носиться вокруг него как нянька. Прошло всего два дня, но Гук чувствовал, словно его заключили в кандалы. Он не мог ни свободно покинуть это место, отправляясь в неизвестность, ни свободно поохотиться. Этот человек просто воздвигнул вокруг него невидимые стены, и привязал на цепь. - Тебе больно? Боже, спасибо что спас меня! Я могу как-то помочь? Твои раны заживут? Боже, ответь что-нибудь! – Чимина кидало из крайности в крайность, он не знал что делать, он сильно паниковал, и сильно испугался за этого Чонгука. Безумно сильно. - Мне нужно охотиться, ты ничем мне не поможешь, ты только мешаешь мне. Почему ты вообще появился на моем пути? Из-за тебя я не могу ни охотиться, ни спокойно уйти! Теперь ты опять ранен, и опять разносишь запах крови по округе! Я бы отнес тебя в тот поселок прямо сейчас, чтобы ты исчез с моего пути, но и там тебя могут сожрать! Просто зайди в пещеру и не показывайся мне на глаза! Ужасно бесишь! Чонгук оттолкнул от себя Чимина, что тот просто упал на холодную землю ничего не понимая. В его глазах читалась боль, он не понимал за что его сейчас так жестоко отвергли, он просто хотел помочь в ответ за свою спасенную жизнь. Пак знал, что ничем не мог помочь, но и это не останавливало его от отчаянных попыток. Так почему Чонгук вел себя так? Верно говорила та А Ри – какой был загадкой, такой и остался. Чонгуку следовало бы извиниться, но что-то внутри останавливало. Хватит с него этих взаимодействий, нужно поскорее заканчивать с этим человеком, бежать от него как можно дальше, бежать навстречу своей привычной среде среди одиночества и ночной тишины. Гук просто отдаст ему долг за попытку убить, вернет к другу, а потом его судьба будет ему безразлична. Так Чонгук решил, ему не нравились эти перемены, они пугали его, загоняли в угол и делали уязвимым. Чимин, не выдержав такой холодной взгляд, просто зашел в пещеру и скрылся в ее темноте. Чонгук не зашел обратно. Обвалив вход снова камнями, он отправился в самое сердце темного густого леса, ища там успокоение и еду. Ночной зов явно действовал на него успокаивающе, однако Гук постоянно принюхивался, ища посторонний запах. Его ночная охота выглядела, не как прежняя, он постоянно отвлекался, постоянно задумывался, не пробрался ли кто в пещеру? И это сводило с ума, оттягивало его охоту, подкидывало дров в горящую от голода «душу». Чонгук насытился только после 3-его убитого зверя. Он извинялся перед ними за отнятую жизнь, закрывал им полные страха и ужаса глаза, а потом просто несся в пещеру, как-будто забыл там что-то ценное. Но пещера оставалась не тронутой, вход так и был завален камнями, стук сердца Чимина был отчетливо слышен, и это успокоило Гука. Вроде блондин жаловался на холод? Неправильно было бы оставить его там одного. Чонгук быстро набрал сухих веток, освободил проход от камней, и вошел во внутрь. Вместе с ним вошел и лунный свет, едва ли освещая пещеру. Глаза Гука с легкостью нашли Чимина. Тот просто лежал на куртке в позе эмбриона, подхватывая свое тело руками. Чонгук медленно двинулся к нему, и разложил ветки на земле. Разжечь огонь – не проблема. Достаточно с силой стукнуть камни друг об друга, чтобы появилась искра. Таких искр можно было делать бесконечно, пока огонь не разгорится и не заполнит пещеру светом и теплом. Тени от камней, от фигуры Чимина отражались на стенах пещеры, но единственная тень Чонгука отсутствовала, словно его вовсе не существовало здесь. Чонгук опустился на кортах рядом с Чимином, и задумчивый взгляд пал на его хрупкую фигуру. Гук в эту секунду ни о чем не думал, просто ему вдруг хотелось посидеть рядом, запомнить за долгое время, что такое невинный человек, и запомнить, что значит живой стук сердца. В глазах Чонгука появилась едва заметная грусть, и он опустил голову. Хотел бы он снова почувствовать себя «живым», не знать что такое голод, что такое инстинкты, что такое убивать животных… - Чонгук, завтра отнеси меня к моему другу… Прости, что доставил тебе кучу неприятностей. Чонгук редко чувствовал укол в районе, где раньше билось живое сердце. Но сейчас там отчетливо закололо, стоило кому-то за 300 лет произнести его настоящее имя. Гук поднял полные удивления глаза на человека, но тот, по-прежнему, лежал спиной к нему. Чимин просто сверлил взглядом стену перед собой. Ему внутри было так больно, словно его душу вывернули наизнанку. Неприятное чувство, когда ты так и не разгадал загадку, и она навсегда для тебя осталась ею. Неприятно, когда встречаешь что-то необычное, чувствуешь непередаваемые эмоции, испытываешь чувство благодарности, а потом все это так резко заканчивается, а ты сам даже не успеваешь подумать почему. Не объяснить, но это чертовски больно. - Хорошо, Пак Чимин… То, как вампир зовет по имени, рвет сердце Чимину, и он просто скручивается пополам. Больше Пак разговаривать не хочет, он хочет поскорее уснуть, чтобы и боль в локте, и боль внутри прошла. Утром станет легче, утром все прояснится. Чимин проваливается в самый свой беспокойный в жизни сон. Чонгук остается один на один со своим одиночеством, просто наблюдая как Пак Чимин спит. Взгляд Гука скользит по его раненному локтю, отмечая про себя что если прямо сейчас не обработать рану, то это может привлечь еще кого, да и заражение может вызвать. Чонгук давит в себе позывы проигнорировать рану Чимина, но скоро рассвет, и скоро он не сможет выйти из пещеры. Гук снова устремляется в сторону поселка, второй раз за ночь становясь вором. Вернувшись в пещеру, Чон убирает камни, и опускается рядом со спящим Чимином. Пришлось своровать у людей еще одну теплую куртку, влажные салфетки на спирту и чистые тряпки. Гук ужасно боялся разбудить человека, и боялся причинить ему боль. С утолением голода, он теперь не так реагировал на свежую и такую сладкую кровь. Локоть была ранена не особо сильно, но достаточно для дискомфорта. Чонгук аккуратно вытер пораженное место салфетками, смыл грязь и кровь. Чимин во сне поморщился, но не проснулся. Он периодически мычал, дергался, а потом затихал. Гук выжидал, когда блондин затихнет, и продолжал обрабатывать рану. Очистив рану, он положил на нее чистую тряпку, порвал на тонкую линию вторую тряпку, и обмотал ею. Пак прекратил дергаться и мычать во сне, а Чонгук заботливо накрыл его курткой и отошел в сторону углубления пещеры. Рассвет будет уже совсем