—Белое отдельно, голубое отдельно, чёрное… а куда чёрное? Или не по цветам… Ткань. Да, наверно, ткань. Шерсть? Это шелк… или не шелк? Что это вообще? Нет, нужно, наверное, не так,—он перебирал грязную одежду, сидя на полу в ванной. Аарон должен постирать всю одежду до прихода матери. Всего-то нужно закинуть ее в стирку. Это первый раз, когда мать заставила разбираться с этим самостоятельно.
Обычно она садила его на пол, показывала на одежду и смотрела, как он все перебирает, разделяя вещи на группы. Пока все шло хорошо, она поджигала сигарету и курила, внимательно следя за его движениями. И только он сделает что-то не так — сигарета летит на пол. Мать берет корзину с грязным бельём и переворачивает на него, начиная орать, какой у неё отвратительный сын. Она не объясняла, как стирать правильно, она брала его за волосы и бросала, разбивая чужое лицо о плитку. Она будто бы насмехалась над ним, над этой детской беспомощностью.
Загружать стирку он всегда начинал и никогда не заканчивал.
Только в этот раз он должен начать и закончить. Один.
Он совершенно не разбирается в этих кнопках, в этих вещах самых разных форм. Ему в руки попалось кружевное белье матери. Чёрное, с бантиком посередине. Она называет их, кажется, "стринги". В чем разница между обычными трусами и этими — он не понимает, но и ладно. Не его же трусы.
А вдруг их надо класть отдельно?
А что случится,если он напортачит? Нет, все будет хорошо. Нужно просто разобраться.
Нужно просто разобраться… Так, а как разобраться?
Аарон уже чувствовал накатывающую истерику.
—Красное, чёрное, белое… Да, черт! Да как это разбирать-то?
Он тяжело вздохнул. Он ничего не понимал. К горлу подкатил ком. Было такое чувство, что его вот-вот стошнит. Нервы… Мама даст "ту штуку" и все пройдёт… Все будет хорошо.
Мама ушла ненадолго на работу, как она сказала. Он предложит ей посмотреть что-то вместе, после того как все сделает. Они хорошо проведут вместе вечер.
Но всё-таки он немного паниковал. Да даже не немного.
Он застыл на месте. Было через чур тихо. Она сейчас откроет дверь и войдёт. А, как, поймёт, что он ничего не сделал — ударит. Но это будет заслуженно.
Чувства мешали ему мыслить трезво. А ведь как-то нужно работать.
Нужно, надо… А может не надо?
Почему он вообще ее слушает… А что он здесь делает?
Стоп. А почему он ребёнок?
Он начал прерывисто дышать. Да не может быть, чтобы он снова стал ребёнком.
Аарон встал и подошёл к отражению в зеркале.
Тот же нос, те же глаза, губы, брови… это он. Маленький он.
Аарон попытался крикнуть, но стены будто не пропускали звук. Они давили на него, пытаясь прижать к самому полу. Раздавить.
Голова шла кругом, его буквально шатало. Аарону на секунду стало страшно. Буквально на секунду, но этой секунды хватило, чтобы предаться ужасу.
—Это просто сон,—Аарон облокотился на стену.
Он просто спит и осознаёт это. Разные сны бывают, нужно просто подождать пока он проснётся.
Да вот только, есть одно "но". Сейчас он — не совсем он. Детская версия, которая понимает, что существует и старшая, вот только понять ничего не может. Он не помнит ни лиц ни имён будущего, оставаясь в прошлом, вспоминая старые фотографии. Отражения душ людей, с которыми он был знаком возвращались, путаясь с новыми воспоминаниями, перекрывая их.
Ключ в двери повернулся. Послышались шаги. Цок-цок и топ-топ… Аарон стоял ровно. Он закрыл глаза. Главное дышать, успокоиться. Это всего лишь сон.
Дверь распахнулась. Он сбито дышал, но не открывал глаза. К черту.
—Ты не сделал то, о чем я тебя просила,—ее голос резал воздух, которого и так осталось не много.
