О нелюбви к закатам

      Сяо не любил шумные места, слишком жаркое солнце, острую еду, не любил проявлять слабость и не любил, когда его жалеют. Вечное бремя Якши — защищать народ Ли Юэ. Эмоции Сяо приглушены, ярко звучит лишь одно чувство — ярость. Иногда чуть тише, иногда громче, будто кто-то крутит ручку регулятора.       У кого-то из души льются стихи, душа Сяо же источает боль. Череда дней его столетий слилась в огромную полосу из яда, мести, злобы и обид.       А больше всего Сяо не любил закаты. Потому что они предвещали неизбежное наступление тьмы, а тьма… Со тьмой у Адепта свои счеты.       Вот и сейчас, когда вызолоченный последними лучами солнца постоялый дом Ваншу возвышался на пустоши отмели, Сяо сидел на его крыше и с извращенным наслаждением ощущал, как по его жилам, наливая тело свинцом, течет Карма. Выворачивает суставы и огнем пробирает кончики пальцев, все сильнее и сильнее стремясь затопить сознание.       А в гостином доме тем временем кипела жизнь. Несмотря на внешнюю нелюдимость, Адепт любил наблюдать за смертными, представлять себя частью их жизни. Сяо перекатился на живот и, подперев щеку ладонью, с интересом прислушался к разгорающейся дискуссии двух молодых сумерских ученых. Один утверждал, что универсалии могут существовать как сущности конкретных вещей, а другой, что они являются лишь порождением разума.       При всем удивлении от существования такого явления как «универсалии», Сяо улыбнулся, будто наблюдая за игрой маленьких детей. Он и впредь будет делать все, чтобы такие беззаботные споры оставались возможны.       Адепт давно заметил, что близость людей помогает ему отвлечься от страданий. Но близость эта должна быть строго дозирована. Последнее, чего он хотел, это отравить кого-нибудь своей болью. В своем одиночестве он не признавался даже самому себе. Тысячелетнему Якше не пристало выпускать свои чувства из-под контроля. Вероятно, они его когда-нибудь и погубят.       Сяо подхватил принесенный ветром листочек дерева и на секунду залюбовался, как последние лучи высветили его жилки.       За то мгновение, на которое отвлекся Сяо, во внутреннем дворе произошли существенные изменения. Появившиеся люди в одинаковой синей форме расспрашивали постояльцев. Недавно ставший знакомым голос раздал приказания. Сяо переместился ближе к краю, чтобы убедиться в своих догадках, но уже не застал его обладательницу. В недоумении он еще раз внимательно огляделся и уже было решил, что ему показалось, как вдруг услышал стук высоких каблуков по свежепочиненной лестнице, ведущей на крышу. Он не стал оборачиваться, с неудовольствием отмечая, что знает, с какой целью она сюда идет. — Заметила тебя и решила, что не поздороваться будет невежливо, — произнесла Е Лань.       Сяо промолчал.       Е Лань в нерешительности застыла, глядя на спину негостеприимно настроенного Адепта, но быстро себя переборола, сделала несколько шагов и поравнялась с ним. Устремив взгляд вдаль, она продолжила с легкой улыбкой: — И не только, на самом деле. Я решила подняться к тебе сама, как к самому наблюдательному из здесь живущих. — Продолжай. — Сяо внимательно посмотрел на сумевшую его заинтересовать девушку. — Мне с моей группой дали спецзадание. Недавно миллелиты перехватили посыльного Фатуи с крайне интересной информацией о… — В дела смертных я не лезу, — Сяо резко перебил ее и отвернулся. — Моей задачей является их защита. — Но если все-таки… — попыталась продолжить Е Лань. — Нет. — Сяо не оставил ей на это шансов. — Информативно.       Сяо недовольно покосился на нее, надеясь, что ей хватит интуиции или такта уйти самой.       Не хватило. Е Лань подошла к краю и села, свесив ноги с крыши, будто его здесь и не было. Непосредственность этой девушки начала его пугать и злить еще тогда, в глубинах Разлома, когда она отчитывала его за стремление к самопожертвованию, полностью уверенная в своей правоте. — Я так тебя и не поблагодарила. За то, что ты вытащил нас… оттуда, — никто так и не смог подобрать нужное определение той временной петле в Разломе. — Тебе и не следует. Я выполнял свой долг. — Твоё упрямство тебя в гроб сведет.       Е Лань сидела, подставив лицо закатным лучам. Откуда в ней столько смелости — в чем-то упрекать тысячелетнего Адепта? Сяо только наблюдал, когда она взмахом руки отдала приказ своим людям двигаться дальше. Немного погодя он произнес: — Находиться рядом со мной долгое время опасно для смертных. Моя карма может оказаться слишком тяжела. Тебе лучше уйти. — Насколько я знаю, обладатели Глаза Бога иммунны к ней, и потому переживать мне не о чем. И тебе тоже. Почему ты каждый раз обращаешься к этой излюбленной фразе, чтобы прогнать кого-то? — Е Лань поморщилась и откинулась назад, развернувшись так, чтобы видеть Сяо, стоящего у нее за спиной на фоне темнеющего неба. — Что нас не убивает — мутирует и пробует еще раз. Я не хочу, чтобы со мной был кто-то. Не хочу давать тьме шанс заразить… — Сяо на мгновение замялся, — дорогих мне людей.       