Человек, убивающий драконов

Он поднимается по скрипучей лестнице, и каждая ступенька, что переламывалась как хребет, отдавала, словно заупокойная месса, в пульсирующих висках. Он так отчётливо ощущал её, будто она скопилась птомаинами в сердечных жилах и стекала с уголков губ сладковатым и немного приторным ароматом. Моран обернулся на темноту, что давно сидела на хилом, дышащем на ладан, стуле, и улыбалась ему во весь оскал. В пространстве между ними чувствовался удушающий фон, вкус сырой земли в глотке и пригоревшей крови. Темнота никак не могла усесться, вертелась, словно уж на сковороде, и изгибалась в змеиноподобные формы. В конечном итоге все замерло и, расстёгивая пуговицу пиджака, закинув ногу на ногу, звонкий голос процедил сквозь зубы давно заученную речь: — Что становится с тем, кто перебил всех драконов? — Моран повернул голову, не поднимая глаз, в сторону, отчётливо слыша, как скрипнул стул. — У тебя нет никакой совести, Джим, — Себастьян прикоснулся кончиками пальцев к губам, ощущая сухость и проявившиеся трещины. И он ощутил щелчок над своим правым ухом. — Что? Теперь я тебя не устраиваю? После стольких лет… — разочарование практически пробило на слезу, но полковник давно знал — провокация. — Давай не будем устраивать семейную психотерапию, — Себастьян, сложив руки на груди, закатил глаза. — Нда… — Мориарти, что пытался влезть во все трещины Морана, удовлетворенно закрыл веки. — Совсем не в нашем стиле, — рассмеявшись, он принялся рассматривать качающиеся кончики своих ботинок. Себастьян хотел ответить, что у него для двоих точно найдётся парочка патронов во внутреннем кармане, и они могли бы вдоволь повеселиться, но слова словно застряли где-то посередине. И все не хотели выходить. — Мне жаль, Себ, — тишина отдала звуковой волной, что сбило все радары ещё более-менее живого сердца. Но, Моран в ответ, запрокинув голову, рассмеялся. — Нет, Джим, тебе не жаль… — Да, ты прав, — Мориарти как-то привычно улыбнулся, но тут же сменил выражение лица. — А когда это ты стал таким скучным? — одна из его бровей удивленно вздрогнула. — Когда ты засунул пистолет себе в рот и нажал на крючок, — Моран немного выкашлянул свои претензии. — О… — Джим искренне удивился. — Ну, сам знаешь… Годы упорных тренировок не прошли даром, — Мориарти прошёлся мурашками по бёдрам Морана, отчего последний пропустил вздох. — Мне жаль, только из-за того, что мы не успели много чего попробовать… Себастьян прикусил губу и тяжко вздохнул. Кто-кто, а Джим умел залезть не только в голову, касаясь обыденного, но и шляться даже в самых грязных мыслях. Будто он был там всегда. — У нас же скоро годовщина! — Джим нагнулся ближе к Себастьяну и словно пощёчиной влепил ему поздравление. — Ты же помнишь, как мы познакомились, — ухмылка, что развернула, как всплывающие неожиданным образом баннеры с самым жестким порно, воспоминания, немного опьянила кровь. Моран дико хохотнул и через несколько секунд почувствовал скованность в теле. В помещении было темно, и из звуков был слышен только треск лампочек над головой. От резкой вспышки света он зажмурился, и разлепляя веки, перед ним возникли чёрные бултыхающие неизвестностью и любопытством глаза. — Я надеюсь, тебе комфортно, — молодой человек, какой-то опасной наружности, в строгом чёрном костюме, обратился к полковнику. — Что за черт? — Моран хотел рвануть вперёд, но его будто пригвоздило. Посмотрев на себя, он увидел, что очень искусно привязан к стулу. — Ну, не зря же меня называют пауком, — Мориарти широко улыбнулся, словно показывая поделку своим родителям. — На ютубе, оказывается, можно найти много чего интересного… — Такое себе увлечение у злодея-консультанта, — Моран смачно сплюнул на пол и тут же почувствовал такой восхитительный удар, что его губы не выдержали и стали истекать кровью. — Вот зачем ты портишь мне настроение, милый? — Джим, как обиженный щенок, наклонился и обратился к Морану. — Я заманил тебя, связал, пытался приласкать… — Ещё чего! — Себастьян отпрянул. — Даже не думай, что я… — Я и не думаю, — Мориарти, раздвигая ноги полковника втиснулся между ними. — Я делаю. И я знаю — тигра можно поймать, но сложно удержать. — Я убью тебя. Клянусь, — Джеймс ещё раз со всей силы ударил полковника по лицу и это поменяло все ракурсы и фиксации. — Только прошу тебя, пожалуйста, — Мориарти схватил пальцами полковника за подбородок, и повернул его голову в свою сторону, заглядывая внутрь, состроил расстроенную гримасу. — Пожалуйста, когда я делаю тебе больно, смотри мне в глаза… — У тебя всегда было что-то не в порядке с головой, — Себастьян резко встрепенулся, наблюдая как Мориарти считывает его мысли. — И хватит копаться в моей! — он махнул рукой в его сторону, отгоняя как назойливую муху. — Это была любовь с первого взгляда, — промурчал Джеймс. — Ну, когда