Он не ответил ей, лишь больше вжался в стену. Мозг кричал о том, что он должен что-то делать, но он не двигался с места.
Она была спокойна. Он чувствовал, что они не одни. Она привела кого-то.
Он наконец открыл глаза. Она стояла рядом с ним, смотрела глаза в глаза.
—Ты не послушал.
Она схватила его за волосы, он попытался сопротивляться. Тогда, мать ударила его ногой в живот. Острая боль пронзила его. Он согнулся пополам. В глазах стояли маленькие слезинки.
Аарон вскрикнул, но не услышал себя.
—Ты только посмотри! Какой бездарь! Тебя просто попросили постирать, а ты, урод?! Говнюк! Я тебя зачем рожала? Чтобы ты мне тут свалку собирал? Ты, маленькая тварь, я тебя спрашиваю!
Она бросила его в ванну, он ударился головой.
—Ну я тебя проучу, мой хороший. Нужно выполнять, когда я о чем-то прошу! Неужели так сложно? Ты что, так сильно перегружен? Чем же, позволь узнать?—она наклонилась к нему, дожидаясь ответа,—Аарон, что нужно сказать маме?
Она сжала его руку, вдавливая в ванну.
—Ну ты у меня получишь, скотина.
Она отпустила его. Он дрожал, отодвигаясь от неё на столько, на сколько это возможно. У него текли слёзы, но он старался сдерживаться. Она не должна понять, что он плачет.
Когда он всхлипывал, то выходило что-то вроде икоты на вдохе. И он никак не мог себя успокоить, он дрожащими руками зажал рот.
—Ну за что ты его так?—мужчина подал голос, но он явно не был заинтересован в спасении Аарона. Ему было плевать. Он просто хотел потрахаться.
—Заслужил.
Он вздрогнул, пытаясь отпрыгнуть, но мать ухватила его, притаскивая ближе. Она включила холодный душ. Его одежда моментально намокла, а в холодной воде он начинал задыхаться. Это что-то вроде инстинкта самосохранения. Организм говорит тебе: «Либо ты выбираешься, мой друг, либо я перекрою тебе доступ к кислороду».
Аарон не сопротивлялся, всхлипывая, заставляя терпеть до последнего. Мать ослабила хватку. Она что-то сказала парню, но Аарон не услышал. Ему нужно что-то делать. Нужно.
Он зацепился руками за бортик, выпрыгивая из ванны и отталкивая мать. Она упала на плитку, мужчина подорвался ей помочь.
Аарон побежал к распахнутой двери, в надежде проскочить. У него не было уже ничего, за что он мог бы зацепиться. Одна надежда.
Но его перехватили.
Мужчина поймал его и ударил по лицу. Он упал вниз, не удержавшись на ногах от силы удара.
—Слабак,— он улыбнулся.
А мать встала на ноги.
—Гаденыш! Ты на женщину руку поднял! Я твоя мать — помни об этом. Ты не имеешь никакого права бить меня, сучонок!—она наступила на него.
Вот тогда он понял, что это конец. Ему не сбежать.
Мама подняла ногу, но не затем, чтобы уйти, а чтобы пнуть его.
Они забивали его ногами. Разбросанная одежда покрывалась красными пятнами. Он уже ничего не хотел и ничего не понимал. Он знал, что заслужил это. Аарон уже придумывает, как ему извиниться перед матерью за все.
Хотя, думать было попросту не удобно. Мозги собирались в кучку, отказываясь мыслить здраво. Он будто бы был под мамиными таблетками. Вроде бы здесь, а вроде где-то там, где так хорошо. Как удивительно это — ощущение счастья. Чувство, когда тебе хорошо. Тебе весело… Разве это не прекрасно? Это прекрасно!
Она кричала что-то, но он не разбирал. Он уже не различал их лиц из-за туч, собравшихся перед глазами. Кап-кап…
Дождик льётся из глаз — Аарон главный пидорас.