скоро, ночное величие снова сменит беспощадное солнце. Костер потух, погружая пещеру в темноту перед восходом солнца. Чонгук уже чувствовал отступление ночи, и чувствовал что становится слабее. Ночь и правда отступала, и лениво поднимающееся солнце из-за верхушек гор, только-только дарило свои первые лучи. *** Чимин проснулся тогда, когда сквозь проход в пещеру пробирались теплые летние лучи. Он открыл глаза и поморщился от света. Приподнявшись с куртки под собой, Пак с удивлением обнаружил на себе еще одну куртку за место одеяла. Вот почему ему было не так холодно ночью. Блондин осмотрел холодные стены пещеры, и с грустью подумал что это реальность. Его тоскливый взгляд упал в сторону углубления пещеры, в которой находился Чонгук. Он не ушел. Он был здесь рядом. Пак слабо улыбнулся, а затем посмотрел на свою локоть. Она была обмотана какой-то тряпкой, и… И… это Чонгук так позаботился? Кроме него вряд ли кто-то позаботился, и такой жест вызвал тепло на сердце Чимина, отчего улыбка на его губах стала нежнее. Но вспомнив вчерашние слова вампира о том, что Пак мешает ему, что зря попался на пути, улыбка с лица блондина исчезла. - Спасибо тебе, мистер плащ за заботу, и доброе тебе утро, - поприветствовал грустно Чимин, выбираясь из-под куртки. Чонгук молчал, находясь в тени. Он не спал, но глаза его были закрыты. Чимин, впрочем, не надеялся на ответ. - Здесь есть где-то река, или озеро? Мне нужно помыться, - поинтересовался блондин, тоже не надеясь на ответы. - Есть, но я не смогу тебя отнести туда. Как только солнце начнет заходить за горизонт, мы пойдем в ту деревню. - Я сам дойду, только скажи, где мне помыться? - Не дойдешь, это далеко. Будешь идти минимум 4 часа. - А что мне делать тогда? Я хочу помыться! И хочу в туалет! - Увы, не могу организовать для тебя такие условия. - Я пойду прогуляюсь! Днем же вы не обитаете на улице, а в 4 стенах до заката я не хочу сидеть! Да и вообще укажи мне путь к деревне, сам дойду до заката! Не хочу здесь торчать! Я устал и хочу в Сеул! - Как ты интересно собираешься спуститься вниз? У тебя за ночь выросли крылья? – Чонгук посмотрел на почему-то вдруг нервного Чимина, и усмехнулся. - Так помоги мне спуститься! – Пак не понимал причины своей вдруг агрессии, но ему безумно хотелось уйти отсюда, уйти от вампира. - Ты ведь прекрасно знаешь, что не могу. - Ах, да! Вы же солнца боитесь! Хорошо, тогда справлю нужду прямо с обрыва! Чонгук лишь закрыл глаза, игнорируя нервозность этого парня. Чимин зашел в пещеру после утренней нужды, и упал на теплые куртки, развалившись. Было безумно скучно, на часах показывало только 6:14 утра. С Чонгуком разговаривать было бесполезно, тот упорно игнорировал и видимо, Пак для него был огромной обузой… Это злило неимоверно. - Эй, мистер-плащ. Хоть поговори со мной. Ты вчера спас меня, ты почувствовал ту тварь? Как это происходит у тебя? Ты просто чувствуешь запах? Или чувствуешь ауру другого вампира? – ничего не оставалось, как попытаться снова заговорить с вампиром, и немного подоставать его вопросами. - Я учуял ее запах еще в тех горах, а потом учуял возле этой пещеры, - на удивление Чимину, Чонгук все же ответил. - Кстати, как твои раны? Они затянулись? - Да, я полностью восстановился. - Вот бы людям такую регенерацию… И еще мистер-плащ, как ты вчера утолил свой голод? - Неважно. - Почему ты не хочешь говорить? – Чимин поднялся с места, и уселся по-турецки на куртке. Взгляд его стал вдруг серьезным, хотелось как можно больше узнать об этом Чонгуке, чтобы запомнить его как хорошего вампира, который умеет быть романтиком и умеет заботиться и защищать людей. - Потому что это не твое дело, - Гук устало вздохнул. Вопросы прямо с утра – это что-то новое и непривычное. Чонгук любил днем просто прятаться в темных закоулках в одиночестве и тишине, но находиться с доставучим человеком не привык. - Мне целый день торчать в этой пещере, мне скучно, я хочу поговорить! - Это меня не касается. Чимин стиснул зубы, от накатывающего раздражения. Последующие пять минут прошли в полном молчании, пока Пак снова не сдался. Молчать и находиться в 4 стенах было невыносимо! Еще чуть-чуть и блондин точно сойдет с ума. Его психика, итак, пошатнулась за последние два дня, а тут еще и тишина давила. - Мистер-плащ, так ты был человеком? – Пак не знал, правильно задавать этот вопрос сейчас, но ему было жутко скучно и любопытно. Своими действиями, он не особо заботился о чувствах вампира, да и снова по имени позвать его не решился. Чонгук напрягся всем своим существом, но угрюмо молчал, «убивая» своей тишиной. Поистине, невероятный человек этот Пак, не боится задавать слишком болезненные вопросы, и не боится последствий. На его месте Гук молчал бы себе в тряпочку и опасался вампира, но блондин не боялся ни черта, ни Бога. Может, стоило его прошлой ночью отдать на съедение А Ри? - Я спросил лишнего? А он сообразительный, сам додумался, или подсказало чутье? Гук ударил себя по лбу. - Ни мое прошлое, ни мое настоящее, ничего из моей личной «жизни» тебя не касается. Ты уже узнал мое имя, этого достаточно. Больше не пытайся ничего узнать. Холодный ответ вампира прозвучал так, словно бы Чимина отшили и указали на свое место. Он искренне не понимал, почему Чонгук так скрывается в своем внутреннем мире, ведь он умеет быть хорошим… Той ночью, да и вообще, он доказал своими действиями, что умеет подавить в себе инстинкты, и умеет проявить человечность куда лучше, чем настоящие люди. Чонгук и правда был лучше многих людей в этом мире, в нем было то, чего не было ни у кого, а его загадочность манила еще больше узнать о нем. - Почему ты такой скрытный? Ты, словно боишься и не доверяешь никому. Чего тебе бояться? Ты сильнее любого человека, и от того, что кто-то узнает о тебе, ничего не случится. Немая тишина в ответ. Чонгук не хочет ничего отвечать, он чувствует, словно на его личную территорию посягнули, вторглись в его мир без предупреждения. Чимин пытается вторгнуться в самую глубину его «души», вытащить из нее нечто важное и ценное, и это не нравится Гуку. Он упорно игнорирует человека, но Пак настойчив и упрям. - Эй, мистер загадка! Ты все равно не увидишь меня завтра, так поговори со мной. Нам вместе торчать в этой пещере еще «1000» лет! Расскажи лучше, какого это быть бессмертным? Круто, наверное? Тебе не нужно