***
Очередная телепортация и вновь этот мерзкий свет. Прямо во время попадания в портал Калхун умудрился словить пулю, предплечье, задетое снарядом, болело, отягощённое перемещением в пространстве. И, будто этого всего было мало, оно длилось дольше. И только он подумал, осталось впереди, как его окликнул Розенберг, побуждая осмотреть собственное тело. Отливающее мерзкой зеленью, полупрозрачное. «Гармонический рефлюкс» — было последним, что услышал парень, прежде чем оказаться в кладовке. Было тихо. Даже слишком. Барни не сразу понял, где находится, на его памяти, в этой части комплекса он ни разу не был. Тут в общем царило запустение… Мысли прервал шум рации. До боли знакомый. Со стороны решётки доносились голоса, но охранник и не обратил бы на них внимания, если бы не вскользь оброненное имя. Барни как ошпаренный подскочил к окну. Какое же это было облегчение, видеть худое лицо, как знакомые губы в беспамятстве хватают воздух. Он жив, по крайней мере, Гордон жив. Неважно, насколько буднично солдаты обсуждают его убийство. Калхун осмотрелся в поисках чего-то тяжёлого, чем можно выбить решётку. Он спасёт своего друга, а уж потом они вместе сбегут из этого ужасного места. Вместе. Монтировка быстро оказалась в его руках, он замахнулся, готовый со всей силы вдарить и броситься выручать товарища. Зелёное свечение перенесло его обратно к машине. Он стоял, как полный дурак, не понимая, что произошло. — Слава богу, ты здесь! Я волновался, что сбой в системе, произошедший в последний момент, мог застать тебя в самом неподходящем месте. Тебе повезло, что ты стоишь прямо здесь, передо мной… Барни не слушал, что говорил Розенберг. Здание Чёрной Мезы возвышалось над ними непреодолимой угрозой. А где-то там, в запутанных коридорах и бесконечных дверях живого Гордона пытаются убить. И Калхун мог бы помочь, он готов ринуться обратно. Но его останавливало. То ли ужас, пережитый в этих стенах, то ли блещущая на горизонте яркая надежда. Надежда, которой у него не будет, стоит ему ступить обратно. Его зовут садиться в машину. И он садится. И оборачиваясь назад, смотрит, как невероятно огромное здание Чёрной Мезы растворяется в песках. Навеки застряв в памяти Калхуна. Вместе с оставленным им там Гордоном Фрименом. Смотря на то, как огромное здание стирает с лица земли взрывом, он никогда себе этого не простит. Никогда.Часть 1
12 июня 2022 г. в 13:17
Вспышки зелёного света стояли перед глазами даже после телепортации. Поначалу Барни пытался скрыться от них закрыв глаза, но и это не помогло, будто мерзкое сияние забралось прямо в черепную коробку, вызывая жуткую головную боль. Заботливые учёные о таком его не предупредили. Может хотели поиздеваться над охранником, а может и сами не предполагали о последствиях. Кто знает, может ли это быть издержкой старого оборудования.
И если бы на этом его страдания закончились. Как бы не так. Стоило боли слегка поутихнуть, уступая место обычному головокружению, побуждающему попытаться на ощупь найти хоть какую-нибудь поверхность, на которую можно опереться, как уши заложило от пронзительно мерзкого визга хаундая. Будто этого Калхуну было мало, сразу последовал настолько стремительный удар разогнавшейся ультразвуковой буханки по ногам, что и без того едва стоявший на ногах парень, невольно выполнив эффектное сальто, просто свалился.
— Блядские псины. — Только и выдавил из себя Барни, одной рукой потирая ушибленную спину, а второй пытаясь дотянуться до случайно выроненного при падении пистолета, чувствуя, из носа начала идти кровь. Враждебно настроенные существа было предприняли попытку второй атаки, но были беспощадно расстреляны вовремя подобранным оружием.
Со здешними обитателями охранник успел весьма близко познакомиться за прошедшие пару часов, так что встреча с ними в естественной среде обитания на удивление не оказалась сюрпризом. Гораздо большим открытием была почва. В этом странном мире «Ксен» она несколько отличалась от привычной земной. Она не казалась гладкой, но Барни то и дело поскальзывался, на первый взгляд была твёрдой, но ей богу, он будто ходил по огромному куску желе. Либо же его так сильно плющит после телепортации.