Мать его не уважает, но как жить одной — не знает.
Звёзды катятся к чертям, мир загородил туман.
Он закрыл глаза, всхлипывая и уже не скрывая своих слез. Слишком больно…
—Не плачь, все будет хорошо.
Аарон замер, а затем резко поднял свою голову, оглядываясь. Он сидел в общежитие, в кровати. Это был просто сон!
Аарон запустил руку в свои волосы, крови не было. Он рвано выдохнул, все ещё не в силах отдышаться от произошедшего. Это всего лишь сон. И он закончился. Все хорошо.
—Аарон, ну что с тобой?
Его взгляд устремился на девушку, стоящую рядом. Кейтлин ласково ему улыбалась. Она была немного растеряна, но в ее глазах не наблюдалось никакой робости или тревоги за него, которую он обычно улавливал.
—Все хорошо?—она говорила тихо, плавно, но он все равно ощущал какую-то резкость. Резкость ее чертового дыхания.
—Все хорошо,—это правда, но лишь отчасти. Ему уже снилось подобное множество раз.
Растерянность в миг растворилась, а вот прежнее головокружение осталось. Что она вообще здесь делает?
Кейтлин дернулась так, будто бы прочитала его мысли. Ее мягкие движения вдруг приобрели жесткость, присущую матери. Он ненавидит мать сейчас ещё больше, чем ранее. Но теперь вернулся страх. Это было так реально, словно он оказался в том доме, с той женщиной, с той же работой и теми же слезами.
—Аарон… я так тебя люблю, ты просто не поверишь. Так, что крышу сносит. Ты такой классный, я без ума от тебя, твоих движений, твоей жизни. И я хочу быть частью твоего существования, хочу существовать с тобой вместе. Хочу быть ближе, чем другие, хочу, чтобы ты знал меня лучше, чтобы в твоей жизни я занимала первое место. Аарон… ты принадлежишь мне, потому что я хочу видеть тебя рядом с собой всегда. А ты? Что ты о нас думаешь? Мы больше, чем друзья, Аарон, мы больше, чем просто знакомые. Ты ведь тоже это видишь и знаешь, так?
Аарон завис. "Мы"—интересное слово…
—Но у тебя же есть Бри…
Но не успел тот договорить, как девушка его беспардонно перебила.
—Я люблю тебя,—она поставила яркий акцент на слове «тебя».
Аарон не был готов к тому, что скажет и сделает девушка, но он определенно испытывал счастье по поводу этого.
Кейтлин резко встала на ноги и хищно улыбнулась. А затем, она положила свои руки на чужие плечи, подтягиваясь ближе, аккуратно садясь на колени к парню. С ее лица не сходила веселая улыбка, но в глазах виднелась игривость и похоть, которой раньше никогда не было. Аарон чувствовал себя странно, будто бы его мир менялся на глазах, принимая форму того, о чем он мечтал. Судьба наконец вознаградила его за все, что он пережил.
Кейтлин смахнула волосы с грудной клетки, перебрасывая их назад. Она сидела безумно близко, их тела отдавали жаром. Или же завуалированным холодом, который выдавал себя за тёплый огонёк. Голова затуманилась, и он уже вовсе не различал реальность и выдумку. Он предавался фантазиям, где они с Кейтлин вытворяли такое, что даже Богу приходилось закрывать глаза, чтобы не умереть со стыда. И он совершенно обо всем позабыл… О том, что было, что есть сейчас…
Кейтлин поцеловала его, нежно и невыносимо. Это лишь выдумка… обман, чертова игра его чертового воображения! Да только он не смел и подумать об этом, он видел мираж реальностью, он слепо верил в это.