работать, платить счета, ходить по больницам и страдать от неразделенной любви! А какого иметь такую скорость как у тебя? Тоже, наверное, круто? Каждый день новые эмоции, ощущения свободы, и возможность быстро передвигаться куда захочешь? А вы быстро устаете? Почему не существуют в этом мире беруши для ушей, только для вампиров? Чонгук с удовольствием одел бы их сейчас себе в уши, и не слышал бы всех этих вопрос от Пака. Этому парню было на вид чуть больше 20, а вопросами заваливал, как маленький мальчуган из соседского двора. Гук снова ударил себя по лбу, желая, чтобы этот Пак провалился сквозь землю, но внезапно тот жалобно заскулил. Чонгук подпрыгнул с места, обеспокоенно уставившись на блондина. Чимин просто ударился больным локтем обо что-то, пока вертелся на месте, как ужаленный в задницу. У бедняги даже на глаза набежали слезы, боль обожгла его нервы и отдалась по всему телу. Пак схватился за больную локоть и откинулся назад на куртку, скуля от боли. Чонгук вышел из тени углубления, до сих пор не понимая что такого могло случиться с парнем. Он быстро проскользнул сквозь солнечные лучи в проеме пещеры, и опустился рядом с Чимином. Тот держался за локоть и выл, как брошенный мамой щенок. Глаза Гука в этот момент были обеспокоенными и потерянными. - Пак Чимин, что с тобой? Тебе плохо?! – Чонгук был в панике сам, он, конечно, бессмертный и прожил больше 500-та лет, но в медицине был полным нулем. Вдруг у этого Чимина приступ какой?! Что тогда делать?! - Локоть… болит… я ударился! – Пак вцепился зубами в куртку под собой, и готов был от боли прогрызть ее. Чонгук посмотрел на перемотанную тряпками локоть парня, а затем дотронулся до нее. Хорошо, что прошлой ночью он утолил голод, да и пик силы приходился на ночь, и поэтому сейчас запах крови не особо опасен для самого Чимина. Гук попросил его не вертеться и успокоиться, а потом аккуратно снял с локтя тряпку. Рана снова кровоточила, а Пак не переставал скулить и проклинать все на чем стоит свет. Чонгук выкинул старые тряпки, и потянулся к оставшимся салфеткам. Человеку придется потерпеть, будет не очень приятно, но остановить кровь следует. Ох, уж этот Пак Чимин… Как там таких людей, как он называли? Ходячей катастрофой? - Чонгук, ты меня угробить хочешь?! – закричал Пак, когда спиртовые салфетки коснулись болезненного места. Чонгук с придыханием прикрыл глаза, снова слыша собственное имя. Необычные ощущения играли внутри, не каждый день слышишь, как твое имя произносят так, словно знают тебя целую вечность. Гук замешкался всего лишь на мгновение, а потом пришел в себя. Он обработал рану Чимину, смыл кровь, и перемотал локоть оставшейся единственной тряпкой. Пак перестал скулить, чувствуя боль, но уже не такую. Его ужасно трясло, он весь вспотел и теперь валялся на куртке, не желая ни вставать, ни разговаривать. Чонгук в который раз убедился, что этот человек непостижим. Минуту назад он болтает без умолку, ужасно раздражает и задевает за больное, а потом весь измученный лежит и молчит, а главное заставляет переживать за него! Гук и правда испугался. Искренне испугался. Чимин поджал по себя ноги, снова скручиваясь в позу эмбриона. Удариться больным локтем обо что-то – это только он так может. Вампир, наверное, радуется себе там, ведь человека настигла карма за длинный язык, однако радости в Чонгуке не было никакой. Он остался сидеть рядом с Паком, и наблюдать за ним. Не хотелось бы, чтобы этот идиот снова обо что-то ударился, и с ним пришлось бы носиться, как с ребенком. Чимин временами поскуливал, хватался за локоть, искал тепло у своего тела, а потом Гук услышал его тихое сопение. Уснул. Чон аккуратно вытащил из-под него вторую куртку, и накрыл ею на его тело. Так даже лучше. Не придется снова слушать бесконечную болтовню. Как же теперь быть? Чонгук задумался над тем, что будет дальше. Он спас человека из того поселка от вампира, приютил в пещере до момента, пока запахи крови притупятся, спас от другого вампира, но этой ночью Гук мог быть уверен, что с Паком все будет хорошо? С его то особенным, не похожим на другие запахи крови, он точно навлечет на себя беду. Чонгук все еще чувствовал небольшую вину перед этим человеком, не напади он тогда на него, всего этого могло было и не быть, но с другой стороны, а вдруг Чимина бы загрыз кто-то другой? Не вампир, так дикое животное? Другой вампир по типу А Ри, не проявил бы великодушие к парню, и испил бы крови без сожалений. Суровая реальность. Чонгук чувствовал себя единственным, кто был на стороне людей и отрицал свое собственное существование, но прятался от человека. И сейчас он был в какой-то прострации, не понимал, выживет ли Пак Чимин дальше? Гук определенно покинет его, уйдет дальше в небытие, а что будет с Чимином в этих краях? Этот парень выживал же как-то на протяжении своей жизни, может быть, Гук себе накручивает? Эти мысли не давали ему покоя, ему безумно хотелось, чтобы этот блондинистый комок с неприятностями прожил достойную и долгую жизнь. Чимин промычал во сне, а затем перевернулся на другой бок, в сторону Чонгука. Рука блондина из-под куртки слегка коснулась холодной руки вампира, и последний вздрогнул. Собственная рука застыла, ощущая на себе теплые человеческие прикосновения. Это самое тепло Гук чувствовал, когда катал Чимина той ночью на себе, но тогда он не придавал этому значения. А сейчас это тепло было каким-то особенным, давно забытым, что же это такое – живое тепло. Чонгук обхватил теплую ладонь Пака в свою холодную и бледную руку. Блондин поморщился во сне, но не проснулся. Видимо ему было неприятно это холодное ощущение, но Гук был таким, каким он есть. Холодным, как лед. И сердце было холодным, мертвым. Но не утратило способность испытывать человеческие эмоции. Пак снова перевернулся на другой бок, и ладонь Чонгука опустела. Он поднес руку к своему лицу, и как-то грустно посмотрел на свою опустевшую ладонь. Ощущение тепла в ней исчезло, и напомнило Гуку, что он никогда не сможет быть таким же теплым, живым и «настоящим», как этот человек. В районе мертвого сердца неприятно закололо, и Чонгуку стало невероятно грустно. Чертовы эмоции. *** Прошло еще какое-то время. Возможно час, возможно два. Чимин, по-прежнему, спал, но теперь он горел от жара, мыча во сне. Все его лицо было влажным от пота, а сам он был горячим, как