Я никому не скажу

***** Гермионе за двенадцать лет жизни ни разу не приходилось скрываться, разве что от кузена, когда они играли в прятки, и сейчас, сидя в нише за статуей, она дрожала от страха. Наверное, это было самым неприятным — знать, что тебя вот-вот найдут, но бездействовать, потому что бежать некуда. — Ну, моя милая, — раздался скрипучий голос Филча, — кого ты почуяла? Что за нарушитель бродит по школе после отбоя, а? Миссис Норрис никак не отреагировала на вопросы хозяина, только мяукнула, когда часы вдали начали отчитывать девять ударов. Она потерлась о ноги каменного изваяния, за которым, затаив дыхание, сидела Гермиона, и пошла дальше по коридору, изредка останавливаясь и оглядываясь на Филча, который все еще стоял перед статуей и усиленно втягивал носом воздух. Зачем он это делал, так и осталось для Грейнджер загадкой, ведь даже дураку ясно, что человек не обладает чутьем животного и не может улавливать столь тонкие запахи. Видимо, завхоз тоже понял бессмысленность этого занятия, потому что развернулся и пошел за кошкой, и только пару раз резко оборачивался, желая обнаружить нерадивого студента, гуляющего по замку поздно вечером. Гермиона сама не заметила, как вспотела от напряжения и, когда Филч скрылся за углом, вытерла лоб, размышляя, сколько еще стоит подождать, прежде чем выбраться из ниши. Грейнджер казалось, что ее громкое дыхание отдается эхом в коридоре, но, разумеется, это от волнения, успокоила себя Гермиона, вытирая руки о мантию. Ухватившись за каменную руку статуи, она с трудом подтянулась и упала на пол, больно ударившись коленом. «Хорошенькое приключение! Если бы не Невилл со своей травологией, я бы давно уже сидела в гостиной и писала маме письмо», — с этими мыслями Грейнджер шагала по коридору, стараясь ступать как можно тише, но свернув на лестницу, отшатнулась назад, увидев темную тень. Лишь спустя несколько секунд стало понятно, что какой-то студент просто-напросто застрял ногой в ложной ступеньке, а выбраться без посторонних не может. Конечно, ему надо было помочь, и Гермиона с удовольствием помогла бы мальчишке, если бы настолько не хотела оставить его в таком положении. Малфой приложил палец к губам и огляделся, проверяя, что они одни, после чего взмахнул палочкой, и в воздухе повисли слова: «Вытащи меня отсюда!» «Не могу! — последовал немой ответ. — Нас же услышат!» «Если ты не поможешь, я потащу тебя за собой, поняла?» «Придурок!» — Гермиона сама не понимала, зачем тратит время, когда уже могла быть в своей спальне. Маленькими шажками она приблизилась к нему, преодолев несколько ступенек, и протянула руку, чтобы Малфой смог ухватиться за нее. Его вспотевшие то ли от волнения, то ли от духоты ладони выскальзывали из пальцев, но страх, что Драко закричит, прибежит кто-нибудь из профессоров, и их обоих накажут, оказался сильнее желания бросить его здесь. Только поэтому Гермиона, напрягая все силы, тянула Малфоя вверх. — Я никому не скажу, — прошептал он, оказавшись на свободе. Это были первые слова, произнесенные вслух, и Гермиона от неожиданности уронила на пол палочку, зажав себе рот, чтобы не вскрикнуть. Драко зло взглянул на нее, жестом вновь приказал молчать и, одной рукой держась за перила, наклонился, чтобы поднять упавшую вещь. Грубо сунув ей в руку палочку, он хотел уже развернуться, чтобы уйти, но Гермионе было все равно, что там Малфой думает: она упрямо посмотрела в его прищуренные глаза, которые… ***** …не выражали ничего, кроме безразличия. Этот взгляд, наверное, должен был принадлежать хамелеону или змее, одним словом, хладнокровному, но никак не человеку, теплое прикосновение которого Гермиона до сих пор чувствовала на своем предплечье. Они сидели по разным углам кабинета и изредка косились друг на друга. И каждый раз, когда она ловила на себе этот его взгляд, какая-то неведомая сила заставляла смотреть в ответ. Где-то вдалеке часы пробили десять, но никто из трех человек, находящихся в комнате, даже не вздрогнул. Профессор Макгонагалл постукивала пером по столешнице и смотрела на языки огня, словно ей было интересно наблюдать, как они лижут поленья, превращая их в угли. Минерва заскрипела по пергаменту острым концом, предварительно окунув его в чернила, а Гермиона уставилась в окно, наблюдая, как мимо пролетела сова, державшая в клюве свиток. «Кто-то через несколько минут будет радоваться или огорчаться вестям из дома, а мы сидим здесь как два нашкодивших котенка, и все из-за того, что я на трансфигурации назвала Малфоя служкой Волдеморта», — Грейнджер неслышно фыркнула и украдкой взглянула на Драко в очередной раз — все равно делать нечего, так хоть чем-то занять себя. Гермиона помнила, как он схватил ее за руку и прошипел в ответ какое-то