Аарон положил одну руку на ее талию, притягивая к себе максимально плотно, а вторая так и осталась лежать рядом, будто она одна сознавала, что здесь происходит. Ее губы раскрылись, и она прижалась к нему, а ее язык проскользнул в его рот. На вкус она была такой сладкой, ее язык, касающейся чужого, удивительно мягким, эластичным. Язык Аарона пробежался по ее рту. Он обнял ее еще крепче, поцеловал увереннее. Она отвечала на каждое его движение, на поворот головы, смещения руки и языка, движущегося по ней изнутри. С таким страстным желанием, что он полностью потерял себя в ней. Он принадлежит ей… только ей, как она сказала…
Она перевела свою руку к его голове, глубоко зарываясь в волосы, оттягивая прядки волос, заставляя его терпеть малую дозу приятного удовольствия.
Нужда в ней становилась все сильнее и горячее, она осознавала это, провоцируя его снова и снова давать ей то, что она так хочет. Отдаваться ей полностью. Аарон буквально продавал ей себя за ничего. Он требовал в замен лишь той любви и ласки, которая ему так была нужна. Кейтлин могла бы и не стать его женой, могла бы не любить его, но он хотел, чтобы в его жалком мирке был тот человек, который мог бы подарить ему необходимое тепло.
Кейтлин прервала поцелуй, прерывисто дыша, выпуская руку из волос Аарона, снова перемещая ее на плечи. Она улыбнулась ему, ничего не говоря, и толкнула его на кровать, забираясь сверху. Она вдавила его в мягкий матрас, ее губы в последний раз коснулись его. Но теперь они уже не казались тёплыми и нежными, они были острыми льдинами.
—Спи, солнышко. Спи, любовь моя,—Кейтлин ласково прошлась ладонью по его лицу, останавливаясь на несколько мгновений на губах, а затем, незаинтересованно проходя дальше. Она улыбнулась, взяв в руки подушку, которая лежала рядом. Кейтлин бросила ему в лицо подушку, вдавливая ее, перекрывая ему доступ к кислороду, все также нежно улыбаясь.
Он начал биться, царапать ее, но руки как назло не слушали, они упали на кровать, отказываясь что-то делать, принимая свою судьбу. А он бился, бился до последнего. В глазах потемнело. Матрас будто заглатывал его, как зыбучий песок.
Он зажмурился. Потому что он не может ничего сделать. Потому что нет сил, нет интереса выбираться. Потому что кроме страха и печали ничего не остаётся.
—Ну и какого это? Просрать своё счастье?
В этот миг он оказался в подворотне. Он оглядел себя, чего не стоило бы делать. Он был гораздо старше, а одежда гораздо беднее. Это скорее были остатки от одежды — лохмотья. А проведя рукой по подбородку он нащупал длинную бороду, впридачу с усищами.
Он лежал на грязном полу, рядом с бочками мусора, а промеж этого беспорядка стояла Бритни. Она заметно повзрослела, на ее лице выступили морщинки.
—А, Аарон?—она насмехалась над ним, нагло улыбаясь во все свои зубы.
Он хотел встать и ответить ей, но тут его поняли за ногу.
—Эй, покурить чего не найдётся? Ну, этого, особого…—он видел ту же женщину, которая плакала в клубе. Она тоже изменилась, повзрослела, но у неё так и остались эти печальные глаза, вокруг которых появилась складки.
—Ты…
—А я знаешь, что вчера… нашёл? Ну, тут долгая история… Эй… Ну эй! Ну послушай меня!—мужчина, что заснул в клубе на столе тоже был здесь, с бутылкой алкоголя…
Его слова постепенно становись все громче и громче, срываясь на злобный крик.
—Ты, эгоистичное животное, послушай сюда!—его лицо переменилось, в нем теперь проскакивала мать.
Аарон забился в самый угол, мелком глядя на тени в подворотне. Он всех знает и узнаёт. Только здесь все наркоманы, пьяницы, шлюхи или просто жалкие эгоистичные твари. Все они поломанные, а чинить некому. И лишь одна Бритни возвышалась над ними, у неё был грозный оскал и гордая посадка плеч.
Все они шептали ему, кричали, просили о чем-то. Он слышал все голоса, которые смешивались воедино.
