Пожелание перед сном

      В Вамми у них был один секрет. Секрет, который никто не знал и не должен был узнать... Возможно, лишь великому L было суждено узнать о том, что скрывало сердце Ниа, но Эл умер, как и умер тот самый секрет.       Сейчас ни для кого не было секретом настоящее имя Мэлло, но произносить его мало кто осмеливался. Ниа жил в США, продолжая работу детектива. После Рюдзаки, Ниа стал следующим L, поэтому о смерти прошлого великого детектива L знали лишь приближённые люди. Весь мир считал, что L одержал победу над Кирой, а его последователи всё ещё верили в воскрешение своего Бога. Кира оставил свой след в учебниках, в статьях, и во всём интернете. Когда личность Киры была раскрыта, мир облегчённо вздохнул, почувствовав, как ветер меняет своё направление. Ягами Лайт действительно был уникален для своих лет, он был безупречным лжецом, актёром, и превосходным серийным убийцей, которого не могли поймать семь лет. Ниа не чувствовал восхищения перед Лайтом, но он мог бы согласиться, что с Кирой не было скучно. Это было увлекательное время, но, за разоблачение Ягами Лайта он отдал огромную цену...       После смерти Ягами Лайта прошло десять лет. Ниа никогда не терял интерес к пазлам, к игрушкам и к игральным картам, ведь только так он мог сосредоточиться на делах, и лишь это могло его отвлечь от всего, через что он прошёл в прошлом. В углу огромной квартиры лежал пазл, который он не решался сложить до конца. Это был чисто белый квадрат с буквой «L» на углу. Однажды Эл подарил ему этот пазл, и без слов ушёл. Ушёл из его жизни навсегда. Это и был его ответ на выбор наследника. С самого начала он знал, что именно Ниа унаследует его имя, и лишь он будет в состоянии завершить все расследования, которые не закончил сам Эл. И он не ошибся.       Но... быть живым и держать всё в тайне, чувствовать тоску и вину за упущенное время – этого вынести не мог даже великий детектив L, каким и стал Нэйт Ривер.       Между Элом и Лайтом была особая химия, которую не замечал никто, кроме Ватари. Однажды Ниа получил письмо с ключом. Ключ вёл в один заброшенный ангар, который когда-то выкупил Ватари. Там хранились различные изобретения, но это место не было похожим на место хранения оборудования. Скорее, это был личный уголок Ватари и Эла, в котором хранились их некоторые личные вещи. На удивление Ниа, он нашёл там одну совместную фотографию Ватари и Рюдзаки, когда Эл был маленький. Скорее всего, это была единственная в мире фотография величайшего детектива... А также, там было множество дневников, написанных рукой Ватари, и практически всё содержание этих блокнотов было о его приёмном сыне. Об Эл Лоулайте... И это была единственная бумага, где упоминалось настоящее имя Эла. До момента прочтения дневников, его не знал даже Ниа.       Но самое главное – в дневнике были описаны моменты совместного проживания Эла и Ягами Лайта. Ватари описывал их как друзей... Возможно, они были больше, чем просто друзья. Спали оба на одной кровати, и пусть Эл практически не спал, он предпочитал наблюдать за тем, как спал Ягами Лайт. Одно предложение очень сильно удивило Ниа, что он начал задумываться о том, что же было между Кирой и L в одной постели?       «Для меня было странным увидеть, как Рюдзаки приближается к лицу своего подозреваемого и целует его в лоб. Камера охватывала не весь радиус, и я не точно уверен, что между ними здоровые отношения. Эл впервые в жизни стал интересоваться человеком, и, может быть, это не так плохо?» — писал Ватари и обрывал свой рассказ на самом интересном месте. Ниа зачитывал эти страницы, пока не выучил всё наизусть.       И каждый год его терзал вопрос: «Что же было между Элом и Лайтом?»       — То же самое, что было и у нас с тобой? — смотря в потолок, пробормотал Ниа. Он лежал на полу, в огромном завале игрушек, мечтая, чтобы нашлось хоть одно дело, которое его заинтересует. За десять лет его белоснежные волосы стали настолько длинными, что ему с каждым разом было труднее за ними следить. Опустив взгляд, Ниа достал из кармана телефон, открыв диалоги сообщений – «Ночи, Мэлло».       