пламя. Чонгук быстро среагировал на это, оказываясь снова рядом. Пак, действительно, горел, он бредил во сне и пытался сквозь него что-то проговорить. Гук был в потерянности. Что делать? Как быть? Под рукой ничего не было, кроме пустой пачки салфеток. «Мистер-плащ» не понимал что делать, а Чимин на его глазах сгорал. Нервно закусив себе губы, Чонгук понимал, что нужно действовать, нужно нести эту ходячую катастрофу в больницу, к людям. Однако, на улице был день, и солнце стояло в зените, и Чонгук не мог спуститься с пещеры… Паника… нервы… страх за жизнь человека… Гук начал нервно расхаживаться туда-сюда по пещере, думая. В голову ничего адекватного не приходило, но его кидало на безумные идеи. И эти идеи будоражили, пугали его, казались невозможными. - Пить… жарко… - мычал в бреду Чимин, лежа под курткой весь мокрый и горячий от жара. Чонгук прикусил губу, думая, бесконечно думая. Хаотичные безумные мысли пролетали в голове одна за другой, а внутреннее смятение сдерживало. Он на почти ватных ногах подошел к Чимину, и опустился перед ним. Глаза Гука выглядели безумными, но в то же время потерянными и напуганными. Пак продолжал мучиться, нести всякий бред и гореть. Чонгук подумал, что больше медлить нельзя, нужно рисковать, и это пугало больше всего на свете. Рисковать ради… Пак Чимина? Гук подхватил его тело на руки, и двинулся медленно в сторону выхода из пещеры. Если нестись максимально быстро, то до поселка он доберется быстро, но яркое летнее солнце – вот единственный соперник. Чонгук зажмурил глаза, останавливаясь в проеме пещеры. Яркие лучи больно обожгли ему кожу лица, и Гук испытал боль. Свет – это единственное, что может заставить чувствовать острую боль, она была схожей с человеческой, но куда острее. Словно ты горишь живьем. Чонгук колебался, Чимин в его руках выглядел ослабшим, и очень беспомощным. Гук – последняя сейчас его надежда, и он просто вместе с человеком вышел из пещеры, подставляя свою сущность под свет. Все, до чего сейчас он мог прикоснуться – обжигалось и приносило вампиру просто невероятную боль. Чонгук упрямо стиснул зубы, и помчался быстро по камням вниз, временами уклоняясь от света в тень, а где не было тени, то бежал галопом. Кожу жгло, ее словно разъедала кислота, Чонгук испытывал агонию, но в мыслях был Чимин. Он должен был жить. Гук настиг деревню не так быстро, как планировал, и просто ввалился в сельскую больницу, распугав людей внутри нее. Выглядел Чонгук пугающе – вся его кожа лица и кистей рук была красной с многочисленными ожогами и ранами от них. Прогорела и мантия длинного плаща, оставляя на ней, дымящиеся дыры. Не смотря на все это, он стойко держал Чимина в своих руках, и смотрел на людей с надеждой. - Боже, что случилось? – наконец-то, подала голос молодая медсестра. - Мы попали в беду… наш дом сгорел… прошу спасите этого парня… - Пришлось врать, пришлось говорить первое что пришло в голову, иначе никак. Не скажешь же людям: «здрасьте, я это… вампир типа, сошел с ума и полез под солнце ради человека». Интересно, недоумение на лицах людей на сколько бы времени застыло? Медсестра подошла к Чонгуку, и на помощь ей подбежало еще пару медсестер. Гук передал им Чимина, и они уложили его на выкаченную каталку. Наверное, теперь это окончательно конец. О Паке здесь позаботятся, подлечат, и скоро он сможет найти своего друга. Чонгук с каким-то жалобным видом сопроводил удаляющуюся каталку с парнем на ней, и как только Чимин скрылся за поворотом, Гук почувствовал пустоту. Словно на тебя резко полился холодный водопад, или ты оказался один под холодным проливным дождем. В районе сердца болезненно кольнуло, и Гук схватился за грудь, чуть ли, не садясь на корты от боли. - Юноша, вам тоже нужна помощь! Подождите, пожалуйста, пару минут, у нас больница маленькая, и каталок мало. Мы окажем помощь и вам! – подбежавшая та самая медсестра, с ужасом оглядывала обгоревшего парня. Она боялась прикоснуться к нему, боясь причинить боль, и поэтому нервно расхаживала туда-сюда. - Мне помощь не нужна, - Гук поднял свой отчаянный и грустный взгляд на девушку. – Прошу, только его спасите. Он потерял своего друга, тот должен был за ним приехать. Помогите им обоим уехать домой… Это все, о чем я вас прошу. - Не волнуйтесь, мы его вылечим, сделаем все возможное! А вы видимо испытали сильный шок, не переживайте. Вас тоже поставим на ноги! Шрамы от ожогов скорее всего останутся, но хотя бы обработаем раны… Шрам скорее всего остался где-то глубине в его бессмертной сущности. А физические ожоги пройдут со временем. Гук печально улыбнулся, ощущение пустоты все никак не хотело его отпускать, но нужно было идти дальше своей дорогой. Он кажется вернул свой долг сполна. Желая тогда убить Чимина, Чонгук спас в ответ его жизнь 4 раза. Этого достаточно, чтобы не винить себя за ужасную ошибку – посягнуться на кровь живого человека. А теперь, кажется, настал черед прощаться, больше Гук ничего не сможет сделать для Чимина. Его место здесь, среди людей, в своем мире. А место Гука – блуждать по миру в поисках неизвестности, постоянно скрываясь и находя покой в безлюдных местах. Медсестра быстро побежала куда-то в сторону, видимо желая найти еще одну каталку, но вернувшись назад, уже не обнаружила загадочного парня. Пациенты, наблюдавшие все это время за ним, просто с шоком произнесли что парень умчался отсюда, настолько быстро, насколько это возможно. Медсестра тогда подумала, что они сейчас все вместе сошли с ума, и для нее загадочное исчезновение этого парня навсегда останется загадкой. *** Чимин очнулся ближе к 5 часам. Жар заметно спал, появилась ясность ума, а еще ужасно хотелось пить. Пак не понимал где он находится, это место не выглядело, как та пещера в богом забытом месте, оно было светлым, уютным и пахло лекарствами. Чимин увидел перед собой белый потолок, и первое что пришло в голову – он умер и попал в рай. Но потом в памяти проскользнули последние события, о которых он помнил. Помнил, что скулил от боли в локте, а потом его лихорадило от шока, а потом все… как-будто телом огонь овладел. Пак поморщился в лице, картинки в памяти мелькали одна за другой, среди которых он вспомнил Чонгука. Эти воспоминания заставили сердце блондина забиться в груди, и он пришел в себя. Ощущения были странными, в теле чувствовалась легкость, а под низом