—Да заткнитесь вы!—грозно крикнул он,—да заткнитесь… пожалуйста…
Его голос прозвучал просто жалко, по сравнению с их…
—Матерь божья!—Аарон подпрыгнул в своей кровати.
Его сердце колотилось с бешеной скоростью, а дыхание и не думало останавливаться.
Осознание того, что он уже не спит, пришло не сразу. Сначала он внимательно огляделся, прощупывая рядом стоящие предметы, внимательно оглядываясь. Он все ждал, пока кто-то снова войдёт в его комнату, в его мир, чтобы потревожить покой.
Но когда он понял, что ему ничего не угрожает, то начал работать с дыханием, постепенно восстанавливая нужный ритм.
Сон ощущался реальностью, каким-то параллельным миром, в котором он был гораздо тупее и наивнее, чем он есть.
Он протер глаза, в которых стояли слезы. Он иногда за собой замечал то, что во время сна на его лице проявлялись эмоции, которые он испытывал в другом мире. Все чувства казались реальными, потому что он сам их проживал. Пусть история глупа и наивна, словно годовалый ребенок, но испытанные эмоции реальны.
Подушка была мокрая, но он не стал обращать на это внимание. Лёг обратно, вновь закрывая глаза. Но лишь на секунду, потому что потом приходит осознание того, что все может повториться снова. В гребанном кошмаре призраки прошлого, настоящего частенько преследовали его.
Такие кошмары у него бывали крайне редко. Он не старался их запоминать, осмысливать, рассуждать, отчего такое снится. Кошмары поистине не привлекательны. Как бы глупо это не звучало, но: испытывать страх — это страшно.
Кажется, что если ты сейчас закроешь глаза, то вновь окажешься в ином мире, где нет ничего кроме несчастий.
Он сел на кровати и откинул одеяло. Память уже начала сглаживать воспоминания от кошмара, но Аарон все ещё не мог забыть подушку. Он сегодня на неё даже взглянуть не сможет.
Аарон молча пялился в стену, пытаясь хоть как-то очнуться, проснуться до конца.
Он вдруг взял телефон в руки. Семь утра… Не долго он спал, оказывается.
На улице уже светило солнце. Его встречал снег за окном и морозный воздух, как раз то, что нужно для освежения мозгов.
Аарон встал с кровати и тихонько направился вниз, прихватив с собой телефон.
Он открыл входную дверь, правда тихо это сделать не получилось, она всё-таки немного хлопнула, издавая достаточно громкий звук, для того чтобы кто-то проснулся. Но Аарону видно повезло, поскольку, спустя несколько минут, никто так и не пришёл.
Нужно было вчера с Кевином выпить, наверное. Мозги промыть в этом клубе также, как это делают другие. Пьют, курят, ищут партнера на одну ночь, закидываются травкой — ради снятия вечного напряжения. Но он для себя уже понял, что ничего из этого ему не подходит. Он "слишком сильно врач", чтобы забываться подобными методами.
Вот поэтому он просто стоит на морозе, зарабатывая себе простуду.
Аарон смотрел на дорогу, покрытую льдом. Холод расползался по коже, но его это маловолновало. Сейчас ему в голову пришла странна идея — позвонить Кейтлин, рассказать обо всем. Рассказать о том, что он ее любит. Может это хоть что-то могло изменить. Может, она хотя бы подумала над их отношениями. Может, осознала бы, что Бритни — это просто ошибка. Что девушки ей вовсе не нравятся, а подобные отношения ей не приятны.
Это глупо. Безумно глупо.
Но она стала его личной манией, наркотиком, дающим организму то, что он требует. Этот прилив положительных эмоций…
Он должен ей позвонить, все объяснить.
Аарон открыл телефон, пробегаясь глазами по чатам. Кейтлин может быть не в сети, она, скорее всего, спит.
Но он решился, нажал на кнопку вызова. Послышались гудки, никто не брал трубку. Аарон уже хотел сбросить, но тут из телефонного аппарата донёсся заспанный голос:
—Алё.