В Вамми у них был секрет. Ниа и Мэлло никогда не ладили между собой, и это было всем известно. Мэтт же видел эту ситуацию совершенно иной, поэтому, однажды, подошёл к Ниа и заговорил с ним:       — Тебе он нравится, так?       Ниа перевёл свои большие глаза на Мэтта, и равнодушно спросил:       — О ком ты?       — О Мэлло, — улыбнулся Мэтт.       Нравится? Это слово не оправдало ожиданий Ниа. Он не мог проявлять чувства симпатии к тому, кто каждый день пытался поколотить его в комнате. Само собой, злость Мэлло была оправдана тем, что Эл вдруг выбрал в преемники ещё и Ниа, но Нэйт Ривер не собирался обращать на Мэлло никакого внимания. И равнодушие Ниа послужило тому, что Мэлло начинал беситься. А Мэтт, третье лицо, видел, что Ниа очень нравилось, когда на него обращал внимание такой бунтарь как Мэлло, а Мэлло нравилось ругаться с Ниа, и, при этом, лишний раз иметь возможность прикоснуться к нему своей рукой. Конечно, чаще всего касание – было ударом, но Мэлло потом затыкался на долгие часы, будто пытаясь обдумать в голове все варианты того, что можно было бы сделать с Ниа вместо того, чтобы ударить.       В тот день Ниа ещё не понимал, что вскоре научится врать спокойно, глядя в глаза человеку с таким же IQ, как и у него.       Ниа стал взрослее, но при этом, всё ещё не обращал внимания на Мэлло, предпочитая смотреть на него издалека. Мэлло же не устраивало то, что на него кто-то всё время таращился, и всегда игнорировал. Забегая в комнату, Мэлло вдруг разозлился:       — Хватит за мной следить! Либо разговаривай со мной, либо не смотри вообще! Мне уже от одного твоего взгляда противно!       Ниа был в замешательстве. Юноша поставил белый кубик поверх огромной башни, и поднял взгляд на блондина:       — Мэлло, тебя не учили стучаться?       — Хочешь, чтобы я постучался? — рявкнул Мэлло, направляясь к Ниа, и одним движением руки разрушил башню из кубиков на множество кусочков. Во взгляде юноши не было злости, скорее, в нём было огромное количество обиды. — Я сейчас тебе по голове постучу! Ты меня уже достал!       Но Мэлло так и не смог тронуть Ниа. Взгляд Ниа дрогнул, а губы слегка приподнялись. От такого даже Мэлло, казалось, был сбит с толку.       — Мэтт спросил меня однажды, нравишься ли ты мне, и я не ответил. Но сейчас я вижу, что ты очень красивый, когда злишься, Мэлло.       Рука блондина даже не дрогнула, чтобы подняться для удара. Вместо этого он быстро выбежал из комнаты, ведь мог бы серьёзно покалечить этого гения.       После этого небольшого признания у них и появился секрет.       Однажды ночью Ниа получил SMS-сообщение на свой телефон с пожеланием спокойной ночи. Это было... странно, учитывая, что никто не знал его номера телефона, кроме Эла. Разгадка этой тайны пришла сразу же: Мэтт мог узнать номер его телефона и дать его Мэлло... И вот это было ещё страннее, ведь Мэлло никогда в жизни не написал бы Ниа нечто подобное. Но Ниа с ухмылкой отправил ответ: «Ночи, Мэлло».       И так продолжалось всё время, что они провели в Вамми. Днём они ненавидели друг друга, а ночью вкладывали в свои сообщения столько любви, что совсем забыли о том, что где-то за пределами Вамми, где-то в другой стране, Эл рисковал своей жизнью, чтобы спасти весь мир и поймать Киру.       Спокойной ночи, Ниа.       Ночи, Мэлло.       Спокойной ночи, Мэлло.       Ночи, Ниа.       Они использовали только эти слова, и ничего лишнего... лишь эти важные для них пожелания спокойной ночи.       Когда Мэлло ушёл из Вамми, а Ниа организовал SPK, Нэйт Ривер не получил ни одного SMS-сообщения от Мэлло. Он не хотел быть найденным, и навсегда хотел оборвать эту нелепую связь с Ниа. Хотел...       Но не получилось.       После захвата тетради смерти и той бойни с мафиозной организацией, на телефон Ниа пришло сообщение. Белокурый юноша смотрел на мигающий экран телефона, борясь с желаниями разбить телефон либо прочесть содержимое сообщения. Он знал, от кого было это сообщение, ведь этот номер телефона знал лишь Мэлло.       