оскорбление, но в невозмутимом Малфое невозможно сейчас было узнать того разъяренного подростка. Не прошло и двух минут, как профессор Макгонагалл поднялась на ноги и строго предостерегла: — Я прошу вас обоих вести себя прилично и не опускаться до ситуаций, подобных той, что возникла сегодня на моем уроке, вам ясно? — дождавшись кивка, она продолжила: — Я скоро вернусь и тогда назначу наказание, извольте подождать, — чопорно произнесла Минерва и вышла из кабинета. — Чертова старуха! — выпалил Драко, едва закрылась дверь. — Я-то здесь причем? — с досадой он стукнул кулаком по столу. — Ты, наверное, забыл, что обозвал меня никчемной простачкой, — притворно удивившись, ответила Гермиона. — А что, слово «грязнокровка» нынче не в моде? — Лучше молчи, Грейнджер, пока я не вспомнил это слово! — Да нет, ты скажи! — она вскочила со стула и быстро подошла к Малфою, который взял со стола Макгонагалл графин с водой. — Скажи, почему ты не назовешь вещи своими именами?! — Отстань, Грейнджер, пока старуха не прибежала, — он отвернулся, всем видом показывая, что не намерен продолжать разговор на эту тему. — Так и знала, что ты трус: боишься сказать в лицо то, что думаешь на самом деле. — Не смей так говорить, я не трус! — прорычал он, приблизившись к Гермионе. — Да ты что? И отойди от меня минимум на метр, — Грейнджер толкнула его в грудь, и от неожиданности Малфой не устоял на ногах, отшатнувшись к стене. Рука, державшая графин, разжалась, и оба, словно в замедленной съемке, видели, как падает и разбивается на десятки осколков хрупкое стекло. Будто на мгновение кто-то отключил звук, и щелкнул тумблером лишь тогда, когда оно соприкоснулось с полом. — Дура! Макгонагалл нас убьет! — прошипел Драко, отряхивая мантию от брызг. — А Репаро ты не так и не выучил? — А ты случайно не забыла, что она забрала у нас палочки? — его голос был полон сарказма. — Тогда нужно убрать и сделать вид, что ничего не было, — убежденно проговорила Гермиона. — Неужели ты можешь обмануть профессора? — фальшиво ужаснулся Драко. — А ты хочешь быть вдвойне наказанным? Подай мне вон ту щетку из верхнего шкафа,— прошипела она, подняла с пола несколько осколков и добавила, ухмыльнувшись: — Я никому не скажу. Драко хмуро посмотрел на нее, и Грейнджер только сейчас заметила, какой он высокий, пожалуй, даже слишком высокий для своих шестнадцати — как раз должен достать до щетки. Малфой обреченно вздохнул и послушно потянулся… ***** …к ее губам, уверенно обнимая за талию. Он чувствовал тонкие пальцы на своей груди и жалел, что нельзя снять все эти ненужные вещи прямо сейчас. Гермиона прерывисто вздохнула, на секунду отрываясь от Драко, чтобы стянуть через голову кофту, после чего вновь вернулась к его лицу, прошептав: «Потуши свет». Малфой потянулся к палочке, отмечая про себя, что часы пробили одиннадцать раз, а ее руки тем временем принялись за его ремень. — Быстрее! — выдохнул Драко. — Что ты… Что ты делаешь? — ладони Гермионы скользнули за пояс брюк. — Лучше сразу снять, — твердо сказал Малфой, отстранив ее, и одним движением расстегнув ширинку, — и тебе, кстати, тоже. — У нас полно времени, — возразила Грейнджер, освобождаясь от его объятий. — Черт возьми, у нас вообще нет времени! Потому что… Впрочем, это неважно. — О чем ты? — Неважно, я сказал, — Драко стиснул ее и провел руками по обнаженным бедрам, целуя в шею. Гермиона прижалась к нему, спуская разом его штаны и белье: — Думаю, твой отец не будет против, если ты немного задержишься? — Конечно, не будет, учитывая, что он вообще не выходит из дома — все боится опять оказаться в Азкабане, — пробормотал он, толкая Грейнджер на диван. — Не вспоминай сейчас об этом — все в прошлом, — прошептала Гермиона, потянув его за собой, наслаждаясь приятной тяжестью мужского тела. — Молчи, ведь это так просто, — сказала она, тяжело дыша. — Конечно, — одного ее поцелуя и пары прикосновений было достаточно, чтобы выполнить ее просьбу. — Кстати, о чем ты говорил? Ну до того, как мы… — Гермиона покосилась на Малфоя и улыбнулась, увидев его ухмылку. — Я уже забыл, — соврал Драко, закатывая глаза. Ей совсем необязательно знать, что вскоре он женится и уедет вместе с женой в Италию, где жили родственники Астории. Наверное, это правильно: так будет легче забыть ужасы господства Темного Лорда — хоть и прошло больше четырех лет, все равно иногда случается просыпаться по ночам в холодном поту. — А про что я говорил? — Что-то насчет того, что у нас мало времени… — Я имел в виду, что нас обязательно застукают. Например, кто-нибудь из этих министерских крыс заявится к своей начальнице — они же не знают, что у тебя тут есть прелестный диванчик… — Драко коснулся ее губ и прошептал: — И я никому не скажу. Июль 2010