—Привет,—Аарон про себя улыбнулся.
—Аарон? Ты что в такую рань звонишь-то? Выходные вообще-то, братан!—Кейтлин недолго на него жаловалась, но потом стихла.
—Так зачем позвонил?—спросила она, нарушая тишину.
А он замолк, его будто бы парализовало. Он не должен ничего его говорить. Это неправильно, не хорошо. Это только даст трещину в их дружбе. Она всегда его поддерживала, была рядом, когда он нуждался в ней. Аарон должен быть хорошим другом. Не парнем, а другом. Пусть так и будет. Кейтлин заслуживает лучшего, чем он ей сейчас даёт. Он же и вовсе перестал интересоваться ее отношениями, забивая себе голову тем, как несправедливо с ним обошёлся мир. Но жизнь на этом не заканчивается… Жизнь только начинается, а значит пока уже прекращать плакать в подушку, разглагольствуя о том, как ему плохо.
«Она тебя не любит. И никогда не полюбит»,—сейчас он отнёсся к этим мыслям гораздо спокойнее, чем ранее. Ну не полюбит — пусть не любит. Она прекрасна как человек, прекрасна как друг, а значит так и должно быть.
Она должна оставаться другом. Ему не нужна Кейтлин-девушка. Он «не просрал своё счастье», поскольку, она не бросила его из-за того, что Бритни теперь у неё на первом месте.
—Как ты? Как вы с Бритни?—он спрашивал это, борясь с самим собой. Ему нужно просто перешагнуть через себя прошлого, забыть все эти чувства. Он вправду чувствует это. Он больше не любит ее. В этом нет ничего страшного. Может, он никогда и не любил ее как женщину, просто она была его родной душой. Почему была? Есть!
—Ей телефон передать?—усмехнулась Кейт.
—А можешь?
—Ща,—в трубке послышалось шуршание, он отчетливо наслышался два голоса, но разобрать слова не смог.
—Доброе утро,—поприветствовала его Бритни.
—Доброе,—согласился Аарон, хоть и не был с этим согласен.
—Как ваша совместная жизнь продвигается?
—Ну, мы же вместе не живём, так, делим постель. Может, когда-нибудь будет и общее жильё, но не сегодня и не завтра.
—А так, все хорошо?
—Прекрасно,—на фоне ответила Кейтлин, забирая телефон у Бритни,—а ты как?
—Да… нормально.
—Мне кажется ты грустный,—серьезно сказала Кейт.
—Да нет, просто уставший.
—А что же ты в такую рань встал?
—Не знаю. Как-то получилось так рано встать, дай, думаю, вам позвоню.
—И все же ты какой-то грустный. У тебя голос странный. Точно все нормально?
Он вздохнул.
—Да, все хорошо. Я очень рад, что ты счастлива с Бритни. Я только сейчас понял это. Как же тебе, наверно, прекрасно оттого, что вы вместе. Я уважаю тебя, твои чувства и ваше решение попробовать "совместно существовать". Вы прекрасная пара, я уверен, что у вас все сложится. Ну а если не сложится, то не грусти. Я тебя очень сильно люблю. Звони мне, пиши, мне интересно слушать тебя.
—Я тоже тебя очень люблю, Аарон. Спасибо… А теперь вали спать, и больше не смей мне звонить в такую рань!—она хмыкнула и сбросила телефонный звонок.
—Пока…—он бросил эти слова в пустоту. Он и вправду был немного огорчён, на нем прежде лежал тяжелый груз, а сейчас, скинув его, Аарон чувствовал себя опустошенным. Но он не соврал насчёт того, что уважает ее выбор. Если таково ее решение, то он не станет ей мешать.
Он тяжело вздохнул. Пора стать мужчиной. Отпустить наконец все это, смотреть дальше, жить бушующим будущим.
—Не спиться?—Аарон обернулся. В дверях стоял Кевин, изучающий Аарона взглядом. Он не знал, как давно тот пришёл и сколько успел услышать, но ему все равно на это. Это же Кевин. Сколько всего Аарон успел ему доверить, а тот никому не проболтал, мало того — всячески поддерживал.