Юноша взял телефон в руки и, поджав одну ногу к своему животу, прочёл:       — Спокойной ночи, Ниа... — переводя взгляд на часы, Ниа отметил про себя, что было уже довольно поздно. Мэлло наверняка был здесь. Он должен был быть здесь... Мысленно, белокурый гений думал, что он не мог сильно пострадать в той бойне с полицией, что он, определённо, хотел дать Ниа знать о том, что с ним всё в порядке.       Юноша поднялся с пола, смотря на большие экраны с видеонаблюдением. На территории SPK никого не было, ни одной души.       — Мэлло, чёрт, где же ты, — пробормотал юноша, нервно рассматривая мониторы.       За спиной что-то хрустнуло. Белокурый детектив обернулся, мысленно ощутив огромное облегчение. Мэлло наступил на одну из игрушек на его полу, и чуть не сломал робота. Именно это и выдало его.       Расслабив напряжённые плечи, Ниа сделал шаг к блондину:       — Ты сломал моего робота, Мэлло.       Взгляд Мэлло был спокойным, и хоть на лице был огромный шрам, который он получил в ходе штурма, он оставался таким же, как и помнил его Ниа. Красивым.       — Ты не ответил мне на сообщение, Ниа, — не ответив на чужой вопрос, Мэлло сделал ещё пару шагов навстречу к детективу, — или не хочешь больше меня знать?       — Мы разве настолько близки? — пожал плечами белокурый юноша, продолжая идти навстречу к своему самому главному сопернику, к своему главному врагу и к своему самому желанному в его жизни человеку.       — Нет, наверное, — Мэлло остановился напротив детектива, смотря на него совершенно спокойным взглядом. Он сдерживался, чтобы не заплакать, и сдерживался, чтобы не ударить. — Мэтт связался со мной.       — Я рад, что ты не один, — быстро сказал Ниа, не отводя чёрных глаз от собеседника.       Что же было между ними? То же самое, что и у Эла с Кирой? Но Кира убил Эла, их отношения были обречены на смерть... Ниа никогда бы не смог навредить Мэлло, ведь вырос с ним с самого детства, они не были чужими друг другу, но кем же они были?       — Ниа, я уеду с Мэттом, мы не будем мешать твоему плану.       — Спасибо.       И что? Это всё? Они просто разойдутся по сторонам? Мэлло хотел было сказать что-то ещё, но Ниа опередил его:       — Твоё лицо... Ты всё по-прежнему красив, Мэлло.       Мэлло сжал челюсть со всей силой, чтобы не сорваться. Он молчал, прямо уставившись на Ниа. В горло подступал комок, и дышать становилось тяжелее. Порой он совершенно не понимал о чём думал этот парень. Он мог сказать всё что угодно, и для Мэлло этого бы хватило, чтобы выйти из себя!       Ниа беспечно добавил:       — Ты можешь уходить, я не буду тебя арестовывать.       Говорить было бесполезно, пока между ними была эта нить соперничества и ненависти. Белокурый юноша развернулся к экранам, и хотел было сойти с места, но Мэлло взял его за руку и развернул на себя. В его глазах блеснула влага, и тогда-то он закричал на Ниа:       — Ты действительно меня так просто отпустишь!? Ниа, ты действительно... Ты, правда, такой человек? А я-то думал, что ты будешь рад! Всё время смотришь на меня таким взглядом, будто я для тебя чужой человек! — блондин не отпускал чужую руку, не заметив того, что сжал тощее запястье со всей силой. Но Ниа не почувствовал боли, он увлечённо и завороженно смотрел на слёзы человека, чьих слёз он никогда в жизни не видел.       Они ничего друг о друге не знали, но это им не мешало знать о том, что они были ближе, чем казалось окружающим. Сердце Ниа пробило несколько ударов, доказывая то, что Ниа что-то чувствовал к Мэлло. Юноша не знал, какие слова подойдут для того, чтобы успокоить Мэлло, да и что тут говорить? Сможет ли он вообще сложить у себя в голове хоть одно адекватное предложение?       — Мэлло, — сказал Ниа, сдерживая дрожь в голосе, — для меня нет ближе человека, чем ты. Когда ты сбежал из Вамми, ты сам оборвал со мной связь, разве я не прав? Роджер предложил нам работать вместе, но ты...       — Я хотел поймать Киру, чтобы ты не подвергал свою жизнь опасности, идиот! — воскликнул Мэлло, отпуская чужую руку. Он вытер рукавом куртки свои мокрые глаза и вздохнул, поднимая взгляд к потолку. — Я идиот, вот почему не связывался с тобой. Считал, что ты меня ненавидишь, поэтому... хотел, чтобы ты не вспоминал обо мне.       — Ты прав, в какой-то степени я тебя ненавижу, но я не могу злиться на тебя вечность, — Ниа потёр своё запястье, однако не успел среагировать, как Мэлло оказался у его лица и накрыл его губы своими… бесцеремонно целуя.       Это был первый поцелуй для Нэйта Ривера. Он не совсем понимал что делает, но он инстинктивно ответил на поцелуй, держа свои чёрные глаза открытыми. Мэлло не мог уйти, не попрощавшись, как следует. Он слишком долго хотел коснуться Ниа, не нанося ему физический вред, он просто хотел его, наконец, поцеловать, чтобы убедиться в своих чувствах.       Мэлло разорвал поцелуй, смотря на Ниа взволнованными глазами. Ниа не оттолкнул, значит ли это, что чувства взаимны? Уместно ли спрашивать это сейчас? И что вообще говорить?       На самом деле, Ниа впервые был испуган. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрыл, не находя нужных слов. Постепенно страх сменился искренним удивлением, а потом... Ниа опустил на плечо Мэлло голову, ударяясь лбом.       — Правда в том, что я люблю тебя, Мэлло, — это признание далось Ниа слишком тяжело. Любовь была огромной слабостью, и Ниа считал, что никогда не сможет влюбиться, ведь в его жизни не было места для счастья. Он ошибся.       — Ниа, ты, действительно, идиот, — искренне расхохотался блондин, опустив на чужую голову свою руку. — И ты выбрал не того человека.       — Да, я знаю...       — Но и я тебя люблю. С первым моим сообщением, — на лице Мэлло расцвела непривычная улыбка, и он провёл по белым и мягким волосам Ниа рукой.       Это была их ночь, в которой они провели время друг с другом в полной тишине, опустившись на мягкий ковёр. Это было прощание, которое никто из них не забудет. Это было продолжение их секрета. В ту ночь Мэлло очень часто трогал Ниа за волосы, и это было так привычно, будто они проводили так каждую ночь. Но нет... они впервые не притворялись друг перед другом. Они были полностью честны в своих чувствах и словах, которые были произнесены между ними, как клятва перед священником.       Но потом, Ниа не мог признаться, что пожалел о том, что той ночью отпустил Мэлло, что не интересовался о его планах и продолжал заниматься своим расследованием. Ведь потом, Мэлло тоже не был честен.       Мэлло всего-то хотел помочь. Всего лишь хотел уберечь Ниа, но вместо этого, Мэлло пожертвовал собой, чтобы уберечь человека, с которым готов был разделить будущее.       Михаэль Кэль умер. Кира убил его...       Сейчас эти воспоминания приносили меньше боли, но после того момента, когда Мэлло отправил SMS-сообщение на телефон Ниа с пожеланием спокойной ночи, он ответил ему «Ночи, Мэлло», лишь в день его смерти.       За десять лет ему всё же удалось воссоздать образ Рюка. Ниа перевёл взгляд на образ шинигами рядом с собой, и монотонно сказал:       — Из-за тебя... умерли все.       Если бы ни Рюк... даже Эл был бы жив, а у Ниа и Мэлло был бы общий секрет. Но ведь говорят, что двое могут хранить тайну только тогда, когда один из них мёртв. И Мэлло умер, чтобы их секрет остался между ними...       Это было так несправедливо, эгоистично и подло.       Вся накопившаяся боль за десять лет больше не могла находиться в запретом ящике. Ещё чуть-чуть и он взорвётся на бесчисленное количество кусков, и эта волна несчастья по-новому обрушится на детектива.       Ниа перелёг на бок, с силой сжав телефон в руке.       — Невозможно... терпеть больше невозможно, — процедил он сквозь стиснутые зубы. Боль подступала к сердцу с каждой секундой, и когда терпеть было уже невыносимо, Нэйт Ривер задохнулся от собственных слёз, заплакав навзрыд.       Он был несчастен до такой степени, что готов был пожертвовать всем, что имел, лишь бы вернуть Мэлло к жизни. Лишь бы любить его настоящего, а не мёртвого. Он был разбит уже давно, ведь Кира убил не только L и Мэлло...       Лайт уничтожил надежду и любовь, оставив Ниа в полном одиночестве.