— Какой пиздец. — Сквозь зубы процедил охранник, одновременно с этим стирая тонкую струйку крови, закатившуюся в уголок губ. Время поджимало, так что, меняя магазин в пистолете, Калхун забрался на выступ и, стараясь не улететь по скользкой поверхности прямиком в пропасть, торопливо настолько, насколько это возможно направился к выдолбленной в скале пещере.
Разыгравшееся в этом по-своему жутком месте воображение не позволяло успокоиться ни на секунду. Казалось, что каждое дерево было настроено враждебно. Впрочем, как позже выяснилось, опасения Барни вовсе не были беспочвенны. Стоило ему приблизиться к обнаруженному за деревом лазу, как то, не теряя времени, хлёстким ударом огрело незваного гостя по многострадальной спине. Последний только шикнул и поспешно нырнул в дыру, как отросток напоследок не менее болезненно хлестнул по не успевшей скрыться щиколотке. Даже плотные кожаные сапоги не спасли от пробежавших по всему телу импульсов боли.
В тесном замкнутом пространстве стены буквально сдавливали со всех сторон, не оставляя возможности встать хотя бы на четвереньки, двигаться приходилось, ползя на животе, держа оружие наготове. Варианта расслабиться и передохнуть не было — куда уж там, когда после очередного поворота на тебя выпрыгивает настырный хэдкраб. Конечно, у Калхуна нет проблем с реакцией, от чего мозгосос не долетает до него живым.
Но, Господи Боже, весь Ксен — концентрация ужаса, увиденного им в Чёрной Мезе, помноженная на непривычную обстановку. Грязно-жёлтые губчатые стены вызывали удивительную тревогу, отчего в очередной раз менять магазин пистолета было сложнее из-за трясущихся пальцев. Пару раз Барни и вовсе его выронил. Ужасно хотелось остановиться хоть на секунду, дать себе хоть небольшую передышку, чтобы восстановить спёртое дыханье, угомонить бешено бьющееся о рёбра сердце. Но только он поднимал глаза, как тесное пространство, обрамлённое однородными выбоинами в стенах, отбивало у охранника всякое желание оставаться в нём лишнее мгновенье. И он продолжал путь, помогая себе локтями, лишь бы быстрее доползти до замаячившего вдали расширения.
Однако, смена декораций не принесла так необходимого облегчения. Выхода из бесконечных лабиринтов так и не наблюдалось, разве что теперь Барни мог встать в полный рост. Только для того, чтобы тут же отпрыгнуть в сторону, наблюдая, как пролетевшая справа от него кислота расщепляет стену. Мало ему было живности, почтить своим присутствием его решил буллсквид. Гадкое земноводное ещё и очень удобно обосновалось среди деревьев, так что среди уворотов от гибких стеблей и снарядов слюны Калхун не сумел избежать пары ударов тяжёлым хвостом. С другой стороны, нашпигованное пулями животное быстро сдалось, неловко сваливаясь на землю и щедро обагряя её парой литров желтой крови.
Барни тут же опустился рядом, опираясь на бездыханное тело ящерицы. Перспектива испачкать штаны в инопланетной крови его нисколечко не пугала, зато как же прельщал минутный перерыв. Нога, пострадавшая от нападения буллсквида больше всего, сильно болела при любой попытке ей пошевелить. Возможно, ушиб. Вряд ли перелом, уж сколько их охранник на своём веку повидал, уже научился один от другого отличать. Аккуратно прощупав отвечающее тупой болью колено и окончательно убедившись, что перелома нет, и даже небольшая порция морфина поможет справиться с этой проблемкой, парень поднялся. Осталось только злосчастную аптечку найти.
Продолжительные путешествия по запутанным туннелям окончились, когда очередной из них внезапно оборвался и выплюнул Калхуна к обрыву. Даже дышать здесь было проще, чем в тесных лабиринтах, он вздохнул полной грудью, наслаждаясь мнимой свободой. Но тут же закашлялся, настолько кислым был здешний кислород. Дышать им конечно можно было, но после пары вздохов начинало першить в горле.