Солнце полностью скрылось за горизонтом. Ощутимо похолодевший ветер швырнул в лицо обоим морозные колючки, заставляя отвернуться.       Сяо понадеялся, что хоть он сгонит Е Лань с крыши гостиницы, но упрямства она будто у него заняла. Он пристально смотрел на нее, понимая, что ей, по всей видимости, есть, что еще сказать.       Поддавшись внезапному порыву гнева, вызванного высокомерной невозмутимостью Адепта, Е Лань вдруг зло начала говорить: — Ничего, кроме горя, это не принесет ни при каком раскладе. Какой легкий вариант — просто сдохнуть, ощущая себя героем, — все больше распаляясь продолжала она. — Зачем задумываться о том, что останется после тебя? Кого ты оставишь? Я просыпаюсь с чувством вины и засыпаю с ним же. Еще один такой камень на шее я не выдержу. А выдержат ли другие хоть один? Задумайся об этом, Адепт. — А как часто ты задумываешься о том, что ощущать этот камень — это высшее благословение? Не будь ты жива, ты не могла бы испытывать абсолютно ничего. — Да лучше бы мне тогда ледяным клинком перерезали горло, — Е Лань сказала это, будто обращаясь не к нему, и горько усмехнулась.       Сяо присел рядом, почему-то чувствуя отголоски вины. Когда «тогда» он уточнить не решился. Слов утешения он не знал, да и глупо бы они звучали из его уст.       Девушка резким движением провела руками по щекам, смахивая совсем не статно потекшие капли. Чьих-то слез она не любила. Свои же ненавидела. Взошедшая луна высветила серебром ее волосы, отразилась бликами от льдисто-голубых глаз и скрылась за облаками, будто решив не смущать раздосадованную Е Лань своим присутствием.       Сяо во все глаза глядел на девушку, будучи готовым провалиться сквозь черепицу крыши. Он знал, как справиться с опытным врагом, толпой монстров или же самой тьмой, но не имел ни малейшего понятия, что делать сейчас. Поддавшись наитию, он положил руку ей на плечо, оказывая посильную поддержку. — Ты так сильно напоминаешь мне его…       Кого «его» Сяо спросить не успел. Теплые осторожные пальцы проскользнули вбок, поднялись по шее, к уху, зарылись в темные волосы. Мягкие женские губы накрыли его огрубевшие, едва успели сомкнуться и почти тут же отстранились, поцарапавшись об острые клыки. Внезапность поцелуя ввела в ступор Е Лань едва ли не сильнее, чем Сяо. — Ты будешь жалеть, — резко охрипшим голосом просипел Сяо, — это того не стоит. — Ты-то откуда знаешь, о чем я буду жалеть? — тихо рассмеялась ему в губы Е Лань.       Рывком перебросив ногу через его бедра, она устроилась верхом на Адепте. Нежно провела рукой по татуировке, ощущая твердые напряженные мышцы, и припала к ложбинке на шее, кусая и тут же выводя языком узоры, выдирая у него из груди тихий рык. Обхватив ладонями ее лицо, Сяо осторожно коснулся ее губ, колоссальным усилием сдерживая себя. Причем безуспешно — услышав, как сбилось тихое дыхание Е Лань, протиснул пальцы под чокер с игральным кубиком и потянул на себя, с наслаждением ощутив, как ее горячие губы отвечают ему активнее, чем он мог представить. Надавил рукой на поясницу, заставил прогнуться и прижаться к нему ещё теснее. — Воспоминания о чувствах не позволят ощутить их вкус вновь, пожалуйста, не мучь себя, — тяжело дыша, прошептал Сяо, силой воли заставляя туман в голове рассеяться.       Ее глаза мерцали в такт звездам на небе, завораживая и убивая весь смысл сказанных им слов.       Вновь закачавшийся мир затянул их в еще один хмельной поцелуй. Сяо последний раз подался вперед, совсем немного углубляя поцелуй, видя в ее зрачках отражение другого. — Я не хочу долго взывать к высокоморальным убеждениям, это глупо и бессмысленно, хотя бы потому, что ты тоже понимаешь, что именно я хочу сказать, — Якша аккуратно убрал ее руки с плеч, тем не менее, зло кривя губы.       Е Лань недовольно выдохнула, но ничего не сказала, лишь отвела взгляд. Сяо помог ей встать, виновато избегая смотреть на лицо. — Иди уже.       Сяо проводил взглядом удаляющуюся гордую фигуру, слегка покачал головой и беззвучно рассмеялся. Он лег на спину, чтобы полностью увидеть небосвод с рассыпанными по нему звездами и очистить голову. Хотя Сяо и обладал способностью странствовать по сновидениям смертных, сам он снов не видел, каждую ночь проваливаясь в беззвучную спокойную пустоту.

***

      Сяо лежал, не открывая век и пытаясь себя убедить, что это был всего лишь ночной кошмар. Но даже если так… его вкус был слаще миндального тофу. Он приоткрыл глаза и пропустил блики солнечного света сквозь ресницы.       Ветер донес до него отголоски фраз: — Приведи хоть одно доказательство из научной литературы, а не из бабушкиных баек! — Выведена формула, доказывающая влияние универсалей на потоки энергии!       Спор разгорался с новой силой.