—Вот именно, что не получается спиться,—пошутил Аарон, пытаясь развеять своё плохое настроение.
—Кейтлин?
—Отчасти. Мне кое-что приснилось, я проснулся, а теперь вдруг понял, что пора разорвать эту нить с Кейтлин. Вот, разорвал, считай.
—Ты ей признался?—Кевин удивленно вскинул брови.
—Нет, лучше. Я принял ее выбор.
—Представляю, как ты себя чувствуешь… А что за сон?
—Да так, ночной кошмарик обычный.
Кевин слишком хорошо знал Аарона, чтобы не заострить своё внимание на его словах.
—Что за "кошмарик"?
—А тебе бы до всего докопаться!
—Мы уже все это проходили, просто расскажи и всё.
Аарон даже не стал более возмущаться, поэтому рассказал все как есть, где-то сглаживая углы, чтобы сделать историю помягче. Но Кевин иногда его резко останавливал и уточнял детали, которые Аарон пытался скрыть.
—С девушками у тебя явно проблемы,— усмехнулся Кевин.
—А что ты делать предлагаешь? Переходить на парней, как ты?
—А почему нет?
—Я пошутил.
—А я нет.
Вот тут мозги Аарона покинули его, а тараканы выползли из своих норок, собирая общее собрание, чтобы найти хоть какой-то ответ на этот вопрос.
—Ну, я не гей.
—А, позволь уточнить, откуда такие доводы?
—Мне никогда не нравились парни.
—Или тебя просто загнали в гетеронормативные рамки, отчего ты и не можешь познать себя, потому что боишься выйти за черту.
—Если черте так надо выйти — пусть выходит, а мне выходить не надо.
—Как знаешь. Я просто спросил.
Кевин ничего не навязывал, но задавал он действительно интересные темы для рассуждения.
Но про то, что Аарон может оказаться геем — это действительно бред.
Ему никогда не нравились парни, он на них даже не смотрел. Не рассматривал в качестве спутника по жизни. Мужчина и женщина — никак иначе.
Но это и есть суть этой системы. У человека в голове просто не складывается картинка того, что он может жить с человеком своего пола, любить его, не как какого-то друга, а пару.
Может, в этом и есть смысл, но он точно не такой. Ну не может быть таким. Или, в теории, может…
Неважно. Время покажет.
—Ты пойдёшь спать? На морозе я тебя точно не оставлю.
—Я не смогу уснуть, так что — нет.
—Сможешь. Я кое-как тебе помогу.
Аарон прошёл обратно в дом, закрывая за собой дверь, в то время как Кевин уже ушёл в гостиную.
—Ну и как ты собирался мне помочь?—спросил Аарон, проходя в комнату.
—М-м-м, может, тебе будет легче, если ты будешь не один. Если тебе что-то плохое приснится, я тебя аккуратно разбужу.
Тараканы в голове посовещались и решили, что идея не плохая, но вряд ли рабочая. Хотя, почему бы и нет? Попробовать стоит.
—Ладно.
Кевин сел на диван, рядом с собой он положил книгу.
—Я не смогу уснуть сидя,—предупредил Аарон. Он мог один нормально растянутся на диване, но если рядом сидел человек, то приходилось принимать неудобные позы.
—Ложишь так. Ноги там, голову мне. Если хочешь, можешь наоборот.
Аарон секунду провёл в раздумьях, но потом все же лёг. Голова его легла на колени Кевина, а ноги он вытянул в другую сторону.
Он закрыл глаза, все ещё боясь столкнуться с тем же самым кошмаром, но тут рука Кевина легла ему на лоб. Аарон приоткрыл левый глаз. Кевин читал книгу, слегка поглаживая его по голове, да приговаривая:
—Отдыхай, давай. Все будет нормально.
Все и вправду было нормально, пока он спал.
Спасибо, Кевин.