И если бы проблема была только в этом. Неловко перебирающего торчащий из-под жилетки край рубашки Барни и астероид, на который ему так необходимо было попасть отделяла пропасть метров в тридцать. И, очевидно, преодолевать её парню придётся по парящим в воздухе небольшим островкам. Не лучший расклад, с учётом травмированной ноги, но расстояние на первый взгляд не было критическим, возможно, если продвигаться аккуратно и не спеша, шансов не свалиться в бездну будет гораздо больше.
Калхун довольно легко ступил на ближайшую платформу. Она качнулась вниз, обнаружив на себе лишние восемьдесят килограмм, но достаточно быстро вновь вернулась в прежнее положение, облегчая гостю и следующий прыжок. Вторая скала оказалась гораздо своенравнее предшественницы, стараясь стряхнуть нарушителя с себя, но тот твёрдо стоял на ногах, даже ухмыляясь собственной ловкости. «Раз уж всё так просто, почему бы не укоротить себе путь» — пронеслось в голове парня, уже нацелившегося на выступ, расположенный чуть поодаль, но всё ещё в зоне достижения.
Ноги самоуверенно оторвались от земли. Только их обладатель не мог учесть, что платформа, на которую он нацелился, предательски взмоет ввысь.
— Блять. — Глухой удар грудью о твёрдую поверхность с силой выбил воздух из лёгких, на секунду дезориентируя скатывающегося в пропасть Калхуна. — Блять блять сука нет блять, — Тот едва успел осознать положение и едва ли не вгрызться в поверхность пальцами, пытаясь вдобавок вцепиться в землю коротко стриженными ногтями, но в тщетных попытках лишь набирая под них грязь. Ноги так же безуспешно пытались нащупать малейшую точку опоры на гладком склоне.
В итоге вжавшийся в скалу всем телом Барни всё же успел остановить падение. Ну или по крайней мере оттянуть на неопределённое время.
— Ой, ёбаный. Спокойно, Калхун, ты жив, ты не упадёшь. — Будто наперекор попытке успокоиться, его нога дрогнула, отправляя пару отколовшихся от скалы камушков в полёт, сам охранник обречённо выдохнул, издав при этом звук, отдалённо похожий на писк.
С минуту он висел неподвижно, боясь расслабить хоть одну мышцу напряжённого до предела тела. Капля пота скатилась со лба, разбиваясь о каменную поверхность. Остров слегка потряхивало при снижении, Барни закусил губу, боясь скатиться от малейшего его движения. Долго так продолжаться не могло, руки так или иначе устанут, и он благополучно пидорахнется. Значит надо действовать сейчас.
Осторожно оторвав одну руку, — от такой наглости платформа резко качнулась так, что ужаснувшемуся Калхуну пришлось вновь крепко вцепиться в неё, пока он вновь не убедился, что поверхность самовольно не скинет его при малейшем сопротивлении, — он нащупал прикреплённую к ремню монтировку и, мёртвой хваткой зажав её в потной ладони, воткнул в, на удивление, податливую поверхность. Следующее колебание платформы уже не было ему страшно — он безвольно распластался на самом верху островка, отчаянно хватая ртом воздух.
— Какой пиздец, — он будто обращался к болотного цвета небу над ним. Где-то там, вдалеке, беспечно парили бойды, да и в любую минуту на него могли напасть. Но кошмарно быстро отбивающее ритм сердце всё не хотело останавливаться, а мышцы рук вовсе не желали слушаться, раскидываясь неподалёку от тела.
Сколько времени прошло с того момента, как его перенесло в Ксен? Может час? С каждой минутой блуждания здесь он всё больше терял надежду на спасение. Тот призрачный шанс, который был у него и небольшой группы учёных таял на глазах. Идея телепортации даже последним казалась слабо реализуемой, а уж Барни теперь и вовсе в неё не верил. Может легче сдаться?