было мягко и тепло. Пак осмотрел самого себя, замечая белое одеяло. Чонгук что, у людей простыни и одеяла воровать вздумал? Чимин усмехнулся про себя, но его улыбка моментально спала с лица, когда он заметил капельницу и иглу, вонзенную ему в вену. Пак приподнялся слегка на месте, осматривая помещение. Воспаленный мозг работал пока еще плохо, блондин не мог сообразить где он, и где Чонгук?! Глаза бегали по палате, видя стены, наполовину покрашенный в синий цвет, видя соседние пустующие кровати, огромное открытое окно, и тумбочки рядом с каждой кроватью. Чимин еще раз посмотрел на себя, посмотрел на аккуратно обработанную локоть, на палец, обнаружил, что был одет в больничную распашонку. И тут то его накрыло. Он что, в больнице?! Как он тут вообще оказался?! Какого хрена?! Почему он здесь, где мать вашу, Чонгук? Где он? Почему Пак его не видит?! - Кто-нибудь, есть тут??? – заорал в панике Чимин. С его лба потек холодный пот. В палату забежала обеспокоенная молодая девушка. Она выглядела, как медсестра, и сомнений не оставалось – Пак в больнице. - Что случилось? Вы пришли в себя? Как чувствуете себя? Лягте прошу обратно, капельница еще не закончилась. - Что со мной? Где я? Почему я здесь? Где парень в длинном плаще? - Вы не помните? – удивилась девушка. – Верно, вас сюда привел парень в длинном плаще, и выглядел сильно обгоревшим. Он сказал, что ваш дом сгорел, а потом исчез. Вы не знаете, где он может быть? А еще он попросил найти вашего какого-то друга. Я связалась с полицией, и они подтвердили, что какой-то парень по имени Мин Юнги разыскивал в нашем поселке своего друга. Полиция связалась с ним, и хорошо что господин Мин отъехал в поисках друга не далеко, и вернулся. Оказывается, он искал вас, Пак Чимин? Он был здесь и узнал вас. В данный момент он ожидает в покойном приеме, и посещения, к сожалению, запрещены. Вы слишком слабы, хорошо, что мы обработали раны, у вас могли быть серьезные заражения, особенно палец. Пару дней, и мы вас выпишем, - медсестра говорила вежливо, мягко и с легкой улыбкой на губах. Пак слушал ее ахреневая. То, что Мин Юнги нашелся – это открыло второе дыхание, и теперь можно было спокойно уехать, но… Но то что Пак услышал про Чонгука, отбило у него всякое желание уезжать. Обгорел? Исчез? Что произошло? Он что… ради Чимина… на солнце вышел?! Внутри, словно бы сердце разбилось на части, просто разорвалось. По щекам Пака полились слезы, он даже не понял как. Просто ему стало безумно больно, а к горлу подкатил болезненный ком. Медсестра, увидев слезы – сильно удивилась. - Что случилось? Почему вы плачете? – девушка, на бейдже которой было написано «Ким Ка На» подошла к Чимину. Она присела на соседнюю кровать и обеспокоенно посмотрела на симпатичного, но очень сейчас несчастного парня. По его щекам просто лились слезы, а глаза были печальными и жалобными. - Он обгорел… ради меня… где мне теперь найти его…? Как поблагодарить за все, что он сделал для меня…? Куда мне пойти…? – шептал Пак, скорее всего самому себе, чем Ка Не. - Он сказал, что у вас сгорел дом, но в нашем поселке ничто не горело. Вы из какой-то соседней деревни? Что случилось с вами? Ваш друг настоящий герой. Мужчина мечты. Спас вас и отказался от помощи. Такая самоотверженность… Впервые в жизни такое вижу. - Он хотя бы сказал, куда пошел? Он что-нибудь говорил, вернется или нет? Ответьте, прошу…. – Чимин отчаянно ухватился за руку медсестры, смотря на нее беспомощными, влажными глазами. - Оу… - слегка замешкалась Ка На. – Не переживайте вы так, он ничего такого не говорил, просто сказал, что все о чем просит, это спасти вас и найти вашего друга. Видимо он дорожил вами, и сам находился в шоковом состоянии. Не волнуйтесь, если людям что-то дорого, они обязательно вернутся за этим. Почему слова Ка Ны не успокаивали Пака, а резали его сердце еще сильнее? Чонгук, плевав на самого себя, просто просил спасти Чимина? Это безумно ранило блондина, и его затрясло. Люди возвращались за дорогим…? А если он не человек, значит больше никогда не вернется…? Пак готов был зарыдать, как девчонка, которой разбили сердце. Медсестра обняла Чимина, слегка похлопывая его по спине. Пак держался, он упорно давил в себе крик, хоть и слезы непрерывно текли по щекам. - Шшшш, господин Пак, не переживайте. Все хорошо, за вами вернулся ваш друг, и вас вовремя привезли в больницу. Все позади, мы поставим вас на ноги. А пока, пожалуйста, лягте на кровать, вам нужно отдыхать и полностью принять капельницу. Ким Ка На помогла Чимину уложиться обратно, и заботливо укрыла его одеялом. Пак просто уставился в потолок, чувствуя дыру за место сердца. Его, как-будто вырвали из груди. Было невероятно больно, и блондин не понимал от чего. От того, что Чонгук рисковал собой и обжегся, или от того, что его сейчас нет? Или от того, что Чимин не понимал где он, и вернется ли вообще? Ка На тем временем закрыла окно, и с мягкой улыбкой еще раз попросила Пака не вставать с кровати. - Перед сном я принесу вам вкусное яблоко и кефир. Отдыхайте, господин Пак! – кинула напоследок медсестра и покинула палату, оставляя Чимина наедине со своими мыслями. Пак с раздражением встал снова с кровати, и подошел к закрытому окну. Боль от иглы в вене была неприятной и напоминала о себе, но больнее всего было на сердце. Чимину было душно здесь, ему хотелось открыть окно, впустить во внутрь прохладу приближающейся ночи, и просто оставить окно открытым. Паку было так спокойней, это была, словно отчаянная надежда на возвращение Чонгука. Вдруг он захочет вернуться ночью, но окно будет закрытым? Вдруг Чимин больше не сможет его никогда увидеть? Вдруг никогда не сможет посмотреть на его прекрасное лицо и сказать: «Чонгук, спасибо тебе за все. Не смотря ни на что, я никогда тебя не забуду, и ты меня не забывай». Пак облокотился ладонями о слегка пыльный подоконник, и опустил голову вниз. Взгляд его пал куда-то себе на пальцы, и на них же полились капли слез. Снова боль разрослась внутри, блондин не понимал отчего же ему так невыносимо больно и грустно? Почему так больно не было даже тогда, когда он расстался со своей девушкой? Почему вечно любящий экстрим, путешествие и невиданные места, ему все это вдруг стало чуждым? Ничто, кажется, в этом бренном мире не сможет заменить ему те самые ощущения, испытанные рядом с вампиром. Пусть это