после всего ты вонзил нож мне под ребро, я тоже что-то почувствовал, — Моран немного съёжился, ощущая какое-то колющее около сердца. — О, так это высшее проявление! — Джим немного привстал и сел обратно, меняя свои положения. — А ты… — Моран немного скрипнул, но резко заткнулся. — Знаешь… — Джим все же не смог усидеть на месте и встал, поворачиваясь спиной к Себастьяну. — Лежать и гнить в земле, считать сколько деревьев ушло на деревянную коробку, которая пропахла твоим дешёвым табаком… — Мориарти немного с упрёком покосился на полковника. — Такое себе увлечение. И я и не предполагал, что человек, убивающий драконов, может настолько привязаться… — Чем дальше ты был от меня, тем ближе я становился. Ты и сам знаешь… — Да… — Джим прыснул от удовольствия. — Эта наша Варфоломеева ночь… — И зачем так кричать, боже, — Мориарти, сминая в руках белоснежное полотенце, что только что принесла горничная, с грохотом захлопнул дверь. — Совсем с ума посходили… Себастьян, лежащий на кровати, крутя между пальцев нож с тонким лезвием, громко засмеялся. Джим немного прищурился в ответ. — Может… — Моран указал на консультанта остриём, очерчивая его силуэт. — Не надо было выходить абсолютно голым и принимать персонал. Тем более ты весь в крови… — Пф, — Мориарти тряхнул головой. — Ничего нового… — Действительно, — Себастьян встал и взяв полотенце из рук своего босса, стал протирать ему спину от биологических жидкостей, что смешались как ядреный коктейль Молотова. — Надо зашивать… — Ну так приступай. Это твоя работа, — Джим бросил своё тело на кровать и прикрыл глаза. — Только без своих фантазий, я предпочитаю классику, — он щелкнул пальцами и блаженно улыбнулся. Игла вошла в кожу и Джим издал стон, отчего Моран остановился. Но Мориарти лишь повернул голову, давая понять, чтобы тот продолжал. Пройдя весь путь «кройки и шитья» и резкие перепады Джима, который то захлёбывался слезами, то истерично смеялся во весь голос, шутя о том, что Себастьян ещё и оказывается ходил на курсы для домохозяек, Моран пришёл к умозаключению. — Может мы все-таки будем немного осторожнее? — Джим вылупился на Себастьяна так, что ему резко стало не по себе. — Извините. А вы не видели Морана? — Мориарти выгнул бровь, чем показал своё недовольство. — Джим, я конечно на всё согласен, но что будет в следующий раз? — В следующий раз… — Мориарти немного приблизился и прикоснулся к руке полковника. — Ты получишь самое ценное, что есть во всем мире… — Что становится с тем, кто перебил всех драконов, Моран? Что ему остаётся? — Джим все также стоял к Себастьяну спиной. — Можешь не отвечать. Моран и не ответил. Он лишь хотел было привстать и хоть немного стать ближе, но, как и во многом — история циклична. Он сел обратно, когда чёрные бездонные глаза смотрели в его сторону. «Чем дальше ты был от меня, тем ближе я становился», — всё шептало, как заезженная пластинка, где-то в черепной коробке. Мориарти резко присел на колени Морана, смотря, наблюдая, как меняются трещинки и морщинки, и как Себастьян начал сопротивляться. Между ними вот-вот должна образоваться пропасть и только один станет адептом другой стороны. — Прошу. Джим… — проговаривал Моран, умоляя его, словно молился перед святыней. — Прошу… Мориарти лишь коснулся губами его шеи, прикусывая кожу, оставляя красные отметины, что расползались как фигуры Лихтенберга по всей кровеносной системе. Он впитывал его запахи горечи, тоски, отчаяния, истомы, желания и мести. Пробираясь холодными пальцами в извилины, оставаясь оттисками на крепких плечах, спускаясь ниже, расстёгивая пуговицу и ширинку брюк. Обхватывая кольцом его возбужденный член и двигаясь медленно, крадя сорвавшиеся с губ стоны и мольбы. И он не собирался останавливаться. Лишь ускоряя темп, сильнее сжимая его бёдрами. Темнота останавливала сердце Морана с каждым ударом. Он пытался ей сопротивляться, но на не поддаваться не было никаких сил. И он обоюдно принял собственную смертность. Ощущая вкусы его пухлых, покусанных губ и его направления на их общую гибель. И они стали так далеки друг от друга, что Себастьян стал забывать, кто такой Джим Мориарти. Тело слегка содрогнулось и свело икры, что обозначало — последняя песнь уже допета. — Пора убить последнего дракона, — он дышал ему на ухо своими сказками о далеком и неизведанном, и, приняв последнее, Мориарти лишь прикрыл тонкие веки с блаженной улыбкой на лице. Зрачки Морана перетекли радужку, и в этом мгновение, когда оргазм вспыхнул в нем разрешающим светом, темнота поглотила его. Он поднимается по скрипучей лестнице и останавливается на одной из ступеней. Лишь слыша ровное дыхание и как палец касается возведённого курка. Не выдержав интриги, он оборачивается и смотрит прямо в глаза тьме, что скалится на него во все зубы. И он улыбается, уголками треснувших губ, тьме в ответ.