Калхун закрыл глаза, силясь вспомнить, есть ли хоть что-то в его жизни, за что он мог бы отчаянно цепляться. Перед глазами мелькали счастливые мгновения, посиделки в баре и встречи с близкими людьми. Простые повседневные вещи, которые не ценишь, когда проживаешь свою обычную жизнь. Но не сейчас. Если он выживет, отдаст всё, лишь бы вернуть эти беззаботные времена. Снова пить пиво с Гордоном, таскать его в прачечную, чтобы погонять в автоматы на спор, кидаться уж слишком жидкой и безвкусной кашей в столовой.
Даже если этот план по спасению и едва исполним, разве может он так просто от него откреститься? Он может сбежать и продолжить жить спокойной жизнью. Барни встал, поспешно убирая монтировку обратно за пояс. Самое время двигаться дальше. Вперёд, к побегу из этого ужасного места.
Даже небольшой отдых, на удивление, предал сил. Заряд адреналина побуждал нестись стремглав мимо десанта из вортигонтов, лишь бы не вступать в прямую конфронтацию и не получить ещё пару травм. С ушибом уворачиваться от атак было сложновато, так что получивший электрическим разрядом под ребро Барни плюхнулся в зловонные воды Ксена уже совсем без сил.
Быстрое течение несло его куда-то вперёд, не то чтобы была возможность сменить маршрут, так что потоку Калхун поддался с удовольствием. Хотя, жидкость, в которую без задней мысли погрузился охранник, была довольно необычной. Она, странная липкая, обволакивала, казалась даже мягкой. И одновременно мерзковатой, то ли из-за цвета, то ли из-за текстуры. Она бурлила в нескончаемом потоке, оглушая. И всё же, была лучшим вариантом, чем толпа врагов, поджидающих его за поворотом.
На в край осточертевших буллсквидов Барни уже не гнушался тратить драгоценные гранаты. Исчерпание запасов пугало не так сильно, как новые травмы, тем более, что аптечек, по-видимому, в этом месте он не найдёт. Бесконечная пещера всё не хотела заканчиваться, шум водопадов отражался от её плотных стен, отскакивая эхом. Монотонный гул перывали разве что автоматная очередь, или грохот взрыва, сопровождаемые предсмертными воплями представителей местной фауны. Время тянулось вечно сквозь вязкую воду и резкие звуки, Калхун вовсе потерял ему счёт.
Пока очередной поворот не открыл его взору небольшой бассейн. Хотя, конечно, опираясь на его размеры, было бы уместнее использовать термин «лужа». Но язык попросту не поворачивался. Вода в этом пруде светилась приятным ярко-голубым светом, даже искрилась в гнетущем полумраке туннеля, одним своим видом приободряя путника. Более того, с этим явлением, если можно было его так назвать, Барни был уже знаком: лишь ступив в подобную воду где-то с полчаса назад, он обнаружил внезапный прилив сил, будто всё тело стало легче, а ушибленная нога стала меньше болеть. К глубочайшему его сожалению, насладиться ощущениями не дала очередная бомбардировка скатов, заставившая его сматываться.
Зато теперь ему никто не сможет воспрепятствовать. Торопливо ковыляя в сторону лечебного источника, на ходу отстреливая барнаклов, преграждающих ему путь, Барни вступил в воду. По телу разлилось тепло, заставившее парня от неожиданности приятно вздрогнуть. Вода, судя по всему, и в правду была целебной, даже так он чувствовал, как залечиваются все его раны, уменьшается усталость.
— Уф, господи, какой кайф, —Калхун снял шлем, взъерошивая мокрые от пота волосы и запрокидывая голову. С плеч будто спала огромная тяжесть, с начала инцидента в Чёрной Мезе намеревавшая его раздавить. Барни закрыл глаза, слегка покачиваясь, облокотился рукой на стену. И простоял так пару секунд, пока не опустил голову и блаженно не открыл один глаз.
С громким хлопком в его голове оборвались все мысли. Дыханье спёрло. Он смотрел в одну точку перед собой, широко раскрыв глаза. Не в силах сказать ни звука.
Наверное, звон в его голове — разбившиеся надежды, заставляющие едва держащегося на ногах Барни двигаться вперёд. Их осколки разлетелись по всей черепной коробке, блокируя рецепторы. Он будто перестал чувствовать. Ничего, кроме пустоты.