было всего на три дня, но эти три дня были на вес золота. Чимин вытер себе слезы свободной рукой, и посмотрел в небо. Приближался вечер, солнце медленно уходило в закат, делая тучи в небе янтарного оттенка. Зрелище было потрясающим, небо, будто пылало от большого костра. В любой другой ситуации, Пак бы фотографировал такую красоту природы и дразнил фотками перед Юнги, но сейчас это не приносило ему эстетического удовольствия. Наоборот – нагоняло еще большей тоски. Даже в воздухе он чувствовал запах осенней печали, хоть и на дворе стоял всего лишь июнь месяц. - Чонгук, могу ли я еще раз увидеть тебя? – прошептал в небеса Чимин, и ветер подхватил его слова. *** Ночь наступила мучительно долго. Пак принял перед сном все процедуры, съел яблоко, выпил кефир, даже сходил в душ. Встретиться с Юнги, к сожалению, не удалось, и судя по словам Ка Ны, он снял домик для себя. Послезавтра Чимина обещали выписать, и Шуга будет все это время преданно ждать его. Паку бы общество лучшего друга не помешало бы, он хотел с ним стольким поделиться, столько всего рассказать, но и тут судьба кинула ему палки в колеса. Чертов карантин, чертовы запреты на посещения. Вроде на дворе не было никакой эпидемии, так зачем из-за 1-го заболевшего оспой, всех то закрывать? Пак никогда не поймет эти медицинские законы, но ничего с этим поделать не может. Ка На строго запретила открывать окно, ночью бывает довольно холодно, и пациент может простудиться. Однако, Чимин не был бы Чимином, если бы не наплевал на эти запреты. Дождавшись, пока шаги медсестры в коридоре стихнут, он снова потянулся к окну, раздвигая шторы в стороны. Он открыл окно настежь, впуская в помещение свежий, прохладный, ночной воздух. Паку стало даже как-то легче, ночной простор ему казался куда приятнее, чем унылый и яркий день. Блондин расставил обе руки по сторонам, блаженно прикрывая глаза. Порывы прохладного ветра рвались в палату, и Чимин ловил их порывы на себе. Пепельные волосы колыхались на ветру, вместе с легкой тканью ночной распашонки, а на губах блондина заиграла улыбка. Перед глазами всплыли те самые горные массивы, и фигура Чонгука на фоне огромного диска луны. Это невозможно забыть, как и невозможно представить, что это все было сном. Чимину снова стало грустно, стоило подумать о «мистере плаще», и он посмотрел печально в темное небо без звезд. Не было даже луны. Интересно, как он там? Где он сейчас? Зажили ли его раны? Вернется ли? Пак хотел бы услышать ответы на эти вопросы. Но их не было. Немая ночь упрямо молчала, как и молчал когда-то Чонгук. Чимин присел на край кровати, по-прежнему, не закрывая окна. Внутри теплилась небольшая надежда, он мысленно звал Чонгука, мысленно желал встречи с ним. Хотя бы на мгновение, хотя бы с возможностью сказать спасибо, и с возможностью попрощаться. Слишком сложно обрывать нить с чем-то, к чему ты, кажется, привязался, на пустом месте. Чимин хотел, чтобы вампир также его помнил, как и он будет помнить его всю оставшуюся жизнь. Это путешествие навсегда перевернуло жизнь Пака, он искал экстрим, искал новые ощущения, а нашел нечто важное, загадочное, недосягаемое и прочное, как сталь. Такого не найдешь, даже на морском дне среди пиратских сокровищ. Это встречается раз в жизни, и с вероятностью в 0,1%. Пак прикрыл свои глаза, пытаясь удержать образ Чонгук в своей голове еще ненадолго. Этот образ, как призрачное видение, манил и не хотел выпускать из своего плена. Чимин с ужасом подумал про себя, что последние 7 часов, он только и делал, что думал о «мистере плаще», и не мог сейчас даже спать. Он, словно стал одержим Чонгуком, и везде куда бы не посмотрел – везде пытался найти его образ. Сердце Пака отчаянно забилось в груди, и он резко соскочил с кровати, закрывая окно. Так не должно было быть, хотя бы не с такой яростной одержимостью. Чимин залез обратно в кровать, прогоняя мысли о вампире, и нервно таращась в сторону закрытого окна. Понадобилось всего лишь 10 секунд, чтобы блондин не выдержал. Он снова соскочил с места, и настежь открыл окно. Нет, его нельзя закрывать, это не даст покоя парню, он не сможет спокойно дожить до утра, если не оставит «дверь» открытой. А вдруг Чонгук вернется? Вдруг не сможет зайти? Вдруг это его разочарует? Обидит? Вдруг, он решит, что «двери» перед его носом захлопнули и неблагодарному человеку наплевать? Вдруг Чимин больше так и не сможет никогда поблагодарить? Вдруг больше так и не сможет увидеть Чонгука? - Умоляю тебя, появись, это все о чем я прошу! Умоляю тебя, Чонгук! Просто умоляю, хотя бы раз! Умоляю тебя, я не смогу уехать, не увидев тебя напоследок! Пожалуйста… Молю тебя! – Пак не выдерживал, он нервно вцепился в подоконник, просто отчаянным голосом говоря в темноту ночи. Это был его крик души, зов, жизненная необходимость, глоток воздуха… *** Чонгук услышал эти слова, которые донес ему верный спутник – ветер. Тихий, робкий, и отчаянный зов донесся до слуха Гука. Он не ушел с территории поселка, силы днем его были истощены, а раны до сих пор жгли. С наступлением ночи, он должен был двигаться дальше, не задумываться больше о Пак Чимине, убивать в себе все попытки снова оберегать его. Чонгук – не его ангел хранитель, он странник и принадлежит только самому себе, и не обязан вечно следовать за кем-то. Но ветер принес очередные перемены в его бессмертную «жизнь», и слова Чимина заставили Гука оцепенеть. Он собирался уже уйти, хоть и давалось ему это нелегко, но теперь уйти стало еще сложнее. Днем, он просто испарился из поселка, отбежав на безопасное от людей расстояние, и притаился под тенью огромного и одинокого дерева. Горя от боли каждую секунду, Чонгук упрямо дожидался ночи, упрямо терпел боль, и страдал из-за того, что так все закончилось. Но днем это перегорело в нем, как и боль от ожогов, и ночь подарила прилив сил. Раны еще не до конца затянулись, они неприятно жгли, однако регенерация делала свое дело. Еще немного, и Гук полностью восстановится, а заживет ли внутренний невидимый, но осязаемый шрам? И заживет ли после того, как слова Пак Чимина раздались над ухом? Сможет ли сейчас Гук повернуть в сторону темного простора гор и навсегда уйти? - Нет… я не вернусь… - Чонгук с трудом отдалился от деревни, но ветер так и преграждал путь, повторяя слова человека над ухом раз за разом. Гук сжал руки в кулаки, смотря уже