Прошла всего пара мгновений, но ему казалось, что он вечность смотрел на труп перед собой. Мёртвое тело учёного было облачено в оранжевый HEV костюм. Скорее всего, в полном одиночестве оно пролежало здесь всего пару часов.
Калхун сделал шаг вперёд. Такой тяжёлый, будто его ноги налились свинцом. Или вовсе отсоединились от тела и не хотели более слушаться.
Приходилось опираться на стену. Казалось, стоит ему убрать руку, он тут же упадёт. Голова кружилась.
Он будто смотрел на мир сквозь объектив камеры. Как в дешёвом кино на кассете, купленной где-то в переходе. Может поэтому он не чувствовал своё тело. Это всё нереально.
Переставил вторую ногу. С ещё большим трудом. Нет, верить не хотелось. Это тело. Ему кажется. Всего лишь плод воображения.
Барни не запомнил, как оказался у трупа. Опустившись на колени. И положив на них чужую голову. Дрожащие пальцы пытались нащупать, как можно снять шлем. ID номер, будто назло, стёрся. А шлем никак не хотел поддаваться.
— Ну давай же, — не совсем членораздельно пробурчал Калхун, стараясь стянуть часть костюма с головы. Дёргая всё сильнее. Отчаяннее. Это не может быть он. Пальцы резал металл, ограждая себя от живой плоти и живых иллюзий. Надежд.
Гордон не может быть здесь. Он точно ходит где-то в Чёрной Мезе. Живой и здоровый.
Проклиная застрявший шлем, сдерживая тяжёлое дыхание, прерывисто со свистом выходящий из ноздрей воздух, Барни резким движением втащил монтировку и что было сил ударил по месту стыка частей костюма, и ещё раз, и ещё раз, и ещё раз, и ещё раз, и ещё, и ещё, и ещё, и ещё, так, что от соприкосновения металла летели искры, поджигая воспалённый мозг, но результата не было никакого.
Разбить стекло. Заострённая часть монтировки направленна на тёмную линзу на шлеме. Барни чувствовал каждую каплю пота. Они скатывались по лбу. Добирались до шеи. Прятались за воротник.
Он не решался ударить. Осколки могли бы порезать лицо. А что если человек жив. Что если это Гордон. Но пульса нет. Это не Гордон. Будь это Гордон пульс был бы. Это не Гордон.
Это не Гордон.
К чему возвращаться. К чему жить дальше. Если Гордон мёртв. Зачем всё это. Спасение. Зачем. Осколки мыслей в его голове пели похоронный марш. И он с раскатами грома старался выбить глаза и покинуть мозг, лишь бы поделиться свой потерей с миром. Это не Гордон.
Руки Барни нежно оглаживали гладкую ткань костюма. Будто шлем поддастся на уговоры и обличит своего носителя. Зачем хранить эту тайну?
Ком в горле разрастался, будто старался шипами порвать кожу. Это не Гордон. Калхун поднялся на ноги. Поднял брошенный шлем. Пора идти. Зачем?
Едва перебирая ногами, он дошёл. Куда? Он не понимал, куда идти. Трупов
становилось всё больше. Каждый поворот скрывал за собой тело в оранжевом HEV костюме. Иногда ID были на месте.
Но Барни всё ещё мутило. Даже когда подкравшийся сзади буллсквид хвостом повалил его на землю. Он отстреливался даже не задумываясь. Смотря будто в скрытое шлемом лицо. Желая что-то за ним разглядеть. ID номер ясно давал понять, что это не он. Но что если.
Как он дошёл до аппарата, запускающего телепортацию. Включил. Он помнил только, как всматривался в темноту стекла чужого костюма. Надеялся не увидеть в ней знакомых глаз. Голос доктора Розенберга торопит его прыгать в портал. Телепортация сопровождается знакомым зелёным светом. Кажется, его сейчас вырвет.
Он едва чувствует, что сидит на коленях. Кажется, место ему знакомо. Доктор Розенберг его хвалит. Он не уверен. Кажется, этот звук в его голове похож на белый шум. Он заглушает все остальные звуки. Последствия ли это его телепортации или всё же нет. Он чудом слышит следующее указание. И, не обронив не слова, идёт его выполнять.