темным от серьезности взглядом в ночную даль. Почему же он такой слабый? Почему, стоит этому Пак Чимину хоть что-то сделать, как Гук сдается и вопреки всему спасает, рискует собой, и сейчас, возможно, делает огромную ошибку, поворачивая назад? Почему голос блондина не дает ему возможности уйти, манит к себе и противиться этому зову «мистер-плащ» не может. Хотя должен был уходить, бежать от него, забыть и продолжать существовать, как раньше. *** Чимин с надеждой смотрит в окно, он сильно замерз, его кожа покрылась мурашками, но блондину плевать. Он просто ждет, и не сдается. Ни за что не сдастся. Пусть хоть прямо сейчас небо решит рухнуть на эту землю, Пак будет преданно ждать у открытого окна. Он с грустью опускает голову вниз, сидя на кровати, и чувствует себя идиотом. Какой любой нормальный человек на его месте, стал бы привязываться к тому, кто попытался его загрызть? И какой нормальный человек стал бы ждать сейчас у распахнутого окна вампира? Видимо, на такое способен только Пак Чимин. Единственный в мире человек, привязавшийся к вампиру за пару дней. - Чонгук... я идиот… - с нервной усмешкой произнес Пак в тишину ночи. - Ты не просто идиот, ты самый невероятный человек на этой планете, - послышалось в ответ со стороны окна. Чимин, как одревесневший поднял голову наверх, сталкиваясь с самым прекрасным существом во Вселенной. Если бы Пака попросили нарисовать самую необычную картину, которую он только видел в своих путешествиях, то он не сомневаясь ни на секунду, нарисовал бы Чонгука. Вампир сейчас сидел перед ним на кортах на подоконнике, и просто смотрел в ответ. Чимин неотрывно смотрел ему в глаза, не смея отвести в сторону от изумления и созерцания истинной, чистой красоты. По левую сторону от глаза Гука, еще оставались небольшие следы ожогов, но они ничуть не портили впечатления. - Ты вернулся…? Я так ждал тебя… - как завороженный произнес Чимин, и по его щекам полились слезы. Их невозможно было удержать, когда рядом находился тот, к кому Пак стремился всей своей душой. - Я услышал твой зов. Почему ты звал меня? – Чонгук с легкостью спрыгнул с подоконника, оказываясь рядом. Он опустился вниз, оказываясь на одном уровне глаз с Чимином, и не понимал, почему колеблется. Хотелось вдруг услышать ответы. - Не знаю. Просто понял, что не смогу дожить до утра, - это прозвучало настолько искренне от Пака, что его слезы на лице выглядели, как бриллианты, а зрачки напоминали целое звездное небо, в которое Гук привык смотреть с утеса. Чонгук перевел взгляд в сторону. Предчувствие еще тогда, не подвело его. Перемены наступили не только в его бессмертной «жизни», но и в жизни человека. С какого момента это началось? - Не привязывайся ко мне, Пак Чимин. Ты не сможешь прожить со мной. - Но я уже привязался! Ты исчез, не дал возможности поблагодарить тебя, попрощаться с тобой! Но я не хочу прощаться! Я этой ночью осознал, что просто не хочу прощаться! Я хочу видеть тебя каждый божий день, Чонгук! Слова человека рвали на части мертвое «сердце» Гука. Он не должен был сейчас возвращаться к этому блондину, должен был бежать. Теперь попрощаться с ним будет еще сложнее. А Чимин больше не хотел прощаться. С того момента, как он так и не смог закрыть окно, он также не может теперь отказаться от Чонгука. - Пак Чимин, послушай меня, - Гук схватил блондина за плечи, заставляя посмотреть себе в глаза. Пак отчаянно смотрел в них, просто утопая в живых, в искренних глазах, кажущимися для него самыми яркими. Ярче всех звезд. – Мы с тобой принадлежим разным мирам. Я когда-то тоже был человеком, и жил самой обычной жизнью в древнем Чосоне. У меня были родители, были друзья, я, как и все вы люди, любил жизнь, чувствовал тепло солнца, вспахивал землю, ел обычную еду. Я жил 21 год жизнью обычного человека, пока в один момент это все не закончилось, - Чонгук с болью прикрыл глаза, вспоминая свое далекое прошлое, свою настоящую жизнь. Чимин протянул руку к лицу вампира, касаясь своей теплой ладонью его щеки. Гук не отпрянул назад, не испугался, позволил просто прикоснуться к себе. Он медленно открыл глаза, и посмотрел в «звездное небо» напротив. Пак в ответ провел рукой по холодной, бледной коже, и дотронулся до следов от ожога. Это напомнило ему, как Чонгук, возможно, страдал, принеся его в эту больницу. - Моя жизнь оборвалась, - продолжил Гук, смотря в глаза Чимина. – Меня загрыз вампир, также, как я загрыз при тебе тогда медведя. Он оказался чистокровным вампиром, потомком древнего клана, и поэтому его укусы обращали людей в вампиров. Позже, его убили люди. Знаешь, как я злорадствовал, наблюдая, как эта тварь горит на солнце? Знаешь, как я ждал этого момента, и как ненавидел все вокруг себя? Для меня это было шоком, я умер для своих родных, для друзей, для всех кого я любил, и кто любил меня. У меня была возлюбленная! Мы должны были пожениться, но с моей смертью, она вышла замуж за богатого аристократа. Это убило меня дважды. Я стал вампиром против своей воли, меня никто не спрашивал чего я хочу, люблю ли эту жизнь? Я был напуган, я был зол, я был атакован другими вампирами, которые пытались либо проучить меня, либо заставить жить в их среде. Но как я мог жить среди тех, кого ненавижу? Я понимал, что возможно, среди них были такие же, как я, но я смог жить по их правилам. Это не для меня, я не был рожден вампиром, но я им стал. Я страдал каждую секунду своей бесконечной жизни, но не утратил любовь к людям. По этой самой причине, я никогда не пил кровь людей. Я всегда убегал, как только чувствовал вкус крови, мог заточить себя в пещере, обвалив ее и бился о стены, приводя себя в чувство. Это ужасное чувство голода. У тебя не урчит в животе, у тебя все внутри горит и делает из тебя монстра. Ты уже слабо контролируешь себя, у тебя мало времени перед приступами, чтобы скрыться от людей, чтобы уберечь их от самого же себя. Они не заслужили участи быть убитыми, у всех была своя мечта, своя цель, такая же, как и у меня. Я не мог позволить себе убить человека. А со временем, я просто отдалился. Я привык следовать один, мне так проще, мне так легче, я привык. Я не знаю зачем я существую, у меня нет конкретной цели, я просто коротаю век в одиночестве. И я хочу остаться в нем, Пак Чимин. Ты не сможешь стать частью моего мира. Это будет адом для тебя. Вдруг, однажды я выйду из-под контроля и убью тебя? Все эти разы тебе просто везло, а вдруг когда-нибудь не повезет? Ты не можешь вечно следовать за мной туда, куда я захочу. Я могу подолгу оставаться среди холода, могу уйти в теплые страны, могу оставаться в пещерах, могу ночью обитать на верхушке гор. Ты не выдержишь этих перемен, ты не сможешь, ты человек, твое место среди людей. Мы встретились случайно, но я не жалею об этой встречи. Я жалею лишь о том, что вынужден бежать от тебя, вынужден спасать тебя от самого себя. Будь то другие обстоятельства и другая жизнь, мы могли бы стать самыми близкими друзьями, но увы, судьба штук жестокая. Мне очень жаль, Пак Чимин. Прости меня… прости… По щекам Чонгука, впервые за долгую вечность, вопреки всем ожиданиям и законам природы, полились слезы. Они шли откуда-то из глубин его сущности, вытекая наружу вместе с болью в виде кристально-чистой воды. Слезы Гука были настолько чистыми и не похожими на человеческие, отчего складывалось впечатление, что так и должна выглядеть настоящая искренность, и настоящее сожаление. Каждое слово вампира было пронизано чувствами, и каждое его сердце эхом отбивалось в сердце Чимина. Что чувствовал Пак в эту секунду – не описать словами, он не мог найти ни единого подходящего слова, чтобы выразить все, что чувствует. Он терял самое драгоценное сейчас в этом мире, видел самые чистые эмоции от того, кто не должен был вообще их испытывать, кроме жажды испить крови. Все это ужасно терзало сердце, и приносило исполинских размеров боль. - Чонгук… я хочу, просто, чтобы ты знал. Ты самое прекрасное создание из всех созданных во всей Вселенной. Я никогда бы не подумал, что в природе могут существовать вампиры, да и к тому же такие, как ты. Ты подарил за несколько дней мне то, что я не получал за всю свою жизнь. Ты не открывался мне, и меня влекло еще больше, ты не был похож ни на кого, и даже сейчас, ты остаешься для меня самой большой загадкой, хоть ты и открыл свою душу мне. Она у тебя есть, теперь, я не верю в суеверия, что у вампиров нет души. У тебя она есть, и она самая широкая, ее обхвата хватит на весь мир. Ты пожертвовал ради меня своим существом, ты чуть ли не сгорел, я ни за что этого не забуду, и благодарен тебе за это. Ты спас меня от других вампиров, хоть и не должен был этого делать, ведь по сути я был для тебя лишь надоедливым человеком. Я в жизни не встречал, таких ЛЮДЕЙ, как ты, и никогда до конца своей жизни тебя не забуду. Я ужасно не хочу с тобой прощаться, мне больно, я хочу следовать за тобой куда угодно, но уважаю твой выбор, и не хочу приносить тебе боль. Только прошу. Можешь, меня никогда тоже не забывать? Даже, если я состарюсь и умру, не забывай меня, ладно? Чонгук кивнул головой, искренне улыбаясь Пак Чимину, и чувствуя огромное облегчение в своем «сердце». Единственный человек, кто назвал его «человеком» и попросил не забывать его. Чонгук никогда не забудет этого непостижимого человека, ни за что, просто не сможет. Теперь, кажется, когда между ними рухнула невидимая стена, и открылись у каждого свои пути, Гук сможет спокойно продолжить свое существование и покинуть Пака. Пусть хоть и их пути разошлись, пусть хоть их будут разделять тысячи километров, прочная нить между ними не разорвется никогда. - И прошу, позволь мне сделать это… - Прошептал тихо Пак, обхватывая лицо Чонгука второй рукой. Гук удивленно посмотрел на Чимина, не понимая что тот еще сможет вытворить, чтобы и это запомнилось? - Чт… Чонгуку договорить не дали. Пак прикоснулся своими теплыми губами, к холодным, почти ледяным губам вампира, повергнув последнего в шок. Непостижимый и правда, Пак Чимин. Никогда не перестанет удивлять, он останется для Гука самым загадочным, самым близким, дорогим и самым любимым человеком. Ночной простор тому свидетель. *** Спустя 40 лет. - Эй, Гук. Ты куда собираешься? Скоро рассвет, что ты хочешь делать?! – неугомонный Ким Тэхен носился вокруг Чонгука, как юла. В последнее время Гук был совсем подавленным, грустным, и утратил всякий интерес к этой «жизни». Раньше хоть путешествовать любил, убивался на охоте, пытался все время унять в себе тоску. А сейчас совсем-совсем был, как угасающая свеча. Даже ночной зов не вызывал в нем интереса. Тэхен не мог покинуть друга, постоянно пытаясь узнать что случилось, и следовал за ним повсюду, прямо как песик. Чонгук не реагировал на это никак, закрылся полностью в себе. А сейчас Ви предчувствовал что-то не хорошее, это пугало его. Собирающийся Гук куда-то под восход солнца ни о чем хорошем не говорил. - Он умер. Я хочу пойти туда, куда он. Я устал, я ошибся. Ви, приберешься в моей пещере? – единственное что кинул на прощание Чонгук, оставив Тэхена в догадках, в недоумениях, и растерянности. *** Чонгук совершил много лет назад ошибку. В попытках отказаться от Чимина во имя его же спасения, он лишил самого себя способности «жить». Гук думал, что сможет с облегчением продолжить свой бессмысленный путь, но со временем чувства вины и тоски начинали сжирать его. Он не должен был бросать Пак Чимина, должен был придумать что-нибудь, должен был научиться контролировать свой голод при запахе крови, должен был окружить человека уютным только для них обоих местом, а ночным простором можно было любоваться вместе. Он не должен был терять то, что найти в этом мире сложно – искренне полюбившего тебя человека. Он не должен был уходить той ночью, оставляя Пак Чимина одиноко сидеть на больничной койке. Он не должен был возвращаться в рутину вечности, когда судьба свела его с человеком, когда давала шансы скоротать хотя бы несколько десяток лет не в одиночестве, а испытать настоящее счастье. Чонгук должен был обеими руками хвататься за Чимина, не должен был отпускать его, должен был рисковать также, как рискнул однажды под солнцем. Жаль, что осознание этого пришло слишком поздно, жаль, что тогда Гук струсил. В итоге Пак Чимин умер, прожил свою человеческую жизнь, возможно, страдая, возможно, скучая. Смысл был теперь продолжать бессмысленное существование без звука его сердца в этом мире? Он опустел, он больше не нужен был Чонгуку. Ему нужен был лишь Пак Чимин, его непостижимый Пак Чимин, ради которого Гук теперь не побоится умереть трижды, и отправиться куда угодно, лишь бы найти Пака, лишь бы остаться рядом с ним. Второго шанса не дано? Лишь время покажет. Конец.